Огрон
Я думал, что это очень плохая шутка, но потом Флора почти заплакала, стоя на пороге. Она не смотрела мне в глаза, стыдливо пряча их, будто провинилась передо мной. — Так, ясно, разговор не из лёгких, проходи, — я тяжело вздохнул и приобнял девушку, подталкивая её вперёд, но она отстранилась. — Нет, Огрон, пожалуйста, — умоляюще взглянула она на меня, — я долго думала и всё решила. — Почему ты решаешь за нас обоих? Моё мнение уже не учитывается? Флора, давай поговорим, не нужно сбегать. — Огрон… — по её щеке скатилась слеза, оставляя за собой влажную дорожку. — Что ты мне обещала в самом начале? Что мы будем обсуждать и решать все проблемы вместе, — Флора вздохнула, но послушно последовала за мной. — Диана не успокоится, пока мы не расстанемся, — начала она, присев на диван. — Может легче просто дать ей то, что она хочет? — Легче кому? — Легче мне, Огрон! Ты знаешь, что родители устроят мне ад на земле, если узнают про нас. Я не хочу этого, я боюсь. Мне страшно от одной мысли, как далеко может зайти Диана, — Флора опустила голову, пытаясь спрятать слёзы за длинными волосами. — И ты правда думаешь, что тебе станет легче, если мы расстанемся? — Я не знаю, я не хочу этого, но разве есть другой выход? — Выход есть всегда, милая, — я взял её тёплую ладонь. — Мы можем сделать так, что Диана будет думать, что мы расстались. — Что ты имеешь ввиду? — она подняла на меня глаза, полные слёз, и я увидел в них капельку надежды. — С этого момента для всех мы официально расстались. Через Анагана и Гантлоса мы можем распространить эту информацию, она точно дойдёт до Дианы. — Ты думаешь, она поверит на слово? — Больше мы не должны появляться вместе. Всем одноклассникам скажи, если Диана или кто-либо ещё будет спрашивать про нас, мы расстались, — Флора задумалась. — Это может сработать. Тогда нужно придумать причину, чтобы было правдоподобнее. — Скажем настоящую причину, по которой ты пять минут назад хотела расстаться со мной. Но нужно убедиться, что все, кого может спросить Диана, знают об этом. — Я не буду врать Стелле, пусть Анаган и Гантлос знают правду, вряд ли они подставят нас. — Им можно доверять. Главное, проследить, чтобы они знали одинаковую легенду и не посыпались на деталях. Твоих одноклассников она вряд ли будет пытать, поэтому, думаю, им тоже можно знать правду. — Значит, нам не нужно расставаться? — Флора посмотрела на меня детскими наивными глазками, я улыбнулся и, приобняв её за плечи, прижал к себе. — Не нужно, милая. Теперь ты убедилась, что мы должны решать проблемы вместе и выход есть всегда? — она поджала губы и закивала. Ребёнок. — Знаешь, мне было так плохо эти дни, потому что мне казалось, что это единственный выход. Я не хотела расставаться и оттягивала этот разговор, как могла, поэтому не приходила и игнорировала тебя. — Теперь всё хорошо, милая, нужно потерпеть несколько месяцев, пока ты не закончишь школу, а потом я украду тебя из родительского дома, — усмехнулся я, на что Флора озарилась улыбкой. — Вот так, улыбайся чаще, у тебя очень красивая улыбка, — девушка смущённо рассмеялась. — Теперь придётся скрываться ещё тщательнее. Мы даже не сможем ходить вместе на вечеринки, потому что там может быть Диана или кто-то, кто расскажет ей обо всём. — Думаю, ты переживёшь несколько месяцев без клубов. — А с чего ты взял, что я не буду ходить по клубам без тебя? — хитро усмехнулась Флора, на что я рассмеялся. — Тебе не хватило ситуации с Думаном? Хочешь новых приключений на задницу? — Без приключений на задницу не интересно жить! — воскликнула девушка. — Отпущу только со Скаем. — О нет! — взвыла она. — С ним невозможно расслабиться, он постоянно ворчит! Я рассмеялся, стиснув девушку в объятиях. Она точно сведёт меня сума. Флора обвила мою шею рукой и зарылась в неё носом, опаляя горячим дыханием. И как я смогу жить без этой девочки?Флора
В понедельник Лейла и Муза устроили мне допрос. Уже не было смысла что-то скрывать, поэтому я рассказала им некоторые подробности наших отношений. Мне было немного некомфортно и странно говорить об Огроне, как о своём молодом человеке, но девочки каким-то чудесным образом смогли расслабить меня. Все, как один, пообещали, что, если их будут спрашивать, мы расстались. Я почему-то была уверена в них. Сегодня моей спокойной жизни приходит конец вместе с приездом родителей. Огрон был у меня до самого вечера и помогал привести квартиру в идеальный порядок. Хотя, по его словам, у меня и так было чисто, но мы всё равно отдраили всю квартиру до блеска. Мало ли родители приедут не в настроении после долгой дороги. Тем более с отдыха возвращается только мама, а папа работал всё это время. Я стояла у плиты уже два часа, готовя ужин. Если они приедут, а я не встречу их вкусной едой, это будет равносильно моей смерти. Огрон уехал около часа назад. Точнее, я его выгнала, потому что боялась, что родители быстро доедут из аэропорта, и его аргументы, что оттуда ехать не меньше полутора часа, не работали. Я вздрогнула, когда где-то за моей спиной раздалась громкая мелодия, оповещающая о входящем звонке. Судорожно перебирая какие-то вещи, разбросанные на столе, я схватила телефон, боясь, что это родители. — Огрон, зараза, ты меня отвлекаешь! — воскликнула я, на что мужчина рассмеялся в трубку. — Какой тёплый приём. — Это не смешно! Я из-за тебя ничего не успеваю! — Почему из-за меня? — смеялся он. Иногда так и хочется треснуть. — Потому что ты всё время меня отвлекаешь. Думаешь, я заставила тебя уехать, потому что боялась, что родители раньше приедут? Нет, потому что ты мешал мне всё время! — я прижала телефон ухом к плечу, нарезая овощи для салата. — Ну понятно всё с тобой. Ладно, я не просто так звоню. Скай же должен был жить с тобой эти две недели, так? У родителей не возникнут вопросы, если они приедут, а его здесь нет? — Очень мило, что ты волнуешься за меня, но ты меня недооцениваешь. Я восемнадцать лет живу со своими родителями, поверь, я научилась продумывать каждую деталь. Скай не сможет встретить их, потому что работает, он написал им об этом заранее. Для правдоподобности он привёз сюда утром свои вещи, чтобы было ощущение, что он действительно жил здесь. Ты не заметил, что тут повсюду его вещи разбросаны? — Нет, как-то не обратил внимание. — Плохо прибирался значит, — усмехнулась я. — Так себе из тебя помощничек. — Эй, обидно было! Больше не буду тебе помогать. Гиблое дело, ты на чистоте помешана. — Ой, отстань. У тебя в квартире через пыль перешагивать надо, у меня хотя бы чисто всегда, — Огрон рассмеялся. — Ладно, хозяюшка моя, не отвлекаю. Вскоре раздался звук проворачивания ключа в скважине, и я вздохнула, быстро оглядев кухню. Ужин был почти готов, в квартире царил порядок, всё должно быть идеально. Я вышла в коридор, чтобы встретить родителей. Мама о чём-то бесконечно болтала, папа тащил на себе все сумки и чемоданы. Кажется, их было меньше, когда они уезжали. — Как дела, Флора? Ужин готов? — спросила мама, скинув туфли куда-то в угол. — Да, почти. — Что значит «почти»? — папа был не в лучшем расположении духа, его голос был раздражённым. — Я немного не рассчитала по времени, индейка ещё запекается в духовке, но осталось минут десять, не больше, — папа резко втянул воздух и закатил глаза. Вот от кого у меня эта привычка. — Флора, мы устали с дороги и ужасно проголодались, неужели так сложно просто вовремя приготовить ужин? — Если бы я поставила индейку запекаться раньше, она могла остыть к вашему приходу. Всё остальное готово, можно пока съесть салат или картошку, в чём проблема? — Проблема лишь в том, что ты со всем справляешься просто отвратительно, — папа подошёл ко мне ближе, стиснув кулаки. — И я не люблю индейку, ты это знаешь. Специально, да? Чтобы позлить меня? — С чего ты взял? Я впервые слышу об этом! Я думала, вы будете рады, что я встречу вас ужином, а ты только упрекаешь меня. Впрочем, ничего нового, — я одарила его злым взглядом и направилась в свою комнату. Аппетит испарился. — Стоять, — папа грубо дёрнул меня за руку, заставляя развернуться к нему лицом. — Ты что себе позволяешь? Страх потеряла? Не знаешь, что бывает за такой тон? — Перестаньте, мне надоело вас слушать, я голодная, — недовольно произнесла мама. — Алиса, не встревай! — прикрикнул отец, и мама послушно замолчала, сложив руки на груди. — Твоя дочь отвратительно себя ведёт. — Как воспитали, так и веду себя, — я впервые в жизни позволила себе так отвечать отцу. Где-то внутри я знала, что это опасно, но заткнуться не могла. — Флора, ты у меня получишь, — папа начинал звереть, на его висках пульсировала жилка. Мамин телефон вдруг зазвонил, и она отошла на кухню. Теперь папу точно никто не остановит. — Я не позволю тебе говорить со мной в таком тоне. Ты слишком многое себе позволяешь, видимо, пришло время заново воспитывать тебя и указать на твоё место в этом доме. — И где моё место? — Не переживай, скоро будет на улице, ты же, наверняка, мечтаешь съехать отсюда. — Серьёзно? И как скоро это произойдёт? Жду этого дня все восемнадцать лет! Прекрати, идиотка, тебе точно влетит. — Если продолжишь так себя вести, сегодня же вылетишь отсюда, как пробка. — Флора! — раздался грозный тон мамы. — Какого чёрта мне сейчас звонила твоя учительница и сказала, что ты пропустила два дня в школе?! Я замерла. Этого они мне точно с рук не спустят. Папа посмотрел на меня разъярёнными глазами и стиснул зубы. — Это правда? — Я плохо себя чувствовала, поэтому решила отлежаться дома два дня, — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Кошмар, когда ты успела стать такой… Даже слов подобрать не могу! — воскликнула мама. — Флора, твоя единственная обязанность в этом доме — это учёба, а ты и с этим не способна справиться! Зато как грубить родителям, так это она первая! — кричал папа, глядя на меня обезумевшим взглядом. Я попятилась, но упёрлась в стену. — Да, я пропустила два дня в школе, потому что мне было плохо, неужели вам плевать на это? Я из кожи вон лезу, чтобы заработать грёбаную золотую медаль, я делаю всё, чтобы угодить вам, а вы каждый раз находите, к чему придраться! — Тебе не стыдно так со своими родителями разговаривать? — нахмурилась мама, поравнявшись с отцом. — А вы разве мои родители? Серьёзно? — прищурилась я. — Что-то я не заметила за восемнадцать лет. Вы только и делаете, что постоянно чего-то требуете от меня, а, чего хочу я, вы понятия не имеете. Да я и сама не знаю, чего я хочу, потому что всю жизнь вы растили из меня послушную марионетку, которая делает всё исключительно для того, чтобы ты, мама, похвасталась мной, как одной из своих люксовых сумочек, а тебе, папа, всегда было просто плевать на меня! Но я не марионетка и я никому больше не позволю диктовать мне, что делать! Вы мне не родители, вы — мои худшие враги! Я зажмурилась, когда папа замахнулся на меня рукой, а в следующее мгновение я почувствовала обжигающую боль на щеке. Удар был такой сильный, что я не устояла на месте и упала на колени. Я испуганным взглядом смотрела в ноги родителям, прижимая ладонь к щеке. Папа что-то грозно кричал, но мой мозг не улавливал ни слова. Всё моё тело содрогалось от страха, что за этой пощечиной последует что-то хуже. — Как только ты закончишь школу, нога твоя сюда больше не ступит! А до тех пор, будь добра, не провоцируй меня! Папа схватил меня за руку и заставил встать на ноги. Я вскрикнула, когда он прижал меня к стене, не позволяя уйти, и отвесил ещё одну пощёчину. Из моих глаз брызнули солёные слёзы. Он грубо схватил меня за подбородок, больно сдавливая щёки, и заставил посмотреть на него. — Она ещё и плачет, посмотри-ка! — усмехнулся он. — Это для профилактики. В следующий раз я сдерживаться не буду. Он отбросил моё лицо с таким отвращением, словно это был какой-то мусор. Когда он ушёл на кухню, я с мольбой посмотрела на маму, нуждаясь в поддержке, но она не считала нужным защитить свою дочь. — Не смотри так на меня, ты заслужила, — она посмотрела на меня также, как она смотрит на бездомных, что молят о куске хлеба. С отвращением и надменностью. Папа, к сожалению, не впервые поднимает на меня руку. Каждый раз я делаю что-то недостаточно хорошо, чтобы получить его похвалу, зато достаточно плохо, чтобы получить от него по полной. Не знаю, откуда во мне столько смелости сегодня возникло, но молчать я больше не могу. Я устала пытаться быть для них идеальной, если они этого не ценят. Зачем мне стараться и лезть из кожи вон, если я и так, и так получу от отца? Больше я к родителям не вышла в этот день, и даже проснувшийся ночью голод не заставил меня высунуться из своей комнаты. Когда я успокоилась, я сползла с кровати, на которой пролежала неподвижно два часа, и подошла к зеркалу. Опухшие глаза, покрасневшая щека. Завтра точно появится синяк, придётся тоналкой скрывать. Ничего, опыт имеется. Зато есть один плюс — папа сказал, что выставит меня из дома, когда я закончу школу. Это звучит, как минус, но для меня это подарок. Значит, меня здесь не держат, если бы не школа, я бы уже ушла отсюда. Ноги моей здесь больше не будет после выпускного. Я пойду куда угодно, хоть на улицу, но в этом доме не останусь. Я нисколько не жалею, что всё это сказала. Я впервые дала им отпор и горжусь собой, несмотря на боль и страх, что в следующий раз папа действительно не станет сдерживаться. Ненавижу их.