Дождь ничем не рискует

Тишина улиц всегда привлекает. А знаете чем? Тем, что там совершенно не тихо. Это тишина среди тысячи звуков, тысячи лиц и тысячи зданий. Ты можешь идти и при этом быть в потоке самых различных звуков, но при этом ничего не слышать. И идя среди кучи людей, говорящих на другом для него языке и наблюдая за друзьями, что шли впереди он был спокоен. И, возможно, даже счастлив. Он наблюдал за девушками города, которые куда-то бежали в своих развивающихся юбках и болтали по телефону или с подругой, что идёт рядом, или же шли одни, ни с кем не разговаривая. Парни тоже куда-то спешили, самые разные: в классических костюмах, в шортах и кедах, скейта только не хватает, или же они одеты так же, как и он — толстовка, да джинсы. Впереди шли его друзья о чём-то оживлённо болтая и даже неясно видят ли они, что он от них отстал или они всё-таки заметили, но не хотят нарушать его покой. Да и он идёт в своих наушниках, еле сдерживаясь, чтобы не запеть.

Я невозможно скучаю

Я очень болен, я почти умираю

Он уже хотел начать догонять своих ребят, но ему показалось, что кто-то схватил его за плечо. Но обернувшись он выяснил, что никого нет. Удивительная игра воображения. Поэтому пришлось нагнать друзей, где Горох уже вещал о какой-то новой идее для шоу и уже успел рассказать свой стендап всем людям в радиусе двух метров от него. Только Артём упустил такую уникальную возможность. Как бы мог, Артём.

А где-то ты и ничего не узнаешь

И я боюсь, что потерял тебя

Люди же расстаются. Сходятся. Или встречают новых на их жизненном пути. А может — остаются одни, потому что им и так хорошо. Они счастливы. Они счастливы в своём одиночестве. Им нравится быть независимыми и ни под кого не подстраиваться, что они могут решить куда они полетят или пойдут. И, возможно, он был именно таким. А возможно он себя обманывает. Но что ему вечно чудится, что на него кто-то смотрит или кто-то трогает — совершенно очевидно. И для него совершенно очевидно, что он спятил — ему всё время мерещится чёрная макушка, которой здесь быть не должно.

А дождь на окнах рисует

Напоминая о твоих поцелуях

И вот он стоит под дождём и думает — в какой же классической стереотипной мелодраме он оказался — в Праге и под дождём, когда у него нет с собой зонта и приходится прятать под крышей какого-то заведения, а такси брать глупо — слишком уж близко место, куда ему надо. Но, как и бывает, — слишком близко, чтобы заказывать такси и слишком далеко, чтобы избежать промокания. И как вот он думает: если сейчас не появится принц с зонтиком, что доведёт меня до нужного здания — я подам в суд на все мелодрамы мира, что они ввели меня в заблуждение и не оправдали его надежд. Однако, видимо, они его услышали и не захотели с ним судиться, поэтому один принц с чёрным зонтиком всё-таки для него нашёлся. И тут он должен поднять свои оленьи большие глаза и посмотреть на своего спасителя и сразу же поцеловать, ведь это его давно потерянный любимый. Ну или на крайний случай — дать пощёчину, ведь это его давно потерянный любимый. Но нет, это обычный добрый человек, который предложил ему помочь дойти до музея. На что он, естественно, любезно согласился. Поэтому они очень быстро бежали до Пражского града и когда Артём был доставлен под нужную ему крышу — он долго благодарил человека и кажется, даже что-то сунул ему в руки, но тут мы уже не узнаем. Правда, желание подать в суд на все студии, что снимали мелодрамы, никуда не делось. Ведь они с этим незнакомцем не стали знакомыми. Не будет ремарки «прошло десять лет» и они стоят вместе с пятилетним ребёнком на семейной фотографии, а где-то на фоне их кухня, где они все собираются в новый день. Он пришёл в музей и будет ходить по нему один. Только ему снова кажется, что кто-то хватает его за плечи.

Всё дело в том, что дождь ничем не рискует

А я боюсь, что потерял тебя

Только в этот раз он окажется прав. — Тём… — Серёжа… И эта та мелодрама, где всё заканчивается тем, что главные герои крепко и нежно целуются прямо под крышей, а всего в метре от них хлещет дождь. И эта та мелодрама, где все остаются счастливыми.