Случайная любовь

Хазан опять стоит на этой самой площади перед дорогущим с виду жилым комплексом «Плаза». Только на этот раз она здесь не просто для того, чтобы швырнуть незнакомцу в лицо разорванный чек и уйти с гордо поднятой головой. На этот раз она тут стоит вместе с этим незнакомцем, держит его за руку и учится думать о том, что он — её муж. Наверное, она теперь всегда будет пребывать вот в этом самом шоковом состоянии. Наверное, часть её сознания всегда будет думать, что это вроде как или шутка, или просто странный парадокс судьбы. Наверное, они просто два идиота, которые выпили алкоголя и устроили из своей жизни не пойми что, просто потому что не захотели уступать друг другу. А вот теперь они приехали сюда и стоят здесь, перед этим зданием. Просто Хазан нужно немного времени, чтобы собраться с духом и осознать, что сегодня она будет ночевать здесь. Не дома, где они только что были и собрали её вещи первой необходимости, а здесь, в чужой квартире и рядом с чужим человеком. — Отсюда мне будет долго добираться до работы, — словно работа в спортивном зале — это её другая жизнь. — Я буду отвозить тебя, — ухмыляется Эгемен. В левой руке он держит сумку с её вещами. — И зачем тебе это делать? — Я бы предложил тебе не работать, но знаю, что ты откажешься, — они начинают медленно идти ко входу. Хазан раздражена, но интуитивно чувствует ещё кое-что — странное, иррациональное веселье. Потому что ситуация абсурдна настолько сильно и невыносимо внезапно, что постоянно пребывать в унынии уже просто невозможно. Она испортила себе жизнь вчера только своим упрямством, и больше ничем. Хотела же два раза уйти из этой администрации, где заключаются браки, надо было уходить! А теперь они заварили жуткую кашу, которую невозможно воспринимать всерьёз! — И что я буду делать целыми днями без работы? — язвит Хазан. Эгемен, как галантный джентльмен, открывает двери и придерживает те перед ней. — Ждать меня с работы и скучать, — задиристо говорит Ягыз и подмигивает, — я захожу в дверь — а ты сразу ко мне в объятия. А потом, что ты там говорила про «раздеть до нитки?» Хорошая фраза, мне нравится. Невыносимый. Чертовски невыносимый. — Замолчи! На ресепшене есть молодой мужчина и девушка. Девушка протягивает Ягызу ключи и пялится на Хазан. — Это моя жена, — представляет её Ягыз, опять приобнимая, — Хазан Эгемен. Она в любое время может войти в нашу квартиру, потому что теперь тоже живет здесь. — Конечно, господин Ягыз. Наши поздравления! — Спасибо. Путь к лифту быстрый, как и сам лифт — поднимается вверх тихо и бесшумно. Хазан сглатывает — ей тут внутри не очень нравится. Но вот они уже идут по коридору, а потом останавливаются возле двери с цифрой «150». Мощнейшее чувство «дежавю» и повторение ситуации захлестывает Хазан. Она уже однажды была у этих дверей — примерно четыре с половиной месяца назад, когда пришла сюда одна, к незнакомому и отвратительному мерзавцу, который сбил её на пешеходном переходе, пришла, чтобы бросить ему обратно в лицо оскорбления и деньги. Ягыз, кажется, хорошо понимает её чувства, потому что не торопится, медленно открывает дверь своим ключом, а негромко говорит: — Прошу в наш дом, госпожа Хазан. — Словно это было в другой жизни, — тихо говорит Хазан и медленно входит внутрь. Вот он — тот самый коридор, тут она повернула, и увидела Эгемена, полуголого и только после душа… - Кого ты ждал? — вдруг в её голову приходит странный и сильно запоздалый вопрос. Ягыз ставит её сумку на столик, смотрит непонимающе, приходится уточнить, — когда я вошла, ты кого-то ждал тогда. Девушку? — Синана, — он останавливается и смотрит на Хазан очень внимательно, а потом зачем-то поясняет, — у меня нет девушки. И не было. Никогда не было, можешь не думать об этом. Хазан смотрит на Ягыза Эгемена, во второй раз оказавшись в его квартире, только на этот раз есть другие чувства — усталость, шок и понимание того факта, что они — совершенно чужие и незнакомые друг для друга люди. Они вообще не знают друг друга, ничего не знают друг о друге, о том, какими людьми являются, что любят и какие фильмы предпочитают смотреть. Они — чужие друг для друга, а умудрились пожениться на каком-то идиотском споре и упрямстве. — Я тоже никогда ни с кем не встречалась, — зачем-то решает она пояснить, хотя не понятно, кому это интересно, — отсюда мамин шок. Она всегда думала, что я останусь старой девой. Это их первый нормальный, адекватный и мирный разговор друг с другом. Кажется, для этого им нужно было пожениться, для начала, всего-то! — Пойдем, я покажу твою спальню, — Ягыз опять берет сумку с её вещами и шагает по лестнице первым. Хазан медленно поднимается следом — а здесь всё-таки уютно! Небольшой коридор, несколько дверей. Ягыз останавливается у первой из них, жестом указывая на открытую дверь: — Это моя спальня. — Ясно, — для чего он это сказал, совсем непонятно. — Вот твоя комната, — её муж толкает следующую дверь и они оказываются в небольшой спальне. Здесь уютно. Комфортно. Мягко. Хазан медленно разворачивается и осматривает обстановку: небольшая кровать с покрывалом голубого цвета, столик и торшер. Большой платяной шкаф и небольшой диванчик. На полу — мягкий ковер, есть дверь — значит, там отдельная ванная комната. — Здесь неплохо, — Хазан сама себя удивляет, сегодня ни единого нервного окрика или оскорбления, они даже ни разу не поссорились или не разругались, не оскорбили друг друга, нет. Напротив, они действуют невероятным единым фронтом, словно объединились навсегда и вообще не сомневаются в решениях друг друга. — Ты отдыхай, — просто говорит Ягыз, и Хазан чувствует, как в груди что-то очень странно дёрнулось, сжалось и будто щемит, — я пока приготовлю ужин. Может, спустишься и поешь. — Ты умеешь готовить? — она садится на кровать и тупо смотрит вперёд, — как мы будем жить? Сколько мы так будем жить? Я не могу жить здесь постоянно! Это… — Хазан! — Ягыз Эгемен сегодня какой-то странный оплот спокойствия для Хазан, — сначала душ и отдых, потом — ужин. Там и поговорим. Он кивает ещё раз и выходит, закрыв за собой дверь. Некоторое время Хазан так и сидит в полном шоке, тупо глядя на стену перед собой. Она вышла замуж и теперь переезжает в этот дом, который для неё — чужой и совсем незнакомый. Она больше не будет готовить ужин в своем домике, не будет проверять по вечерам уроки Эдже, не будет гулять по району… Может, наконец-то поплакать? Хазан ещё долго-долго сидит так, разные мысли текут и текут в голове, думаются и льются. Но почему-то вместе со всем этим есть странное спокойствие и будто бы отупение в душе. Так бывает, когда эмоций слишком много, когда происходит сильно огромный водоворот событий и когда душа задыхается, требуя покоя. Вот и сейчас — два сумасшедших дня, после которых её душевное равновесие разрушено. Хазан бредёт в душ, взяв в собой пижаму — длинные штаны и обычная футболка. Душ тоже долгий — горячая вода и много мягкого мыла, словно чтобы смыть с себя весь этот тяжелый негатив. Спускается вниз Хазан только часа через два, предварительно подремав на мягкой кровати. Спускается и видит прямо перед собой тот самый стол, на котором стоял тот самый стакан с виски, только на этот раз он накрытый, а Ягыз Эгемен стоит рядом и что-то там поправляет. Новое дикое чувство удивления и даже странного шока — кто и когда в последний раз готовил для Хазан ужин? Обычно она всегда делала это сама, потому что мама была на работе, а Эдже — в школе. Хазан занималась домашней работой и ужинами, она занималась всем. — Прошу к столу, — Ягыз кивает и сам садится. Хазан же чувствует, что, как ни странно, очень проголодалась и вдруг понимает, что голод пробуждает в ней жизнь и какую-то активность. Садится напротив него и видит на столе запеченные ребрышки, картофель, овощной салат и пирожные. — Это ты сам все приготовил? — Во мне много талантов, моя дорогая жена. На этот раз Хазан даже молчит. Накладывает еду и начинает неторопливо есть, между прочим, очень даже вкусно. Наверное, он и прав, нахваливая себя по части неожиданных талантов. — Мне нужно будет следить за Эдже, — говорит Хазан спустя некоторое время, мама… она будет не давать ей учиться, если меня не будет. Мне надо будет забирать её после школы и проверять уроки. И… она может иногда ночевать здесь, Ягыз? Ей не кажется — в его глазах что-то вспыхивает, когда Хазан спрашивает это у мужчины, сидящего напротив. Вспыхивает странным и немного лихорадочным блеском, отзываясь на его имя с уст Хазан. Ягыз смотрит слишком проникновенно и внимательно, может даже есть удивительное ощущение того, что ему нравится, когда Хазан зовет его по имени. Он делает глоток воды и отвечает: — Без проблем. Только в такие вечера тебе придется спать в моей комнате. — Что?.. — она возмущенно задает вопрос, но потом сразу же понимает — он же прав. Они не могут ночевать в разных комнатах, если в квартире будет кто-то посторонний. Смотрит на него в ответ с возмущением, в то время как Ягыз будто бы съедает свою нижнюю губу, глядя на неё несколько… — ладно, но я приду со своим одеялом. Наверное. — Наверное? — Замолчи уже ты, Божье наказанье! — И закрывай свою комнату на ключ, Хазан. Если кто-то случайно зайдет в гости, не нужно, чтобы видели раздельные спальни. — О чём мы вообще говорим, — Хазан кладет вилку на стол и закрывает глаза руками, — Аллах! Что я делаю тут! Как я тут оказалась? Почему ты вообще ляпнул эту фразу про комплимент и свадьбу?! Я выпила шампанского и поэтому мой мозг, видимо, совсем перестал работать! — Я тоже выпил виски, — говорит Ягыз, заканчивая ужинать, — хотел тебя позадирать. Но ты упрямая. Еще более упрямая, чем я. Согласилась выйти за меня замуж! Я, честно говоря, польщён. — Это было просто, чтобы позлить тебя, — Хазан остро чувствует, что немного краснеет, — больно ты мне нужен! Вот и мучайся теперь, что у тебя в доме будет жить посторонний человек! — Я не против, — он посмеивается, наливая им чай. Хазан опять странно обращает внимание на то, как Эгемен соблюдает этикет и ухаживает за ней во время приёма пищи полностью, — иначе бы не предлагал всё это. — И зачем тебе это? — Хазан принимает у него из рук чашку с чаем, берет пирожное и с удовольствием понимает, что во время вкусного ужина у нее поднялось настроение и все горести, и страхи немного отступили, — когда-нибудь, я добьюсь от тебя ответа, господин Эгемен. — Как скажите, госпожа Эгемен. Хазан всё ещё немного вздрагивает от этого обращения. Хотя уже это было не в первый раз и мозг краешком сознания начал немного привыкать к такому обращению. Они пьют чай молча и сосредоточенно, пока Хазан не начинает опять новый виток вопросов: — И как всё это будет? Как мы будем здесь жить? Как долго будет всё это тянуться, Ягыз? Ему точно нравится, когда она вот так вот просто называет его по имени. — По утрам я обычно рано уезжаю на работу, говорит он, — усаживаясь теперь так, чтобы видеть лицо Хазан, — но теперь буду ездить позже. Могу возить тебя на работу, если хочешь. Если нет — напротив есть автобусная остановка, можешь ездить сама. Не думаю, что будут проблемы. Мы же свободны в своих перемещениях. Я тоже буду на работе. Или в спортивном зале. Будешь тренировать меня, госпожа Эгемен? — Не дождешься, господин Эгемен, — язвит Хазан в ответ, — но сколько мы будем… женаты? — Мне всё равно, Хазан, — он смотрит на неё опять, как-то слишком странно и внимательно, изучающе, — я всё равно одинокий холостяк. Сколько ты хочешь? Это тебе решать. Когда ты думаешь утихнут все эти сплетни? Как захочешь развестись, так скажи мне. — Ладно, но… Они оба уже встали из-за стола, и Хазан вдруг остро осознаёт, что они оказались так странно в той же позиции, в которой стояли давно, когда она вылила ему в лицо виски: близко, Ягыз нависает над ней, а она подняла лицо, чтобы видеть его внимательно. Только вот есть ещё один важный вопрос, который последние часы не сходит у Хазан из мыслей. Вернее — два вопроса. — Но что? — его голос звучит как-то странно хрипло, заставляя Хазан нервно ёжиться и даже осторожно волноваться. — У меня есть два… условия, наверное. — Моя властная жена уже на второй день брака ставит мне условия, — он протягивает это довольным тоном, но потом всё-таки продолжает более серьёзно, — итак: — Никаких любовников или любовниц! — выпаливает Хазан, но всё-таки твёрдо смотрит в ответ. Что же, кажется, её муж совершенно не ожидал услышать такое от неё и чуть дернул головой, со странной гримасой на лице. Потом помолчал, но всё-таки ответил: — Ты это сейчас серьёзно, Хазан? Про любовниц? — Почему нет? — прагматично продолжает она, — тогда сразу скажи мне и разведёмся. Вдруг ты встретишь кого-то и… — И почему-то Хазан очень явно чувствует себя совершенно неуютно просто даже от гипотетической мысли о том, что Ягыз может кого-то встретить и… влюбиться. Тонущее чувство сопротивления разливается в душе и настроение вдруг словно падает вниз… — Один раз я уже встретил девушку, — он очень явственно намекает на Хазан, ну конечно-же, — не успел оглянуться, как уже женат и имею куча проблем. Вряд ли захочу ещё раз повторить этот вояж! — Почему ты всё время такой довольный? — шипит Хазан и пытается шутливо ударить его по плечу. Получается странно слабо, потому что он так и стоит — надёжной глыбой перед ней. Хазан сглатывает, ощущая его крепкие мышцы под своей рукой и сразу же убирает ту. — Какое второе условия, жена? — на этот раз он чуть наклоняется к ней, что совсем не способствует тому, что Хазан хочет ему сказать. Их лица опять так близко друг к другу, не отрываясь, словно изучают происходящее, изучают ситуацию и впитывают эти разные взгляды. — Как мы будем вести себя на публике? Ну, то есть… И, если ты сейчас пошутишь, я тебе врежу! — воинственность просыпается в ней внезапно, потому что она вдруг словно читает его мысли: Ягыз сейчас скажет о поцелуях. Да и тот факт, что он опустил свой взгляд прямо на её губы, нисколько не разочаровал её в том, что мысли-то идут в правильно направлении. Так и есть: Ягыз медленно перевел взгляд на её губы, потом, сосредоточился на них, словно что-то обдумывая, а затем опять посмотрел прямо ей в глаза: — Как хочешь, Хазан, — и отступил назад как-то слишком резко. Прохладный воздух пронёсся между ними и стало вдруг несколько странно-неуютно от того, какое большое расстояние их теперь разделяет, — думаю, достаточно будет держаться за руки и целовать друг друга в щеку. — Хорошо, — облегчение проносится прямо по всему телу. Проблема-то в том, что Хазан ни разу не целовалась за свои двадцать два года и опыта у неё для замужних поцелуев попросту нет. Некоторое время они молчат, словно пытаясь обработать всё происходящее. Вообще-то на город уже опускаются сумерки, и Хазан понимает, что страшно, невыносимо устала за сегодня. — Пора идти спать, — озвучивает Ягыз её мысли, — я уберу со стола. — Ягыз, — зовёт она его по имени, потому что не сказала еще кое-что, — спасибо. Несмотря ни на что, несмотря на этот бредовый фантастический фейерверк событий последних дней, которые происходят между ними, несмотря на весь хаос, упрямство и вредность их обоих, несмотря на то что они натворили, несмотря на все это положение, он сделал так, как будет лучше для Хазан. Ягыз Эгемен предложил этот шутливый бред со свадьбой, Хазан Чамкыран согласилась на этот упрямый бред, они устроили кашу из своих жизней. Только вот ему ничего не стоило действительно просто забить на всё происходящее, развестись с Хазан и оставить её на растерзание всем остальным, выставив той самой охотницей за деньгами, которой он её и считал с самого начала. Но Ягыз этого не сделал. Он принял собственное решение и взял весь удар на себя. Несмотря на всю злость на него, Хазан не могла не признавать — без его слов и решения её жизнь вообще полетела бы под откос. Он смотрит прямо ей в глаза, и Хазан чувствует опять — это. Тонущее чувство абсолютного единения и понимания. Она сказала — а он понял. Она просто сказала, ничего не объясняя, но Ягыз прекрасно понял, за что именно она благодарила. Делает несколько шагов вперёд, аккуратно тянется вверх. Осмелев от собственной смелости, приподнимается на носочки и целует его в щеку. От Ягыза приятно пахнет: свежестью и чем-то таким теплым, уютным. На щеке — легкая небритость, но от прикосновения губ на его коже есть чувство странного разряда, ощущения того самого близкого тепла тела другого человека, есть острое чувство ноющей тоски по чему-то пока для Хазан неизведанного… Ягыз выдыхает так, что Хазан его слышит. Поворачивает голову в её сторону и на этот раз смотрит прямо на её губы. Мелкая дрожь проходит по её телу, когда Хазан осознаёт это. — Не за что, Хазан, — он сглатывает, а она видит, как сокращаются мышцы на его шее при этом движении. Словно он хочет сказать что-то ещё. Или Хазан хочет сказать что-то ещё. Но она сдаётся первой и убегает, отодвигается и идёт в сторону лестницы, в который раз оставляя позади себя Ягыза Эгемена, стоящего и смотрящего ей вслед. Никто из них толком так и не уснул этой ночью.