уличные музыканты поют от души

            Это же не так плохо — влюбляться.       Холодный, все ещё зимний ветер пробирает насквозь, Джено сидит на крыше, раздумывая о своей жизни. Тяжелые клубы дыма вдалеке растворяются в небосводе, пока весь город вдыхает пары этой любовной магии. Что, вообще, такое эта любовь? Горечь обжигающего спиртного, что парень успел зацепить со стола, когда сбегал с вечеринки друзей? А может это просто состояние блаженности, счастья и спокойствия? Джено боится, что никогда этого не поймет, что все, что он делал в отношениях это чьи-то наказы и советы, еще хуже чьи-то просьбы. Ветер заботливо перебирает его волосы, как бы утешая, в ответ на это Ли отпивает еще из бутылки. «утешать надо, когда есть проблема, а у меня все отлично» и утвердительно кивает, усиливая данным жестом свои аксиомы. Никакие доказательства здесь не нужны. Где-то вдалеке проносится звук сирены, заставляя парня оглянутся в ту сторону. Джено всегда нравилось смотреть на город с такого ракурса, как будто ты существуешь вне этой суетящейся вселенной и можешь управлять ею.        «Поправочка, тебе здесь не нравилось до того, как он…» ветер настойчиво морозит каждую клеточку продолжая проговаривать, на что парень цокает. Идиллию прерывает громкий удар железной двери о стену и последующие за ним крики. Джисон врывается на крышу, у него нос красный от холода, а уши видимо от злости. Сзади неторопливо идет Джемин с привычным выражением лица, что не особо показывает его настрой. Только его глубокие карие глаза показывают беспокойство, немного искрящийся хмелем. Джено сначала улыбается, но постепенно его начинает захватывать удивление. Джисон кричит, что лучше бы Джено не был таким придурком и отвечал на телефонные звонки. Старший тут же нажимает на кнопку пуска телефона, но тот никак не реагирует. Разрядился.       — Ты просто гребанный эгоист, знаешь, как я волновался? Не смей ничего сотворить иначе…       — Подожди, что? — Джено переводит взгляд с Джисона на Джемина, у которого в глазах наконец-то появляется осознание.       — Джисон, кажется он… — не успевает договорить На, так и не сумев утихомирить Джисона.       — Пиздец. — единственное, что произносит старший, прежде чем скрыться за спинами друзей, оставляя их на крыше. Джисон глаза жмурит, осознавая всю глупость своего поступка и почти сразу же трезвеет. Джемин хлопает его по плечу ободряюще и идёт к выходу.       Джено бредет по улицам, до боли знакомым, медленно пробираясь все ближе к месту, где все началось. Здесь ветер еще холоднее — сырой и промозглый, он снова будто говорит: «зачем ты сюда идешь, тем более с такой недовольной мордой?»       Парень не отвечает. Слишком сложные вопросы для такого простого действия. И погруженный в мысли он не замечает, как натыкается на знакомую лавочку. Усевшись на нее, парень оглядывает толпу чуть поодаль скопившуюся вокруг музыкантов. Те поют песни на английском, кажется Imagine Dragons? В любом случае, нет никакой разницы даже если они бы пели на корейском. Потому что Джено невозможно зацепить такими фальшивыми нотами, хотя, говорят, что уличные музыканты всегда поют от души, с надрывом, будто бы выражая все, что есть в их сердцах, все, что таится в глубинах их творческих разумов. Так пел Марк, с хрипотцой, его голос срывался на крик, потом был мягким и мелодичным, будто нет больше ничего нежнее его. Марк всегда поет будто больше не выдастся шанс взять в руки гитару, будто без нее он лишится способности ходить. Джено снова срывается с места, потому что слушать музыкантов мысли стало невозможно, даже ветер не находит одобрительных фраз, чтобы утешить. Как можно было быть таким идиотом? Как можно было так сильно погрузиться в человека, и забыть даже о собственном дне рождении. И в ночные часы бродить по улицам, идти в неизвестном направлении, только чтобы обогнать мысли. Однако, чем быстрее парень шел, тем активнее мелькали мысли в голове. Пускай. Теперь все это стало душить ещё больше ч вообще-то страдать не хочется, но… Звон будильника прерывает перепалку. На часах красуется полночь, значит в Варшаве сейчас 8 утра.              — Доброе утро, придурок. — бросает парень в воздух и уже спокойным шагом бредёт в сторону своего района.