Trust fall

— Нет, — твердо заявляет Юнги, пытаясь скрыть нарастающий ужас внутри. Чонгук только усмехается. Это выглядит почти маниакально. — Будет весело, просто поверь мне! — Нет. Просто выведи меня с крыши, этого достаточно, пожалуйста. — Да ладно тебе. Ты не веселый! — Нет-нет, Чонгук, не смей… Чонгук не обращает на него никакого внимания, уже подхватывая его на руки. — Чон Чонгук! Юнги бьет кулаком в грудь Чонгука. — Если ты спрыгнешь с этой крыши, я… я… я разобьюсь… Чонгук подпрыгивает. Юнги кричит. Он так крепко обхватывает Чонгука своими конечностями, что едва их чувствует, глаза закрыты, лицо уткнулось в чонгуково плечо, нос прижат к твердым мышцам парня, но это меньше всего беспокоит Мина. Ветер резко хлещет по коже и по волосам, он ледяной. Юнги едва различает смех Чонгука, прежде чем его уносит ветер. Желудок Юнги скручивает узлом. Наконец, он набирается достаточно смелости, чтобы оторвать лицо от плеча Чонгука — и тут же чувствует, как к горлу подступает желчь. Слезы начинают капать, немедленно уносимые в воздух, пока Чонгук просто продолжает раскачиваться от здания к зданию, ни на что не обращая внимания. Он пытается сглотнуть желчь, пытается окинуть взглядом места, которые Чонгук всегда называет такими красивыми, пытается почувствовать прилив адреналина, который так любит Чонгук, но все вокруг — лишь туманное пятно синего и серого цветов, от которых у Юнги кружится голова, усиливая его тошноту. Он бы не удивился, если бы обмочился прямо сейчас, будучи таким напуганным и больным, потеряв всякий контроль над своим телом, кроме инстинкта крепко прижиматься к чему-либо. Юнги снова зарылся лицом в плечо, а далее и в шею Чонгука, в маске, всхлипывая, едва дыша. — Пожалуйста, — выдыхает он, — пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня. Кажется, Чонгук его не слышит. Он не знает, как долго парень носится по городу, думает, что, возможно, в какой-то момент даже теряет сознание, но, наконец, Чонгук приземляет их на какую-то крышу с видом на реку, счастливо смеясь при этом. Юнги продолжает цепляться за тело Чонгука даже после того, как они сели, несмотря на возбужденную болтовню Чонгука, даже после того, как Чонгук отпускает его. — Юнги? — Чонгук поднимает маску, скидывая ее с головы, и смотрит вниз на мальчика, цепляющегося за него. Юнги просто слегка всхлипывает, прежде чем ему, наконец, удается оторвать конечности и споткнуться о землю. Он стоит всего около двух секунд, прежде чем чувствует приближение рвоты, быстро отшатывается к краю и швыряется за стену здания. Он вздрагивает, искренне надеясь, что там никого нет. — Юн, ты в порядке? — спрашивает Чонгук, внезапно немного застенчиво. Юнги падает на колени на пол, вытирая рот и задыхаясь. Все до сих пор как будто крутится. Чонгук тут же встает на колени рядом с ним, обнимает его и целует в висок. Если бы у Юнги была сила, он бы оттолкнул его, но он этого не делает, поэтому позволяет ему поцеловать себя. — Я ненавижу тебя, — наконец выдыхает он. — Нет, ты не можешь. Гнев Юнги пересиливает его дезориентацию и страх. Он резко встает и толкает Чонгука в грудь. — Я, черт возьми, могу. Я ненавижу тебя, мудак. Чонгук выглядит искренне ошеломленным. — Прости, я просто подумал… — Я сказал тебе нет! — Юнги плачет, по его щекам снова текут слезы. — Почему ты не послушался?! — Я… я просто, — бормочет Чонгук, — Я думал, тебе понравится, если ты просто попробуешь… — Ну, мне не понравилось. Единственное, от чего Юнги сейчас испытывает радость, так это от того, что, восстановив чувство и контроль над своим телом, он понял, что на самом деле не обмочился. Маленькая победа, правда? Чонгук делает шаг вперед, протягивая руку, но Юнги отшатывается. — Прости, Юнги. Я правда такой идиот, я никогда не буду делать это снова. Юнги скрещивает руки, отворачиваясь от своего парня. — Неважно, ты уже сделал это однажды. Ты никогда не думаешь обо мне, о том, чего я хочу. То, что ты супергерой, и все любят тебя, любят всех, это, — он неопределенно жестикулирует, — не означает, что я тоже. Ты знаешь, что я боюсь высоты, я даже не могу кататься на американских горках, с чего ты взял…? Он останавливается, чтобы всхлипнуть. Он делает дрожащий вдох и вытирает заплаканное сопливое лицо. Его язык все еще имеет чувства и имеет вкус дерьма после того, как его вырвало. — Я… — Просто забери меня отсюда, — дрожащим голосом говорит он, маленький, обнимая себя. Нежно. — Юнги… — Нет, ничего не говори. Просто… просто отвези меня домой. Чонгук выглядит обиженным, как щенок, которого пинают, и Юнги начинает его жалеть, но отказывается сдаваться. Он злится на него. Чон снова натягивает маску и протягивает Юнги руки. Парень неохотно входит в кольцо из них и обнимает его, Чонгук снова поддерживает его одной рукой. Мин крепко закрывает глаза и готовится к предстоящему прыжку. Чонгук вытягивает свободную руку, нажимает кнопку, и паутина вырывается наружу, всего лишь секунда, чтобы зацепиться за что-то и позволить парню опустить их обоих вниз. Мягкость на самом деле не входит в словарь человека-паука, раскачивание на паутине не совсем то, что он может замедлить, но он ставит их прямо на пол, а не раскачивается опять через весь город. Юнги смотрит на него с открытым ртом, но Чонгук просто берет его за руку и ведет до ближайшей автобусной остановки, даже едет вместе с ним. Юнги все еще должен заплатить за них обоих, так как Чон не держит бумажник при себе в своем костюме паука. Водитель автобуса и большинство пассажиров глазеют на них, и Юнги пытается не обращать внимания на то, как женщина, стоящая рядом с ними, все ближе и ближе прижимается к Чонгуку, незаметно пытаясь ощупать его, игнорирует, что Чонгук ничего не делает по этому поводу. Но, в конце концов, рука Чона обнимает Мина, и именно они вместе уходят в квартиру Юнги. Чонгук подвозит его к двери, и Юнги не решается закрыть ее, кусая губу. — Я… Чонгук приподнимает нижнюю часть маски настолько, чтобы обнажить рот, и коротко целует Юнги в губы, оставляя того ошеломленным. Это не глубокий поцелуй, за что Юнги благодарен — не потому, что он все еще расстроен, а потому, что у него во рту все еще дерьмовый вкус. — Мне очень жаль, детка, — говорит Чонгук, лаская щеки Юнги, вытирая засохшие слезы под глазами. — Позволь мне загладить свою вину, хорошо? Нижняя губа Юнги начинает дрожать. Вместо того, чтобы успокоиться, он кусает ее. Мин никогда не сможет держать обиду, но ему нужно, чтобы Чонгук понял, что он не может просто делать то, что хочет, независимо от того, что говорит Юнги. — Дай мне несколько дней, — наконец шепчет он. — Конечно! Да! Спасибо. — Лицо Чонгука расплывается в ухмылке. — Да как угодно, — бормочет Юнги, нерешительно толкая Чонгука в грудь. — Лучше помирись со мной по-хорошему. Чонгук кивает и крадет у него еще один короткий поцелуй. –Я буду мириться! И с этими словами он снова натягивает маску и выпрыгивает из окна коридора.