Поэтому он ждет

Люди говорят, что Билли Руссо – псих. Совершенно ненормальный, ебанутый, слетевший с катушек. Они качают головами, многозначительно переглядываются, шепчутся в коридорах, а в его деле жирным красным шрифтом горит пометка – ПТСР. Посттравматическое стрессовое расстройство. Ирак, Афганистан, еще один сбрендивший по войне ветеран. Билли может возразить, что гораздо больше стресса он испытал тут, в Нью-Йорке, созерцая каждую неделю постную рожу мистера Роулинса, но зачем, если чудная Криста Дюмон так старается ради него. Остается только ждать, когда жалость присяжных и дерьмовая работа МНБ сделают свое дело. Билли знает, что у них на него ничерта нет. Куча предположений и подозрений, да эпизод на карусели, который ни к чему не пришьешь. Билли знает, что в своем рапорте написала Дина Мадани, как старалась эта честная и неподкупная блядь выгородить Фрэнка. Билли благодарен ей за это. И за то, что благодаря этому рапорту и его собственному раскроенному о зеркала лицу он практически получил билет на свободу. Он знает, что Дина приходит каждый день, смотрит на него, пьет дерьмовый виски и ждет. Чего именно он не знает, совершенно не понимает, но у Билли нет ни времени, ни желания лезть в голову этой ненормальной. Он не видит в этом никакого смысла. Дина Мадани сыграла свою роль, она больше не интересна. Единственное, что важно сейчас – Фрэнк. Билли помнит каждый свой выстрел, каждый удар, он, в отличие от Фрэнка, сдерживался, потому что ему не нужен мертвый Каратель. Билли Руссо хочет живого Фрэнка Касла. Когда для всех успех измеряется достижениями, для Билли Руссо он измеряется вещами, тем, что он может себе позволить. Билли совершенно похрен на признание публики, хвалебные статьи и награды, его волнуют деньги. Как и всякого, впрочем, беспризорника, выросшего на ОБЩЕМ, с этой поганой, вдалбливаемой в голову, идеей о том, что надо делиться. - Аккуратнее с игрушками, Билли, ты не один, - вечные причитания нянек в приюте. - Поделись конфетами с младшими, - указания от воспитателей. Нахуй их всех. Билли не хочет делиться, не хочет пользоваться тем, что до него держали в руках другие. Он хочет эксклюзивных прав, все для него, в личное пользование. Даже если это не Роллс-Ройс или комплект белья из египетского хлопка, а человек по имени Фрэнк Касл. И Билли срать на все, что будет этому мешать. Нет, он совсем не хотел смерти Марии и детей. И ему искренне жаль, что так вышло. И дело совсем не в том, что они были его семьей, хотя может и в этом тоже. Но они принадлежали Фрэнку и Билли этого было достаточно. Мария – милая, мягкая, светлая. Та, о которой говорят: женщина, жена, мать. Будто родилась с этой табличкой в руках, готовая одарить любовью и нежностью любого. Даже такого как Билли. Проблема в том, что ее нежность ему совсем не нужна, он предпочитает Фрэнка и его руки на своей шее, на своих бедрах, предпочитает его зубы на своем загривке и его член в своей заднице. И знает, что Фрэнк тоже предпочитает именно это. Мария – это отдых, тихий мирный санаторий, с трехразовым питанием и шумом моря за окном. Билли – это кровь, война и адреналин, это «дом» Фрэнка. И Билли это знает, чувствует. Он заплатил Фрэнку сполна, отдал все по счету и добавил сверху. И можно начать с чистого листа. Фрэнк придет, Билли знает. Поэтому он ждет.