Экстремальные методы терапии

Клэр Беннет девятнадцать лет, выглядит она все еще на семнадцать, а неразрешенных конфликтов в ее голове хватит, наверное, на пару жизней. Проблемы с доверием, нарушенные привязанности и, хоть она это старательно отрицает, параноидальный страх одиночества. И отдельным пунктом стоит то, что знает одного человека (хотя она не уверена, стоит ли считать его человеком), обладающего точно такой же клинической картиной. Этот пункт не менее старательно запихивается ею в самый дальний уголок сознания, потому что Клэр знает – если она начнет об этом думать, точно сойдет с ума. И пока не думать у нее неплохо получается. И в тот момент, когда она практически убеждает себя, что все в порядке, появляется он. Когда она видит Сайлара в лекционной аудитории, она искренне жалеет, что не попросила у отца пистолет на экстренный случай. Конечно, это не помогло бы ей убить эту сволочь, но, по крайней мере, точно помогло бы получить моральное удовлетворение. Она смотрит на доску, полностью испещренную одним и тем же вопросом, и сама, не меньше своего кошмара во плоти, хочет получить на него ответ. «Почему Клэр Беннет?...» Правда, в случае Клэр вопрос звучит скорее как «почему это всегда он?», но сути дела это все равно не меняет. Игра в кошки-мышки с маньяком в какой-то момент стала практически рутинным элементом ее жизни, но разобраться в правилах у нее не получается до сих пор. Наверное, потому, что Сайлар по своей безумной прихоти каждый раз меняет их. И, кажется, в этот раз роль кошки отведена ей. Сайлар неправильный. Да, он все так же язвит и источает ауру безумия и опасности, но в его глазах Клэр не видит желания убивать. Его что-то мучает, а ее собственный портрет клеймом проступает на его руке. И, глядя на то, как он рисует таблицу-сравнение на доске, она начинает догадываться, что именно Сайлар надеется получить от нее, отдав ей мнимое преимущество. - Я не хочу остаться один, - говорит он, прожигая ее взглядом, - мы с тобой похожи. Но все же такие разные. Почему? - Потому что ты – психопат, - огрызается Клэр и тут же оказывается прижатой телекинезом к дивану. Его неправильность пробивает брешь в ее сознании, позволяя прорваться всем ее страхам, которые она похоронила за иллюзией нормальности. И когда Клэр понимает, каким способом он хочет влезть в ее голову, она думает, что трепанация черепа была не худшим вариантом. Когда губы Сайлара накрывают ее губы, Клэр впервые за долгое чувствует себя на своем месте. Эта мысль мимолетна и быстро уступает место панике и отвращению, но сознание успевает за нее зацепиться. И Клэр только остается надеяться, что это просто отголосок способности Лидии, а не прогрессирующий стокгольмский синдром, который она не готова добавить к обширному списку своих ментальных проблем. А после… После он садится рядом, раскладывая по полочкам всю ее жизнь, и смотрит на нее с отвратительным пониманием, заставляя ее чувствовать себя практически обнаженной под его взглядом. Она бы предпочла, чтобы он в очередной раз попытался ее убить. Глаза убийцы как будто выжигают где-то у нее под кожей «мы одинаковые» и это равносильно татуировке на его руке. Клэр не хочется быть связанной с кем-то вроде Сайлара, но предательский голос в ее голове ехидно утверждает, что теперь у нее точно нет выбора. Но она всегда может подумать об этом потом. А сейчас реальный мир напоминает о необходимости завершения сеанса экстремальной психотерапии, когда Сайлар наконец совершает ошибку, упомянув Гретхен. Клэр со злорадным удовольствием втыкает карандаш ему в глаз и убегает, прежде чем он успеет посеять еще толику сомнений в ее голову. Но чуть позже, сидя в каморке с Гретхен, на удивление спокойно отреагировавшей на похищение и наличие психопата-убийцы неподалеку, Клэр все же признает: - Знаешь, он не так уж сильно ошибается, говоря, что мы похожи. Просто его способности... Контролируют его, а не он их - Может, это и есть ответ? Чтобы стать человеком, надо избавиться от способностей? Гретхен превращается в Сайлара, а у Клэр в голове остаются исключительно ругательства и назойливая мысль, что в эти пять минут она чувствовала себя свободнее и спокойнее, чем когда-либо за последние два года. Неправильный Сайлар грустно улыбается ей уголком губ, возвращает бандану и молча уходит, оставляя Клэр с множеством вопросом и ощущением того, что многое изменилось. *** В следующий раз они встречаются на высоте нескольких десятков метров над Карнавалом. Клэр сначала не понимает, что именно резко выдергивает ее из толпы папарацци после опрометчивого прыжка с колеса обозрения. Может, она и не хотела бы получать ответ на этот вопрос. Сначала она замечает темное пальто и чувствует мужские руки, крепко обхватившие ее за талию. И меньше секунды ей требуется, чтобы встретиться с насмешливо-восхищенным взглядом темных глаз. - И какого черта ты тут забыл? - Спасаю тебя, разве не заметно? – он ухмыляется, и чуть ослабляет хватку на ее талии, - Но, если хочешь, я могу хоть сейчас устроить твое триумфальное возвращение к гарпиям с фотокамерами. Мне надо всего лишь разжать руки - Больной ублюдок, - выдыхает она себе под нос, будучи совершенно уверенной, что Сайлар ее услышит. И на всякий случай, сильнее цепляется за его пальто. Обнять было бы надежнее, но она и так находится с ним в более близком контакте, чем необходимо. - Как скажешь, но сейчас я твой лучший вариант, чтобы убраться отсюда. Свою миссию героя ты на сегодня выполнила. - Так почему же мы еще здесь? - Потому что я выполняю просьбу Питера и не собираюсь действовать без его сигнала. У Клэр в голове становится на десяток вопросов больше. Сайлар, работающий в одной связке с ее импульсивным дядюшкой, абсолютно не укладывается в ее систему координат. Ей отчаянно хочется найти подвох в его словах, но тут гаснут огни Карнавала и Сайлар без предупреждения срывается с места, унося ее в сторону города. Они приземляются на крышу дома Питера и девушка поспешно отстраняется, не желая продолжать их странный контакт дольше необходимого. Мужчина сразу достает мобильник и кому-то звонит. Клэр готова поклясться, что Питеру. И это вызывает когнитивный диссонанс катастрофических масштабов в ее голове. Она еще готова поверить в то, что Сайлар и Питер могли объединиться под влиянием безвыходности ситуации, но в то, что они могли каким-то образом найти общий язык и примириться, ей не верится. Точнее, она не хочет верить. Она не хочет с ним разговаривать, не хочет даже смотреть на него. Потому что этот Сайлар еще более неправильный, чем тот, с которым она встретилась пару дней назад. Этот Сайлар как будто более человечный, более безопасный и, в целом, почти нормальный. А это совершенно не те термины, которые Клэр хотела бы использовать по отношению к психопату, пытавшемуся убить ее и практически каждого из ее близких. Он заканчивает разговор, а терпению Клэр приходит конец. - Может, объяснишь уже, какого черта тут происходит? – к окончанию фразы она почти срывается на крик, - Зачем ты притащил меня сюда?! Почему вы с Питером вдруг стали лучшими друзьями?! Как он может вообще доверять такому монстру, как ты?! Клэр кажется, что каждым словом она выпускает пулю прямо ему в голову. Может она и не хочет обращать внимания, но все равно замечает, как глаза Сайлара становятся темнее и наполняются теми эмоциями, которых у него быть не должно в принципе. В его глазах она видит вину и отчаяние. И немного злости – это хотя бы ожидаемо. - Слушай, это слишком долгая история. Просто поверь мне, это было необходимо. Питер тебе все объяснит. - Поверить тебе?! Кажется, ты что-то перепутал. Ты – маньяк, который развлекается вскрытием черепов одаренных ради собственного усиления. Я – бессмертная чирлидерша, твоя жертва. Наш расклад не особо располагает к доверию, не находишь? Каждое её слово сочится ядом, накаляя обстановку практически до предела. Клэр ждет, что Сайлар вот-вот сорвется и заставит ее замолчать уже силовыми методами. Она думает, что даже хочет этого. Девушке хочется пробиться через эту стену его ненормального спокойствия, чтобы, наконец, увидеть в нем того, кого она привыкла видеть. Монстра. Убийцу. Безумца. Кого угодно, лишь бы не странно потерянного человека, которому она причиняет боль. Но он упорно не делает того, чего она ожидает. Сайлар тяжело вздыхает и прислоняется к стене, как будто ища хоть какой-то поддержки. - Окей, ты права, - его голос звучит спокойно, но она видит какого труда ему стоит этот разговор, - Я не заслуживаю доверия. У меня не было ни времени, ни возможности хоть как-то его заслужить в случае с тобой. А с Питером получилось. Потому что ты меня видела когда? Вчера? А для меня с нашей прошлой встречи прошло восемь лет. Три года я считал себя единственным выжившим в полностью вымершем Нью-Йорке. Следующие пять лет Питер был моим единственным собеседником и другом. У нас было достаточно времени, чтобы разрешить все наши разногласия. Он меня спас. Так что я не прошу тебя сейчас поверить мне, а прошу поверить Питеру, ладно? Сайлар разворачивается и идет к выходу с крыши. Уже около двери, ведущей на лестницу, он оборачивается и бросает: - Питер и твой отец будут здесь через двадцать минут. И исчезает в дверном проеме, будто бы растворяясь в темноте. А Клэр остается только смотреть ему вслед. Кажется, дивный новый мир, в который она совершила шаг с колеса обозрения, обещал быть совершенно безумным. Мысли в ее голове роятся, сталкиваются и абсолютно не хотят приходить в согласие. А в памяти вдруг всплывает таблица, с помощью которой Сайлар пытался доказать, что они похожи. Практически против воли Клэр мысленно добавляет в нее пункт «Питер» и ставит галочки в обеих колонках. И это действие вытаскивает из темного угла тщательно отрицаемую Клэр мысль. Их жизни слишком похожи на зеркальные отражения. Сильный порыв ветра заставляет девушку поежиться. Стоять на крыше не имеет никакого смысла, но спускаться в квартиру ей не хочется. Она опасается оставаться с Сайларом один на один, потому что теперь уже не доверяет себе. Она определенно не должна испытывать к нему ни толики сочувствия, но именно это она чувствует. Этого быть не должно по всем законам логики, но Клэр, одолеваемая схожими страхами, как никто другой понимает, что остаться единственным человеком на Земле – ужасная перспектива. И вряд ли хоть кто-то сможет быть собой после такого эксперимента. Она теряет счет времени, погрузившись в размышления, и приходит в себя лишь тогда, когда ее окликает Питер. - Клэр, все в порядке? Где Гейб? – его голос звучит устало и взволнованно, и Клэр не может с уверенностью сказать, на кого именно это волнение распространяется. - Расскажи мне, - она поворачивается к Питеру и встречается с ним взглядом. Этого достаточно, чтобы он без лишних вопросов понял, что именно она хочет услышать. Питер садится рядом с ней и рассказывает обо всем: о Паркмене, о кошмаре, о стене и о человеке по имени Гэбриэл Грей, которого все знают исключительно как Сайлара. И Грей оказывается весьма неплохим парнем, которого Питер теперь считает своим другом. Достаточно хорошим, чтобы доверить ему спасение племянницы. И по мере рассказа дяди, Клэр понимает, что количество пунктов схожести в мысленной таблице выросло, как минимум, в два раза. Только теперь это ее почему-то не пугает. Клэр никогда не хотела быть связанной с кем-то вроде Сайлара, но Гэбриэл Грей кажется не таким уж плохим вариантом. Остается только смириться с тем, что это один и тот же человек *** Спустя месяц квартира Питера больше напоминает общежитие, чем холостяцкое жилище. Для Клэр она становится идеальным убежищем от вездесущих журналистов, которые стремятся заснять каждый ее шаг. Несмотря на то, что Анджеле Петрелли удалось сгладить все углы, устроив официальную пресс-конференцию, где Клэр под бдительным присмотром все своей семьи отвечала на вопросы об одаренных, преследование «Неуязвимой девушки» папарацци не сбавляло оборотов. И квартира обычного врача из бригады неотложной помощи оказалась лучшим укрытием, чем все те, которые предлагали родители и бабушка. Только здесь она чувствует себя почти свободно и могла бы позволить себе расслабиться, если бы не одно но – Сайлар находится здесь практически из тех же соображений. И если Клэр приходит к Питеру исключительно в крайнем случае, большую часть времени проводя у Анджелы в особняке, то бывший маньяк, кажется, практически живет здесь. Их отношения можно назвать «военным нейтралитетом». Учитывая небольшие размеры квартиры, каждый раз они находят виртуозные способы избегать друг друга. Потому что любая попытка общения неизбежно заканчивается ссорой. Питера это даже забавляет. Клэр точно знает, что у него есть листок, где он ведет счет скандалам племянницы и своего друга. Она даже спрашивала, зачем ему это, на что он ухмыльнулся и ответил: - Интересно, когда тебе надоест. Мне понадобилось приблизительно полтора года. Клэр убеждает себя – не надоест. Это единственная константа в ее резко изменившейся жизни самой узнаваемой девушки Америки. Ей кажется, что если она позволит себе даже не простить, а хотя бы принять, что Сайлар больше не представляет угрозы и достоин искупления не меньше любого другого человека, она потеряет себя. Поэтому с завидным упорством старается не обращать внимания, что по утрам он всегда готовит две чашки кофе и оставляет одну на кухонном столе прежде, чем уйти. И совершенно точно, она не готова признать, что инициатором их ссор всегда выступает она. И этот раз не стал исключением. Она приходит в квартиру Питера, вернувшись после поездки в Арлингтон, где она забирала документы из колледжа. В этом году она определенно не смогла бы закончить курс. И это было бы достаточно просто, если она не натолкнулась бы на Гретхен на выходе из административного корпуса. Этого разговора Клэр ожидала уже давно, но все равно оказалась не готова к тому, что ее подруга (или все-таки девушка?), будет смотреть на нее почти как на прокаженную, стараясь не встречаться с ней взглядом. И, наверное, поэтому, слова Гретхен о том, что она не готова к той жизни, которую выбрала для себя Клэр, смогли надломить что-то у нее внутри. Надломить настолько, что даже четыре часа дороги от Вашингтона до Нью-Йорка не смогли сгладить впечатление. Сайлар сидит за кухонным столом и копается в чем-то, что похоже на антикварные часы. Около его ног стоит открытая коробка, в которой она замечает несколько книг и стеклянный шар со статуей Свободы внутри. Мужчина кажется настолько погруженным в свою работу, что Клэр не уверена, услышал ли он, как она вошла. На долю секунды ей даже хочется спросить, как у него дела, потому что сейчас он почему-то выглядит не менее надломленным, чем она, но вместо этого она раздраженно кидает ключи на тумбочку при входе и спрашивает: - Где Питер? - Если не ошибаюсь, он собирался поехать к Эмме, - Сайлар поднимает голову и потирает переносицу двумя пальцами, прежде чем встретиться взглядом с ней, - Что-то случилось? - Даже если это и так, ты последний человек, с которым я стала бы обсуждать свою жизнь, - она не хочет огрызаться, но все равно делает это. Кажется, все ее действия сейчас не хотят подчиняться рациональным доводам рассудка. - Я не собираюсь лезть в твою жизнь. Просто и так знаю, когда тебе необходимо выговориться хоть кому-то. Не забывай, в некоторых аспектах я понимаю тебя лучше, чем ты сама. Может, она ошибается, но девушка почти уверена, что в его голосе ей слышится обида. И это становится последней каплей. Он точно не имеет права быть обиженным на то, что она ему не доверяет. Клэр преодолевает разделяющее их расстояние в несколько шагов, останавливаясь практически вплотную к нему. - Не смей утверждать, что знаешь меня только из-за того, что ты копался в моей голове! -Я уже не тот человек, но все еще могу это сделать, независимо от твоего желания, - его голос обманчиво спокоен, но в глазах плещется плохо скрываемая злость. И в этот момент он похож на того Сайлара, которого она безуспешно пыталась найти в нем последний месяц. Разумнее было бы сейчас отступить, но сегодня Клэр не может похвастаться здравым смыслом. - Ну, попробуй, - шипит Клэр сквозь зубы и сама впивается в него поцелуем, ухватившись за его рубашку. Она надеется на эффект шоковой терапии. Что Сайлар замолчит и оставит ее в покое. Но девушка оказывается совершенно не готовой к тому, что он решит ответить на поцелуй. Мужчина притягивает ее к себе, бесцеремонно сминая ее губы, и углубляет поцелуй. Клэр думает, что надо бежать. Отстраниться, пока не стало хуже, и она не отдалась полностью ощущениям, что дарили его губы. Но Сайлар крепче обхватывает ее за талию, не оставляя путей для отступления. И как во сне, она понимает, что ее собственные пальцы скользят вверх по его шее, зарываясь в густые волосы на затылке. И, здесь и сейчас, в его объятьях, она позволяет себе расслабиться. Потому что только Сайлар, по всей видимости, готов принять ее такой, какая она есть. Он дает ей те ощущения, которые она надеялась получить в отношениях с Гретхен, но не смогла. Где-то за спиной слышится хлопок входной двери и наваждение исчезает. До Клэр медленно начинает доходить, что она только что делала, а самое главное – с кем. - Вау, ребят, вы бы хоть предупредили. Мы бы тогда сходили в кино. Клэр спешно отходит от Сайлара и оборачивается, чтобы увидеть смущенно улыбающуюся Эмму и еле сдерживающего смех Питера. Она замечает у них в руках коробку с пиццей и упаковку пива – привычный набор для вечера дружеских посиделок. И это было тем, в чем она нуждалась меньше десяти минут назад. Но сейчас… Девушка чувствует, как на нее начинает накатывать паника. Она хватает с вешалки свою куртку и вылетает из квартиры, совершенно не обращая внимания на два мужских голоса, зовущих ее по имени. И когда она прыгает в первое попавшееся такси, называя адрес Анджелы, Клэр осознает одну простую вещь, которую ей очень не хочется признавать. Только с Сайларом сегодня она смогла, наконец, почувствовать себя нормальной. *** - Ты меня избегаешь. Он стоит в тени, поэтому девушка не сразу его замечает. Видимо, не ей одной пришла в голову мысль, что это место идеально подходит, чтобы избежать нежелательного внимания. Она думает, что с охраной этого лофта Компания явно не справляется, раз они оба смогли незамеченными оказаться в бывшей студии Айзека Мендеса. И если Клэр хотя бы понадобилось выкрасть коды доступа с отцовского компьютера, то Сайлар вряд ли так заморачивался. - Нельзя избегать того, с кем и так не горишь желанием общаться, - голос Клэр подрагивает, а мужчина морщится, как будто от зубной боли. Но и без способности распознавать ложь, было очевидно, что она не честна с ним. В конечном итоге, мисс Беннет, в отличие от своего отца, хорошей лгуньей никогда не была. - Знаешь, что мне всегда нравилось в общении с тобой? Ты единственная никогда не пыталась мне солгать. Предлагаю не изменять традиции, - Сайлар с ленивой грацией хищника отходит от стены и садится на парапет крыши. За его спиной переливается огнями ночной Манхэттен. И это сочетание напоминает Клэр картинки из комиксов человека, который когда-то жил здесь. В этих комиксах Сайлару была отведена роль злодея, но сейчас, понимает Клэр, он совершенно не соответствует этой роли в ее глазах. И, кажется, впервые за несколько последних дней она действительно готова принять эту мысль. - Тогда честность за честность. Что ты тут делаешь? Тебе больше не надо прятаться, все обвинения с тебя сняли. - Я здесь не прячусь, скорее… - он запрокидывает голову назад и смотрит в небо, - …рефлексирую. Именно в этом месте я принял несколько совершенно неверных решений. И только одно – верное. Когда я забрал способность художника, я смог увидеть будущее, которое смогло напугать даже меня. Я хотел попробовать снова стать часовщиком и любящим сыном, но… - Случайно убил свою мать и окончательно свихнулся. Да, я знаю. Эту часть твоей истории мне не рассказывал только ленивый. Хиро даже показывал комикс. Так, получается, это твое место для самобичевания? - Я бы назвал это по-другому, но сойдет и так. - В таком случае, не буду тебе мешать. Рефлексирующий убийца с обострившимся чувством вины явно не входил в мои планы, - грубит она больше по привычке, чтобы подавить в себе желание узнать о нем больше. Ее мысленная доска-сравнение, во многом благодаря Питеру, уже разрослась на десяток пунктов, и вероятность добавления в нее новых строчек в какой-то момент превратилась в необходимость. Она почти готова признать, что Сайлар был прав. Но только почти. Девушка уже направляется к лестнице, но чувствует, как ее останавливает осторожное прикосновение к плечу. - Клэр, подожди, - кажется, впервые Сайлара смущает ее попытка игнорирования, - я не хочу, чтобы ты уходила. И я знаю, что это ничего не изменит, но мне жаль. - Твое сожаление не вернет Натана и Мередит. И многих других. Так что попытка извинений, пожалуй, не засчитывается, - она разворачивается к нему лицом и их взгляды сталкиваются. В его глазах она видит всю тяжесть бремени «быть Сайларом». И Клэр понимает, что его безумие было лучшим защитным механизмом от всепоглощающего чувства вины. Но даже груз его ошибок меркнет рядом с тем, что отражается также и в ее глазах. Страх одиночества выглядит у них совершенно одинаково. И это ломает последний барьер сопротивления. И хотя она все еще помнит, что должна его ненавидеть, но найти эту ненависть в себе не получается. Потому что ненавидеть его сейчас все равно, что ненавидеть свое отражение. - Я не прошу меня простить. Если тебе это необходимо, можешь считать меня своим злодеем, - он берет ее за руку, а Клэр не собирается сопротивляться, - Но, прошу, не лишай меня права на искупление. Клэр смотрит на то, как его ладонь осторожно обхватывает ее, и переплетает их пальцы. И ей кажется удивительно-неправильным то, насколько органично выглядят их переплетенные руки. - Мне не нужно, чтобы ты был злодеем, Гэбриэл. Впервые за все время их общения она видит, как искренняя улыбка озаряет его лицо. Точнее, впервые эта улыбка направлена на нее. Он осторожно притягивает ее к себе и обнимает, крепко прижимая к себе. И Клэр, не давая себе задуматься, обнимает его в ответ. - Спасибо, - выдыхает он ей в волосы, а девушка чувствует, как на ее лице появляется ответная улыбка. Пора отказаться от привычных ролей. В конце концов, на то, чтобы выяснить, кто они друг другу, у них есть все время мира. И в конечном итоге, никто не заслуживает вечности в одиночестве. .