Лагерная вечеринка

      На улице уже смеркалось, когда детей в лагере начали разгонять по их домикам спать. Большинство уже и так вернулись к себе, так что вокруг было достаточно тихо, не считая, цокота сверчков и других различных насекомых дикой природы. Несмотря на то, что ночи тут по сути светлые, сегодня было необычно пасмурно, всё небо заволокли тёмные тучи, потому даже фонарные столбы вдали домиков не сильно помогали освещать местность.       Я достала химсвет голубого цвета. Длинной палочка была где-то чуть больше моей ладони, поэтому мне не составило труда согнуть её пару раз и хорошенько потрясти, чтобы смешать и заставить реагенты внутри светиться. С этой чудо палочкой было куда удобнее и спокойнее. Я тихо направилась от своего домика к выходу за територию лагеря, стараясь избегать посторонних взглядов. Я осторожно проползла под окнами домика старших к ближайшим кустам и быстро юркнула в траву. Затем я достала спрятанную в кармане светящуюся палку и, освещая, на сколько это возмножно, путь перед собой, я поползла к своему тайнику. Оглянувшись по сторонам, я поднялась с земли и уже пешком пошла к нужному месту через лес. Моя тайная хижина находилась не так далеко от лагеря, потому дорога заняла не больше пятнадцати минут, когда я уже увидела через листву деревьев стены своего домика.       Я ускоренно направилась туда ощущая, как потеют мои ладони. Моё сердце не прекращалось бешено стучать от волнения и предвкушения новых ощущений.       С моего последнего раза прошло около четырёх месяцев, с тех пор я приходила в себя, успокаивалась и оплакивала утрату. Сейчас же я чувствую лишь безумное любопытство, которое собираюсь утолить.       Я подошла к своей хижине и открыла массивный амбарный замок на двери, а затем толкнула её на себя. Мои ноги сами поволокли меня внутрь и я моментально оказалась в помещении, не заметив, как дверь закрылась.       Здесь было очень темно. Единственное окно было надёжно заколочено и свет едва мог просачиваться через крохотные щели в досках. Помимо этого, воздух был достаточно влажным и даже затхлым, вокруг пахло пылью и грязью, что затрудняло дыхание и только больше заставляло моё тело взмокать. В доме было видно только два больших шкафа и старую навесную койку. Я подняла химсвет перед собой и посмотрела в угол дома. Боже мой, как же я волнуюсь.       В бледном свету на отсыревшем полу лежала чья-то хрупкая фигурка. Это был некто очень худощавый и небольшой по комплекции. Подобно забитой собачке, он лежал, сжавшись и слегка подрагивая. Связанное тельце подростка казалось таким крохотным и беззащитным на фоне крупных старых шкафов, набитых местами поржавевших железных инструментов.       Я подошла ближе, чтобы разглядеть его лицо.       Побледневшая, до смерти перепуганная мордашка с ужасом глянула на меня. — Хантер, как ты себя чувствуешь?       Я не надеялась услышать ответа, но мальчик даже с закленным скотчем ртом попытался что-то пропищать охрипшим голоском, но тут же он закашлялся. — Ты уже сорвал голос? — мой голос звонко разрезал тяжёлый воздух.       Он зажмурился и принялся матать головой, прижимая к телу связанные колени, как эмбрион. После Хантер снова чуть приоткрыл глаза и тут же начал давиться слезами. — Тише, я ещё ничего не сделала.       Я осторожно присела рядом с ним и я подтянула к себе, посадив его спиной к стене. Он совершенно не сопротивлялся. — Вот молодец, Хантер.       Мальчик с пыльными блондинистыми волосами снова заскулил и отвернулся от меня.       Мне ничего не оставалось, кроме как подняться и подойти к шкафам. Я приблизилась к одной из полок и принялась изучать инструменты. В основном это были старые наборы ручных приспособлений для обработки земли и резьбы по дереву, насколько я поняла, но некоторые предметы сильно выделялись, к примеру, металлическая гильотина для мяса и костей. Я с интересом попыталась приподнять прибор, но тут же отбросила эту идею, поняв, что эта тяжесть мне не под силу и сейчас мне не стоит её доставать. Тогда я взяла с одной из полок старую стомеску и крупный молоток.       Звук соскальзывающего с полки железа привлёк внимание мальчика и он резко повернулся в мою сторону.       Я быстро спрятала инструменты за спиной, как провинившийся ребёнок, но тут же опомнилась и, усмехнувшись с собственной реакции, бросила инструменты на пол. Я подошла к Хантеру и через силу усадила его на деревянную табуретку неподалёку. Несмотря на то, что всего два часа назад я вколола ему значительную дозу наркотика, он уже начал приходить в себя и сопротивляться, потому я решила действовать быстрее. Я закрепила его специальными ремнями к стулу и туго перевязала его правую ногу жгутом, а затем подхватила с пола приборы и поставила правую ногу на табуретку меж ног мальчика, чтобы было удобнее удерживать его. Склонившись над его правой ногой, я расположила конец стамески прямо на его колене.       Часть железа уже покрылась ржавчиной, так что стамеска была не такой острой, как хотелось бы. Для этого я и взяла молоток. Обычно молотком бьют по долото, но в данном случае стамеску тоже можно было использовать.       Хантер начал внезапно дёргаться, кажется, ему было неудобно и он пытался спихнуть меня с себя, но его тело было надёжно закреплено.       Я чуточку сильнее вдавила стамеску в кожу, чтобы не промахнуться. Занесла над собой молоток. Подросток громко заскулил и ещё сильнее задергался. Но в тот момент я со всей силы, размахнувшись, ударила молотком прямо по стамеске. Ржавое железо вошло в его ногу, порвав тонкую кожу и проникнув в мясо, ударилось о коленный сустав.       Дикий, почти животный крик не мог сдержать даже скотч. Несмотря на адский крик, я даже не дёрнулась, завороженно глядя на то, как кровь стекает по моей левой ноге и ноге Хантера. Я хотела сделать ещё один удар, но он с такой силой пинался ещё не травмированной ногой, что я случайно выронила молоток.       Руки Хантера были привязаны к груди, поэтому он точно не мог выбраться. Я схватила упавший молоток и повернулась к мальчику.       Скотч немного слез со рта на подбородок, отчего его крики были больше слышны, сырое покрасневшее лицо исказилось гримасой адской муки, глаза едва не вылетели из орбит. Кажется, он всё ещё мог шевелить повреждённой ногой, но это приносило ему дикую боль.       Я, не задумываясь, решила проверить это и коснулась раздробленного колена пальцами, всадив пару внутрь. Тут же дом заполнился второй волной безумного крика. Лицо Хантера начало бледнеть, а глаза стали краснеть от слез. — Эй, тише, тише. У тебя может челюсть соскочить.       Я попыталась заговорить с ним, но он только продолжал кричать, задыхаясь.       От его побледневшего полуживого вида, мне самой стало не по себе. Тогда я окровавленными руками открыла свой рюкзак и достала оттуда шприц и небольшую ампулу. Пробив иглой крышку ампулы, я набрала нужное количество препарата и, медленно подойдя к только замолкшему Хантеру, вколола лекарство ему в шею. — Всё хорошо. Я не буду тебя мучать. Сейчас всё будет хорошо.       Конечно, он не слышал меня, но я всё равно продолжала его успокаивать, гладя его измученное личико кровавыми руками.       Постепенно он успокаивался и медленно впадал в подобие транса. Я приложила руку к шее, чтобы нащупать пульс. Его сердцебиение приходило в норму.       И когда он наконец уснул или же потерял сознание, я взялась за инструменты. Мне ещё надо было закончить начатое, поэтому я снова взяла в обе руки всё те же инструменты и аккуратно установила стамеску между коленной чашечкой и краем бедренной кости. Через секунду я снова замахнулась и уже только под характерный хруст ударила снова. Голень ноги зашаталась ещё сильнее и сильно отклонилась, повиснув по большей части на мясе и темной склизской наднадколенниковой сумкой, которую, к счастью, не было видно из-за огромного количества крови, даже несмотря на то, что нога была пережата жгутом.       Я, не теряя ни секунды, схватила с полки ближайшую железную пилу и принялась избавляться от последних кусков мяса, полностью отделив голень от остатков коленного сустава. Отделённая половина ноги упала на залитый кровью пол, когда я сорвалась с места и достала требующиеся медикаменты и много ваты. Я быстро обрабатывала рваную рану, заливая всё это охлаждающим средством с замарживающим эфектом, чтобы замедлить процесс потери крови. Далее потребоволось перевязать ногу. Я достала ещё один жгут и пережала ногу уже ближе к краю, а старый аккуратно сняла.       Проверив пульс, я удостоверилась, что сердцебиение не критично ускорилось.       Работа была выполнена. Я не без усилий перенесла тело на койку, заботливо уложив его на старый матрас с подушкой, которую я достала пару дней назад.       И наконец я достала ещё одну ампулу из рюкзака и, набрав лекарство уже другим шприцем, вколола препарат в вену мальчика на правой руке. — Теперь спи...       Я собрала все инструменты и убрала их по своим местам, выкинула использованную вату и обрывки бинтов в чёрный пакет и упаковала его в рюкзак. Накинув лямки на плечи, я хотела выходить из дома, как вдруг дверь сама начала открываться. Я с испугом отпрянула к стене и закрыла рот рукой, машинально сжавшись.       Кто-то вошёл в дом. На улице было всё ещё темно, но из-за двери явно просачивался свет. Я взволнованно достала молоток из рюкзака. Внутрь вошёл достаточно высокий парень. Он был выше меня от того моё волнение всё возрастало. Прождав ещё секунду, я сорвалась с места и бросилась на него с молотком. Я даже не заметила, что взяла инструмент не той стороны, когда носок молотка влетел в затылок. Резкий крик парня заставил меня снова отпрыгнуть назад. Он же схватился обеими руками за голову, свалившись на колени.       Он повернулся ко мне лицом. Это был один из компании Хантера. Нацуми попытался увернуться, но я снова ударила его молотком, но уже по челюсти, из его рта брызнула кровь, когда он упал на спину. Моя голова уже гудела от того, что он всё никак не смолкал, крича от боли. С улицы послышался лай собаки, от чего я ещё больше заволновалась. Я начала лихорадочно бить его молотком по голове. И уже через пару ударов он перестал сопротивляться, тогда я быстро бросилась к дверь и заперла её изнутри. Ситуация была из ряда вон и подобного я точно не планировала. Нацуми был не из тех, кто мог бы шляться по лесу в ночное время, так что у него определённо должна была быть причина. А первое, что приходило на ум — они уже ищут Хантера и, бог его знает, сколько человек уже рыщет по лесу.       Мне нужно что-то предпринять и быстрее. Я не придумала ничего лучше, чем стащить тело Нацуми в погребную яму, скрытую под полом. Моя руки были не слишком подготовлены, но я всё ранво смогла отпереть тяжёлый люк и протащить вниз по ступенькам Нацуми. Я положила его на сырую землю и потрогала пульс. Сердце едва билось, но он был ещё жив, хотя осталось ему недолго. Оставлять наверху Хантера было также опасно, поэтому я приняла решение, спрятать его там же. Ему я постелила внизу матрас, перенеся его с простырей и подушкой. Затем я аккуратно подняла на руки Хантера. Несмотря на то, что он был тяжёлым, я изо всех сил старалась его нести аккуратно. Уже через минуту он мирно лежал на своей кровати у стены напротив Нацуми.       Когда я посмотрела на тело скаута, мне снова стало как-то неприятно. Его жертва была слишком бесполезной, поэтому я не выдержала и подошла к нему, чтобы осмотреть его голову. К моему большому удивлению, я обнаружила только небольшие кровоподтёки на затылке, но череп остался целым. Я несколько раз ощупала голову и осознала, что он всё ещё может выжить, потому мне пришлось достать ремни с верха, а затем закрепила руки и ноги, чтобы никто, кроме меня не смог освободить его. Времени оставалось не так много, поэтому, перебинтовав его голову на скорую руку, я выбралась из погреба и закрыла его. Накинув на плечи рюкзак, я выбежала из дома и заперла дверь на замок.       Только сейчас я почувствовала, насколько влажное моё тело. Табун мурашек пробежался по спине, когда холодный, преддождевой ветер обвил мою влажную кожу. Я вся задрожала. От холода я тут же обняла себя обеими руками и оглянулась. И в тот самый момент я поймала на себе чей-то взгляд. Я даже не сразу поняла, кто это был, человек или животное, но я отчётливо почувствовала этот пристальный взор. — Эй! Кто здесь? — мой голос слегка подрагивал. — Ты одна из пропавших?       Из кустов послышался знакомый голос. — Кто ты..?       Я испуганно начала всматриваться в листву, пытаясь разглядеть человека, даже несмотря на то, что я уже поняла, что это был Йоичи. — Что тут произошло? На тебя напали?       Он поднялся с земли и посмотрел прямо на меня.       От нарастающей паники я начала пятиться назад и упёрлась в дверь. — Я-я...       Йоичи подходил всё ближе. Он видел, что я закрыла дверь, поэтому будет тяжело придумать оправдание. Его бестактность сбивала меня ещё больше. — Я пряталась здесь, — ляпнула я. — От тебя пахнет кровью.       Я запнулась на полуслове и заперла, уставившись на него. Сердце стучало, как бешенное, пока я пыталась прийти в себя. — Мне нужна помощь... — от поглощающего страха я невольно зарыдала, вжимаясь в дверь.       Он переменился в лице и сбавил темп. В его глазах, я вряд ли могу представлять опасность. Мои слезы только помогают мне... — Что там внутри? — он указал на дом. — Т-там... Там...       Я отвернулась начала открывать замок, зная, что он не посмеет напасть со спины. Йоичи безрассудно подошёл к двери. Казалось, он даже не воспринимал меня.       Я вынула ключ из замка, а затем начала расстегивать молнию рюкзака. Парень начал снимать амбарный замок, как я и задумала, пока я искала хоть что-нибудь в своём рюкзаке. Когда моя рука наконец нащупала что-то, я без раздумий замахнулась и вонзила лезвие ножа в спину Йоичи. Тот от неожиданности ударился о дверь, громко закричав. Внезапно он обернулся и ударил меня прямо в лицо, сбив с ног. Я упала прямо на сырую землю, перепачкав всю свою одежду и поцарапав руку о камень, но мой нож был всё ещё в руке, потому я снова вскочила на ноги и попыталась атаковать парня второй раз. Он, не жалея на меня силы, пнул меня в живот, ещё прежде чем я успела нанести удар. Я снова свалилась в грязь, тяжело кашляя и сплевывая кровавые слюни. В третий раз он хотел ударить меня первым, что и стало его ошибкой. Я успела закрыться свободной рукой, а второй проткнула его левый бок.       Йоичи снова выкрикнул от боли, отшатнувшись и схватившись за рану, пока я ещё поднималась на ноги.       Я сделала пару вдохов и набросилась на него с ножом. Лезвие протыкало его снова и снова. Я били его ножом, сдерживая больной рукой. После того, как я нанесла несколько ударов в живот и грудь, я наконец отступила. Парень истекал кровью, но не оставлял попыток подняться. — Ты тварь... Тебе не пойдёт это с рук, — он испепелял меня взглядом. — Но ты даже не знаешь моего имени, никто меня не знает здесь. — Джулия.       Я изобразила кокетливое смущение и захихикала. — Может быть, не знаю. Тебе уже не жить, какая разница. — Заткнись, сука!       Он быстро придвинулся и тут же схватил меня за ногу, сильно дернув. Я в очередной раз упала и сильно ударилась спиной о какой-то острый камень. В ту секунду я почувствовала, как кровь приливает к ушибленному месту и по спине начинает стекать что-то тёплое. Неужели моя спина пробита?       Я уже в полуобморочном состоянии схватила обеими руками камень и ударила им Йоичи по голове. Я начала неразборчиво избивать его тело острой стороной камня. Острием я смогла поранить его грудную клетку. Кровь лилась всё сильнее, пока я продолжала наносить удары. Я била его даже, когда он уже не мог сопротивляться, закованный в боль, Йоичи только изредка дергался и кашлял кровью. И через минуту вся его кофта и мои штаны пропитались кровью. Я превратила его торс в настоящий человеческий фарш с костями и органами.       Мои лёгкие уже не справлялись с такой нагрузкой, тогда я без сил легла рядом и попыталась восстановить дыхание.       Йоичи был уже мёртв, а моё тело всё ещё дрожало от страха.       Я перевела взгляд на небо и заметила ещё больше чёрных туч, когда на моё лицо что-то капнуло. Несмотря на то, что я итак была вся сырая, падение капель я всё ещё могла чувствовать. Начинался дождь. Я не пыталась сбежать или закрыться от него. Сейчас дождь просто лучшая вещь на свете. Холодные капли воды падали на моё горящее, опузающие от ушибов лицо. Поток с каждой секундой становился всё сильнее и в какой-то момент меня начало заливать водой. Кровь понемногу смывалась с наших с Йоичи тел. Я почувствовала этот приятный холод воды и криво улыбнулась опухшими губами. Все мои мысли растворялись в шумном потоке воды и разум очищался.       Я должна сходить к лагерю, а затем я снова вернусь к своим мальчикам и закончу операцию.