* * *
Анастасия Полякова, средняя дочь известного политика Николая Полякова, девятнадцатилетняя девушка, всегда была смутьянкой. Росшая без матери, под опекой гувернанток и старшей на пять лет сестры, она никогда не была любимицей своего строгого, даже порой жестокого отца. Она, в отличии от трех своих сестер, никогда не была "настоящей леди", о чем ей не уставал напоминать отец. С Антонином Долоховым Анастасия познакомилась в четырнадцать лет. Юноша был старше её на семь лет и в определенных кругах слыл как контрабандист и создатель бомб, с помощью которых неизвестные уже несколько лет взрывали здания. Полякова тогда была студенткой Колдовстворца, а Долохов вольной пташкой. Несмотря на разницу в возрасте, молодые люди нашли общий язык почти сразу. Настя помимо боевой магии увлекалась зельеварением, а с подачи Антонина сильно заинтересовалась темными искусствами. Талант к зельеварению передался ей от матери, боевая магия тоже, правда, уже от деда. Через несколько лет после знакомства, Анастасия начала помогать Антонину с разработкой бомб. Так продолжалось еще два года, а потом Долохов внезапно исчез. А еще через две недели за ней пришли авроры. За соучастие ей дали семь лет колонии в Сибири и, дождавшись её семнадцатилетия, которое Настя встретила в камере, отправили туда.* * *
Годы колонии не прошли даром. Вместо немного неуверенной смешливой девочки появилась молодая женщина, уверенная в себе и своих словах и готовая постоять за себя. С Антонином или Тони, как она называла друга, Полякова не виделась почти восемь лет, и шансов на встречу почти не было, потому что Долохов находился в розыске. И все же Настя решилась уехать в Англию, где, по словам знакомых контрабандистов, находился её друг.* * *
То хмурое осеннее утро Антонин встретил не в кровати, а на дежурстве в Косом переулке. Вместе с ним дежурил и его друг Рудольфус Лестрейндж, так что ночные часы пролетели незаметно за игрой в карты и разговорами. Их дежурство закончилось около десяти, когда солнце уже светило вовсю. Идя мимо Гринготтса и смеясь над очередной шуткой друга, Долохов внезапно остановился, увидев идущую навстречу знакомую. Губы девушки тихо прошептали: "Тони...", и Настя кинулась к Долохову. Только повиснув на шее Антонина, Полякова поняла, чего, вернее, кого, ей не хватало все те годы. На глаза Поляковой навернулись слезы, и она уткнулась ему куда-то в район шеи, чтобы не разреветься посреди улицы. — Настена... — ласково проговорил Долохов, гладя подругу по голове. — Ну ты чего ревешь? — Я не реву, — хлюпнула носом та, не отстраняясь. Не разрывая объятий, Антонин кивнул Лестрейнджу и трансгрессировал прочь. — Лорд будет завтра, — торопливо крикнул Рудольфус в спину Долохову, который уже вел в свои покои гостью. Тот, не оборачиваясь, кивнул. Хлопнула дверь. Настя с ногами забралась на диван, положив голову на плечо севшего рядом друга, и уставилась бессмысленным взглядом на огонь, горящий в камине. — Рассказывай, — буквально потребовал Антонин, смотря на подругу. — Что рассказывать? — она пожала плечами. — Семь лет колонии, дали за соучастие и только потому, что я была несовершеннолетней, а так бы — расстрел. — Марков твоя работа? — задал давно мучивший его вопрос Антонин, забирая у подоспевшего эльфа бокалы с вином. — Знаешь все-таки? — хмыкнула Полякова, делая небольшой глоток из бокала. — Да, моя. Я взорвала бомбу в фойе министерства, там при взрыве много кто погиб. В основном, те, кто наших подставили. — Ясно, — хмуро кивнул Долохов, о чем-то размышляя. — Ты здесь сможешь наладить производство? Людей я тебе найду. — Найдешь людей и помещение, тогда и поговорим, — повинуясь жесту, Настя положила голову на колени Долохова, позволив ему задумчиво перебирать её короткие и темные волосы. Сейчас, когда она лежала рядом с ним, в безопасности, Анастасия задумалась, а зачем она все это делает? Зачем было ей, наследнице богатого рода, помогать ему, а после добровольно сидеть в тюрьме? Она так и заснула, лежа на коленях друга и думая о прошлом...* * *
На следующий день работа закипела. Ближе к полудню у Поляковой в подчинении было двадцать человек и два огромных подвала в подземелье, где спешно собирали лабораторию. Первое взрывное устройство было готово уже через несколько часов, ровно в тот момент, когда в поместье Малфоев вернулся Темный Лорд. А через несколько недель на руке Поляковой красовалась черная отметина, рабский знак или просто Черная метка. Пути назад больше не существовало.* * *
Сейчас, находясь в горящем Хогвартсе рядом с Антонином и самим Темным Лордом, Настя отсчитывала последние часы своей жизни. Та игра, которую она вела последние несколько лет, была на грани провала, но главное, ей все-таки удалось выполнить. Вот и сейчас, стоя в толпе Пожирателей Смерти, Полякова грустно прощалась со всем родным, что было. Насте было жаль лишь одного, что она никогда не увидит, как растет ее дочь. Вернее их дочь, потому что малышка Надежда была дочерью и Антонина, который не знал о ребенке. В зале внезапно установилась мертвая тишина, которая заставила ее выпасть из своих горьких мыслей и посмотреть на середину зала, где уже стояли Поттер и Лорд. Ее авада полетела в Волан-де-Морта одновременно с заклятием Поттера, и тот упал, сраженный магией одной из своих последовательниц. Рядом упал Долохов. Из его рта медленно потекла тонкая струйка крови. Полякову резко схватили за руку, и перед глазами все поплыло. На нее были направлены одновременно семь палочек. — Твои последние слова, жалкая предательница, — прохрипел один из них. Это был конец. — Россия, Родина, Расстрел, — в ее тело ударилось одновременно семь зеленых лучей, и она медленно опрокинулась на землю. В её голубых глазах отражалось звездное небо, а на бледном лице — выражение мрачного удовлетворения. За тысячу километров оттуда громко заплакал ребенок. Мрачно ухнул черный ворон, срываясь с калитки кладбища. В небе сияла кроваво-красная луна.