— Что?
— Отсрочка, — уже не так уверенно повторил Брюс. Его голос потерял былую бойкость, как только зелёные глаза хищно впились в его собственные. — Аукцион перенесли. Я ведь не успею достать камень.
Джокер ещё несколько секунд всматривался в Уэйна, не скрывая агрессии, показывая всю возмущённость своим видом. Как этот богатый козёл вообще посмел предлагать ему подобное?! Он пару раз медленно моргнул, но потом расплылся в улыбке. Снисходительной, понимающей, что собеседник, кажется, не дотягивает до его уровня интеллекта.
— Милый, скажи, когда в последний раз похитителей это волновало?
В груди всё затрепетало. Неужели не получится? Этот маньяк даже не подумает? От растерянности голос мужчины задрожал. Единственное, что пришло ему в голову — надавить на жалость, как бы унижающе это не было. Сейчас не время думать о гордости. Здесь вопрос чрезвычайной важности, вопрос жизни и смерти. Если ничего не изменить прямо здесь, то Бог знает, что будет с Алиной, когда вмешается Бэтмен. Если вообще вмешается, местоположение девочки ему всё ещё не известно.
— Она всего лишь ребёнок, — дохлый номер. Пытаться отыскать у Джокера сострадание к ребёнку глупо, он не из тех злодеев, которые блещут благородством к маленьким жителям Готэма.
Захотелось наплевать на свой секрет и врезать по этой ухмылке, когда психопат в платье вальяжно откинулся на мягкую спинку кресла, показывая беззаботность. Бесит. Делает вид, что он тут главный, что всё в его руках и выбрать судьбу девочки может только он. И пока это действительно так.
— Ох, ты прав, она ребёнок. И как ей уже не повезло, да?
Джокер беспрерывно, не моргая наблюдал за реакцией богача. Его интерес к Уэйну зашкаливал. Он был готов делать ставки, что же Брюси скажет или сделает дальше. Он такой забавный, когда переживает за дочь, о существовании которой даже не знал. Странные они, богачи: вчера вели распутный образ жизни, кутили с женщинами и пили всё, что им предлагают уставшие, мечтающие подлить в стакан цианид официанты, а сегодня умоляют преступников дать отсрочку, выполнить услугу, так сказать. Что ж, как вежливо Уэйн не просил бы, услуживать Джокер никому не собирался. К тому же первое впечатление Брюси вызвал не очень приятное… Шея до сих пор отдавала жаром. Да и принарядиться мог хотя бы на встречу… А то как будто Брюс отвоевал эти штаны у бомжа под мостом.
— Сжалься, — было решено продолжать давить, потому что Брюс попросту не знал, что ещё делать. Пока он не в костюме Бэтмена, любые угрозы бесполезны, а спасительный план как назло не лез в голову. И на этот раз Джокер лишь хмыкнул.
— То есть ты пообещал сломать мою шею, чуть не задушил меня, а теперь просишь сжалиться? — звучало и впрямь, как сомнительное предложение. Стал бы сам Бэтмен искать компромисс, после такого? — Камень достанешь завтра, иначе дочь больше не увидишь.
Джокер явно больше не ждал продолжения этого, казалось бы, бесполезного разговора. Он ему наскучил также быстро, как и увлёк. Брюс заметил, как клоун стал иногда посматривать на выход. И это самое ужасное, что могло произойти, не считая смерти. Потому что Брюс не остановит Джокера никакими силами, если тот захочет уйти. Скорее пополнит ряды колясочников.
— Что ты хочешь вместо камня? — вновь попробовал нащупать почву Уэйн. Он не собирался отпускать Джокера так просто. Пока он не утонул в болоте, он будет продолжать барахтаться.
— Я похож на меркантильную шлюшку, что за подарки готова отсасывать всю жизнь? Не интересует.
Барахтаться. И тонуть.
Кажется, он только что запустил невидимый таймер. Отсчёт, при окончании которого ему воткнут вилку в глаз. Что-что, а подобные темы, такие как «Можно ли купить тебя другой побрякушкой?» Джокера выводят из себя куда быстрее каких-нибудь оскорблений или угроз.
— Ты неправильно понял, — для вида, Брюс смущённо опустил глаза в стол, но всё же продолжил незаметно наблюдать за врагом. — Что ты хочешь, чтобы я сделал, впридачу с камнем?
— А вот эта формулировка звучит заманчивее, — клоун наигранно приложил руки к груди, поднял взгляд в потолок, и мечтательно произнёс. — Я могу попросить всё, что угодно?
Не успел Брюс даже вдохнуть воздуха, чтобы выдать: «Ни в коем случае! Конечно же, есть условия!», как Джокер продолжил говорить, не скрывая восторга от подвернувшейся халявы.
— О! Я знаю! К завтрашнему дню я хочу голову Бэтса на тарелке! — он выглядел слишком счастливым, когда выпалил эти слова. И серьёзным…
От такой просьбы Уэйн поперхнулся воздухом. Желание было достаточно проблематичным, учитывая то, что Брюс Уэйн и есть Бэтмен. Мужчине хотелось разозлиться и прямо здесь решить все свои проблемы не дипломатичным способом, наплевав на своё здоровье. Он чёртов Бэтмен, справится и без костюма! И уже приготовившись зажать бесстыжего клоуна у стены, понял, что на самом деле ничего подобного сделать он не в силах. Без костюма он Джокера уделает… Ага! Как же! Джокеру достаточно сохранить умение метко бить и тогда Уэйна увезут на скорой со страннейшей травмой — вбитый промеж глаз каблук удивит потологонатома без каких-либо сомнений. А если ему удастся победить… Ну, перспектива раскрыть себя не слишком устраивала Брюса. Наверняка, Джокер что-то заподозрит, если его внезапно победит в схватке обычный миллиардер. Пришлось успокоиться и сообщить Джокеру о своих условиях.
— Это должно быть что-то более выполнимое. И законное, — Джокер снова напустил на себя скучающий вид. В его глазах отчётливо читалось слово «Зануда».
— Ну хорошо, мистер Облом, что же ты предложишь сам?
Вновь Брюсу захотелось снести этот бар к чертям, когда преступник сложил руки на груди. Приплыли… Может быть, он, конечно, и ошибается, но почему-то Уэйн был уверен, что ни одно из его предложений не одобрят, потому что Джокер, поганый и вредный ублюдок, предпочтёт поиздеваться, нежели получить что-то стоящее за бесплатно. Как можно оставаться таким продажным и верным своим принципам одновременно?!
— Чего хотел бы ты? — скосил на дурачка Брюс.
— Я уже ответил.
— Я не буду выполнять это желание, — отрезал герой и приготовился к худшему за своё упрямство.
— Ну хорошо. Давай я буду называть некоторые вещи, а ты будешь говорить, сможешь ли ты выполнить их, — Брюс замер на пару секунд, не веря, что они куда-то продвинулись. — Например, парочка беспилотных ракет.
Таких желаний стоило ожидать. И Брюс, естественно, дал знать Джокеру, что против данной авантюры. Его арестуют сразу же, как только купленные «Уэйн Энтерпрайзес» ракеты уничтожат какую-нибудь местность.
— Территория Аркхэма? У тебя не будет проблем, чтобы выкупить психушку. А вот над договором дарения придётся запариться, юристы обычно не берутся за дело, где хотя бы мелькает моё имя. Проверено опытным путём. Кстати, Ортега тоже…
Конечно же, Брюс даже не пытался вслушиваться, чем этому психу не угодил Джон Ортега, он уже давно на небесах. Хотя, он же юрист… Юрист, перешедший дорогу Джокеру… Наверное, для таких, как он есть отдельные места, после смерти. Есть ли в Аду местный Аркхэм? Это не важно. Важно то, что Брюса самого заберут на лечение, если хотя бы один такой юрист сообщит куда надо о попытке Брюса Уэйна передать участок Принцу преступного мира в качестве дара. И вообще… Всё это за одну ночь не устроить. И даже сейчас они сидят и теряют время. Это всё затягивается, Брюсу очень не нравится то, что его натурально дурят и испытывают. В любом случае, сейчас некогда спорить о том, что же психу нужно. Потом, всё потом.
— Слушай, давай это останется долгом за мной.
— Нет-нет, Брюси, так не пойдёт! — перед носом мужчины замаячил тонкий палец, Брюс обратил внимание, что ногти были накрашены зелёным лаком. — Знаю я ваши должки. Сегодня ты обещаешь свернуть ради меня горы, а завтра ты будешь делать вид, что впервые меня видишь.
— Это не так!
Сразу после того, как Брюс повысил голос, справа от него у барной стойки закопошилась официантка. Синди, вроде бы, да? Мельком взглянув на девушку, Уэйн понял, что, кажется, у него теперь две проблемы. Пухляшка поняла, что происходит уже с того момента, как Джокер ей нахамил, а сейчас она пыталась незаметно добраться до рабочей трубки, чтобы вызвать копов. Герой совершенно не удивился, когда обнаружил клоуна, смотрящего в ту же сторону. Просто отлично! Замечательно! Только жизнь официантки в этот вечер ему спасать не хватало!
— Тут многое изменилось с тех самых пор, да? — как-то робко поинтересовался Джокер, но достаточно скоро на его лице вновь оказалась улыбка. — Изменился ремонт, интерьер, официантки… Интересно, если бы девять лет назад здесь работала эта булочка, ты бы тоже не удержался?
— К чему всё это? — Брюс и сам испугался, как громко он оказывается может скрипеть зубами, если его разозлить.
— Да так. Второй заброшенный этаж изменился тоже. Теперь там мотель. Удобно, правда? Куда удобнее, чем пытаться найти точку G на барной стойке, — мужчина сразу понял, к чему Джокер клонит. Он и сам был не против продолжить разговор в более приватной обстановке. На благо официантки, естественно.
Только когда Уэйн поднялся на ноги, он ощутил, как же сильно его колени ослабли от этого небольшого, но напряжённого диалога. Без костюма находиться рядом с Джокером опасно не только физически, но и морально. И что-то ему подсказывает, что привыкнуть к этому невозможно. Он может только пожелать удачи нервной системе тех преступников, что идут работать на клоуна. Им нет оправдания, но такой выдержке Брюс позавидовал бы. А Харли так вообще терпила-героиня. Хоть на доску почёта её портрет вешай.
— Добрый вечер, — по привычке Уэйн улыбнулся своей выученной обворожительной улыбкой, которой приветствовал всех своих гостей.
Синди не поддалась. Она лишь хмыкнула вместо приветствия и, кажется, в её глазах чаще заплясали огоньки зарождающейся паники. Несколько секунд Брюс не понимал в чём дело, а потом смекнул — как же жутко он, наверное, выглядит, когда улыбается с диким от страха и раздражения взглядом. Он попытался успокоить свою мимику и это быстро вышло, учитывая тренировки. На этот раз он заговорил тише и вкрадчивей:
— Если можно, я хотел бы снять номер в вашем мотеле на всю ночь, — девушка на такое предложение замялась. На её лице были видны все потуги решить, что же нужно делать в данной ситуации: гнать под шею или подчиниться? Брюс заговорил совсем откровенно. — Поймите, это дело чрезвычайной важности. Всё будет хорошо, я вам обещаю. Как только я выйду, можете сразу вызывать полицию, но сейчас я прошу вас, окажите услугу, дайте мне время и номер на ночь. Я заплачу двойную сумму.
Брюс правда не надеялся на то, что девушка будет сотрудничать. Он видел сомнение на её лице, страх быть втянутой в какую-то аферу. Впервые он хотел, чтобы обслуживающий персонал оказался продажным. И его желания были учтены. Пухлые пальчики осторожно и как бы скрывая — хотя в кафе никого не было — передали ключ с написанным от руки номером на пластмассовой бирке. Не теряя ни секунды, Брюс полез в карман за бумажником. Всё никак не выходило взять купюры из-за торопливости, однако внушительная сумма всё же попала на барную стойку. Конечно, номер стоил меньше, но Брюс даже не потрудился узнать, сколько должен. Ему это безразлично, а деньги, которые уже прятала в кошельке Синди, для него, миллиардера, вовсе деньгами не были.
Облегчённый выдох сменился кашлем, когда Уэйн обнаружил, что Джокера на месте нет. В полностью пустом кафе… На каблуках… Ушёл, да ещё и бесшумно! Мужчина растерянно поглядел на официантку, та лишь на секунду взглянула в лестничный проём, боясь хоть как-то вновь принять участие во всей этой неразберихе. Клоун уже ждёт его наверху.
Кинув официантке последний благодарный кивок, Брюс стал подниматься по скрипучей лестнице. И чем дальше, тем больше ему казалось, что вот-вот зеленоволосый маньяк выпрыгнет из-за угла и всадит ему нож в шею. Брюс правда этого боялся. При чём его пугала не столько боль, сколько осознание, что в данном случае он никому не поможет и смерть Бэтмена будет такой глупой. Как же организация? Альфред? Алина, в конце концов…
Страхи оказались напрасными. Джокер стоял возле открытого окна в коридоре — окно, судя по всему было открыто им же — и докуривал сигарету. Стало очень зябко, в носу застрял запах табака вперемешку с ментолом. Брюс уже успел отвыкнуть от прикида врага, поэтому чувство неловкости вернулось обратно с новой силой. К тому же… До этого момента Джокер хотя бы сидел и полностью оглядеть его было невозможно. Сзади так точно. Он что, действительно надел чулки?
— Я, конечно, хотел взломать замок, пока тебя не было, чтобы сэкономить время, но в таком случае твой огромный денежный вклад в жизнь той ромбовой бабы был бы обесценен, — пока Брюс отпирал дверь, он раздумывал о причине — почему ему показалось, что в голосе Джокера присутствует притензия? Он сделал всё, как было нужно! Что за странная, бессмысленная агрессия в его сторону?
Отложив эти мысли до лучших времён, Брюс открыл заедающий замок. Не успел он и шага сделать, как его опередил Джокер. Плечо больно задели. Руки так и чесались взять поганца за шкирку и отпихнуть от двери подальше, дабы в зелёной башке укоренилась информация, кто тут главный. Увы, Брюс лишь молча вошёл за клоуном и закрыл дверь на ключ. На всякий случай.
Номер встретил богача затхлым воздухом, помещение не проветривали очень долго. В углах комнаты скопилась сырость и паутина. Была лишь одна дверь и вела она в ванную комнату, совмещённую с санузлом. Также в комнате была односпальная кровать, комод и кресло, на которое сразу же примостился Джокер, кинув сумку рядом с его ножками. Брюс предпочёл сесть подальше, на кровать.
— Хм… Что же я хочу?.. — сразу же перешёл к делу Джокер на радость Брюса. Мужчина в платье долго шептал себе под нос что-то неразборчивое, видимо, договариваясь с самим собой, а потом резко выдал. — Секс с симпатичным, сильным миллиардером?
Судя по гаденькой ухмылочке целью Джокера стало вывести миллиардера из себя. И несмотря на непродолжительный ступор, Брюс быстро нашёл, что ответить на это заявление.
— Я не буду спать с тобой, — спокойно ответил Брюс, уже ожидая раздражающих «Ох, господин Уэйн, я разве совсем не в вашем вкусе?» или «Может ещё раз подумаешь?», но Джокер пошёл другим путём.
— Очень рад, что ты нашёл местечко для меня в своих влажных мечтах, но я говорил о Лексе Люторе.
В голове Брюса пронеслась парочка картин об услышанном, но он быстро отогнал их, не желая больше ни секунды представлять этот пугающий… союз. Нет-нет, ему ничуть не интересно! Личная жизнь на то и личная, чтобы не донимать других людей. Быстро закивав, параллельно отмахиваясь рукой, Брюс затараторил что-то и пренебрежительно пообещал затащить в постель к клоуну кого угодно, лишь бы это было по взаимному согласию и если ему хочется, чтобы это был Лекс, то прямо сейчас готов позвонить в Метрополис. Хотя, по мнению Брюса, изнасилования Джокером Лютор вполне заслужил, так что его не особо заботило, согласен ли будет тот.
— Спасибо, последнее я могу осуществить и без твоей помощи, — поведение Брюса его рассмешило, а вот сам Брюс мысленно прокричал «Ну и какого хрена тогда ты предлагаешь это!». — А хотя…
Мурашки поползли под худи от этого загадочного и не предвещающего ничего хорошего «А хотя…». Если бы кто-то ещё вчера сказал Брюсу, что он будет надеяться на то, что Джокер просто издевается, а не говорит всерьёз, то он лично бы отвёз этого человека в Аркхэм.
— Брюси, у меня к тебе отличное предложение, от которого ты не сможешь отказаться! — слишком воодушевлённо пропел клоун, после чего развернулся к Брюсу всем телом, всё ещё оставаясь на диване.
Вдруг Джокер взмахнул ногами вверх и нахально примостил их на колени Брюса. Герой среагировал стремительно, он тут же смахнул с себя чужие костлявые конечности и отсел от врага подальше. За одно лишь мгновение Джокер помрачнел, однако улыбка с лица не сходила. Он вздёрнул бровь в каком-то известном только ему вопросе, а после поставил ноги обратно на пол.
— Буквально… — дополнил он прошлую фразу, вцепившись в подлокотники ногтями.
Под прицелом изучающих глаз было неуютно, как минимум потому что в нормальном обществе не принято злобно смотреть исподлобья. Брюс нервно взглотнул, когда осознал, что человек перед ним не двигается чересчур долго для гиперактивного психа с пометкой «Особо опасен» в медицинской карте. Всё идёт совсем не так, как Брюс предполагал.
Брюс еле удержался от удара — преступник сорвался с места, издавая какие-то задумчивые смешки. Он присел нога к ноге рядом с Уэйном и вцепился тому в руку так крепко, что она онемела сразу же. Не к добру, когда Джокер начинает нарушать личное пространство настолько сильно. Не успел Брюс запротестовать, как Джокер приблизился ещё, но на этот раз он переместился за спину героя. Немного обнадёживало, что руки клоуна были на плечах, Брюс мог их видеть и следить, чтобы в них не оказалось чего острого. Длинные пальцы прошлись по напряжённым мышцам, помассировали их, напрягая ещё больше — прикосновения Принца преступности были чем-то очень и очень странным, привлекательным и вместе с этим отталкивающим. Всё-таки больше второе, Брюс не привык к такой близости с врагом. А когда к его спине прижались, стискивая руками в объятьях, лёгкие так и замерли в одном положении, не пропуская свежего воздуха. Над ухом заворковал сладкий шепчущий голос.
— Ну давай же, не стесняйся… — в голове помутилось от накатывающей злости, когда по шее героя внезапно провели чем-то острым. Перевозбуждённый мозг не сразу сообразил, что это никакое не оружие, Джокер всего-то поцарапал его кожу ногтем слева направо. Сразу после этого тот же ноготь прошёлся обратно, но уже гладкой стороной. — В моём предложении много плюсов. Первый: ты затащишь в постель самого опасного преступника Готэма и…
— Ты не самый опасный, — перебил Джокера Брюс и сразу почувствовал перемену настроения у собеседника. Прекрасно понимая, что только что задел клоуна, он всё равно до самого конца пытался игнорировать его намерения, надеясь, что тому просто наскучит и тогда он отстанет.
— Повтори, — даже размышлять было незачем — если Брюс выполнит это требование, ему прямо здесь и сейчас докажут, что он был не прав самым нехорошим способом. Жить ещё хочется, нужно убавить возгласы гордости.
— Прошу прощения. Не подумал о своих словах, — щёки затронул румянец. Как же… Это… Унизительно.
— Умное решение, — сразу бывшее настроение злодея вернулось. — Итак, ты затащишь в постель самого опасного преступника Готэма и потешишь своё самолюбие. Ну, а второй плюс: спасёшь дочь. Ты же не предпочтёшь свою гетеросексуальность дочери?
Брюс готов был поклясться, что-то внутри его мозга только что взорвалось. Он больше не мог притворяться, что этого не происходит. Происходит и ещё как! Джокер прямо сейчас нагло клеит его и сбавлять обороты не собирается. Уэйн даже не заметил, когда именно это произошло. Вообще-то Брюс планировал свести игривое настроение врага на нет, только без угроз его здоровью. Легче всего, конечно, было бы подчиниться, но это… Джокер. И дело не в том, что это мужчина, не в виде самого клоуна — признаться, ему в постели и не такие шмары попадались, Джокер на их фоне вообще супермодель. По крайней мере, он знает, как себя правильно преподнести. Но дело в том, что это враг. Убийца. Человек, похитивший его дочь. А если… Вдруг его отказ будет последней каплей для преступника? Он уже достаточно вывел его из себя. Рисковать нельзя.
— И как мне понять, что ты не врешь? Что наша сделка состоится? — всё-таки увильнул от основного вопроса Брюс.
— Я когда-то тебя обманывал?
— Да, — Джокер вопросительно промычал, ожидая ответа. И Брюс спохватился, как нельзя кстати. — Вернее, меня лично — нет, конечно. Других обманывал.
— Но тебя нет, — звучало не слишком-то убедительно.
Но правдиво! Джокер сотню раз обманывал Бэтмена, но ещё ни разу Брюса Уэйна. В таком случае, появляется другой вопрос: насколько тонка грань между Бэтменом и Брюсом Уэйном для Джокера? Бэтмена он бы не пощадил. Пощадит ли миллиардера? Позволит изменить ход игры? Хотя бы ради забавы. В поисках ответов Брюс развернулся вполоборота, чтобы заглянуть в глаза Джокеру. Не сказать, что его обрадовало то, что он там увидел. Уверенность. Джокер знал, что будет дальше, потому что в этом танце безоговорочно ведёт он. Они оба знали — отказ и будет конец их переговорам, но на этот раз шанса Брюсу больше не дадут. Клоун хитро улыбнулся, всё ещё ожидая решения Уэйна.
Если уж на то пошло, то преступник ожидал куда более быстрого развития событий, ведь этому богачу дали такой лёгкий способ заполучить отсрочку для своей дочурки. Которую он не знал девять лет. И ведь правда лёгкий, Джокер не требует золотых гор, ему ведь не нужно ничего материального, он получает удовольствие от того, что может украсть всё что угодно для себя любимого. Но Уэйн оказался весьма твердолобым. Целых двадцать минут Джокер его уламывает и намекает! Он прекрасно знал, о чём будет говорить Брюс, сам видел программу новостей и этот чёртов перенос аукциона. Неужто до плейбоя не доходит, что чулки просто так не напяливают?! Мужчины, по крайней мере, точно. Пока что всё идёт по плану. Если Брюс даст зелёный свет, то вечер прошёл не зря для них обоих.
— И? — протянул Джокер, сгорая от нетерпения. Одно слово и ему не придётся идти в логово ни с чем к женщине с масляной рыбой на голом теле. Романтика Харли иногда вгоняет Джокера в ступор.
Ногти впились в плечо больно, угрожающе, подгоняя. Брюс тяжело вздохнул. Тянуть нельзя, значит, бой проигран, придётся играть по чужим правилам.
— Я согласен, — разум словно оказался в тумане. Ещё никогда договорённость о сексе не приносила миллиардеру столько моральной усталости. Наверное, стоит предупредить Альфреда, что он подойдёт к машине не к запланированному времени, — Я только…
— Закрой рот и действуй, Брюси. Ты и так заставил меня перенести свои планы на девчонку, а теперь ещё медлишь и здесь. Я ненавижу ждать, — спину прострелило болью — Джокер пнул его каблуком, заставляя слезть с кровати.
Смущаясь от такого напора со стороны вынужденного партнёра, Брюс, не понимая ничего, всё же слез с кровати. Джокер сидел очень развязно, расставив ноги на высоких каблуках и опираясь на руки позади себя. Голову он склонил на бок и широко улыбнулся. Он явно чего-то ждал. И через пару секунд он дал понять, чего же именно: зелёные глаза забегали от пола к Уэйну. И Уэйн понял быстро. Решив не тянуть больше ни минуты — чем раньше они начнут, тем быстрее закончат — Брюс дал себе обещание выполнять всё, что требуется, лишь бы удовлетворить зеленоволосого ублюдка. И вообще… Надо забыть на некоторе время о понятии «ублюдок», так будет легче. Надо просто наслаждаться. Когда он ещё успеет выебать своего злейшего врага? Он же сверху… Правильно?
Только Брюс опустился на пол, как Джокер подавил смешок. Уголок его губ поплыл вниз из-за сдерживаемого оскала. Просто… Он и подумать не мог, как же соблазнительно Брюс Уэйн может выглядеть, сидя у его ног. Он нетерпеливо заёрзал на месте, ожидая начала процесса. И Брюс не заставил его долго ждать. Прикосновение ладони к бедру вызвало бурю эмоций у Джокера и странные ощущения у Брюса. Мужик в юбке… Он уже и забыл, что обычно это достаточно удивительное зрелище. Но Бэтмена в случае с Джокером уже ничего не удивляет.
Кончики пальцев нежно огладили кожу между платьем и чулками, после чего начали медленно пробираться под само платье. Кожа была такой гладкой и мягкой. Весь процесс нарушился ощутимым хлопком ладонью по лбу. Брюс шокировано вылупился на Джокера, не зная как вообще реагировать на подобное. Рука так и продолжила лежать на бедре, оставленная и забытая под платьем.
— Я совсем забыл! — смущённо захлопал глазами клоун, хотя во всей его мимике было видно, как он еле сдерживается от дикого смеха из-за реакции Брюса. — Прежде чем мы начнём, я хотел бы ввести несколько условий. Итак, во-первых, если твой размер превышает 20 сантиметров, то ты не обижайся, в принимающей стороне буду не я. Мне ещё как-то нужно будет уходить отсюда.
Брюс молча отвёл глаза в сторону, пытаясь вспомнить, какой вообще у него размер. Вроде двадцати нет. Ну… Не с линейкой же этот псих припёрся, ей Богу. А вдруг!
— Во-вторых, попытка снять меня на камеру будет караться жестоко. Серьёзно, Брюси, я не шучу. Хоть одна фотография и на могиле твоей дочери будет висеть именно та фотка.
Запреты обычно просто так не вводятся. Взять пример с объявлением «Не курить в общественном месте». Значит, по логике вещей, кто-то до этого объявления уже делал так, из-за чего его и повесили. К чему всё это… Какой идиот додумался сфотографировать Джокера в момент близости, что теперь это стало предупреждением?!
— В-третьих, давай без твоих фетишей на удушье. Я понимаю, страсть и всё такое, но прежде чем твои лапки потянутся к моей шее, представь, как эстетично будут весеть тела твоих подчинённых в главном офисе «Уэйн Энтерпрайзес», — Джокер придирчиво осмотрел свои ногти, вспоминая что-то ещё, а потом затараторил ещё быстрее прежнего, — Ах, да! И помой-ка руки перед употреблением. Не хочу весь процесс гадать, куда ты мог их совать до сегодняшней ночи.
Нет, без понятия «ублюдок» тут явно не обойтись. Ну, зато ни одной угрозы не пришло конкретно на личность Брюса, что удивительно. Стоит ли отметить данный факт стаканчиком вина, после работы?
— А ладно, обойдёмся без последнего! Слишком долго, — тут же передумал шут и остановил поднимающегося Брюса, поставив ногу прямо ему на плечо. В любой другой ситуации герой, естественно, не позволил бы так с собой обращаться. В любой другой, но не в этой. В этой ему придётся стерпеть характер Джокера, в том числе и его любовь к чувству превосходства над другими. И это при условии, что он в принимающей позиции! Брюс надеется, что это так. — Ну же, снимай с себя всё, Брюси. Хочу на тебя посмотреть.
Руки уже схватились за края толстовки, как вдруг Брюс понял — он кое-что не продумал. На его теле множество шрамов, синяков, некоторые оставлены Джокером, он их точно заметит, внимательности у него не отнять. В лучшем случае преступник удивится и спросит, кому это богач перешёл дорогу. В худшем — узнает свой почерк. Прежде чем произойдёт хоть что-либо, Бэтмен попытался взять ситуацию в свои руки.
— Тогда у меня тоже есть условие, — Джокер был моментально заинтригован, да так, что аж замер, — Мы будем заниматься этим в темноте.
— Нет, — сразу же отозвался враг, поднял ногу с плеча и забрался носком туфли под толстовку. — Я похож на идиота? Может ещё и связать меня предложишь?
Джокер не успел съязвить на тему стеснительности плейбоя, как почувствовал под ногой что-то слишком твёрдое даже для пресса. Он нахмурился, замер, после чего быстро нагнулся к Брюсу и забрался руками под одежду.
— Бронижелет?! — мысленно Уэйн хмыкнул, осознавая, что только что смог заставить Джокера удивиться. — А я-то думал ты совсем идиот.
На это заявление Брюс лишь закатил глаза. Хотя поведение врага немного настораживало. Ему показалось или после открытия тайны «Что же у Брюса Уэйна под одеждой» Джокер как будто увидел в миллиардере нечто большее, чем вечно гуляющий разбрасыватель денег? По крайней мере об этом говорили лёгкая смущённая улыбка, приоткрытые напомаженные губы, невинный от искреннего удивления взгляд.
— Ну правда! Ты не попытался хитрить, пришёл один, угрожал мне… — момент удовольствия от тишины, увы, прошёл, Джокер вернулся в своё прежнее русло. И Брюс понял, что нельзя снова допустить издевательств. Да, всего этого он не слишком-то желает, однако испортить момент, пропустить мимолётную слабость клоуна и очердной раз терпеть то, что его загоняют под каблук в прямом смысле — это ужас невообразимый.
Джокер продолжал перечислять доказательства того, какой же Уэйн, оказывается, не сообразительный, но герой не слышал, да и не хотел слушать. Джокер успел только издать удивлённый вздох, когда его толкнули в грудь. Его тело отлетело на кровать и пару раз отпружинило вверх. Оказавшись на спине, преступник уже хотел высказаться по поводу грубости в его сторону, но когда его схватили за бёдра и подтащили впритык к чужому паху, слова как-то сами собой испарились. На ягодицы давил вес Брюса, он наклонился к лицу клоуна, обжигая дыханием щёку.
— Ого, какие мы напористые. А я-то думал, что роль актива досталась мне, — Брюс мог разозлиться на очередное высказывание, но слышал, как часто дышал его враг. Унизительной интонацией тут и не пахло, просто попытка остаться уверенным в глазах партнёра.
— Не в этом прикиде, — промычав что-то вроде «Справедливо», Джокер притянул Брюса к себе за волосы, затем нежно соприкоснулся с ним губами. Ему ответили сразу, без колебаний.
Целоваться с врагом оказалось не так противно, как ожидал Брюс. Можно даже сказать, он был в небольшом восторге, когда ощутил прыткий язык во рту. Ему почему-то хотелось целовать Джокера, несмотря на привкус табака и ментола из-за недавно выкуренной сигареты. Никаких стеснений, притворства. Лишь страстный поцелуй, такой, какой он и должен быть между незнакомыми людьми, что встретились на одну ночь, не более. Хотя, это как посмотреть: и Брюс и Джокер были далеко не незнакомцами друг для друга. Оба слышат друг о друге практически каждый день, но всё равно в груди трепещет что-то запретное, но такое горячее и привлекательное. И самое приятное то, что никто не будет знать об этой связи, только они, Брюс и Джокер. Ну и Бэтмен, конечно. Только последний предпочтёт игнорировать эту ночь в своей памяти до скончания дней.
Внизу приятно потянуло и Брюс продолжил демонстрировать свою заинтересованность на бледном теле дальше, спускаясь к оголённому участку груди, к прикрытому платьем животу и наконец… Джокер приподнялся на локтях, чтобы понаблюдать за зрелищем, которое ему подарил миллиардер. Что-что, а вот бёдра ему никогда с таким желанием не целовали. Он даже немного расстроился — клоун надеялся, что во время процесса ему придётся пинать Уэйна морально, принуждая к действиям, а так получилось, что он проявляет чересчур много инициативы для человека, который по идее должен быть жертвой. Но не Джокеру жаловаться! Если богатей искренне хочет его тело, то Джокер не может отказать ему в этом желании.
Руки тем временем заскользили глубже под юбку. Сначала пальцы зацепились за непонятную резинку, а потом их прожгло болью. Брюс отдёрнул руку, как от пламени, а когда посмотрел на пострадавшие пальцы, понял, что умудрился порезаться обо что-то в практически самом интимном месте клоуна. Фраза «И хочется, и колется» приобрела новые краски. Красные, как минимум.
Кровь потекла тонкими струйками и закапала на белые бёдра. Чтобы утолить своё любопытство, Брюс быстро закатал юбку и увиденное заставило закатить глаза — он узнавал старого, не очень-то доброго Джокера с его манией совать оружие по всем своим участкам тела. Прямо под самым сокровенным местечком на бедро была надета резинка и под ней находился небольшой нож остриём вниз. Брюс вопросительно посмотрел на преступника, не понимая, куда дальше им двигаться. Не брать же ему чужое оружие без разрешения, да ещё и голыми руками.
— Что? Ты же не думал, что ты единственный, кто позаботился о своей безопасности, — подкрепляя свои слова, Джокер тыкнул в пальцем в бронижелет, в котором, между прочим, уже становилось жарко. Брюс так и не сделал ничего с находкой. — Да просто выкинь это!
Не дожидаясь действий от миллиардера, Джокер сам вынул нож из-под резинки, снял саму резинку и выкинул всё на пол. Затем он скрестил руки на груди, обижаясь на что-то, но на что Брюс не понял. Злить клоуна дальше не хотелось, поэтому ласки возобновились и от них, к удивлению Уэйна, злодей растаял, лицо смягчилось, вернулось прежнее наслаждение. Брюс украдкой наблюдал, как подрагивают накрашенные веки и ресницы, когда его руки проходятся по ягодицам, оглаживают бёдра, задевают чувствительный орган.
Наконец Уэйн принялся снимать кружевное бельё. От этого Джокер повёл плечами и вздохнул так заразительно, что Брюсу самому захотелось так сделать. Когда красные стринги отправились вслед за ножом, мужчина посмотрел в глаза Джокера. В его зрачках, казалось, разгорается дьявольский огонь от нетерпения и похоти. Он готов был испепелить толстовку, бронежилет, кожу, мясо, кости, а потом и сердце. Достаточно быстро Брюс расправился и с толстовкой, и с бронежилетом, и с футболкой, открываясь врагу полностью и бесповоротно. Только внешне. Если бы Джокер знал о его секрете… Как бы он отреагировал? Разозлился бы? Устроил истерику? Засмеялся? Обрадовался? Неизвестно. Но Брюс прекрасно видел, как реагируют на миллиардера.
Джокер жадно рассматривал каждое очертание, каждый рельеф, каждую мышцу, шрам, синяк. И несмотря на радостный огонёк в глазах, было видно, что что-то в голове у безумца не стыкуется. Какая-то деталь нарочно теряется среди других, не позволяя завершить картину. Бровь злодея задёргалась от усердных размышлений.
— Прошлые партнёрши были весьма эмоциональны, — якобы смущённо, на деле скрывая страх, произнёс Уэйн и позволил себе положить руки на колени Джокера. Тот сразу же среагировал, при чём положительно, словно вовсе забыл о чём думал секундой ранее. Казалось, что объяснение Брюса его более чем устроило, несмотря на его неправдоподобность.
— Звучит, как вызов, — Джокер несильно притянул голову мужчины ближе к паху.
Судя по задумчивой ухмылке клоуна, он что-то замыслил на этот счёт. Брюсу оставалось лишь надеяться на то, что Джокеру не взбрело в голову посоревноваться с девушками, которых даже не знает. Это не сулит ничего хорошего его коже и психике.
— Растянешь меня, красавчик, — Джокер утверждал. Не спрашивал. Брюс глубоко вздохнул, поняв, что пора приступать к делу, пока ещё чего-то не произошло.
Закатав юбку выше, Брюс сунул пальцы в рот и смазал их слюной, после чего приставил их к входу. Он не смотрел Джокеру в глаза в этот момент. Это глупо. И смутило бы Брюса ещё больше. Звуки, которые клоун издавал, когда в него погружался палец, были непередаваемые, и тогда Брюс решил не терять время, наклоняясь к паху головой, приоткрывая тёплые губы. По телу Джокера прошлась дрожь, когда богатей погрузил в рот головку его члена. Он дышал глубоко, срываясь на рык, сминал в пальцах покрывало. Почему-то тело было таким чувствительным до прикосновений золотого мальчика. Брюс чуял это, он сам получал удовольствие от того, что заставлял врага выгибаться в спине, подставляться под его язык и руки, что параллельно с этим растягивали его уже двумя пальцами.
— Бери уже полностью, иначе тоже самое проделаешь с револьвером! — потерял терпение Джокер. Каждое слово он произносил на вздохе, ему хотелось больше.
Не то что бы Брюса напугала угроза. Вообще не напугала, но его позабавило то, что даже в постели, даже в принимающей позиции Джокер умудряется командовать. Так или иначе, Брюс выполнил просьбу незамедлительно и тут же пожалел об этом, когда воздух в лёгких сбился, после чего он поперхнулся. Пальцы пришлось вытащить. Минет в жизни Уэйна был нечастым гостем, вернее сам миллиардер делал его редко и причиной было то, что мужчин оказывалось с ним в одной кровати меньше, чем женщин. В общем, он был не искушён в данной сфере. Несмотря на этот конфуз, Джокер подкинул бёдра выше, толкнувшись навстречу губам Брюса.
Через некоторое количество попыток, усердных фрикций, Брюс таки смог заглотить чужую плоть целиком. Растяжка была возобновлена. Всё это время его сопровождал аккомпанемент из стонов и вздохов раскрасневшегося Джокера. Горячий пот тёк по его лбу, груди и ляжкам. Он чувствовал себя не слишком уверенным из-за физической уязвимости — когда твой член в чьём-то рту, это тоже в какой-то степени опасность. По этой причине он не смог продолжать молчать.
— Ох… А опыт даёт о себе знать, да? — смешок сорвался с губ, но лишь на секунду. Джокер вновь издал протяжное мычание, отзываясь на шальной язык и теплоту рта богатея.
По какой-то причине эта фраза выбесила Брюса. И только он хотел съязвить про опыт в сторону шута, в самый неловкий, но как ни странно, подходящий момент в его голове воссоздался образ Альфреда в привычной стойке, поучительно говорящего: «Иногда лучше промолчать, мастер Брюс», а потом как бы в дополнение «С набитым ртом не разговаривают, сэр». Ухмыльнувшись забавным мыслям, Брюс всё же последовал советам воображаемого дворецкого и не стал ничего отвечать на колкость. Но месть должна была состояться. Нужен лишь благоприятный момент.
И этот момент настал. Преступник взял в горсть волосы Брюса, после чего шире развёл ноги и запрокинул голову назад в предвкушении оргазма. Брюс посмотрел вверх, он видел, как заходил кадык под нежной кожей, как высоко и часто вздымается худая грудь. Вновь победить врага ему помогла быстрая реакция. Он отстранился, когда Джокер уже был готов. Член с чавкающим звуком выскользнул изо рта, нить слюны натянулась между губами и багровой, мокрой от слюны и смазки головкой. Она быстро разорвалась и исчезла. Как и покорное поведение Джокера. Он округлил зелёные глаза в детском непонимании. И Брюс был доволен собой, но лишь до тех пор, пока не увидел, как рассеянность сменяется на нервозность. Одна сторона красных губ ползла вверх, другая вниз, тоже самое произошло и с бровями.
По спине прошла глухая боль, а грудь заломило от удара каблуком. На кровать, должно быть, падать удобнее, чем на пол. Джокер тем временем, хищно оскалившись, нависнул над Уэйном, перекинул ногу через него и оседлал. Почти сразу же он потёрся ягодицами об уже полутвёрдый член Брюса и тот зашипел от приятных ощущений.
— Что? Нравится? — недовольство можно было прочитать в интонации злодея. Прядь волос упала ему на лицо и Джокер раздражённо убрал её обратно за ухо. — Повторить?
С одной стороны Брюс не собирался унижаться перед клоуном и выпрашивать у того потереться своей тощей задницей о его причинное место. С другой — Джокер, не дожидаясь ответа, действительно повторил, так что вопрос, как оказалось, риторический. Сначала Брюсу показалось странным то, насколько быстро преступник остыл: морщинка на переносице исчезла, губы расслабились, а руки плавно оглаживали его грудь, а не колотили. Конечно, греющие трения в паху и ласковые царапания ногтями чуть ослепили его бдительность, только вот что-то подсказывало, что клоун ещё припомнит ему это.
Картина плавно движущегося тела была весьма пикантной. Клоун знал, как двигаться и что делать, чтобы выгодно выглядеть и заводить. Для этого ему даже не надо было снимать это блядское платье, которое Брюс уже ненавидел больше самого Джокера — за нелепость и за то, что оно не позволяет увидеть всё самое интересное. Будто прочитав мысли Брюса, клоун разложился на чужом теле с целью достать нож, который ещё недавно чуть не лишил Уэйна его шаловливых пальцев. Было видно, что Джокер тысячу раз пожалел о своём решении надеть это безусловно возбуждающее, но неудобное тряпьё. Пора была от него избавиться. И как жаль, на смену он себе ничего не взял. Конечно, Джокеру было бы абсолютно не стыдно выйти потом в одних стрингах на улицу, но для начала — там холодно. Да и как-то не грезил он заработать статью «Незаконная проституция» в дополнение к уже имеющимся. И в Аркхеме графа в карточке: «Расстройство сексуального спектра» тоже хорошей жизни не обещала. Ну и в конец концов, это же Готэм! Контингент тут так себе, второй интимный опыт за ночь ему пережить за сегодня не хотелось бы. Что ж, вряд ли Брюс будет против одолжить свою толстовку. В любой другой момент Джокер ещё заставил бы Уэйна подвезти его. Но подвезти его, увы, надо как раз к месту заключения девчонки, так что придётся походить пешком.
Герой с интересом наблюдал, как красная ткань расходится под ножом с приятным звуком. А когда от платья осталось одно рваньё, Джокер быстро расправился с остатками, разбросав их по разным сторонам. Теперь он был полностью обнажённый, в чулках, резинки которых ни к чему не крепились, и в туфлях. Зрелище, способное возбудить любого извращенца, и Брюс не стал исключением. Клоун стал тереться о пах Брюса так, словно он уже был на его члене. Руки сами собой потянулись к талии злодея. Джокер, несмотря на то, что всё ещё был зол из-за неслучившегося оргазма, позволил касаться своего тела. Он с упоением наблюдал за чужой реакцией на каждое своё движение. И пока Брюс был занят изучением тела, которое, как он считал раньше, хорошо знает благодаря тайной жизни, Джокер занялся его ремнём и ширинкой. Был огромный соблазн проверить, как любимчик Готэма реагирует на садо-мазо, бляха на ремне слишком располагала для данного развлечения. Но стоило ли это того? Чёрт, ну, конечно, да! Только не сегодня… Может, в другой раз. Пусть Джокер и не планировал завести себе второго богатого любовника, разгорячённые крепкие руки, мышцы, доставляющие эстетический оргазм, и непокорное, но одновременно подчиняющееся поведение Уэйна сманивали и заставляли представлять сцены ещё более пошлых будущих встреч.
Как Брюс ни старался не смотреть вниз, всё равно продолжал тупо глазеть на интересное сочетание белой и его собственной, немного смуглой кожи. А когда тонкие пальцы наконец приспустили джинсы с трусами, после чего уверенно обхватили его ствол у основания, ему стало тяжело моргать. Хотелось запомнить всё до мельчайших подробностей и он запоминал: как рука плавно двигалась вверх-вниз, надрачивая член, как жадно глаза клоуна проедали его тело, как мягко проминались под руками бледные бёдра. Пальцы резво ласкали головку и всё было так хорошо, что неожиданная остановка вызвала в герое раздражительность. Вес с ног пропал, Джокер отдалился к лежащей рядом с креслом сумочке. Уэйн лишь недоумённо проводил его взглядом. Когда маньяк достал то, что ему было нужно, он перемахнул через угол кровати и с размаху бухнулся обратно на ноги Брюсу так, что он согнулся пополам от боли. Не успел он задать хотя бы один вопрос из всех накопившихся за пару секунд, как Джокер помахал перед его глазами блестящей упаковкой. Зрачки Брюса были готовы изогнуться в форме вопросительного знака в этот момент. Он нахмурился, пытаясь уследить за предметом в руках врага. Это…
— Что? — Джокер невинно улыбнулся, принявшись рвать упаковку от презерватива. — Я сомневаюсь, что ты везде и всюду носишь с собой справку о здоровье своего дружка.
Сам собой у Брюса задёргался глаз. Сейчас ему как никогда захотелось оказаться в костюме Бэтмена и вдолбить клоуна головой в стену раз так двадцать. Или насколько его вообще хватит. Замечательно! Связывать, душить его нельзя, Брюс понял. Кляп вставить можно?! Ну так, всего лишь для сохранности нервных клеток.
Ему не пришлось насильно затыкать Джокеру рот. Клоун, прекрасно осознавая, что бесит партнёра неуместными комментариям, с самодовольной ухмылкой принялся надевать презерватив на член. И чёрт бы его побрал, даже это действие в его лице было настолько горячим, что никакая злоба не могла остановить возбуждение. То, как опытно, собственнически Джокер трогал его вызывало впечатление, что это тоже сексуальная практика, а не недоверие к незнакомому в сексе парнёру. Пока он делал это, Брюс стянул с себя джинсы с трусами окончательно.
Брюс не успел опомниться, как Джокер уже направлял его пенис к своему входу. Он не мог поверить, что все прелюдии и тесты на стрессоустойчивость прошли. Джокер осторожно опустился и орган погрузился в приятную, немного тугую теплоту. Одновременно с двух сторон раздался стон. Брови Джокера поползли вверх, он промычал что-то, поджав губы, а Брюс сквозь зубы зашипел из-за тесноты. Когда Джокер привык к жару внутри, он начал медленно двигать бёдрами и опускаться, но каждый раз не до конца, играя и дразнясь. И сначала Брюс терпел, просто наслаждаясь близостью, не пытаясь руководить процессом так, как хочется именно ему. Потом же этого стало мало. Энергия скоро его покинет, а Джокер, кажется, и не собирался увеличивать темп, предпочитая забирать всё удовольствие лишь себе. Брюс решил это исправить. Он наивно надеялся, что сопротивлений не возникнет, однако враг не оправдал ожиданий. Попытка сменить позу пресеклась твёрдой хваткой на шее. Весь вид клоуна говорил: «Не стоит». Ну и какой смысл от того, что он актив, если чувствует себя обычным декором или резиновой куклой?! Не желая больше подчиняться, Брюс рывком вцепился в руки Джокера, скрутил их, затем аккуратно подхватил партнёра свободной рукой и уложил спиной на пол. Пришлось выйти из такого желанного сейчас тепла. Весь спектр эмоций на лице Джокера Уэйн уловил сразу же.
— Пол холодный, — Брюс попытался проигнорировать комментарий злодея, но тот акцентировал, что всё ещё недоволен — сложил руки на груди в замок и сжал колени вместе. Нет, ну не насиловать же его…
Не теряя времени, Брюс поднял тело Джокера с пола и под восторженные хихиканья перенёс его на кровать, где тут же впился в размазанный в губной помаде рот. Джокер ответил, но быстро разорвал поцелуй, приспустился вниз, подставляясь задницей к члену миллиардера. Он вцепился ногтями в крепкие ягодицы, прижимая таз Брюса теснее к себе. Брюс не мог игнорировать эту заманчивую, пусть и своеобразную просьбу и в одно мгновение он уже был полностью внутри Джокера.
Брюс разгарячённо дышал, уткнувшись в ключицу клоуна. От опьяняющей страсти он впился зубами в шею, то ли кусая, то ли ставя засос. Джокер в ответ простонал его имя, в голове Брюса растеклась истома от этого и его толчки стали жёстче, от чего Джокер застонал ещё раз. Злодею нравилось тело Уэйна, то как его самого прижимают к матрасу, обнимают и гладят в самых различных местах, его член стоял колом и он понял, что долго не продержится, как и мужчина над ним. И на этом всё бы закончилось, если бы Джокер не был собой.
По комнате прошёл слишком громкий для такой интимной обстановки, истерический смех. Уши у Брюса немного заложило, он остановился и напрягся, не ожидая подобного. В голове сразу же включилась та самая, присущая Бэтмену настороженность. Он забылся, слишком. Джокер был доволен созданной им реакцией. Только что он пожертвовал собственным оргазмом. И ради чего?..
— О, ты так напрягся! — вновь хихикнув, Джокер опёрся на руки, оказавшись лицом к лицу с Брюсом. — Прошу прощения, просто вспомнил, как ты выглядел, когда отсасывал мне. Ты был таким забавным. Я хотел сообщить раньше, но был занят экстазом! Которого, кстати, не получил…
Ради мести!
Последняя фраза прозвучала слишком не добродушно. Что вообще из уст Джокера могло звучать добродушно?! Брюс скоро сложил два и два — преступник всё-таки припомнил ему тот неслучившийся оргазм. Он не знал, что делать дальше и безопасно ли вообще теперь двигаться. Но Джокер, недовольный тем, что партнёр завис на чересчур долгое время, толкнулся бёдрами вверх, намекая, что они ещё не закончили, да и грозно смотреть на растерявшегося богача дальше было невозможно. Перенапряжённый от возможной опасности, со взглядом провинившейся собаки, Брюс заставил злодея выдавить умилительную улыбку. Да, всё именно так, как ему хотелось… Клоун наслаждался — известный миллиардер, испытывающий страх перед ним возбудил его даже больше, чем прежде, да так, что член приятно запульсировал, требуя прикосновений. Чтобы шестерёнки Брюса наконец заработали снова для этих самых прикосновений, Джокер мягко, даже слишком аккуратно приблизился к лицу партнёра, после чего легонько поцеловал его в уголок губ. Было так хорошо целовать это лицо, даже колючая щетина ни чуточки не мешала, а, наоборот, добавляла шарм. Кончики пальцев аккуратно массировали железные мышцы груди, Джокер показывал их владельцу, что о недавнем его поступке можно забыть и не опасаться. По крайней мере, сейчас. Брюс закатил глаза и тяжело вздохнул от очередного осознания, с кем он сейчас в постели. Неужели Джокеру действительно было необходимо сморозить что-то ради мести? За поступок, недостойный мести. Что ж… Наверное, это нормально. Для Джокера.
И он продолжил. Более бдительный отныне, Брюс вновь погружался в клоуна, наблюдая, как он заурчал от удовольствия, как соблазнительно и уязвимо откинул голову, оголяя шею, как слегка заёрзал, когда Брюс случайно докоснулся животом до его стояка, изнывающего от нетерпения. Однако давать абсолютную волю эмоциям Брюс не решался. Даже если бы хотел, ему не удалось бы расслабиться до прежнего состояния.
— Как ты хочешь, чтобы я лёг? — внезапно поинтересовался шёпотом Джокер, щекоча ухо дыханием.
«Молча» — ответ не самый сексуальный, подумал Брюс. И всё же терпение подходило к концу. Спроси Брюса прямо сейчас: «А ради кого ты это делаешь, ради себя или девочки?», он растеряется, покраснеет и возненавидет себя, а потом ответит, что, конечно же, ради девочки. Но его никто не спросил, а потому он был на грани того, чтобы рявкнуть на Джокера: «Кончу я сегодня или нет?!».
Джокер испуганно вскрикнул, когда его резко перевернули на живот, а лицо утопили в подушке. Сомкнутые пальцы на затылке немного не вязались с ранними договорённостями. По спине Джокера прошлась стая мурашек, челюсть свело, зубы неприятно заскрежетали друг о друга. С трудом подняв голову, Джокер затараторил:
— Никакой асфиксии, сладкий. Свою смерть я планировал по другому, — он прекрасно знал, что золотой мальчик убить его никогда в жизни не решится, однако чужие руки на шее ему очень не нравились. — Можно только Бэтмену.
— Я не собираюсь убивать тебя, — попытался успокоить его Брюс, преподнимая таз клоуна вверх для удобства. Он намеренно проигнорировал последнюю фразу.
— Жаль. Это было бы зрелище, — не успел Брюс ничего сказать, как Джокер сам начал двигаться взад-вперёд, насаживаясь на его член.
Всё ещё не понимая, почему Джокер так быстро изменил своё мнение, Брюс подстроился под чересчур быстрый ритм. Бледные ягодицы Джокера раскраснелись от постоянных ударов кожи об кожу. Сам злодей стонал в подушку от каждого резкого движения. Такая поза была не очень удобна для него, но он терпел, шире раздвигая ноги и пытаясь выгинаться так, чтобы член внутри скользил по нужному месту. Как на зло всё шло не в его пользу, а встать и поменять позу не позволяла рука Бэтмена. Да ещё и воздуха из-за подушки практически не оставалось. Хотя, на самом деле, его больше беспокоил вопрос оргазма. Как получить больше удовольствия, кроме очевидных стимуляций?
— Ударь меня, — простонал Джокер сквозь подушку, но Брюс не услышал, поэтому Джокер принялся привлекать внимание другими методами. Он стал убирать пальцы с затылка, но осторожно, по одному, как бы прося. Это дало свои плоды.
Хватка на шее ослабла и Джокер смог приподняться на локтях. Его косметика размазалась по лицу, что хорошо было заметно по подушке. Как только Джокер повторил просьбу, Брюс не задумываясь шлёпнул его по заднице, затем ещё раз, и ещё раз, пока Джокер не начал дышать рвано и коротко. Боль была той вещью, которую Джокер особенно любил получать от Бэтмена, она сводила его с ума. Для Брюса это уже был почти конец, он ускорился, уложив ладонь между костлявых лопаток. У клоуна дрожали руки от бессилия, было сложно стоять на локтях. Зато так эффективнее и скоро… Уже скоро…
Так как Брюс всё это время пребывал более чем в трезвом рассудке, ему хватило ума догадаться, что стоит выйти из привычной, сладкой тесноты, прежде чем дать волю чувствам и кончить. Но было одно но — клоун ещё не получил разрядки. Проверять, что будет, если клоун не получит её во второй раз не было в планах, так что Уэйн, надеясь привести к оргазму в первую очередь злодея, обхватил руками талию Джокера и поднял его на колени. Джокер не сопротивлялся, он лишь прижался спиной к горячей груди позади себя. Угол сменился и теперь он был более чем доволен ощущениями. Кровать качалась и скрипела, иногда Джокер терял равновесие, но Брюс всегда успевал удержать его. Если бы органом преступника занялись, то всё могло пройти быстрее, однако Брюс не решался прикоснуться к партнёру — тому вполне могло хотеться кончить без дополнительных ласк. Спрашивать было почему-то неловко. Да и не нужно на самом деле. В какой-то момент Джокер вскрикнул и вязкая жидкость вырвалась пульсациями из члена, поясница задёргалась от удовольствия, ноги задрожали. Сразу после этого Брюс вышел из Джокера, быстро снял презерватив и стал дрочить, доводя себя до оргазма тоже. Сперма упала на простынь и попала на ягодицы Джокера. Им обоим было очень хорошо.
— Да ты джентльмен, — прокомментировал Джокер, как-то брезгливо убирая от себя руки, после чего откинулся спиной на подушки. Брюс вопросительно посмотрел на него. — Кто-то однажды устроил скандал, потому что твои детишки были слишком навязчивы?
Из груди Джокера раздался гогочущий смех, когда он увидел выражение лица Брюса. Его можно было сравнить разве что с лицами врачей, когда он вытворял что-то совершенно из ума вон выходящее.
Ну да… Детишки…
— Отсрочка, — только и сказал Брюс, после чего начал надевать трусы со штанами обратно. Это был его рекорд, он никогда так быстро не одевался. Потому что теперь вся ситуация казалась ему неправильной, неловкой и странной. Хотелось сбежать отсюда куда подальше, но нельзя, пока он не услышит ответ.
— Ага… — скучающе простонал Джокер, надувшись.
Брюс потянулся к своему худи, но в последний момент его утащил клоун. Брюс не стал отстаивать эту вещь. Даже если бы и хотел, то всё равно она ему, кажется, больше не принадлежала. Когда вся одежда, кроме бронежилета была на Уэйне, он заметил, что Джокер тоже стал напяливать на себя его одежду. Медленно. Испытывающе. Брюс уже собирался подгонять врага, но вовремя понял, что Джокер делает это не совсем нарочно. Он думает. Слишком сильно и много думает без тени улыбки. К сожалению, Брюс не представлял, к плохому это или к хорошему. Очевидно, когда Джокер думает, опасно становится вдвойне. Но в любом случае он решил проявить терпение и сел на кровать, ожидая ответа. Так пришлось сидеть следующие десять минут, пока Джокер доставал из сумки косметику, наносил новый слой грима поверх старого у зеркала над комодом. Иногда он поглядывал на Брюса и замирал, окунаясь в задумчивость ещё больше.
Вскоре Брюс заметил, как начал потеть с неистовой силой. Нервы рвались каждую секунду. Он вздрогнул, когда клоун шумно опустил все свои вещи в сумку и напрямую уставился на Уэйна в зеркале. Нахмуренный, недовольный, что-то решивший у себя в своей безумной голове.
— «Надеюсь, я не пожалею» — подумал Брюс, вспоминая недавний поступок с большим стыдом. Было ощущение, что его надуют. Ну, конечно! На что он надеялся? Что он единственный, у кого произошла успешная сделка с Дьяволом в гриме?
— Надеюсь, я не пожалею, — будто бы прочитал чужие мысли Джокер и наконец улыбнулся, глядя на дрогнувшего в этот момент Уэйна с прищуром. — Что ж… Сегодня удача на твоей стороне, красавчик.
Да?! Брюс на несколько секунд засомневался в своём слухе. Он, миллиардер Брюс Уэйн, смог договориться с Джокером? Да о таком даже Бэтмен не мечтал!
— Ой, как засиял! — Джокер ухмыльнулся, после чего направился к богачу, попутно скидывая с себя каблуки — уж сильно они ему надоели. Да и пора бы уже выходить из образа. — Только есть одно но, папаша.
Брюс соврал, если бы сказал, что удивился. Как раз не удивился, нисколько. Джокер смотрел на него сверху вниз испытывающим взглядом, холодно и напряжённо. В какой-то момент он протянул Брюсу руку. В тонких пальцах была зажата стеклянная колбочка со странной жидкостью зелёного цвета внутри. Намёк был понят.
— Что это? — осторожно поинтересовался Брюс. Ему захотелось забрать этот вопрос обратно, после того, как на переносице у Джокера залегли морщинки, а глаза сделали круг.
— Это сильнодействующий наркотик. Вырубает моментально, но лишь на час. Из побочных эффектов: головные боли, головокружение, слепота, выброс опасных веществ в организм. Ну и наконец образование стекла в заднице, — на одном дыхании произнёс преступник, затем немного сбавил пыл, увидев замешательство собеседника. — Последнего пункта можно избежать, если ты прекратишь задавать тупые вопросы.
Не убедило. Совсем. Брюс сглотнул ком в горле. Не было и речи о том, чтобы выпить эту дрянь неизвестного происхождения. А если жидкость была создана самим Джокером, то становится совсем не по себе. Не вытерпев молчания, злодей пару раз стукнул колбой по щеке Уэйна, тот резко отпихнул его руку и отсел подальше, чуть не упав с кровати вообще. Что за дурная привычка, лезть всем в лицо? Джокер на это лишь тяжко вздохнул, он начал нервничать тоже.
— Ну же, это просто транквилизатор, чтобы ты не увязался за мной, — лицо Джокера стало до устрашения милым. Ну или просто… устрашающим.
— Я не собираюсь преследовать тебя.
— Так ли это? — вопрос можно было считать риторическим, Брюс знал, что теперь от него не отвяжутся. Он пытался что-то придумать, быстрое и безопасное. — Вдруг после этой ночи ты заделаешься моим поклонничком. Твоя дочурка будет ревновать.
— Иди к чёрту! — эмоции взяли верх. — Я не буду это пить. Можешь хоть…
— Пей или она умрёт, — на секунду Джокер стал серьёзным, однако тут же выдохнул и взял себя в руки, вернув на лицо непринуждённость. — Пей или все твои достижения онулируются. Апелляцию подать невозможно. И к тому же… Думаю, хуже чем мой член в твоём рту уже ничего не будет. Хочешь, можем заказать напиток, чтобы не было так гадко?
Нет. Брюс не хотел. Ни напиток, ни эту дрянь, а через несколько секунд он захотел ещё и забыть этот номер, этот секс и Джокера. Совесть — страшная штука. Она становится совсем опасной, когда не умеешь сопротивляться ей. Она толкает на необдуманные, странные и зачастую слишком смелые решения.
В колбе чёрт возьми что, зелёная жидкость может убить его. Но если он не выпьет, Алина умрёт… Что ж, Брюс никогда ничего не делал во зло другим, предпочитая забирать страдания себе. Никаких исключений, даже сегодня. Выхода нет, дураку понятно. Остаётся только надеяться, что Джокер выполнит свою часть сделки и Брюс проснётся через несколько часов живой и невредимый, да ещё и с победой в виде отсрочки в кармане. Унижающей и неправильной, но всё-таки победой.
Без колебаний он принял колбу из бледных пальцев, которые напоследок ласково тронули его руку, затем свинтил маленькую крышку.
— Послушный мальчик.
