Рисую запятую

Бэкхён моргает, рассматривая круги под глазами Кая. Альфа медленно перемешивает ложкой чайный пакетик в своём бокале и смотрит в какой-то угол, мимо беты.  — Думаешь об открытии угольнодобывающих шахт? — пытается шутить Бён, Ким поднимает на него глаза и тяжело вздыхает, вынимает ложку и подносит ту к самому носу, рассматривает какое-то время и откладывает на стол:  — Гон был у Тэёна, а нервы закончились у меня, — на выжидающий взгляд Бекхена, Чонин начинает рассказывать, поочерёдно выгибая пальцы, — Этот мальчишка утопил свой телефон. И да, это было первое. Потому что второе — не постеснялся рассказать причину, и теперь я не знаю, как мне смотреть в глаза нашему дорогому Ким Донёну. И не менее фееричное третье. Я узнал, кто такой этот Тэиль. И ты был прав — он парень Донхёк-и, студент. И встречаются они пока только тайно. Тайно от меня, потому что друзья этого самого Тэиля в курсе, как и Марк,  — Готов поспорить, что Сехун-щи также обделён информацией, — бета отпивает из своего бокала пока ещё хорошего ромашкового чая,  — Я с тобой больше в жизни спорить не буду, по умолчанию считая, что ты всегда прав, — альфа опускает глаза в пол и грустно хмыкает, — Ляпни что-нибудь ещё, что-нибудь сумасшедшее, и завтра я узнаю, что это общеизвестный факт!  — Вот и нет. Я просто наблюдателен, и по роду профессии чаще думаю о детях, чем ты,  — Прекрасно, просто прекрасно, — Ким всё же обнимает ладонями бокал и хмурится, — Сегодня только вторник?  — Ага,  — Прекрасно, Весь последующий день проходит у Кая-нима как-то на уровне «итак сойдёт». Потому что второй курс внаглую прогулял его занятие, кроме того самого Ким Донёна (лучше бы уж он не пришёл!). А потом Тэён заявил, что и сам купит телефон, стряс с отца небольшую сумму. Потом отзвонился Донхёк и сказал, что будет поздно. Мужчина кое-как дожидается конца рабочего дня, поднимается в кабинет своего заведующего и толкает закрытую дверь. Он даже не звонит Бэкхёну — просто разворачивается и идёт на парковку. Садится в машину и едет домой. Пытается поужинать, но в итоге возвращает почти полную тарелку в холодильник и падает на диван в зале, дожидаясь хоть кого-нибудь домой. Засыпает. / Тэён толкает плечом Донхёка и смеётся тому едва ли не в ухо:  — Ты хорошо придумал. Только вот телефон мне всё равно нужен,  — Я дам тебе все свои накопления!  — Стой-стой! Глянь! — альфа дёргает младшего брата за локоть и тянет за угол невысокого забора, оттуда наблюдая за друзьями, Потому что Джонни скидывает капюшон с головы и выдаёт заметную даже отсюда усмешку, шарит рукой по карманам в поисках пачки сигарет и зажигалки, пока Марк постоянно оглядывается по сторонам и, очевидно, о чём-то бурчит. Между ними почему-то не возникло атмосферы неловкости, а то, как альфа закидывает голову и выдыхает никотиновый дым, пока омега рядом опускает голову, пиная камешки под ногами, показывает даже пойманную на двоих одну волну тонкого взаимопонимания.  — Слушай, давай оставим их? — шёпотом предлагает омежка,  — Я бы очень хотел их оставить, но мы оба не знаем, как ведёт себя Бэкхён-щи под алкоголем, и когда нужно будет выносить моё тело, — также шёпотом отвечает Тэён, Братья ещё какое-то время наблюдают за друзьями, а потом едва ли не синхронно роняют челюсти. Потому что отличник Марк Ли выхватывает из пальцев студента Со тонкую сигарету и делает свою первую в жизни затяжку. Естественно, омега задыхается, возвращается белоснежную палочку владельцу с отпечатком розового блеска на фильтре, к которому альфа тут же приникает своими губами, с наслаждением отмечая сладкий ванильный вкус.  — Тэён, это уже какой-то трэш, погнали, — Донхёк выворачивает из-за угла и машет двумя руками друзьям, — А вот и мы!  — А вот и мы! — вторит ему Тэён,  — А мы уже познакомились, — Джонни тушит сигарету о забор за спиной и тут же роняет окурок под недовольные взгляды братьев, — Идём?  — Идём, — кивает Ли-старший. Какое-то время они идут вчетвером, а потом Тэён выходит вперёд, машет им на прощание и сворачивает через улицу направо. Тут он проходит ещё квартал, около одной из витрин поправляет волосы под шерстяной панамкой, посылает отражению воздушный поцелуй и ныряет в подвал бара. Альфа прыгает по ступеням, погружаясь в зеленоватый мрак. Среди чёрных столов и таких же высоких деревянных стульев в глаза моментально бросается фигура мужчины, одетого в белоснежную рубашку и классические коричневые брюки. Рядом на вешалке висит его пальто. Так что Ли снимает свою куртку и сюда же вешает сумку с панамой. Он обходит человека и садится напротив с яркой улыбкой:  — Бэкхён-щи!  — Что за экстренное собрание? Я пришёл из любопытства, — господин Бён поправляет чёлку пальцами и бросает выжидающий взгляд на мальчишку перед собой,  — Я сделаю заказ, хорошо? После пары стаканчиков честно всё расскажу. Как и Вы, а? — парень уже поднимается с места и подходит к бару,  — Закуски хоть возьми! Спустя считанные минуты Тэён возвращается за прежний столик с небольшим подносом, на котором стоит кругленькая тарелочка картошки фри, пара баночек пива и бутылочка соджу с длинным горлом. Ли выдаёт «о!», подбегает к бару и берёт позабытые объёмные кружки. С характерным стеклянным звоном ставит те на стол и улыбается:  — Я разолью, А сам взглядом выцепляет свою троицу уже на лестнице. План Донхёка прост до невозможного: споить Бэкхёна, узнать у того планы на отца, проводить домой, и доставить такого же невменяемого (по словам самого старшего брата) Тэёна домой. И для реализации нужны ещё два человека: нести кого-нибудь, и сторожить если что. Естественно: Джонни — носит, Марк — «на стрёме». Господин Бён враз осушает полный бокал весёлой смеси и хмурится от противного вкуса, смотрит на студента Ли и улыбается:  — Что же у тебя за история, раз для начала надо так сильно напиться?  — История о жизни с отцом. Я на выходных утопил телефон…., За весёлыми и нелепыми историями пролетает пара кружек. Картошка фри заканчивается, как и баночки пива. Так что Тэён повторяет заказ, принося в этот раз хрустящие гренки.  — Тэён-а, — Бэкхён поплывшим взглядом смотрит на парня перед собой, — Переходи к самой сути. Обещаю тебе не вспомнить этого разговора после ещё одной баночки,  — Бэкхён-щи, Вы же знаете моего аппу? — альфа наливает бете больше соджу и поднимает брови «домиком», — Ему, наверное, одиноко без меня? За грустными историями и едва ли не совместными слезами от сильной тоски по своим родителям, Бэкхён с Тэёном опустошают ещё пару кружек, находя друг в друге всё больше и больше чего-то общего, удивительно похожего, будто смотришь на своё отражение не в зеркале, но в витрине, или в стакане воды ранним утром. В какой-то момент господин Бён превращается просто в «хёна», а сам Ли — в «Ён-а».  — Ён-а, кажется, нам пора. Звоним Нини?  — Кто такой «Нини»? Хён изменяет моему отцу?  — Дурачо-ок, как зовут твоего отца?  — Чонин, — Тэён округляет глаза и выдаёт длинное «ооо!», поднимает свою кружку, салютуя, и опрокидывает в себя остатки, — А кстати, о нём. Все мозги вытрепал!  — Да что ты говоришь? — Бэкхён громко смеётся, потому что утром, кажется, Чонин жаловался аналогично именно на этого ребёнка,  — Да! Он спорит с нами каждый день! Я говорю ему, что нельзя делать предложение в какую-то дату! В Рождество там! Кринжово же, да?  — Да,  — Вот! Вот! Я знаете, как предлагал парням встречаться? Выбегал к окнам школы и писал мелом на асфальте! Чтобы все знали! — альфу уже знатно несёт, но свою миссию он ещё помнит,  — Фу, как банально!  — А как бы ты хотел, хён?  — Я? — бета мечтательно подпирает щёку ладонью, — На берегу океана. Когда только мы вдвоём и стихия. Я бы долго говорил с ним, я бы сказал, как долго хотел всего этого, мы бы обнимались. Если бы было лето, мы бы дождались ночи. Всегда хотел безумный секс на пляже. Или в машине. Она бы знатно тряслась на песке, а?  — Ва-а-ау, — Ли наливает себе уже чисто соджу «на палец» и опрокидывает в себя, — Секс на пляже. Есть такой коктейль, хотите?  — Нет,  — Я бы тоже хотел так. Но я не хочу в машине: как-то жалко машину, — парень смотрит на три пустые тарелки перед собой и выдаёт, — Я трахался со своим другом, с альфой. Каждый раз было достаточно неприятно. Я же сам — альфа. А как это у бет? Я и с бетами спал. Во всех позициях,  — Если ты собираешься спать со мной, то иди к чёрту, Ён-а! — мужчина смеётся и льёт соджу мимо кружки, вновь чертыхается, а потом бросает это дело и, подняв мутно-кофейные глаза на собеседника, неожиданно серьёзно спрашивает, — С резинкой хоть?  — С ней родимой,  — И то неплохо. Ён-а, расскажешь, что у тебя за шрам на башке? Было сотрясения?  — А я всё ждал, когда спросишь! — Тэён хихикает, так что Джонни и Донхёк начинают нервничать, — Я же тогда тебя спе-ци-аль-но попросил!  — Я так и понял, что именно для этого ты меня спаиваешь, «Не для этого!» — едва не выдаёт альфа, но глотает слова и смешки, восхищается своим младшим братом и собственной соображалкой.  — Я расскажу, а этот хён забудет, и отцу не скажет,  — Не скажет, — Бэкхён кивает, За этой трагической историей третья бутылка соджу подходит к концу. Как и нервы Ли. Он придвигается на стуле к Бёну, роняет тому голову на плечо, откровенно выплакивая всё ранее выпитое вместе с нажитыми переживаниями, слабодушно радуясь тому, что может, наконец-то, хоть кому-то рассказать всю подноготную, поделиться всеми своими переживаниями и волнениями, принимая в ответ слова искреннего утешения и незамысловатой, мягкой, будто отеческой ласки.  — Всё, пошла вторая стадия, — Джонни хмыкает и чешет подбородок,  — А третья есть? Надеюсь, сон? — Донхёк отворачивается от брата и смотрит на Со,  — Не угадал, Хёк-и. На третьей наш Тэён любит танцевать. И лучше он пусть просто пляшет на улице под кустами, чем тут на барной стойке, — альфа поворачивается к Марку и подмигивает тому, — Так как тебя отпустили на всю ночь?  — Я сказал, что останусь у Хёка,  — Врунишка, — Джонни наклоняется чуть ближе, поражённый предчувствием. Он порывисто вдыхает воздух, потому что ясно ощущает среди смеси алкоголя, пота и уличной грязи яркий коричный аромат и успокаивающий древесный. И хотя для кофе больше подошла бы специя, именно второй аромат вызывает вопросы. И именно он исходит от Марка. Смолистая пачуля так хорошо сочетается с собственным тяжёлым, кофейным ароматом, заставляя Со сосредоточиться только на одном омежке.  — Всё, приехали! — Донхёк толкает Джонни в плечо, и тот оборачивается, Потому что Бэкхён старательно уворачивается от поцелуев Тэёна и обещает позвонить «Нини», пока парень не начинает реветь и умолять о капле внимания.  — А, забыл про промежуточную стадию, — альфа вскидывает брови и по очереди подмигивает омегам перед собой. Он поднимается на ноги и подходит к нужному столику, перекидывает через локоть белый шарф, честно стыренный у Марка, и участливо спрашивает у господина Бёна:  — Господин, Вам помочь вызвать такси? Только наш бар предлагает такие услуги, ещё и до дома провожаем,  — Было бы отлично, — мужчина отлепляет от себя парня, — Я назову адрес и оплачу ещё за друга,  — О, о нём позаботится наш второй администратор,  — Отлично, — бета поднимается на ватных ногах и толкает альфу перед собой в грудь, потом вглядывается в лицо того и коротко смеётся, — Где-то я тебя точно видел! Видимо, и до этого как-то тут также напивался. Какое тут качественное обслуживание, Джонни глотает истерический смех и помогает Бэкхёну одеться. Они выходят на улицу, и Донхёк с Марком тут же садятся к Тэёну. Парень заплывшим взглядом смотрит на них и хмурится:  — Где мой хён? Мы так и не поцеловались!  — Тебе пора снизить уровень любвеобильности, братец, — омежка всматривается в лицо старшего брата, — Пора на воздух, а? Танцевать?  — Танцевать хочу! Очень хочу! Сейчас будет фристайл! — альфа резко подскакивает и начинает дёргаться под свой ритм. Под строгим взглядом Донхёка Марк откровенно угорает с происходящего, восторженно хлопает в ладоши, даже не пытаясь скрыть веселья.  — Да чего ты?  — Не смешно, Марк!  — Смешно! Когда Тэён пытается завернуть к чужому столику, его младший брат всё же подскакивает с места, и накидывает на голову пьяного куртку, выталкивает к лестнице в руки уже одевшегося друга. Ругаясь под нос, Ли-младший расплачивается за два столика, поражённый сумме. Когда он выходит из бара, то сразу узнаёт, где находится необходимая парочка. Потому что Марк опять с чего-то угорает под тенью деревьев в паре метров от бара. Подойдя ближе, Донхёк не сдерживает собственного смеха. Потому что Тэён обнимался с деревом и старательно приглашал то на свидание, постоянно умоляя не молчать.  — Тэён, ты хотел танцевать, — напоминает Ли-младший,  — Он не хочет танцевать со мной,  — Я буду танцевать с тобой, — омежка обнимает альфу со спины и отрывает от потёртого ствола, — Давай, как надо, Тэён оборачивается к брату и просто падает на того. Пару минут Донхёк честно держит его на себе, а потом шипит на Марка:  — Ты бы хоть для вида попытался мне помочь,  — Я просто не врубаю, что я тут делаю, — со смешком отвечает тот, оглядываясь в поисках лавки,  — Звони Джонни и спрашивай: где он? Или собираешься тащить это тело на себе сам?  — А я уже тут! — к ребятам подбегает сам Джонни, размахивая белым шарфом, — Там, ниже по улице, я оставил такси. Прыгаем и едем поскорее, — он снимает с омежки бессознательное тело друга, поднимает на руки и тяжёлыми шагами первым направляется к машине. Таксист, мягко говоря, обалдевает от такой компании. Мужчина даже думает: а не стартануть ли от греха подальше, но потом вспоминает, что за ночной тариф с пьяной молодёжи можно стянуть чуть больше, и терпеливо наблюдает за посадкой пассажиров. Донхёк садится на переднее сидение, называет адрес. На удивление, они добираются достаточно скоро, без происшествий, расплачиваются с «чаевыми» и даже успешно доходят до входной двери.  — А ты с нами? — Донхёк поднимает глаза на Джонни,  — Ты хочешь сам поднимать его по лестнице? Вперёд!  — Я бы бросил его на пороге, — омежка прикладывает электронный ключ и закатывает глаза, Дом встречает их включенным светом и характерным храпом.  — Ну блин! — Ли оборачивается к друзьям, — Будьте тише, папа прямо в зале уснул,  — Не дождался, — хохочет Марк под пару предупреждающих взглядов.  — Может, всё-таки бросить его прямо тут? — Донхёк снова поднимает глаза на Джонни,  — Ещё скажи папке под бок подкинуть! — кричит тот шёпотом, а потом смотрит на родителя в зале и всерьёз задумывается, Какое-то время втроём (вчетвером) они стоят у подножия лестницы, обдумывая гениальный план альфы. И всё-таки Со вспоминает о крутой мужской дружбе, и тащит друга ногами по ступеням на второй этаж:  — До завтра, крошки!  — Чао! — Донхёк хватает не перестающего заливаться смехом Марка за капюшон олимпийки и тянет в свою комнату. / Кай просыпается от тягостного ощущения в ногах. Он кое-как разлепляет веки и оглядывается. Мужчина ладонями разминает ноги, скручивается прямо на диване, разминая спину и выхрустывая позвонки, болезненно стонет и только потом встаёт с тёплого места. Он выходит на кухню, улыбается солнечному дню и пьёт стакан чистой воды. Открывает холодильник, не наблюдает изменений и закрывает тот. Проходит в зал и хватает со стола телефон, смотрит на время и хмыкает: десять часов. Хмыкает ещё раз. И только сейчас понимает.  — Есть кто дома? — мужчина срывается с места и стучится в закрытую комнату Донхёка, — Хёк! Хёк, вставай! Мы проспали! Ёлы-палы, мы проспали! В дверь с той стороны прилетает, судя по глухому звуку, подушка.  — Хёк! Мы в школу проспали! Приём! — Кай двумя руками стучит по дереву и слышит в комнате знакомый задушенный смех, — Марк?  — Господин Ким? — омега подаёт голос,  — Заткнись, придурок! Мы проспали!  — А как же….? Неужели он натворил? — мужчина взлетает по лестнице на второй этаж и замирает перед широко раскрытой дверью, Потому что его старший сын обнимается с кем-то в собственной кровати. И этот кто-то пялит на него широко раскрытыми глазами, но продолжает лежать типа так и надо. Альфа набирается смелости и входит в комнату, тут же ощущая запах перегара. Он хватается за нос указательным и большим пальцами и вопросительно смотрит на неизвестного, так что тот, выудив руку из-под спящего Тэёна, представляется:  — Друг Тэёна, Джонни Со,  — Его отец, очень приятно, — Кай пожимает протянутую ладонь, — А что, собственно, происходит?  — А всё в порядке, — Со вскидывает брови,  — Нет, у меня вчера вечером было двое детей, по каждому в комнате, а утром каждый оказался с другом. Ты вообще кто по сущности?  — А какая разница?  — И то верно. Хотя нет, я ещё морально не готов стать дедом,  — Не станете,  — Отлично, На какое-то время альфы останавливают обмен любезностями и переводят взгляды на умиротворённо спящего Тэёна.  — Пойдёшь на завтрак?  — А можно?  — Ай, да пошли уже, — отмахивается Кай, Он выходит из комнаты и спускается на первый этаж, где через открытую настежь дверь ванной видит толкающихся Марка с Донхёком.  — Я тебе говорю: опоздал на первые два урока, нечего кататься на оставшиеся четыре, — бурчит младший сын,  — Да неудобно как-то. По экономике контрольная, — парирует его друг, тянется за зубной щёткой,  — Потом напишем. Два отличника в коем-то веке прогуляли,  — А если классный родителям позвонит? Что я им скажу?  — Так и скажешь, что мы всю ночь смотрели кино. Ах, какое вчера было кино! — Донхёк тихо смеётся и отходит от раковины, тянется за полотенцем,  — Какое кино? — Чонин скрещивает руки на груди, сверля младшего сына взглядом,  — У нас вчера была важная миссия, — начинает мальчишка, но оборачивается на смех друга, пинает того ногой, шепчет «заткнись уже, сколько можно угорать по поводу и без?!», продолжает, — Мы узнали кое-что важное. Но эта информация в обмен за завтрак в ресторане и новый телефон Тэёну,  — Он вчера стряс на него денег,  — Это он стряс на нашу миссию,  — Рассказывай,  — А я ничего и не знаю. Вся информация у Тэёна. Я только организатор,  — А я — вынужденная жертва, я выполнял своё дело, чтобы не лишиться жизни! За это должны смягчать наказание! — Марк выныривает из-за спины друга,  — А я — доставщик тел, ага, — Джонни трёт глаза, спустившись с лестницы, — Да ладно, господин Ким. Куда там идти за едой?  — А мы сейчас поедем, — Донхёк хлопает в ладоши. / Тэён тенью ходит по пустому дому и обречённо стонет:  — Они опять меня все бросили, Альфа проходит на кухню и открывает холодильник. Видит ещё полную тарелку риса, достаёт пару яиц и принимается за свой завтрак, с трещащей головой вспоминая события весёлой ночки.  — Секс на пляже, Бэкхён-хён? — парень хихикает себе под нос, — Неплохо-неплохо. Я позаимствую эту идею, Он продолжает готовить, предвкушая очередные истерики от Доёна из-за пропущенной репетиции, от господина Хуана за очередной прогул, и, скорее всего, от собственного отца, за высококлассное исполнение гениального плана. / Марк идёт плечом к плечу с Джонни. Оба уставшие, но довольные после плотного завтрака в хорошем ресторане. В какой-то момент альфа достаёт из кармана свёрнутый в клубок шерстяной, уже не такой белоснежный шарф, хмурится и показывает тот омежке. Но стоит Ли потянуться за собственностью, как Со отодвигает руку в сторону:  — Не могу вернуть грязный,  — Тогда дарю,  — Верну, когда постираю,  — Он шерстяной. Ты справишься? — Марк начинает смеяться, наблюдая ползущие вверх брови старшего,  — Я постараюсь, — Джонни убирает шарф обратно и достаёт пачку сигарет, предлагает те младшему, смеётся с отрицательного восклицания и убирает обратно, — И бросить тоже постараюсь,  — Что?  — Постараюсь курить бросить. Сложно, когда начал с шестнадцати,  — Ого. И как это?  — Чувствуешь себя самым крутым. А потом — самым тупым. Задыхаешься на «физре», омеги брезгуют целоваться. Тэён вон мозги выносит, — Со пожимает плечами и продолжает, — Хороший мальчик, не начинай курить,  — Я только попробовал. Очень хотелось,  — Ладно. У тебя хотя бы нормальный телефон, или тоже «кирпич»?  — Нормальный,  — Обменяемся контактами?