***
Если бы не жуткий снегопад, не сбавляющий своей силы весь долгий день и всю ночь, то свет в окошке одного теплого домика было бы заметно за многие километры. Разгоревшийся в старом камине огонь, наконец набравший силу, оживил холод и одиночество дома. Теперь тут было уютно и по-домашнему. Треск дров и запах тлеющего дерева рисовал образ сбывшейся мечты. — Еще вина? - довольный своей работой, Бун подлил тягучего красного сухого каберне в пузатые бокалы на невысокой ножке и любовался, как уже уверенные языки пламени лижут каменные стенки камина. — Не откажусь. - Хенвон улыбался уже хмельными глазами своему парню, а Бун, зная, как на него действует спиртное, уже заигрывал с любимым, прикусывая губу. — Теперь тут даже слишком жарко. - глубоко вздохнул Хенвон и потянул теплый свитшот наверх, невольно демонстрируя из-под футболки подтянутый плоский живот, над которым так старался последние полтора года. — Согласен... - Бун сдул со лба отросшую прядь, залпом осушил свой только что обновленный бокал и облокотился на стол позади себя. — А безопасно спать с горящий камином? - вдруг задумался Хенвон, совершенно не обращая внимания на то, как Бун старательно флиртует с ним с самого первого глотка вина. — А ты собрался спать? - томно, как только мог, ответил татуировщик. — А что это с твоим голосом? - поняв, наконец, Хенвон медленно направился к партнеру кокетливо улыбаясь. — Ну... если ты очень устал, то можно оставить все на утро. - Бун демонстративно отвернулся к столу, закусил кусочком сыра, который они так же нашли в том подвале и потянулся вновь наполнить свой бокал. — Эй...а тебе не хватит? - оказавшийся совсем рядом Хенвон перехватил руку своего парня и прижимаясь к его спине грудью, закинул его руку себе на затылок. Бун, опьяненный скорее близостью, повернул голову и встретился лицом к лицу с диджеем. Волнение крупными мурашками пронеслось от пяток до макушки. Бун поплыл, размазываясь кусочком масла по телу Хенвона как по горячему тосту. — Может и хватит! - путаясь в словах, Бун тянется к любимым губам, дрожа всем телом. — Закусывай лучше. Не понравился хамон? - Хенвон будто глумится над татуировщиком, говорит одно, а делает всякие непристойности. Заставляет отвечать на его глупые вопросы, будто его и правда все это интересует. Руки диджея уже на бедрах Буна и длинные пальцы со знанием дела решительно подбираются к главному. — Я бы лучше тобой закусил. - одурманенный Бун перебирает волосы на затылке Чхе, и еле уловимо постанывает. — Это так на тебя действует Швейцария или просто мы раньше не то пили? - распаляется Хенвон, когда его парень вызывающе выгибается и трется задом о его пах. Хочется тут же сделать встречное движение, смяв его бедра руками и впиться в мокрый от испарины загривок зубами. Это он и делает, порыкивая как дикий зверь - хоть вой, так он уже завелся прямо сейчас, хоть и собирался просто выпить пол бутылки и завалиться спать до завтрашнего полудня. — Не знаю, может смена обстановки, а может климата. Там холодно, а тут так жарко, что это немного будоражит. - Хенвон жмет его к столу, прогибая немного вперед. — Странные у тебя фетиши, будоражит то, что можно насмерть замерзнуть на улице? — Хватит заводить меня в тупик дурацкими вопросами. - разворачивается лицом к Вону Бун и обхватывает руками его шею. - Лучше поцелуй меня. — По-швейцарски? - нагло улыбается довольное лицо диджея. — Господи, какой же ты... - Бун не успевает добавить, какой же именно он, как его затягивают в нежный поцелуй. Ну как у Хенвона выходит целовать так ласково и одновременно развратно? Честно - пофиг. Это тайное знание только для него. Откуда в нем вдруг это обостренное желание? Еще час назад он страшно устал и собирался спать, но теперь все изменилось. Воображение рисует только непристойности, которые раньше он даже не думал применять. От игр с губами и нежного посасывания языка, поцелуй становится жадным, ненасытным, яростным. Теперь они оба тянутся друг к другу, хватая, цепляясь за одежду, потираясь, подчиняя по очереди. — Хочу тебя... - на удивление это шепчет Хенвон. - Будто в первый раз. - саркастичный и колкий на язык диджей не балует Буна такими откровениями обычно. - С ума меня сводишь. - Буна одновременно смущает и дико заводит это. — С тобой всегда как в первый! - так же в открытую говорит Бун, без тени иронии. В далеких уголках сознания, Бун пытается анализировать, а был ли у них хоть раз плохой секс? Никто бы не поверил, если бы он с кем-то поделился, но для него даже самый "скучный" или "слишком долгий" или как сейчас, безумно уставшим - любой из этих раз были неповторимыми. С его Хенвоном непостижимо хорошо и если.... Что за "и если"? Не будет никакого "и если"! Глупости какие лезут ему в голову. Лучше вернуться к этим жадным и мастерски ладящим с его телом рукам. Хенвон упрямо тянет его к кровати, не разрывая объятий. Но Бун настроен иначе. — Куда? Нет! Мы сделаем это тут! - он лениво указывает на камин. — Прямо на полу? - протестует Хенвон. — То есть в каршеринге на заднем сидении или в раздевалке магазина тебя не смутило? - припоминает все их вызывающие выходки татуировщик и не теряя времени тянется к пуговице брюк Хенвона. — Ну раз ты так хочешь. - послушно идет к камину, обнимая за талию партнера. От камина так и отдает жаром - подойди на шаг ближе и сгоришь. Это отталкивает и привлекает сразу. Бун покидает его ненадолго, виляющей походкой идет к постели, чтобы стянуть плед, а из своей сумки достать нечто очень интимное. У камина и так лежит чья-то шкура, но, честно говоря, даже по мнению захмелевшего Буна - слишком по-блядски. И кто знает, сколько таких как они пар, без ума от местной эстетики, на ней тут придавались любви. Хенвон пользуется заминкой и допивает свой бокал вина. И бог с ним с Буном, наливает и ему; ни утром, ни вечером, ни завтра никуда не надо вставать. Пусть будет пьяным и очаровательно чуднЫм - это ему очень идет. Диджей с интересом наблюдает за тем, как пританцовывающий Бун устраивает их ложе любви и с энтузиазмом вспоминает, что у него с собой колонка. Раз они в такой глуши, то можно делать что вздумается, никому и дела нет. Быстро сладив с телефоном, по дому уже разносится нужный ритм, Бун кажется одобряет и зовет Хенвона к себе. — Что, диджей не отпускает? - спрашивает Бун. — Ну такой уж я, музыка усиливает все ощущения. - Хенвон предлагает парню его стакан, полный до краев. — А теперь ты решил меня споить? - не отказывается татуировщик и пьет из чужих рук. — Еще только стаканчик. - ждет пока Бун оторвется от бокала и целует любимые губы, роняя капли красного вина. Они чертят алую линию на подбородке, скатываются по шее, проникают под белую футболку. Терпкий и кислый вкус вина на языке, на внутренней стороне щек, градусы щекочат нос. — Ах... - вырывается из горла Буна и тот цепляется руками за сильные плечи. Хенвон отрывается от поцелуя, чтобы допить, а Бун отнимает у него уже пустой бокал и опускаясь на колени перед ним, ставит тонкое стекло на пол. — Ты просил закусывать? - Бун совершает уже такое знакомое действие, но возбуждает не меньше, чем в сотый раз, хоть в тысячный. Его парень на коленях перед ним - что-то сумасшедшее, каждый раз - вот так, поза полного подчинения, только чьего конткретно, он каждый раз, увы, забывает. — Наслаждайся! - не находит сказать ничего лучше, чем такую же вопиющую вульгарность. Хенвон помогает ему справиться с ширинкой, в конце концов чего стесняться, они слишком хорошо друг друга знают. Бун знает этот член, как свои пять пальцев. Идеально ровный, богато увит венками так анатомически прекрасно, а по пояс обнаженный, без футболки, похож на греческого бога. Хенвон занялся своей фигурой недавно, но у него явно есть для этого все данные. Быстро разросся в плечах, раскачал грудь, очертания пресса стали более рельефными. В бликах огня из камина, его тело ,покрытое мелкой испариной, сейчас выглядит сногсшибательно. Первое хриплое "Даа..." от Хенвона срывается с губ и теряется в музыке, когда облизывающий губы Бун, с готовностью мажет языком по истекающей смазкой раскрасневшейся головке. Нестерпимо хочется податься вперед, как можно глубже сразу же ворваться в пылкий рот, достать до глотки, уткнуться в жесткое нёбо, как только Бун может себе позволить и кончить яростно и быстро. Но Хенвон боится, что усталость возьмет свое и удовлетворить все желания возлюбленного он уже не сможет. Потому он просто наблюдает, как Бун помогает себе рукой, медленно водит туда-сюда, и как его твердый член тонет между пухлых губ. Хенвон размышляет, что никогда не делал этого для Буна. То есть хотел бы, но дело никогда не доходило. Они обязательно попробуют... Ох...Так хорошо он точно не справится. Хенвон не смотрит, только прислушивается к музыке, покачивается по привычке и от чего-то готов заплакать. Вино ли так действует или ситуация? Может он слишком счастлив? Может просто день такой, напряженный. Его рука блуждает где-то на затылке парня, который делает ему так хорошо. Хенвон думает, а знает ли Бун, что секс с ним ему никогда, ни разу, ни капельки не надоел, не опостылел, не стал со временем чем-то обязательно напрягающим? И ведь дело не в том, что Хенвон любит бесконечно трахаться - и вовсе это не так. Он бесконечно любит Буна и секс с ним нечто большее. Будто признание в любви. Вино в его крови наконец дошло до того градуса, когда мысли начали путаться, ощущения притупились и обострились одномоментно. Он четко ощущает каждый миллиметр рта Буна на своем члене и всю эйфорию эмоций, удовольствие сливается в один напряженный нерв и Чхе упускает момент, когда волна экстаза подкатывает неожиданная, будто он школьник, не умеющий контролировать себя и может кончить от одной лишь пошлой фантазии. — Ох...Черт...Вот черт... - стонет Хенвон , ругаясь на самого себя и оседает на колени без сил от чувств и обрушившегося оргазма. — Прости... - виновато улыбается Вон. — За что? - довольные и поблескивающие от азарта глаза Буна смотрят на него тепло и нежно. - Я всем доволен! - а сам бесстыже слизывает с губ следы своей победы. Диджей тянет его на себя за подбородок и разделяет с ним свой же собственный вкус, лишь остатки, еле уловимый, перемешанный с вином. — Дай мне десять минут и я тебе покажу... - отшучивается диджей и суетливо копошится. — Хенвон! - Бун успокаивает его волнение. - Вон, милый. Все хорошо. Ничего не надо. Просто давай отдыхать. - татуировщик берет его лицо в ладони и смотрит в глаза. - У нас впереди целая неделя. Думаю, ты еще успеешь задать мне! - он улыбается глазами. — Пойдем. Бун тянет Хенвона за руку и ведет к кровати. Благо белье застелено и они могут просто отдыхать, не думая ни о чем. Музыка замолкает, за окном и так воет вьюга, лучше и не придумать для крепкого сна. *** Ледяной ветер пронизывал до костей, голые руки сводило от холода, в глаза сыпало снега так, что Бун шел по наитию, не разбирая дороги. Ноги проваливались в хрусткий снег, засыпаясь в невысокие ботинки, которые только и были при нем в их приезд сюда. Стегаемый острым ветром, Бун шел его навстречу, дышал через раз - каждый вдох резал легкие, звал до хрипоты, пока не сел голос, пока слезы на щеках не стали замерзать в колючие снежинки и царапать кожу. Он не знал сколько уже ходил и найдет ли дорогу обратно. Стало страшно, очень. Бун потерял Хенвона, потерял дорогу, потерял силы. Нет ни далеких фонарей, ни опознавательных точек, ни дорог - все их замело. Бун посмотрел наверх, в черноту, даже звезд нет, кромешная тьма и пустота. Он закричал, но голоса своего не услышал. Останется только лечь и уснуть навсегда...***
Бун проснулся от звука собственного сдавленного крика и еще какое-то время не мог понять, где он и что случилось, прежде чем убедил сам себя, что это всего лишь сон. Весь в испарине, сердце колотилось, путая ритм, в голове всплывали картинки кошмарного видения. В оцепенении, Бун стал вспоминать страшные мысли, поселившиеся в его души во сне. Хенвон! Он с перепугу дернулся искать на кровати диджея и не нашел. В сумраке комнаты было едва различимо, один ли он тут или нет. Он пошарил по соседней стороне матраса - никого! — Хенвон~а! - прочистив горло Бун позвал в пустоту. Никто не ответил. Тревога жгучим страхом сдавила грудь. — Так... Ну куда он мог деться. Наверно на улице. - Бун поискал глазами место, куда повесил их куртки. Его висела на месте, пуховика Чхе не было. - Нашел время гулять! - хмуро прошептал себе Бун. В комнате висела дикая духота. Очевидно, что они перестарались с камином. Бун, будучи в одном белье, протопал к пышущему огню. Нужно было бы убрать несколько поленьев и станет легче дышать. Не совсем понимая, как это сделать, Бун не придумал ничего проще, чем проветрить. Наспех одевшись во все теплое, татуировщик приготовился сопротивляться снежной вьюге и открыл дверь и удивился. Непогода перестала. Буйство природы поразительным образом затихло, в воздухе стояла звенящая тишина и покой. В темноте глубокой ночи любой звук раздавался на километры. Бун протиснулся в дверь и под его ногами проскрипел снег. — Тоже проснулся от духоты? - глубокий голос напугал Буна и тот обернулся. — Хенвон! Вот ты где! Ты знаешь, что напугал меня до смерти? - с огромным облегчением увидел знакомое лицо Бун. — Прости, я думал ты проспишь до утра, а я выйду на минутку и обратно. - Хенвон сидел на лавочке, которая оказывается была тут все время. - Я тут расчистил немного, а то дверь было не открыть. Бун посмотрел под ноги. И правда, часть снега у входа была раскидана по сторонам, а лавочка, заваленная снегом, теперь была полностью раскопана. Широкая лопата одиноко прислонилась к стене дома. — Кстати, открой дверь ненадолго. - между делом тихо сказал он Буну. — Да, мне тоже пришло это в голову. - кивнул тот, оставил дверь в дом открытой и шагнул к своему парню ближе. — А ты вообще чего тут си... — Тш...Смотри! - оборвал на полуслове Буна Хенвон и указал наверх. Бун послушно поднял глаза к верху и обомлел. Чернющее небо, широченным блюдом накрывавшее всю горную долину, было сплошь усыпано ярчайшими звездами. Миллионы - не сосчитать - крохотных мигающих точек мерцали, собираясь в замысловатые фигуры созвездия. Волшебство момента накрыло обоих, в плотной тишине было слышно даже, как пар изо рта Хенвона стелется по морозному воздуху. Под тусклым свечением одиноко пристроившегося полумесяца, который будто лишний прибился на отшибе небосвода, снег сизо отсвечивает, местами бликует серебром, перекатывается, будто волны. Придвинувшись ближе к любимому, Бун уткнулся в его рукав и устроился на плече. Хенвон молчал и продолжал изучать ночное небо. Бун подумал, что в Бангкоке они сто раз проводили ночи вот так, сидя на балконе или на пляже, любуясь звездами, но здесь небо другое. В жарком мареве тайских улиц, где воздух всегда сырой, пахнет солью и уличной едой, звезды кажутся такими далекими. А эти звезды будто вот-вот упадут в руку, только успевай ловить. Чистый горный воздух прозрачнее хрусталя, сухой и морозный. Больно вдохнуть слишком глубоко. — Не холодно? - спустя какое-то время начал Хенвон, когда Бун сильнее прижался к руке диджея. — Если совсем немного. - тихонько ответил Бун. — Если хочешь пойдем в дом. - Хенвон обнял одной рукой своего парня и наконец оторвался от созерцания. — Нет, не хочу. Мне нравится немного продрогнуть вот так, рядом с теплым тобой. - улыбнулся татуировщик. — Хорошо, что у нас столько дней еще впереди. - Чхе уткнулся в родную макушку. — Сменил гнев на милость? - спросил Бун. — Привык немного. Не могу сказать, что переехал бы сюда, но неделю хорошо было бы отдохнуть от всего. — Неужели и от работы? - Бун знал, что Хенвон обожает свою работу разве что чуть меньше чем самого Буна. — И от нее. - Хенвон был сейчас таким тихим и задумчивым, что Бун вспомнил их первую прогулку на пляже, тогда, когда посмотрел на него по-другому и влюбился окончательно. — Бун. Нам хорошо вдвоем? - ошарашил вопросом Чхе. — В каком смысле? - татуировщик поднял глаза на Хенвона. — В прямом. Нам хорошо только вдвоем? Ты не думал, что может нам... пора расширяться? - в голосе Хенвона сквозила неловкость. — Подозреваю, не о жилплощади пойдет речь? — Правильно подозреваешь... — Так...Ты специально летел сюда почти сутки, что бы поговорить о...если я правильно понял...о ребенке? - Бун почти шепотом произнес "это слово". — Не совсем специально, но это тема давно крутилась в моей голове. Честно, на этот разговор меня толкнула это ночь. Звезды и все такое, будь они неладны! - Хенвон ослепительно улыбнулся и Бун улыбнулся в ответ. - Так что? — Ну... мне безумно нравится проводить время с Айрин. Она само чудо. И я конечно же думал о том, что и мы когда-нибудь решимся завести своего. — Мы не становился моложе, чем дальше, тем сложнее будет. — Боишься, что станет слишком привычно только вдвоем? — Возможно. — Согласен, мы так были заняты работой, что казалось еще рано и будто еще вагон времени. Но оно и правда бежит. И раз уж мы выбрались в Швейцарию, то точно появилось время на большие перемены. — Я тоже так подумал, хех. - диджей закивал в согласии. — Раз уж мы почти женаты... - Бун посмотрел на свою ладонь, на безымянном пальце которой скромно поблескивало кольцо. Простое, без инкрустаций, белое золото. На длинных изящных пальцах оно отлично смотрелось единственным украшением. — Это мы тоже решим в ближайшем времени. - диджей переплел пальцы рук любимого со своими. Его палец тоже украшало кольцо, немного шире и объемнее, но точно так же без излишних деталей. Простое и лаконичное. Бун помнил каждую деталь того утра, когда Хенвон подарил его. Это не было ни днем их годовщины, ни каким-то особенным праздником. Был обычный день, даже не вечер. Бун так устал в кафе, то время, когда он только начинал, три года тому назад, и все казалось просто непостижимо трудным, столько сил он вложил в эту затею.***
Тогда он просто задремал за стойкой, косле того, тогда еще, немногочисленные посетители старательно сделали ему кассу с утра и можно было отдохнуть. Помещение кофейни Хенвон выбрал наугад, просто потому что было рядом с его домом. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, в этом районе располагался колледж. Обычный государственным полиграфический колледж. Но именно эти ребята, прознав про новую кофейню, еще и с диджейским сетом по выходным, стали ежедневно заходить за утренним кофе перед парами. Для того, чтобы выйти хотя бы в ноль, он делал большие скидки, подарки, даже наливал кофе в кредит, специально открывал кофейню на час раньше, чем все в округе, подрывался в пять утра и шел открывать заведение. Уматывался страшно, но это выиграло им первые полгода и раскрутило место, как самое посещаемое в районе. Как раз в такое утро, близящееся к полудню, Бун клевал носом за стойкой на высоком стуле, пиковые часы прошли и оставалось ждать вечера, чтобы поток желающих насладиться отличным кофе снова заполнил небольшое кафе. Звякнув колокольчиками, в дверь вошел Хенвон. Его парень не проснулся и продолжал дремать, подпирая подбородок рукой. Хенвон улыбнулся и сочувствующе покачал головой. Он чувствовал себя немного виноватым, что почти неделю не помогал в кафе. Он тоже был очень занят, но это ли оправдание, когда твой партнер расшибается в лепешку, сам об этом не прося. Но сегодня он точно сгладит свою маленькую провинность! Хенвон перевернул табличку "открыто", закрыл дверь на ключ и подошел ближе к своему парню. Он тихонько обошел стойку и обнял сзади аккуратно, чтобы не напугать. От горячего прикосновения и рук, оплетающих талию, Бун открыл глаза. — Доброе утро... - прошептал на ухо Чхе и чмокнул в щеку. — Привеет... - Буну захотелось потянуться и замурчать. Они почти не виделись прошлую неделю, оба приходили поздно, а уходили рано. — Как прошло утро? - Хенвон сильнее прижался к любимой фигуре. — Просто отлично! Похоже, студенты делают нам кассу, так что мы обязаны устроить что-то особенное в пятницу вечером. — Мои выступления все особенные! - похвалился Хенвон. — Тогда реклама тебе не нужна. — Ладно, в пятницу так в пятницу. Но я сюда пришел по другому делу! - не отрываясь от Буна, Хенвон пошарил в карманах свободной рукой. — Закрой глаза и протяни руку. — Что там? Опять твои странные находки. В прошлый раз это была улитка. - скептически оглянулся Бун на своего парня. — Зато она была милая и похожа на тебя! Короче, просто прикрой глаза и молчи! - Хенвону так и не терпелось. Бун устало согласился, прикрыл веки, которые так и слипались и вытянул ладонь. Сначала ничего не происходило, только возня, а потом его ладони коснулось что-то прохладное и, судя по всему, металлическое. Бун заерзал на стуле. — Можешь смотреть. - волнительная просьба обдала теплом шею. Бун открыл глаза и посмотрел на руку, в раскрытой ладони лежало кольцо. Бун растерялся. Будто было неловко спросить, какого толка этот неожиданный подарок. — Это...что это? - с глупой улыбкой до ушей спросил Бун. — А ты посмотри внутрь. - Бун не понимая ничего, сделал как ему сказали. По внутренней стороне, красивым понятным шрифтом было выгравировано " Навсегда?". Бун бегал глазами от кольца на лицо Хенвона, которое казалось сейчас лопнет от напряжения. — Это мое предложение руки и сердца, дурачок! - засиял как начищенный медный чайник Хенвон, не в силах ждать. - Если все не так, как ты хотел, то можем переиграть! - заволновался Чхе. — Я тебе переиграю! - прижал ладонь к сердцу и разверзнулся на стуле к Хенвону. - Что дарено - не отдают. На самом деле, мне хватило наших и так надрывных моментов на сто лет вперед, так что такой вариант романтики меня более чем устраивает, Хенвон~а. - любовался подарком хозяин кафе, примеряя свой новый статус. — Знаю... Потому и хотел вот так, не заставляя тебя дергаться в общественных местах устраивая феерический перформанс в ресторане с оркестром. Хотя были и такие мысли. — Слава богу ты не решился на это... Кто еще меня знает, как не ты? - расплылся в улыбке Бун и обнял своего теперь почти мужа. — Погоди! Эй..а где твое?? - опомнился бариста. — Ты сначала скажи, да или нет? - настаивал Чхе. — Конечно же да! Иначе и быть не может. - наконец проснулся Бун и активно закивал, пока наблюдал, как Хенвон достает из кармана бархатную коробочку. — Вот и мое. - диджей выудил из двойной коробочки второе кольцо, немного больше. Бун потянулся посмотреть - на внутренней стороне тоже была гравировка. То же слово " Согласен" только с восклицательным знаком. — Необычно! - оценил творческую сторону решения Бун. - А теперь можно надеть? - еле сдерживаясь, спросил бариста. — Раз мы согласны, то сделаем это вместе! - диджей взял в пальцы свое кольцо, а возлюбленному предложил его и они одновременно надели их на безымянные пальцы друга друга. — Никогда его не буду снимать. - любовался украшением Бун. Непривычно, но так правильно, будто там ему и место. — Взаимно. - диджей обнял потенциального супруга за талию так, что Буну пришлось обвить его бедра ногами. Подавшись вперед, их губы встретились. В груди расцвело нечто теплое и большое и кажется заполнило собой всю кофейню. Буну казалось, что он светится и выдает себя. И пусть, он показывает свою любовь и взаимность. — Я запер входную дверь... - жарко шепча на ухо, Хенвон недвусмысленно намекал. — Вот только в окна все прекрасно видно. - чувствуя нетерпеливые руки на своих бедрах, Бун понял намек. - Но мне кое-что нужно в подсобке... - бариста легко прикусил мочку уха диджея. — Могу помочь... *** Бун так увяз в воспоминаниях, что на мгновение забылся. —Так это согласие? - Хенвон сжал ладонь названного мужа в руке. - У тебя уже руки ледяные, пойдем в дом. - забеспокоился Чхе. —Мне нужно время немного переварить, это же не игрушку купить. Но я бы очень этого хотел. С тобой... - Бун смутился. — Я рад. - Вон нежно улыбнулся, встал и протянул руку возлюбленному. В доме стало холоднее и пока двое засиделись на улице, поленья совсем потухли. — Черт...ну вот тебе и проветрили. - кинулся к камину Бун и принялся раздувать. — Зато будет чем заняться до утра. Сон совсем вышел весь. - запер тяжелую дверь Чхе и потер озябшие руки. — Я принесу дров. - не раздеваясь, Хенвон следует в стылый подвал и несет целую стопку сухих поленцев. — Даже угли совсем потухли. - Бун скидывает короткий пуховик и пытается раздуть еле теплящиеся угольки. — Вот это я понимаю единение с природой. Когда либо ты ее, либо она тебя. — Сейчас бы уже и поесть, что-ли. - все еще путано после недопробуждения, Бун старательно пытается разжечь новую партию дров. — А знаешь что есть? - вдруг оживленно вспоминает Хенвон. — Ура! - радуется занявшемуся наконец полену Бун. - Что? - отвечает попутно он диджею. — Рамён! - довольно улыбается тот. — Острый? - выгибает бровь Бун. — Не очень. — Тогда кипяти чайник! - с облегчением соглашается Бун и остается следить за огнем, чтобы тот не потух еще до того, как разгорится достаточно.***
— Мы же сейчас как ватные! Сидим в домике в Альпах, среди черт знает какого снежного царства, перед нами дикая природа, эти вот... - Хенвон тычет пальцем на стены, богато увешенные рогами и тяжелыми гобеленами. - Чучела... А мы едим рамён. — А ведь это только первый день! - Бун палочками тянет упругую лапшу и отправляет в рот. - Ну ничего, завтра ты пойдешь на охоту и добудешь нам кабана. — Голыми руками? — Зачем голыми? Вон ружье висит. - Бун указывает на стену напротив, на которой красуется двуствольное ружье. — Думаю, что патронов тут нет. Кто бы его тут там оставил заряженное? Так что, заколю его палочками! - Хенвон в позе охотника комично держит палочку как копье. — Ха-ха! - Мой добытчик. - доев все до бульона, Бун уносит его и хенвонову коробку. — Вот теперь можно и полежать. - диджей растягивается на шкуре у камина и заранее постеленный туда же плед. — После рамёна можно и насладиться эстетикой Европы? - довольный и сытый Бун присаживается рядом, захватив с собой остатки открытой бутылки вина. — Теперь можно, да! Хамон и сыр конечно это хорошо, но рамен всегда спасает! Еще и горячий! — Ты, милый мой, тот еще зануда. - Бун прикладывается к бутылке просто из горла и делает маленький глоток. — А ты так сопьешься. - Хенвон отнимет бутылку и тоже делает глоток. — Да я теперь понимаю, почему в Европе так много пьют. Холодрыга дикая! - Бун откидывается на руках назад и закрыв глаза, вдыхает терпкий аромат огня. — Слушай... - меняет тему диджей и еще раз делает глоток. - Не хочу весь отпуск говорить об этом, но... — Но? — Но...наш будущий ребенок...он будет..он.. — Да господи, Хенвон. Ну говори. - Бун закатывает глаза. — Короче...Он будет наш или твой или мой? Или чужоой.... - диджей с такими стыдом на лице это спрашивает, что Бун понимает, что тот боится его осуждения. Чтобы Чхе так не нервничал, Бун кладет свою руку на его. — Слушай. Если ты так переживаешь, что он будет нам не родной, то я тебя пойму и сделаем так, как ты бы того хотел. Как будет важно тебе! — Мне важно, чтобы это было наше обоюдное согласие. - Вон смотрит в глаза любимого человека. - Поэтому я хочу узнать твое мнение. Только честно и правду! Бун не очень готов то и сам отвечать на этот вопрос, но он должен. Не смысла переносить разговор, раз он здесь и сейчас. — Честно? Знаешь, я и не думал об этом раньше, не задавался такой целью, но... - Бун сел удобнее, напротив Хевнона. - Но я всегда мечтал видеть в своих детях частичку своего дорогого и любимого человека. — То есть, все таки не приемный? - по глазами Хенвона не было понятно, расстроило его это или порадовало? — Но это только мое мнение , оно не окончательное и не последнее. — Нет, все в порядке. Это слишком сложное и серьезное решение, я все понимаю. Но скажи мне, ты не боишься, что моя наследственность может плохо сказаться на ребенке? - посерьезнел Чхе. — Ты про наркотики? — Да, именно про них. — Не знаю... - четно ответил Бун. Он не видел смысла отрицать тот факт, что это было и наверняка оставило свои последствия. — Я тоже... - погрустнел Вон. — Так...все! Давай не будем все так усложнять. Не хочу принимать какое-то решение прямо сейчас! - хлопает по полу Бун и делает снова глоток. — Да! Ты прав! - диджей тоже отпивает вина, увлекаясь допивает все до дна. — Еще бутылку? - пытается встать на ноги Бун, но его тянут обратно. — Нет! Хватит. Иначе опять ничего не получится! - мотает головой из стороны в сторону Хенвон, показывая, что у него большие планы на оставшуюся ночь. — Что не получится то? - тот валится на шкуру, и его тут же ловят в объятия. — Показать тебе, что я так же хорош и в Швейцарии. - лицо темноволосого диджея, возвышающееся над собой, Бун видит в следующий момент. — Не могу отказаться от такого предложения. - Бун подставляет свои губы для поцелуя, который не заставляет себя ждать. Его целуют аккуратно, приятно, ласково. Губы спускаются ниже, по тонкой шее, на бугорок кадыка, впадинку между ключиц, на трепещущуюся венку. Ниже... и глаза уже хочется закрыть, а дышать чаще и сбивчивее. Он ни на что не намекает, но в крайний раз он остался ни с чем. Обычно такое его не трогает, но сейчас захотелось непременно взять свое. Заботливые губы ласкают грудь, темные соски, язык оставляет влажные следы, где касался. Бун выгибается, успевая догнать волну крадущегося возбуждения, пока та не спустилась вниз, по дрожащим бедрам, не снесла последние мысли тягучим потоком и не заклокотала все кипящей лавой где-то в паху. — Вот бы.. - Хенвон еще что-то умудряется шептать, приходит в голову Буну. Горячее дыхание Хенвона на его животе, останавливается там и кружит где-то в районе пупка. - Вот бы ты мог подарить мне нашего ребенка! Бун даже в себя приходит от таких слов. — Что прости? - хрипло спрашивает он. — Ну если бы в нашей с тобой вселенной мы могли бы обойтись без чьей-то помощи... Как было бы все просто. - какая-то то невероятно счастливая улыбка расцветает на лице диджея. — Допустим, что такое могло было бы быть, - предположил Бун. - То почему именно я? — Ну, потому что ты такой... ответственный и такой терпеливый. И просто потому что... - растерялся Хенвон. — Чтобы мучался именно я? - шутит Бун. — Нет...просто я был бы самым счастливым и выполнял бы все твои дурацкие капризы! - Хенвон опять нависает над буновым лицом и жмется к нему всем телом, пока тот между делом обвивает его своими ногами. — Не знаю как так вышло, что это звучит даже сексуально. Но, все равно, переставай болтать.... - Бун тянет лицо возлюбленного руками к себе и они целуются, чувственно, зовуще. Слегка прохладные пальцы избавляют Хенвона от его футболки, льнут в гладкой коже, сильным плечам, сжимают бедра, заставляя прижаться сильнее к уже ноющему паху. Пока язык исследует рот партнера, руки его пробираются к поясу джинс, освобождая путь для ласк. Одежда как никогда мешает и долгое избавление от нее сейчас не производит волнующего эффекта. Слишком велико желание ощутить друг друга целиком быстрее. Наконец, все летит на пол и вот она свобода. Нежные и пылкие объятия, покрытая испариной кожа, полное единение жаждущих тел. — Я где-то... тут положил ее...положил в прошлый раз... - мечется Бун, когда торопливые пальцы хотят сделать ему приятно. - Так..вот...вижу! - находит, что искал, татуировщик и протягивает партнеру бутылочку с вишневой смазкой. Хенвон не отвечает, только быстро щелкает крышкой, а дальше мысли Буна отметают к далеким чертям. Пальцы в нем движутся так сладко, маленькими толчками, что хочется выгибаться котом, откинуть голову назад и стонать долго и блаженно. Привычно и приятно, как и всегда. Дома им ничего не мешало максимально громко и страстно удовлетворять свои желания, когда хочется и где хочется, но почему-то тут Бун разошелся по полной, откинув стыд, который в нем все же еще таился. Были такие немногие моменты, которых он все же стеснялся и мысли о таком заставляли его щеки полыхать. Одним из была давняя фантазия о том, чтобы повторить то же, что сейчас делает его любовник с ним самим. Казалось бы, ерунда, которую другие считаю обыденным в сексе, но не Бун. Все эти годы вместе он успешно избегал этого каждый раз, а потом нечто подобное и вовсе сошло на нет. Все было и без того так прекрасно, что ничего более не требовалось. Но почему-то сегодня он твердо решил сделать это. С усилием, Бун отрывается от безумно приятного момента и берет дело в свои руки. Хенвон вопросительно смотрит, но партнер целует диджея глубоко, развязно и тот подчиняется, откинувшись на спину и уже тяжело дышит, когда губы любовника следуют ниже, будто готовя Чхе совсем не к тому, что он ожидает. Через мгновение скользящее ощущение вокруг плотного кольца мышц выводит его из расслабленного состояния. Но татуировщик не останавливается ни на миг, хочет достичь желаемого. Бун делает так, как и самому ему нравится. Не спеша, но и не медля. Хенвон все еще напряжен и сдержан, и Бун помогает ему, касаясь его члена второй рукой, обхватив кольцом пальцев. Двигает вниз и обильная смазка помогает скольжению, пальцы все еще продолжают круговые движение, пока средний не решает скользнуть внутрь. Хенвон давится стоном, глухо выдыхает и подается бедрами, инстинктивно ища продолжения. Буна новый опыт безумно заводит, продолжая наглаживать пульсирующий член, а пальцем все глубже погружаться в тело, незнакомое ему еще с этого ракурса, он и сам на пределе. Чувство азарта заставляет его идти дальше, когда Бун слышит, чувствует, осязает, что в его руках любимый мужчина так упивается ласками, и еще больше ликует, когда находит точку внутри, заставляющую тело возлюбленного подкинуть от наслаждения, а затем издать такой сладостный стон, что самому хочется скорее присоединиться, а не просто наблюдать. Диджей, что уже вошел во вкус и досадно вздыхает, когда тонкие изящные пальцы покидают его тело. Бун возвращается к нему ближе, чтобы поцеловать и накрыть его собой. Мокрый след от обильной смазки растирается между их животами и трение о чувствительную головку откликается по комнате сдавленным стоном. Хенвон порывается подмять Буна под себя, овладеть скорее, как бы не были хороши все эти ласки и манипуляции, но все же дико хочется оказаться внутри, в плену бархатной тесноты, почувствовать, как приятно сдавливает его горячая узость. Только не все это в программе Буна сегодня. Он хочет смотреть на все сверху и татуировщик возвышается над Хенвоном, стискивая его своими ногами. Твердый член трется о ягодицы, о промежность, Бун растирает немного смазки между пальцев, касается себя там, где он уже давно готов и помогая рукой, плавно опускается на ждущий орган, шипя от того, как раздвигается плотное кольцо мышц, скулит когда головка попадает по простате и наконец задыхается от собственного стона облегчения, наполнив себя до краев. Минуту они не двигаются, переводя дыхание, осторожно, чтобы все не закончилось раньше времени. Замерев, Бун ощущает пульсацию твердой плоти внутри и изумительное чувство распирания. Хочется прикоснуться к себе прямо сейчас, но он прячет свои ладони на груди любовника и начинает медленно и тягуче двигаться. С губ Хенвона слетает благодарный вздох и его руки ложатся на талию Буна. Направляемый большими ладонями, татуировщик подмахивает бедрами, стонет наконец свободно и высоко. Хенвон любуется возлюбленным, пока тот самозабвенно насаживается на его плоть, его движения такие грациозные и расслабленные, почему он раньше не замечал такого раскрепощениям в нем. Сам Хенвон заметно подкачался, из худощавого и угловатого юнца превратился в крепкого мужчину. Но Бун всегда был более воздушным и утонченным, его тело все оставалось там же гибким и очень стройным и черты плавными и эстетичными. Бун выгибается в спине, теряет контроль и какой-либо ритм, а Хенвон под ним, насколько позволяет поза, толкается внутрь, отчего Бун только сильнее разводит ноги в стороны, опрокидывает себя назад, впивается в колени партнера пальцами и тянет долго и нараспев, что-то неразборчиво шепчет. Хенвону кажется, что он просит, просит еще, а сам дрожит от того, как напряжены его бедра. — Иди ко мне. - Хенвон вдруг подрывается и садится, оставляя ерзающего на нем Буна сверху. Тот послушно обвивает его шею, взгляд его мутный, жалостливый, просящий. Хенвон управляет его движением своими ладонями, сжимает ягодицы и насаживает до упора сам, с громкий стоном. Зарывается в ложбинку шеи, прикусывает, помечает, оставляя метку. Дыхания перемешиваются, от языков позабытого пламени по телам ползут рыжие всполохи. Поза максимального проникновения доводит обоих до искр перед глазами, а близость и трение бунова члена между животов ведут к завершение еще быстрее. Бун хватается за крепкие плечи и принимая последние глубокие толчки, кончает почти беззвучно, пряча голову в объятиях, а тело его содрогается от сладкой разрядки. Хенвон тут же следует за ним, тесно сжимаемый стенками, изливается глубоко, догоняя последние мгновениями затухающего оргазма скользя внутри. Они так и сидят еще какое-то время, Бун, поглаживая родную макушку, вдыхая знакомый аромат, а Хенвон уткнувшись в грудь перед собой. — Люблю тебя... - говорит кто-то. — А я тебя больше. - отвечает другой.