Нарисуй лучше меня

На школьных трибунах сидели парень и девушка лет пятнадцати. Лёгкий весенний ветерок приятно обдувал их, придавая свежести в жаркий майский день, а волосы развевались на ветру во все стороны. В трёх сантиметрах, которые их разделяли, лежал маленький MP3-плеер. Воткнутые в него белые наушники, правда, находились в разных ушах: правый — в проколотом ухе смуглого кудрявого шатена, скучающе жеващего жвачку и нетерпеливо постукивающего ногой, а левый — в спрятанном за аккуратно расчесанными рыжими прядями ушке девочки, положившей ногу на ногу и усердно что-то рисовавшей в большом блокноте с нелинованными листами. — Ну и где они, двадцать минут уже ждём, — парень раздражённо махнул рукой и взглянул на рядом сидящую девчушку. — Опаздывают наверное, ничего, все равно времени ещё валом — Мэй-Мэй равнодушно пожала плечами, ни на секунду не отвлекаясь от рисования. Тайлер заглянул в блокнот и фыркнул: — Опять своего фрика рисуешь? Мэй быстро покосилась на него из-под чёлки и хмыкнула. Как всегда многозначительно. Тайлер задумчиво подвигал челюстью, надул пузырь из жвачки и подвинулся ближе, прижавшись плечом к плечу рыжей подруги. — Это не «фрик», это Девон, очень даже симпатичный мальчик кстати, — Мэй мечтательно вздохнула и вновь полностью погрузилась в блокнот. — Ага, я так и сказал — пузырь лопнул, распространяя запах клубничной жевачки. Тайлер еще раз глянул на подругу, надул губы и снова отодвинулся, даже с обиженным видом отвернулся от подруги, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди чёрной футболки с изображением Аарона Z. Мэй, кажется, ничуть не расстроилась, лишь начав покачивать головой в такт музыке в наушниках. Нгуен-Бейкер вздохнул, сплюнул жвачку прямо на землю, дёрнул тяжёлым кедом, отогнав от своих ног ленивого толстого голубя, и от нечего делать всё-таки откинулся на спинку сиденья настолько, чтоб видеть, что там рисует Ли. Родители, подружки, соседи, учителя, одноклассники — практически весь мир признавал талант юной мисс Ли к рисованию. Признавал, конечно, и Тайлер — это вообще была одна из немногих вещей, которые, в силу мировоззрений, нравились парню в подруге. Вот только при всех прочих «искусствоведах» Ли почти всегда усердно рисовала всякие костюмчики в стиле стим-панк, животных и красивые лица, и лишь при четырех самых близких друзьях могла свободно отдаться своему истинному увлечению — изображению сногсшибательно шикарных парней со всего Торонто в самых недвусмысленных позах. Разве что рисовать детородные органы Мэй стеснялась. «А так, — думал Тай, — он очень даже… Даже неважно, что парень». Вслух правда, шатен почему-то упорно продолжал называть сотворённых неиссякаемой фантазией подруги образы парней только одним словом. Ревновал, что ли. — Вот здесь он ничего так, — Тай ткнул обкусанным ногтем с облезшим черным лаком в Девона в образе русала. — А на втором рисунке на бабу похож. — Так это его фем-версия, он и должен быть похож, — Мэйлин изогнула губы в полуулыбке. — А что, девушек не любишь? — она внимательно уставилась на Тайлера из-под густых ресниц. Шатена этот взгляд сладко кольнул в сердце, отчего кровь, наверное, в который раз включила отвечающий за сарказм орган, так что он гордо вскинул голову и оскалился: — А чё ты одного только Девона рисуешь? Нарисуй лучше это… Ну хоть меня вот! — Простой карандаш оторвался от бумаги и медленно закрутился в музыкально-длинных пальцах. Две пары карих глаз встретились друг с другом, и Тайлер вдруг почувствовал ударившую в лицо кровь. — Н-не, ну или хоть дерево там, птичек, весна ж-же, — он поспешил отвернуться, чтобы не демонстрировать юной художнице румянец на щеках. Песня любимого бойз-бэнда вдруг замолчала посреди припева, на плечо навалился чужой подбородок, в ключицу легонько ткнулась мягкая резинка карандаша. — Первый раз в жизни вижу, как ты смущаешься, — по голосу Мэй было слышно, как она улыбается. Тай чуть повернул голову, уже придав, как ему казалось, своему лицу наиболее спокойное выражение, и покосился на рыжую. — А знаешь, — Ли аккуратно вынула наушник из уха друга и придвинулась вплотную, — вообще-то люди искусства любят изображать необычные вещи, типа там голых парней или девушек… — рука с карандашом легла на колено, обтянутое чёрными джинсами. Вторая рука, с блокнотом, мягко обняла Тайлера за плечи и шею. — Впрочем, шок и смущение на твоём лице тоже подойдут, — хихикнула девушка. Вся невозмутимость и напускной пофигизм Нгуена-Бейкера разом улетучились. Он поднял руки, закрывая ладонями покрасневшее лицо, и еле слышно пробормотал: — Вот позорище… Я-то думал сам что-нибудь начать с тобой… Типа первым… —Когда-нибу-у-удь, — промурчала Ли, аккуратно оторвала ладонь шатена от его лица и развязно поцеловала друга в уголок губ. —…Рисуй давай, — голос предательски дрожал, но шатен нашел в себе силы оторвать от лица обе ладони и состроить странную смущённо-возмущённую мордашку. Мэй засмеялась и убрала обнимавшую плечи Тайлера руку, чтобы открыть блокнот.