Токио, Midtown Tower, 23:00.
Укё Асахина, 31 год.
Высокий мужчина в строгом деловом костюме покинул зал дорогого ресторана, расположенного на пятьдесят четвёртом этаже небоскрёба. Как только стеклянные створки сомкнулись за его спиной, он вымученно вздохнул и потёр пальцами переносицу, сдвигая вверх аккуратные прямоугольные очки в тонкой оправе. Клиент, встреча с которым только что закончилась, оказался человеком очень скрытным и несговорчивым. Он сильно вымотал Укё своими попытками увильнуть от правдивых и подробных ответов на поставленные вопросы, не понимая, что от этой информации зависел исход судебного разбирательства, в котором Укё участвовал в качестве его адвоката. «Всё. На сегодня достаточно… — решил он. — Домой. И, возможно, я смогу даже отдохнуть, учитывая то, во сколько получится добраться до особняка. Если, конечно, мои взбалмошные братья не учудили чего-нибудь сверхординарного…». Семья молодого адвоката состояла из его старшего брата и одиннадцати младших, а также матери, которая практически не бывала дома из-за работы. В силу того, что их отец погиб, когда самому младшему из сыновей было всего два года, она была вынуждена уйти с головой в бизнес. Так и получилось, что им со старшим братом пришлось взять ответственность за воспитание целой оравы мальчишек на себя. Но это было давно. Прошло около десяти лет. Почти все из них уже переступили черту совершеннолетия, и, казалось бы, старшие могли вздохнуть свободнее, расслабиться и заняться, к примеру, личной жизнью, которой у обоих не было от слова «совсем». Не хватало ни сил, ни времени. Можно было бы. Но… Мама решила повторно выйти замуж. Нет, он, безусловно, был рад за неё и желал ей счастья. Вот только у нового супруга тоже был ребёнок. Девушка. Эмма Хината, шестнадцать лет. Родители решили перевезти её в особняк. Он, конечно, был не против переезда сестры, но… Во-первых, она девушка. А во-вторых, жить ей предстояло с тринадцатью парнями. К тому же, Эмма была очень тихой и неконфликтной, даже робкой, из-за чего не могла постоять за себя. И если бо́льшая часть братьев была более-менее сдержана и не должна была доставлять ей особых неудобств, то вот насчёт некоторых у него имелись большие небезосновательные сомнения. Поэтому, вместо того, чтобы после работы отдохнуть с коллегами, посидеть с другом в уютном идзакая, а может быть, даже познакомиться с какой-нибудь пышногрудой красоткой, он уже полгода сразу после работы мчался домой, опасаясь за Эмму. Ожидая прибытия лифта, мужчина посмотрел в панорамное окно просторного холла. Небо было затянуто свинцового цвета грозовыми тучами до самого горизонта. Впрочем, ничего необычного. Острова часто накрывало тайфунами. Разве что сегодня оно было немного темнее, сливаясь вдали в чёрное марево, разрываемое яркими всполохами молний. Словно боги гневались на человечество сильнее, чем обычно. Даже не ожидая от себя подобной слабости, мужчина мысленно обратился к богам: «Мне нужна передышка… Я хочу хоть на мгновение забыть обо всех проблемах и просто приятно провести остаток вечера… Неужели я о многом прошу?». В небе полыхнуло особенно ярко. Укё на секунду ослепило. В здании моргнули все лампы и софиты, а некоторые просто перегорели из-за скачка напряжения. Но автоматика быстро справилась с возникшими неполадками, заливая пространство помещений ровным холодным светом ламп. «Видимо, это значило, что я могу идти лесом со своими просьбами», — хмыкнул мужчина. Створки лифта бесшумно разъехались в стороны, и он вошёл внутрь.Нелли Мёдова, 27 лет.
Отправив в рот последний кусок сочного бифштекса с кровью, женщина промокнула белоснежной салфеткой губы — аккуратно, чтобы не смазать помаду. Бросив на стол деньги, она направилась к выходу. Недовольство Нелли было вполне оправданным. Вместо приятного вечера, плавно перетекающего в увлекательную ночь, она вынуждена была возвращаться из ресторана в одиночестве. В последнее время обстановка в городе стала очень напряжённой. Как объяснил женщине понимающий в этих делах товарищ, энергетические потоки, которые здесь и так не отличались стабильностью, словно взбесились. Спонтанные выбросы энергии, природу которых никто не понимал, нарушали работу систем электроснабжения и связи, а завихрения и воронки разрывали пространство и время. Из-за этих воронок их мир соприкасался с параллельными реальностями, смешиваясь с ними на некоторое время. С тех пор, как к ним забросило чёрт знает откуда этого новенького, Аркона, дела в Семье пошли прахом. Старая скотобойня пережила уже несколько нападений каких-то самозваных охотников за нечистью. Именно самозваных — «горбатые» не постеснялись бы взять базу штурмом. Ну, как пришли — так и остались навеки гостями… В другой раз нагрянуло нечто вовсе уж инфернальное — только Аркон сумел подобраться ближе и заставить тень чудовища разорвать его на куски. Но несколько собратьев Нелли были ранены и, хотя женщина сделала для них всё, что могла, лучше им не становилось. Она ненавидела себя за то, что больше ничем не могла помочь. И сегодня Нелли просто хотела отвлечься от происходящего в обществе одной из любовниц... но той позвонили на комм — и она умчалась, не соизволив даже заплатить по счёту. Ещё и свет замигал — видимо, опять проблемы с энергоснабжением. Как часто говорили в их городе — «медведи кабель перегрызли». Не дойдя до выхода из зала всего пары шагов, Нелли остановилась и принюхалась. Пахло так, как пахнет летом, после дождя с грозой. Слишком свежо для плохо проветриваемого помещения в загазованном городе… О том, что что-то не так, можно было догадаться даже без инстинктов сверххищника. Свет в помещении внезапно вспыхнул на полную, заставив Нелли зажмуриться, и столь же внезапно потух. Спустя пару секунд освещение включилось в прежнем режиме. Женщина подумала было, что ей померещилось, раздражённо тряхнула копной чёрных волос, поправила сползшую бретельку выгодно подчёркивавшего грудь платья, и направилась к лифту. Погружённая в свои мысли и разгневанная, она не обратила внимания на то, что створки дверей стали стеклянными, а убранство холла заметно изменилось. Зато Нелли успела заметить освещённую холодным светом кабину лифта в конце помещения, и высокого мужчину, заходящего внутрь. — Подождите! Мужчина услышал её и, не оборачиваясь, нажал кнопку, удерживающую створки лифта в открытом положении. Нелли влетела внутрь, едва не сбив своего благодетеля с ног. Двери закрылись, лифт плавно поехал вниз… Укё тактично отвёл взгляд, чтобы не пялиться на женщину слишком откровенно, хоть это и было довольно сложно — её фигура вызывала весьма однозначный интерес. Но вскоре сверху глухо хлопнуло, и кабина встала. В довершение всего, погас свет. В отличие от товарищей, Нелли предпочитала холодной темноте подвалов яркий свет, мягкие кровати, пышнотелых женщин и мускулистых мужчин… И вот сейчас она намеревалась стребовать с мироздания компенсацию за безнадёжно испорченный вечер. Женщина поднесла полные руки к щекам и заголосила: — Ой, мама! Что же делать? — Женщина, как вы? Всё в порядке? — Укё зашарил руками в темноте. — Да как сказать… У меня, знаете, эта… как её… короче, нельзя долго быть взаперти. Скоро начнётся… — Клаустрофобия, — вежливо подсказал Укё. — Не волнуйтесь, я уверен, нам скоро помогут, — успокаивающе пообещал он. — Если вам будет легче, можете взять меня за руку. — Но-но! — Нелли дёрнулась назад и влетела во что-то мягкое. «Что-то» такой прыти не оценило и улетело на пол. — Я!.. Ой! — Женщина решила приукрасить действительность. Немного — в конце концов, этой лжи было недалеко до того, чтобы стать правдой, — Я мужняя жена! Тем не менее, Нелли не удержалась от того, чтобы подбавить в голос игривости. Она ведь пока не жена, верно? А Дэн ничего не узнает… — П-п-простите… Я не специально! — поднимаясь, пытался оправдаться Укё. — Темно… Извините ещё раз. Я только хотел помочь… — К концу фразы его голос стал еле различим, почти как отблески мигающих красным цветом кнопок панели лифта. — Ага, знаем мы таких… помогальщиков, — фыркнула Нелли, тем не менее, протягивая в пустоту руку в попытках нашарить собеседника. — Ну же, где вы? Даме страшно! — Вот. Я тут. Не пугайтесь. — Он пошёл на голос, проигнорировав шпильку в свой адрес. Просто понимая, что, возможно, это защитная реакция, особенно учитывая, что у женщины клаустрофобия. — Сейчас… Держите. — Крепкая мужская ладонь прикоснулась к женской. Нелли отдёрнула руку. — Нахал! Как известно, если женщина что-то говорит, то в виду имеет нечто прямо противоположное. Внезапное желание поиграть с незнакомцем заставило Нелли подойти ближе. Увы, женщина опять не рассчитала своих габаритов, и невзначай толкнула худосочного товарища по несчастью. Она уже могла полностью его рассмотреть благодаря начавшему пробуждаться ночному зрению. Толкнув собеседника, женщина сама потеряла опору и, чтобы не упасть, прижала его к стенке лифта своей «восьмёркой». Теперь Нелли смотрела мужчине в лицо снизу вверх. «Что ж, тем лучше. Быстрее начнём…». — Эй, вы там! — Нелли продолжала делать вид, будто ничего не произошло. — Хоть бы представились! Даме скучно! — Эм… — Укё заклинило. Голос женщины звучал возмущённо — она на него сердилась, но в тоже время… «Нет. Я просто надумал…» — мысль прервалась. Его прижало к стенке кабины. Пульс рванул в космос, сердце на мгновение остановилось... и понеслось вскачь. «Случайность, — твердил он сам себе. — Но, чёрт возьми, так тепло и… приятно?». — С вами всё в порядке? — подхватив пошатнувшуюся женщину, спросил он, стараясь придать голосу нейтральную окраску, и, помедлив, представился: — Меня зовут Укё Асахина. — Нелли… Нелли Мёдова, — буркнула женщина, очень недовольная тем, что собеседник не воспользовался ситуацией. — Ой… Ой, мама!.. — вдруг выдала она так натурально, что Станиславский мог бы восстать из могилы, дабы пожать ей руку и припечатать своим знаменитым «Верю!» — Ну вот, начинается! — И Нелли, зажмурившись, чтобы собеседник не успел обратить внимания на её ярко загоревшиеся красным глаза, вцепилась в него так, что у того затрещали рёбра, и заверещала. — Тише, — наклонившись к самому её уху, спокойно прошептал Укё, с трудом удержавшись, чтобы не охнуть. Рёбра зажало, словно в тисках. — Дышите, Нелли. Вдох-выдох. Вдох-выдох. — Его ладонь ненавязчиво и легко гладила женщину по спине в попытке успокоить и придать уверенности. — Вы здесь живёте, или в гости? — Он постарался отвлечь её от подступающей паники. Упорно игнорируя то, что прижимать Нелли к себе было невообразимо приятно. Мягко… Нежно… Волнующе… «Ну, наконец-то…». Никакой клаустрофобией Нелли, разумеется, не страдала. Просто теперь женщина была твёрдо намерена получить своё. Пусть даже этот парень, по виду немногим старше неё, был не вполне в её вкусе. Да, перед свадьбой Нелли отрывалась на полную… но клятвенно пообещала себе, что после оной завяжет с распутством. «Хотя… кто тебя знает, может, ты прячешь мускулы под рубашкой…». Так и не придумав ничего путного, Нелли всхлипнула и покрепче прижалась к Укё, бормоча слова благодарности на родном бретонском, на который перешла якобы от страха. Попутно она как бы невзначай ощупывала товарища по несчастью, стремясь обнаружить то, что так любила в мужчинах… Женщина прижалась к нему слишком сильно. Не будь ситуация столь двусмысленной, он бы, наверное, рискнул утешить её... во всех смыслах. Особенно учитывая то, что, из-за определённого стечения обстоятельств последние полгода он был лишён возможности находиться после работы где бы то ни было, кроме дома. Брюки стали тесноваты. Но… Ей страшно… А он… «Твою ж… Боги… Как же быть?». — Нелли, слушайте мой голос. Нет причин для паники. — Его руки крепче прижали женщину к себе. Правда, пришлось слегка повернуть корпус и поставить между ними бедро, скрывая собственное возбуждение. — Нас скоро вытащат отсюда, я вам обещаю. — Пальцы нежно огладили скулу и, поймав подбородок, приподняли голову Нелли. — Всё хорошо. Я рядом. «Да ты будешь или нет?! Упёрся тут! Что мне, что в меня…». Нелли уже готова была одним могучим ударом сокрушить Укё и сделать с ним, бесчувственным, что пожелает… Но то, что она нащупала под пиджаком мужчины какие-никакие, но кубики пресса, подняло женщине настроение. «Ладно, живи… пока». — И Нелли, не открывая глаз, подалась вперёд. Их губы соприкоснулись... Шок… Вроде как находящаяся в состоянии панической атаки женщина свободно повиновалась движению пальцев, поднимая голову. А затем… прижалась мягкими губами к его. Кажется, где-то произошла ошибка. «Почему так?» — проскользнула мысль, но… В следующее мгновение он перестал просчитывать свои действия наперёд и пошёл на поводу у острого желания. Ладонь скользнула к затылку, фиксируя голову и, слегка надавив, он приподнял её выше, а язык скользнул меж приоткрытых в приглашении губ. Удерживая её второй рукой за талию, он резко развернул Нелли спиной к стенке лифта, прижимаясь следом всем телом и нависая над женщиной. Нелли воодушевлённо ответила на поцелуй, с удовольствием прогибаясь под сильными руками, не забывая забраться собственными пальчиками с наманикюренными ногтями мужчине под пиджак. Вечер снова обещал стать интересным… Укё потерялся в ощущениях и скупом свете приборной панели лифта, погрузившись в желание с головой. Пожалуй, такого с ним ещё не случалось… И это возбуждало. Наплевав на нормы приличия, которые, похоже, не особо волновали женщину с самого начала, он поддел пальцами тонкий шёлк платья на её плече и потянул вниз, высвобождая из тесного плена тяжёлую грудь, подхватил её и приподнял, мимоходом отметив, что бюстгальтера на Нелли не было. Оторвавшись от пухлых губ женщины, Укё накрыл своими тёмный ореол соска, втягивая его в рот и слегка прикусывая, ещё не до конца понимая границы дозволенного. Вторая рука соскользнула с талии на ягодицу, судорожно сжала и опустилась ещё ниже, на полное бедро женщины, которое плотно обхватывал подол короткого коктейльного платья. Нелли запрокинула было голову, но вдруг отняла грудь и немного отстранилась, игриво погрозив Укё пальчиком… лишь для того, чтобы высвободить уже всю грудь целиком. Затем она опять приблизилась к мужчине и принялась возиться с пуговицами его рубашки. Пришлось немного сбавить обороты, позволяя ей добраться до пуговиц. Но зато появилась прекрасная возможность, упираясь свободной рукой в стену возле её головы, медленно покрыть скользящими поцелуями плечо и опуститься к мягкой груди. Склонившись ещё ниже, он смог пальцами второй руки нырнуть между ног Нелли и, не встретив сопротивления, беспрепятственно окунуть их во влажный жар. А от осознания того, что на женщине нет даже нижнего белья, мужчина окончательно слетел с тормозов. Нелли наконец закончила возиться с пуговицами рубашки Укё. Когда он вобрал в рот сосок, женщина, удовлетворённо зажмурившись, прижала его голову к своей груди. Позволив партнёру вдоволь насладиться ею, она крепко обняла его, и принялась кусать, целовать, вылизывать щёки, уши и шею мужчины. Укё вздрогнул, сдерживая повисшее на языке ругательство. Его снова удивила чудовищная сила Нелли, и в какой-то момент в голове проскользнула мысль, что такими темпами она раскрошит ему рёбра. Перехватив её руки, мужчина высвободился из объятий и, повернув голову, поймал её губы, мимолётно целуя. — Прости, милая… — почти невменяемо прошептал Укё, — Но я больше не могу… — Ухватив Нелли за бёдра, он резко развернул её лицом к металлической стене кабины, прижимая к ней грудью. Они оба отражались в полированной поверхности, и это заводило ещё сильнее. Укё поймал взгляд Нелли, безмолвно спрашивая разрешения... и на секунду ему показалось, что её глаза вспыхнули красным. Нелли широко расставила ноги и выгнула спину, упираясь в стену кабины грудью. Одной рукой она сгребла мешавшую партнёру заднюю часть платья, а другой звонко хлопнула себя по заднице. Видимо, это был приглашающий жест. Однако вскоре женщина сообразила, что долго так не простоит. — Нет уж, потерпишь... дорогой! С этими словами она стянула платье через голову. Затем избавилась от босоножек на каблуке, попутно позволив Укё полюбоваться пышным задом и дивной красоты полными ножками, и распласталась по стенке кабины, упираясь в неё грудью, руками и животом. Укё полупоцеловал-полуукусил её оголённое плечо, обвёл языком выступающий позвонок у основания шеи, и с нажимом провёл ладонью по позвоночнику сверху вниз, а затем немного отстранился. Послышалось негромкое звяканье пряжки ремня и звук расстёгиваемой ширинки. Подрагивающие от нетерпения пальцы вынули из внутреннего кармана пиджака блестящий квадратик. «Шутка» одного из его братьев. И, пожалуй, впервые он был этому рад. Приспустив брюки вместе с бельём, Укё быстро раскатал по члену презерватив и без промедления толкнулся внутрь. Резко, почти грубо погружаясь в горячее мягкое тело до упора и судорожно выдыхая. Нелли уткнулась носом в стенку кабины, но старалась не издать ни звука. Хороши они будут, если лифт тронется, или, не дай Бог, откроются двери… Однако осознание остроты момента подстегнуло женщину — она перестала сдерживаться, и вскоре уже кричала вовсю, давая партнёру понять, как ей хорошо. Мерцающие всполохи аварийного питания, хриплое дыхание, рваный ритм двух тел и нестерпимый жар — пожалуй, это всё, что он был способен воспринимать в данных обстоятельствах. Строгий серьёзный адвокат растворился без остатка в безумном желании, оставляя в реальности только голодного зверя. Свободная рука, мгновением ранее сжимавшая упругое бедро, оставляя отпечатки пальцев на нежной коже, скользнула на мягкий, слегка выдающийся живот, ласково оглаживая, и устремилась вниз, между ног Нелли. Ему необходимо было её поторопить, тем более, что, судя по стонам, она уже близко. Пальцы нырнули между влажных складок, чтобы помочь ей кончить, доставить удовольствие, и желательно побыстрее. Сам он был уже на пределе. Когда её тело с силой прогнулось, вздрагивая от накатившего наслаждения, Укё ускорился, стараясь проникнуть максимально глубоко, прижимая пальцами тело клитора, оттягивая, и почти сразу сорвался сам, не в силах более сдерживать подступающий оргазм. Его тоже сотрясла крупная дрожь и, толкнувшись ещё пару раз, он замер, упираясь взмокшим лбом между её лопаток, а затем отстранился. — Ух… — Заметив, что Укё отошёл от неё, Нелли безвольно сползла по стенке. Женщина полуобернулась сидя и поманила его пальчиком. — Дорогой… будь другом, подойди ближе. Когда мужчина повиновался, она подползла к нему на коленях, сорвала презерватив... и жадно выпила содержимое. Как следует облизав резинку изнутри, Нелли тем же манером принялась за личную гигиену партнёра, а закончив с этим и вытерев губы, по-хозяйски засунула использованный презерватив в карман пиджака Укё. Затем она приняла предложенную руку, поднялась с колен и крепко обняла любовника одной рукой, ноготками другой царапая его торс. — А ты… ничего. Яркий свет затопил пространство кабины. Молодые люди, словно застуканные на месте преступления подростки, шарахнулись друг от друга… Лифт дёрнулся и скользнул вниз… «Да чтоб тебя! — раздражённо думала женщина, спешно подхватывая с пола платье. — Ни раньше, ни позже!». «Боги, что я творю…» — размышлял адвокат, застёгивая пуговицы рубашки. — «Хотя… Пожалуй, это было просто потрясающе…». — Помоги, — надев платье, Нелли повернулась к нему спиной. Укё беспрекословно застегнул молнию и, крепко прижав женщину к себе, поцеловал её в шею, немного ниже уха. — Ты восхитительна… — прошептал он. — Да я богиня, дорогой! — хихикнула Нелли, и принялась обуваться. Кабину снова немилосердно тряхнуло, моргнуло освещение. Но больше ничего не произошло и, когда створки разъехались в стороны, Нелли вновь обняла Укё до хруста костей, наградив звонким поцелуем. — Захочешь повторить — звони! — и, послав мужчине ещё один поцелуй — воздушный — выпорхнула в открывшуюся дверь. В руке Укё осталась визитка — белый прямоугольник, на котором был изображён странный логотип. А на другой стороне были номера с именами. Укё попытался сделать шаг... и сдавленно охнул — бока прострелило болью. Оперевшись рукой о стену, он замер, пережидая неприятные ощущения и прикидывая, насколько серьёзно пострадали его рёбра. Двери закрылись. Свет потух, но, не успел Укё толком среагировать — зажёгся снова, а створки самопроизвольно разошлись в стороны. Нелли уже скрылась из виду, а за прозрачными стёклами вестибюля сиял и переливался огнями ночной Токио. «Что ж… Пора домой…» — Он сунул визитку в карман, не заметив, что прямоугольная карточка была теперь девственно чиста, и вышел из лифта.