Флора
Утро началось просто чудесно. Экзамены сданы, нудные уроки позади, сегодня выпускной! Даже не верится. Огромный этап жизни пройден, остался последний шажочек. С самого утра я была занята сборами. Я успела только сходить в душ, когда мне уже надо было бежать на маникюр, а потом сразу в парикмахерскую. Спокойно посидеть я успела от силы минут двадцать за весь день. Целый день я была на созвоне со Стеллой, которая также была на нервах и, как обычно, ничего не успевала. Под её щебетания я с каким-то чувством умиротворения красилась и даже не заметила, как быстро пролетело время. На удивление, папа ничего не сказал по поводу моего платья, хотя оно вообще не соответствовало его понимаю приличия. Он не особо горел желанием ехать, но мама его заставила под предлогом, что это будет выглядеть странно, если он не придёт на выпускной дочери. Честно говоря, я очень надеялась, что он всё-таки передумает. Крутясь перед зеркалом в своём платье мечты, с аккуратными локонами на плечах и нежным макияжем, я думала о том, что мои ожидания и реальность не совпадают. Я думала, что буду счастлива в этот день, буду ощущать трепет и приятное волнение, но я лишь чувствовала, что предпочла бы остаться дома и посмотреть сериал. Я так ждала свой выпускной, чтобы не хотеть идти на него? Наверное, это просто нервы и усталость от экзаменов. Ещё я думала о том, буду ли скучать по школе. Скорее нет, чем да. Было много, очень много весёлых, душевных, запоминающихся моментов, но неприятных, к сожалению, было больше. Я рада, что школа закончилась. Вернуться туда я вряд ли когда-то захочу.Стелла
Чертовски волнуюсь. Ничего не успеваю. Я же не могу даже на собственный выпускной опоздать, ну пожалуйста, пусть это будет не со мной! Я проспала и не успела на укладку. Повезло, что получилось договориться и причёску мне всё-таки сделали. Но из-за этого все мои планы полетели к чертям. Никогда в жизни так быстро не красилась. Весь день я названивала то Флоре, то Анагану, чтобы они меня успокоили, а эти заразы только смеялись надо мной! Я сегодня потратила больше нервов, чем за все экзамены. Я мечтала об этом дне всю свою жизнь, и вот он наступил. Я не могу поверить, что вся эта длинная история подошла к концу. Не будет больше уроков, не будет контрольных, не будет смеха на переменах, не будет звонков, не будет всех моих одноклассников каждый день. Буду скучать по этому. Это было тяжелое, но очень весёлое, беззаботное приключение. Так хочется верить, что мы будем хоть иногда собираться всем нашим классом и обсуждать, как у кого сложилась жизнь. Взрослая жизнь. Ведь сегодня мы встретим наш первый взрослый рассвет. И все наши проблемы станут другие, разговоры станут другие, цели и мечты станут другие. Всё будет по-другому. В этом ведь и есть смысл взросления?Флора
Отец припарковал машину во дворе здания школы и уж с очень недовольным видом вышел. Почти одновременно с нами неподалёку припарковался Анаган. Он подал руку Стелле, когда она выходила из машины, её папа точно также поступил с её мамой. У них чудесная семья. — Привет! — радостно подбежала ко мне на каблуках подруга и приобняла, стараясь не задеть причёску. Её родители подошли к моим и сдержанно поздоровались. — Привет, — Ан приобнял Стеллу за талию и улыбнулся мне. Это безумно мило, что он приехал поддержать её в такой важный и волнительный день! — Как ты? Также сильно волнуешься, как Стелла? — Нет, — немного безразлично пожала я плечами. — Я просто радуюсь, что всё это закончилось. — И даже скучать не будешь? — наивно удивилась подруга. — Не думаю, — я усмехнулась. — Будешь, поверь, — Анаган улыбнулся и посмотрел на нас, как на детей. Хотя, для него, наверное, мы ими и являемся. — Я также думал, что не буду скучать. А потом ты взрослеешь и понимаешь, что школьные проблемы были такой приятной мелочью по сравнению с тем, что происходит во взрослой жизни. — Ты говоришь, как будто тебе уже за пятьдесят, — рассмеялась Стелла. — Я делюсь с вами мудростью, — Анаган смешно вздернул нос. — Ладно, пойдёмте, — я подхватила подругу под руку и повела внутрь школы. Краем глаза я заметила на парковке машину Огрона. Подозрений не возникнет — на выпускной приглашены все учителя и работники школы. Мы вошли в актовый зал, по пути встретив нескольких учителей, которые с горящими глазами говорили нам о том, какие мы красивые. Как будто это не они третировали нас все эти годы. У входа в актовый зал мы встретили Огрона. Он лишь коротко с нами поздоровался и поздравил с выпускным. Но я видела, как он подавил желание подойти ко мне и обнять, как он задержал свой взгляд на моей фигуре. В его глазах читалось восхищение. Вчера он говорил мне о том, как ему грустно, что он не сможет как подобает поздравить меня, не сможет полностью разделить со мной эту радость. Но пообещал, что мы отметим мой выпускной вместе в другой день. А вечером будет вечеринка со всеми моими одноклассниками, где уже не будет ни учителей, ни родителей. Они сами говорили мне, чтобы я позвала Огрона с собой. После дня рождения Стеллы, где он пил с ними, это выглядело бы даже не странно. Но Огрон почему-то пока не согласился. Он говорил, что это наш праздник, который мы должны отметить вместе, без учителей. И все мои доводы, что мои одноклассники очень любят его и были бы рады, если бы он пришёл, не работают. — Ух ты! — воскликнула Муза, подбегая к нам. — Какие вы красивые! — Спасибо, ты тоже, — улыбнулась Стелла. За последние пару месяцев учёбы мы с Музой и Лейлой очень сблизились. Если раньше я их не переносила, по большей части из-за неприязни Лейлы ко мне, то сейчас мы спокойно друг с другом общаемся. Наши отношения вернулись к тому уровню дружбы, на котором мы были до скандала с Думаном. — Флора, ты прямо сияешь, — Лейла подошла ко мне со спины, слегка прикоснувшись к плечам. — Ого, тебе безумно идёт голубой цвет! — Лейла довольно улыбнулась и покрутилась перед нами, демонстрируя свой наряд во всей красе. Мимо нас прошёл Гелия, коротко поздоровавшись. Я проследила за ним взглядом и увидела, как он поздоровался с моими родителями. Мама и папа улыбнулись ему и что-то сказали в ответ. Мы «расстались» с ним ещё месяц назад. Я сказала родителям, что мы слишком отличаемся характерами и темпераментом, поэтому и не сошлись. Папа сказал, что так и думал, что мой скверный характер заставит хороших парней сбегать от меня. А мама сказала, что я идиотка, раз упустила такого «прекрасного молодого человека». Мы заняли свои места в первых рядах. Рядом со мной сидел Ривен и постоянно отпускал шуточки в своём стиле: — Редвуд дотянул тебя всё-таки до пятёрки? Как ты уговаривала его не портить аттестат? В зал вошла Коулман походкой от бедра. Огрон, конечно, говорил с ней о том, что она подаёт ему весьма недвусмысленные намёки, несмотря на то, что у него есть девушка, но это её не сильно останавливало. Я краем глаза проследила за ней, когда она подошла к Огрону, что стоял за кулисами сцены. Он, как и Коулман, помогал в организации нашего выпускного, поэтому они оба сидели не в зале. Сначала я очень разозлилась, что они вместе участвуют в организации, а значит часто видятся, но Огрон меня успокоил. Ему каким-то невероятным образом удалось убедить меня в том, что переживать не из-за чего, что я должна ему доверять, а что там в голове у Айси не должно меня волновать, потому что это не волнует его. Они о чём-то разговаривали за кулисами, но Огрон не проявлял особого интереса. Он смотрел в какую-то точку на сцене и периодически кивал, делая вид, что слушает её. Сначала она не замечала этого, — или не хотела замечать, — а потом ей надоело и она замолчала. На сцену поднялся директор в каком-то винтажном костюмчике и начал свою речь. — Дорогие выпускники! Я рад поздравить вас от лица всей школы с вашим выпускным! — торжественно произнёс он, и весь зал разразился аплодисментами. — Вы прошли долгий путь. Он был местами радостный, местами грустный, иногда очень тяжёлый, но от того не менее прекрасный. Вы помните свой первый класс? Я помню многих из вас ещё совсем детьми. Вы так повзрослели! Помните, как впервые сели за парту? Свою первую пятёрку и первую двойку? О, я прекрасно помню свою первую двойку. Помню крик своего отца и разочарованный взгляд мамы. Помню, как они заставили меня читать весь учебник и рассказывать тему наизусть. Помню, как стояла в углу и тихо плакала. А мне было где-то лет девять. — Вы в этих стенах делали свои первые маленькие шажочки к взрослению, к той версии себя, которую мы сейчас видим. Здесь вы нашли своих первых друзей, впервые влюблялись и ссорились. Сегодня передо мной уже взрослые сформировавшиеся личности, готовые на всё, готовые добиваться своих целей, готовые покорять мир. Перед вами открываются все двери. Вся школа вами гордится! Будьте напористыми, идите напролом, выбивайте закрытые двери. Впереди у вас целая жизнь. Я верю, что каждый из вас добьётся многого. У вас всё получится! Удачи вам на вашем пути! Весь зал аплодировал. Кто-то из девочек вытирал слёзы так, чтобы они не испортили макияж, в том числе Стелла. Кто-то смеялся над ними, как, например, Ривен и я. Многие родители плакали, но, конечно, не мои. Мама держала свою идеальную улыбку и ровную осанку, папа даже не пытался сделать вид, что ему не всё равно. — Начнём нашем вручение аттестатов, — Огрон вместе с Коулман вынесли стопку аттестатов и грамот. Айси осталась стоять на сцене, чтобы помочь директору вручать их. — Традиционно начнём с самых успешных учеников. Приглашаю на сцену единственную медалистку в этом году — Флору Эверетт! Я поднялась со своего места и, поправив платье, поднялась на сцену. На моём лице невольно появилась улыбка. Несмотря ни на что, я всё-таки получила золотую медаль. Это стоило мне нервов, но я её получила! Все экзамены я сдала на высший балл. Даже математику. Огрон очень хорошо натаскал меня. Он радовался, кажется, больше меня, когда пришли результаты. Возможно, потому что он получит за это неплохую премию. Когда я поднималась на сцену, я видела его гордый взгляд. Это лучше любой похвалы — видеть, как твой мужчина искренне восхищается и гордится тобой. Я не смогла сдержать смущённую улыбку. — Поздравляю! — широко улыбнулся мне директор, вручая мне аттестат и красивую коробочку с золотой медалью. Я довольно рассмотрела её, ощущая, как с плеч упала гора. — Спасибо, — я улыбнулась ему в ответ, но в этот момент произошло то, чего я меньше всего ожидала. На экране пропала картинка и высветилось уже знакомое всем моим одноклассникам видео моего поцелуя с Огроном на одной из вечеринок. Внутри меня всё оборвалось. Уголки губ медленно поползли вниз. Я перестала дышать. — Что это?.. — ошеломленно произнёс директор и посмотрел за мою спину, где стоял Огрон. Я медленно повернула голову в сторону зала. На лице Стеллы и Анагана отобразился испуг. Мои одноклассники смотрели на меня с сожалением — Ривен и Гелия нахмурились так, словно готовы были сорвать этот экран со стены, Муза и Лейла нервно переглядывались. Кто-то из учителей смотрел с осуждением, кто-то был в шоке, кто-то просто не понимал, что происходит. Я видела, как менялись эмоции моих родителей. Они не сразу поняли, что это такое. Сначала мама гордо смотрела, как мне вручают медаль, а потом с лица резко пропала улыбка. Ей было стыдно перед всеми, кто находился в зале, ведь её дочь крутит роман с учителем. А потом я увидела выражение лица папы — он был в ярости. И ярость эта была сильнее, чем когда-либо. Он был готов подорваться и отвесить мне сильную пощёчину у всех на глазах. Мне стало страшно. Я перевела взгляд на стойку, где стоял пульт управления, чтобы увидеть, кто включил это видео. Диана дьявольски улыбнулась и невинно помахала мне рукой. Мне стало ещё страшнее. На что ещё она готова, чтобы унизить меня? Я проиграла. В этот раз окончательно. Война закончена, и далеко не в мою пользу. Она была горда и довольна своим поступком. Она наслаждалась своим триумфом и моим поражением. Ей нравилось видеть моё растерянное лицо, навернувшиеся слёзы и страх. Я не знала, что делать. Когда я хотела что-то сказать и оправдаться, — хотя это было бессмысленно, — я почувствовала крепкую хватку на своей руке. Огрон не смотрел ни на кого, только на меня. Он увёл меня со сцены и повёл к чёрному выходу. Нас провожали ошеломленные взгляды, и лишь стук моих каблуков и одна брошенная фраза Лейлы прервали кромешную тишину: — Боже, как это романтично! Мы почти выбежали во двор школы, и только там я позволила себе расплакаться. — Кошмар, какой ужас… — всхлипывала я. Огрон обнял меня. — Давай уедем быстрее, пока твои родители не догнали нас и не устроили скандал. — Скандал будет — не сейчас, так потом! — я начала повышать голос. — Какого чёрта это произошло? Кто пустил её туда? — Не знаю, милая, не знаю. — Это конец, всё. Это видели все! Вся школа! Директор, учителя, родители! Что теперь будет? — Поехали, — напряжённо произнёс Огрон после того, как посмотрел мне за спину. Я обернулась и увидела разъярённых родителей, которые грозным шагом направлялись к нам. — Никуда ты не поедешь, Флора! — грубо произнесла мама. — Что за чёрт ты устроила? Опозорила и себя, и нас! — Я ничего не устраивала, меня подставили, — я вытерла слёзы тыльной стороной ладони. Не знаю, зачем я это сказала, это никак не исправит ситуацию. — Мне плевать, кто включил это видео. Я даже благодарна ему за то, что открыл мне глаза на твой роман с учителем. Совсем сума сошла? Это же надо было додуматься! — кричала мама, пока папа лишь буравил меня яростным взглядом. Но я знала, что этот взгляд опаснее любых его слов. — Чего вы сейчас от меня хотите? Вы сами всё видели. Какие ещё вопросы могут быть? — Не дерзи матери. Ты не в том положении, — тихо, но грубо произнёс папа. Я вздрогнула — это предвещает бурю. — Садись в машину, дома поговорим. Вечером никуда не идёшь. — Нет, — категорично заявила я. — Что ты мне говорил? После выпускного ноги моей дома не будет? Выпускной прошёл, я больше никуда с вами не поеду, хватит. — Как ты с отцом разговариваешь? Совсем совесть потеряла? — мама вдруг перевела взгляд на Огрона, что всё это время стоял и сжимал мою руку так сильно, словно пытался сам себя сдержать. — А ты? Ты как вообще додумался закрутить роман с ученицей? Да я засужу эту школу, что за беспредел! Как они могли нанять учителя, который ученицам под юбки заглядывает? — Во-первых, сбавьте, пожалуйста, тон, — спокойный, но грозный голос Огрона неожиданно заставил маму стушеваться. — Во-вторых, наши отношения — это только наше дело. В-третьих, ни к кому под юбки я не заглядываю, Вы не имеете права строить такие обвинения в мою сторону. В-четвёртых, перестаньте кричать на Флору. Её выпускной и без того испорчен, а вы добиваете его до конца. — Не смей указывать мне, как обращаться со своей дочерью! — папа приблизился к нам, и тогда Огрон автоматически закрыл меня собой. — Это, мать его, ненормально, когда учитель встречается с ребёнком! Мы деньги тебе платили за что? За то, чтобы ты её математике учил. А вы что изучали? Анатомию? — Папа, хватит. Это все рамки переходит, — он посмотрел на меня так, словно вот-вот убьёт. — А ты вообще помалкивай. Как ты могла до этого додуматься? — Это моя, мать его, жизнь! — я не выдержала, с каждым моим словом тон повышался. — Я не маленькая и могу решать сама, что мне делать и с кем мне встречаться! Вы не имеете права в это лезть. Что вы за родители вообще такие? Почему родители Огрона нас поддержали и ни секунды не осуждали? Почему вы не хотите меня понять? Почему не хотите порадоваться за меня, что я нашла человека, с которым хочу всю жизнь провести? Да любой нормальный родитель был бы счастлив за своего ребёнка, а вы? — Любой нормальный родитель сказал бы всё то же самое! Флора, это все границы переходит! — кричала мама. — Да мне плевать! Что если я люблю его? — на несколько секунд я замолчала, пытаясь отдышаться и сдержать слёзы. — Да вы всю жизнь только и делали, что упрекали и унижали меня! Каждый божий раз вы пытались ткнуть меня в грязь лицом и показать, какая я ничтожная, что я ничего не умею нормально делать. Я, сука, всю жизнь боролась за вашу любовь и признание, но так и не получила этого! Да на кой чёрт мне эта золотая медаль сдалась? Только ради того, чтобы «любимые» родители могли мной гордиться, но вам плевать! — я яростно выкинула куда-то на асфальт свою медаль и аттестат. — Плевать мне на всё это. Я не собираюсь больше пытаться вам угодить, это бесполезно. Я не хочу жить так, как вам угодно, не хочу быть для вас грёбаным трофеем. Я заберу свои вещи из дома и уеду, всё. Можете забыть, что у вас была дочь. Я потянула Огрона за руку, мысленно благодаря его, что он позволил мне самой за себя постоять. Когда мы садились в машину, я слышала в след гневные голоса родителей: — Флора, стоять! Никуда ты не поедешь. Не смей так уходить от разговора. Но я посмела. И впервые я гордилась тем, что смогла дать отпор своим родителям. И даже частично была благодарна Диане за то, что она за меня «рассказала» всё и всем. Если бы не эта ситуация, я бы ещё очень долго не смогла высказать всё, что было на душе. С моих плеч спал огромный груз. Больше не надо прятаться. Не надо врать. Не надо бояться. Всё закончилось, больше у меня нет секретов.