К чёрту!

Нравится мне, когда ты голая по квартире ходишь, и непременно заводишь.(с) Когда женщина открывает глаза и лениво потягивается в кровати, зевая, она успевает приметить, что обстановка гостиничного номера несколько... изменилась со вчерашнего вечера. Озадаченно взъерошив свои коротковатые золотистые волосы, она приподнялась на локтях и увидела мужчину, расположившегося в кресле, поставленном в центре комнаты. Мужчина был напряжён, хмур, холоден и - главное - полностью одет. На костюме, который она ночью, помнится, зубами стягивала с этого тонкого тела, ни складочки. Брюки ровнят положенные стрелки, туфли лакированные, блестят. И - о Мадонна! - он даже о носках не забыл! Только женщина собралась спросить, какого, собственно, чёрта, как её спутник резко встал, строго скрестил руки на груди и ледяным тоном спросил: - Что ты наделала? Если бы Дино не была знакома с этим человеком столько лет, она бы подумала, что у Кёи начинается истерика. - А что такое, любимый? - итальянка села в кровати, свесив с края ноги и бросив японцу невинный взгляд. Тот и бровью не повёл, заметив обнажённый бюст женщины. И обнажённые бёдра тоже. - А ты осмотрись, любимая. - На последнем слове Хибари настолько скривился, что у Каваллоне вырвался звонкий смешок. Улыбаясь, она попыталась встать на ноги, но вдруг охнула и неуклюже свалилась обратно, смачно ударившись головой о деревянное изголовье. Кёя криво усмехнулся. - Я же попросил, любимая, посмотреть по сторонам. Дино обиженно фыркнула и подтянула к себе израненные ступни. Оказалось, в её стопы впилось определённое количество коварно-крошечных осколков хрусталя, и теперь по пальцам на смятые простыни текли алые ниточки крови. Не скорую, конечно, вызывать, но неприятно. Решив всё же последовать совету Кёи, Каваллоне поводила взглядом по стенам номера, по полу и по тому, что должно было быть потолком. Затем, медленно выдохнув, женщина судорожно сжала край одеяла дрожащими пальцами и простонала: - Что ты наделал?! - Это я и хотел у тебя узнать. - Слушай, я, конечно, понимаю, хищная страсть и всё такое, но!.. Ой, это же мой кнут... - женщина пристыженно пробежалась за своим оружием к дальней стене, предварительно надев тапочки. Вопрос о том, как упала люстра, отпал сам собой. Но оставались открытыми дискуссии на тему порванных обоев, обрушенного комода, выбитого окна и трещины, пересекающей весь потолок, да ещё и нахально ветвившейся по диагонали. Кёя взглядом пригвоздил Дино к стене и стал медленно, но неотвратимо, надвигаться на свою жертву, уже подмерзавшую из-за порывов январского лютого ветра, свободно перемещавшегося по комнате ввиду элементарного отсутствия форточки. - Н-но, подожди! Не в одиночку же я всё тут раскоряжила! - промелькнула мысль в голове Каваллоне. - Как же твои тонфа?! - паникуя, женщина пожалела, что не набросила хотя бы халатик - ведь Хибари кожу с неё сдирал своей аурой. А халатик было бы не так жалко... - Извини, дорогая, но я всё своё оружие оставил вчера на входе в отель. Кёя был так близко, что видны были блики света в его хитрых, цвета стали, глазах. Дино оскорблённо заныла: - А вот не надо было их там оставлять! Ты же не знаешь, что может случиться, пока ты один в закрытом помещении с беззащитной дамой! - Хибари всё ниже и ниже склонялся над Каваллоне. От морозного запаха его кожи неудержимо хотелось чихнуть. - А вдруг на нас бы напали? А вдруг - снайперы? Чем бы ты тогда отбивался? Моим кнутом?! И вообще, почему ты одет?!! Кёя внезапно остановился и растерянно моргнул. Дино смолкла. Кнут, сжимаемый в её ладони, упал обратно на пол. Женщина лукаво ухмыльнулась и обвила руки вокруг шеи мужчины. - Ай, к чёрту!