***
— Борис Ефимович, как вы относитесь к зарубежному кинематографу? — неожиданно спрашивает Яшин, который ещё недавно, казалось, был занят изучением недавно вышедшей статьи от «Новой Газеты». — К сожалению, у меня не так много времени на просмотр не то, что зарубежного кинематографа, а фильмов в целом. Только к чему этот вопрос сейчас был? Неужто вы, Илья Валерьевич, приглашаете меня в кино? — А может и приглашаю. Пойдете? — Сейчас хоть на край света, только бы не видеть эти бумаги больше никогда в своей жизни. Большего бреда я не читал ещё никогда. — Тогда сегодня в шесть я за вами заеду.***
— Что такого особенного в Илье Яшине? Вас очень часто видят вместе. На различных собраниях, митингах, даже в ресторанах, и многие говорят, что вы состоите не совсем в приемлемых отношениях для нашей страны, — спрашивает молодая журналистка, прижимая синеватый блокнот к груди. Руки её немного дрожат, видно волнуется, наверное, это её первое интервью с таким известным человеком — Что говорят, как вы выразились, «многие», меня совершенно не интересует. Меня заботит лишь мнение дорогих мне людей. Илья Яшин очень смелый, порядочный и умный человек, готовый идти до конца, таких не часто встретишь не то что в нашем деле, а в жизни. И я очень рад, что мне предоставилась возможность познакомиться с ним, — спокойно отвечает Немцов, наблюдая за тем, как лицо журналистки меняется в миг. Кажется, она получила не совсем тот ответ, который ожидала. После следует ещё несколько вопросов, но больше ни слова о Яшине или личной жизни, только обсуждение последних новостей, критика некоторых людей, политика и ничего более.***
Немцов приходит домой, когда большая стрелка часов переваливает за полночь. Встреча затянулась намного дольше, чем предполагалось, а московские пробки, даже в ночное то время, никуда не делись. Мужчина аккуратно открывает дверь, стараясь не издавать лишних звуков, но стоит ему переступить порог, как в глаза бросается, горящий на кухне, свет. Немцов убирает обувь на новомодную бело-черную полку, притащенную в один из промозглых осенних вечеров, Яшиным. Вешает пальто в шкаф и проходит на кухню. — Я волновался, — горько произносит Илья, скрестив руки на груди. Борису бросается в глаза несколько пустых чашек из-под кофе, заполнивших весь обеденный стол. — Я не требую от тебя отчётов от твоём местоположении и то с кем ты, но предупредить, что ты задержишься допоздна, можно было. Чтобы я не сидел тут как дурак и не ждал, когда сам Борис Ефимович Немцов соизволит переступить порог квартиры. — Илья, послушай, — пытается прервать Немцов монолог Яшина, чтобы вставить хоть слово, но тот лишь отмахивается и даже не слушает. — Сегодня я посплю на диване. А вы, Борис Ефимович, уж как-нибудь сами. Немцов до хруста сжимает красную коробочку, что ещё совсем недавно лежала в правом кармане пиджака, и впервые, за очень долгое время, отправляется спать в одиночестве. Следующие два дня Яшин не пророняет ни слова, если на это нет особой необходимости.***
По телевизору идёт какой-то совершенно отвратительный и до ужаса нелепый фильм, который по-хорошему нужно бы выключить, но у Ильи нет совершенно никаких сил, чтобы встать и найти пульт, что завалялся где-то в этой огромной квартире. Расследования, написание статей, встречи, которых в последнее время стало слишком много, отбирали не только энергию, но и желание у Яшина вообще как-либо функционировать. — Знаешь, что, Борь? — лицо Яшина озаряет улыбка. Он кладет голову Немцову на плечо и осторожно касается чужой ладони. — Я тоже тебя очень люблю, — отвечает Борис, оставляя невесомый поцелуй на щеке. Немцов понимал его с полуслова.***
— Илья, послушай меня, пожалуйста. Не важно, что о тебе пишут в соцсетях, жёлтых газетах и пропагандистких статьях. Главное то, что о себе думаешь ты. Помни, что ты не один. Ты самый смелый человек, которого я знаю. Ты со всем обязательно справишься. Я рядом. Я всегда буду с тобой. Обещаю. И Яшин верит. Потому что просто не может иначе. Верит Немцову, как себе самому. Потому что не верить Немцову просто не возможно. И не любить его тоже невозможно.***
Стоило на телефон придти смс от Немцова с адресом недавно открывшегося в Москве ресторана, как глубоко в голове Яшина засела противная мысль, не дававшая покоя до самого вечера. Обычно так происходит в дешёвых мелодрамах. Мужчина отправляет смс женщине с адресом, она, конечно же приходит туда в надежде красивого свидания, а в итоге ей объявляют о расставании. Илья нервно перебирал в своей голове, стараясь вспомнить не происходило ли чего странного. Может, Немцов уже давал понять, что их странные отношения подходят к логическому завершению. Мол, лучше поздно, чем никогда, правильно, Илья Валерьевич? Яшин приезжает за десять минут до назначенного времени. И все эти десять минут он сидит в машине, нервно поглядывая на часы. Увидев, что стрелка достигнула нужной цифры, вышел из машины и с громким хлопком закрыл дверь. Ресторан встречает его милейше-приторным интерьером со слишком вежливым персоналом, что от второго увиденного цветочка и, кажется, третьего «здравствуйте» от молодого паренька-официанта, Яшину начинает казаться, что его вот-вот стошнит. Прямо на этот отвратительно-красивый пол. Илья замечает Немцова, сидящего за столом у окна. И прежде, чем подойти, он несколько раз потирает руки и поправляет, и без того поправленный уже десять раз перед выходом, воротник. Тошнота подступает к горлу. Ну молодец, Илья Валерьевич, скоро тебя можно будет поздравить с ещё одними законченными отношениями. Три года канут в лету. Браво. — Привет, — здоровается Яшин, усаживаясь на диван. — Надеюсь, я не опоздал. — Всё в порядке. Ты как раз вовремя. Я хотел с тобой поговорить, — ещё одна подобная фраза и у Ильи случится остановка сердца. — О чем? — поднимает глаза Яшин, стараясь разобрать хоть одну эмоцию на лице Немцова. — Выходи за меня, а, Яшин? — спрашивает Немцов, протягивая Илье красную коробочку. Ну точно, как в сопливой мелодраме, только, слава богу, со счастливым концом. — Я хотел… — Борис резко замолкает. — Сделать тебе предложение ещё месяц назад, но мы с тобой в тот день поругались и я решил отложить эту затею. Так что, ты выйдешь за меня? — Дурак вы, Борис Ефимович, — Яшин счастливо смеётся. — Я согласен.***
Мама, 17:33 «Привет, сынок. Как ты?»Илья, 17:35
«Я в порядке. Только приехал домой. Устал очень. Спать хочу. Ты как?»
Мама, 17:39 «Все в порядке. Фильм по телевизору смотрю. Недавно в магазин ходила. Как Боря? У вас всё в порядке? Просто вы перестали присылать фотографии и звонить. Всё время по отдельности. Поругались что-ли?»Илья, 17:45
«С ним все хорошо. На встречу уехал. Работаем в последнее время много. Поэтому не так часто видимся, но как встретимся, то я ему передам, что ты писала. Так что мам, не волнуйся. У нас все хорошо»
Мама, 17:46 «Берегите себя!!! Приезжайте в гости. Я вас очень люблю»Илья, 17:47
«Обязательно приедем. Люблю»
***
— Вот какое ваше самое большое достижение в жизни? Должность какая-нибудь или статья? — спрашивает Илья, забирая свой свежесваренный кофе из рук баристы. — Яшин, должности — это конечно хорошо, правда. И статьи мои тоже. Но это никогда не будет моими самым большим достижением в жизни. Потому что моё самое большое достижение в жизни — это ты. Ты — самое большое и главное достижение в моей жизни. Илья смущённо улыбается и чуть не опрокидывает на себя горячий кофе. Не сказанное в ответ яшинское «Ты тоже» так и остается висеть в воздухе мертвым грузом.***
Илья, 15:44
«Я сегодня поздно приеду. У меня встреча»
Боря, 15:55 «Ок. Я тоже задержусь»Илья, 16:00
«Береги себя»
Боря, 16:03 «Ты же меня знаешь»Илья, 16:04
«Вот это вот и пугает. Ладно, мне пора. Люблю тебя»
Боря, 16:06 «Я тебя тоже»***
«Илья, его застрелили. Он мертв» У Яшина осталось лишь кучка воспоминаний; несколько совместных фотографий, которые хочется сжечь, чтобы больше, блять, никогда их не видеть; серебряное обручальное кольцо, недописанный Немцовым список гостей на свадьбу, которой теперь не суждено состояться и бесконечная боль. Самая страшная боль. Которую не заглушить ничем.