***
Доброе утро оно на то и доброе, что началось половину первого дня. Шастун открыл глаза, лениво потянулся и стащил с тумбочки мобильный, открывая камеру и делая несколько фотографий, выбирая из них наиболее удачную. Зайдя в один из мессенджеров, парень улыбнулся, замечая непрочитанное сообщение и переходя в диалог с Поповым, который уже несколько часов трудился на благо Ютуба. В кадре Арсений, несмотря на погоду, время года и настроение, всегда выглядел безупречно, улыбался своими ровными зубами и сверкал голубизной глаз (и не только глаз). Как ему это удавалось, ни Шастун, который, периодически пересматривая кадры со съемок и подавляя желание то ли рассмеяться, то ли расплакаться, никто-либо другой из команды вообще не понимал. Арсений Попов, 10:13 Доброе утро) 10:52 Спишь? 12:07 Не говори, что ты еще не проснулся Антон! Подъем! У меня к тебе есть максимально ответственное дело. Тут даже сам Шаст удивился. Ответственное дело? К нему? Да ему с самого детства ничего серьезнее, чем вынести мусор, не доверяли. А тут еще и с пометкой «максимально». Странно как-то.Антон Шастун, 12:36
Вот теперь доброе утро)
Не пугай меня
Чего хотел?
Арсений Попов, 12:41 Сколько можно спать? Так, вставай, умывайся и одевайся. Можешь даже побриться В половину второго тебе позвонит Кьяра, поможешь ей сделать уроки Антон аж отшатнулся, удивленно поднимая брови и вглядываясь в текст сообщения, пытаясь понять, не ошибся ли мужчина адресом. Уроки? Да он их и сам-то не делал, а тут еще помочь нужно. Ладно, программу за первый класс-то он должен осилить. Только, если так пойдет и дальше, то уже к седьмому году обучения, когда начнутся физика, геометрия и алгебра, Шаст помочь уже ничем точно не сможет. Ну максимум забьёт задание в интернет.Антон Шастун, 12:45
А ты не ошибся адресом?
Серьезно, уроки?
Я ж тупой, как валенок
Арсений Попов, 12:47 Не прибедняйся) Алена с Димой просто на работе, попросили меня, но я тоже занят Ты единственный кандидатАнтон Шастун, 12:48
Арсееений
Арсений Попов, 12:48 Так, все, я побежал Удачи) Ну здорово, что еще сказать. Делать уроки с ребенком по видеозвонку, когда еще и сам туповат… Ладно, быть может, не все так плохо. Зато с Кьярой увидится. Как и сказал Попов, Антон поднялся с кровати, умыл своё жевало, надел чистую, глаженую футболку, да еще и плюсом сбрил трехдневную щетину, которая, на самом деле, не придавала ему ни капли брутальности, а лишь наоборот, делала похожим на человека без определенного места жительства. Свежий и чистый, парень закинул в себя два бутерброда с колбасой и чашку сладкого чая, причесал завившиеся к концам волосы и уселся за стол, облокачивая телефон об вазочку с печеньем и ожидая звонка. Под рукой после небольших поисков оказался лист бумаги и обыкновенная шариковая ручка, на тот случай, если придется что-то посчитать или записать. Ровно в два тридцать, — кажется, пунктуальность девочка унаследовала не от своего вечно опаздывающего отца, — мобильный завибрировал, и Шастун, засмотревшийся на лежащего на подоконнике и мирно дремлющего Люка, вздрогнул и поспешил принять вызов. На экране появилась улыбающаяся и аккуратно причесанная Кьяра, сидящая, по всей видимости, за письменным столом, окруженная кучей сложенных стопками учебников и тетрадей. На заднем фоне висели рисунки, прикрепленные кнопками к стене. Кажется, там даже был рисунок, где они втроём — Кьяра, Арсений и он. Мило. — Папа! — взвизгнула девочка, едва только на экране появилось лицо Шастуна, растянувшего улыбку до ушей. — Привет! — Солнце, привет. — Парень помахал рукой в камеру и придвинулся ближе. — Как твои дела? Как в школе? — Все хорошо. Представляешь, пап, — с удивлением и даже некоторым возмущением начала девочка, — мы сегодня разбирали имена и отчества. Учительница говорит: «У Кьяры отчество «Арсеньевна», значит, ее папу зовут Арсений. Уменьшительно-ласкательно — Сеня». Представляешь, они папу «Сеней» назвали! Хорошо, что его там не было! Антон, выслушав эту историю, рассмеялся. Надо же, даже дочь знает, что отец терпеть не может, когда его так зовут. Хотя это, наверное, и не удивительно — она-то очень близкий ему человек. Вот уж действительно, хорошо что Арсений этого не слышал. Плохо было бы всем, начиная от самой, неудачно ляпнувшей такую глупость, учительницы и заканчивая учениками, невольно услышавшими бубнёж мужчины, объясняющего, что «Сеня — это семён». — Какой ужас! Правда, хорошо, что папа этого не слышал. — Он бы точно разозлился. — Так, ладно, — вздохнул Антон, откладывая смешки в сторону. — Что там у тебя с уроками? Девочка, явно не желающая, как и сам Шаст, заниматься этим делом, так же тяжело вздохнула и потянулась за дневником, раскрывая его на нужной странице и зачитывая заданное домашнее задание: — Математика страница тридцать четыре, номер три, четыре и пять. Чтение страница пятьдесят — пятьдесят два. И нарисовать мое любимое животное. Можно я, кстати, Люка нарисую? — Можно, — заулыбался парень. — Конечно можно. Так что, начнем с математики? — Давай, — пожала плечами девочка и вытащила из стопки учебник, попутно раскрывая розовую тетрадку с изображением диснеевских принцесс. — Я готова. — Читай условие. — Шастун по максимуму напрягся. — Только не быстро. — Оля сорвала сначала три ромашки, а затем четыре василька. Сколько всего цветов сорвала Оля? — Ну и что же нам нужно сделать? — Парень подпер ладонью щеку, глядя на нахмурившую брови девочку, явно чего-то недопонимающую. — Пап, а зачем она их рвала? — на полном серьёзе спросила она, заставляя Шастуна в который раз расплыться в улыбке. — Им же больно. — Не знаю, тут об этом не сказано. Наверное, хотела их кому-нибудь подарить. Например, маме. — А, поняла. — Кьяра закивала головой и взяла ручку, тщательно выводя условие на бумаге. — Тогда три плюс четыре? Это же она всего сорвала. Будет семь. — Молодец, правильно. Дописывай, только не спеши, и давай дальше. Через несколько минут, когда задача была записана в тетрадь, девочка вновь вернулась к учебнику, читая очередное задание. Насколько Шаст мог разглядеть на экране мобильного, почерк у Кьяры для семилетнего ребенка был очень даже аккуратный. Да уж, не то, что у него в том возрасте — учительница постоянно ругалась и говорила, что не может разобрать ни буковки. Потом, конечно, всё выровнялось и стало вполне ровным, но вот тот момент в памяти остался. — В аквариуме 10 рыбок. Из них 4 сомика, а остальные меченосцы. Сколько меченосцев в аквариуме? — И что же мы будем делать в этой задаче? — А если у меченосцев есть мечи, то что есть у сомиков? — вновь съехала с темы девочка, и тут Шастун уже рассмеялся, спеша донести до школьницы истину: — У меченосцев нет мечей, лучик. — Кьяра удивленно захлопала глазами. — У них просто хвостики острой формы. — Ну ладно. Десять минус четыре. Это будет семь. — Подумай ещё немного. Ты ошиблась в ответе. — Шесть? — Парень закивал, и девочка вновь принялась писать в своей тетради. — Последняя задача осталась. — Отлично. Читай её. — В тарелке лежало 6 яблок. Сначала съели 2 яблока, а затем еще три. Сколько яблок осталось в тарелке? — Здесь уже сложнее, — предупредил Антон, глядя на задумчивую Попову и отмечая, что она даже нос морщит точно так же, как её папа. Ну точно копия! — Так, — протянула девочка, вглядываясь в текст задания, — вычесть сначала два, а потом ещё три? — Верно. — Шастун, конечно, знал, что Кьяра учится на пятёрки, но такая сообразительность его все равно удивила. Да, эта малышка точно далеко пойдёт, причём не только в учёбе — у такой красавицы от парней отбоя не будет, и Антон не удивится, если узнает, что ей уже сейчас начали подкидывать в рюкзак написанные корявым детским почерком любовные записки. Будь ему сейчас семь лет, он бы тоже обратил на неё внимание. — В два действия записывать или в одно? — А как тебе удобнее? Я просто думаю, что тут без разницы. — В одно. Мне и так, и так удобно решать, но в одно действие писать меньше придётся. — Ручка снова заскользила меж, вылитых синей краской, клеточек. — Получится одно яблоко. Да это же легко! — Кьяра, ты просто умница! — похвалил малышку Антон, и та, довольная похвалой, расправила плечи. Это точно дочь своего отца, здесь даже ДНК-тест не нужен, и без того все ясно. — Я знаю, мне учительница всегда говорит: «Попова, ты молодец!» — Поехали дальше? Чтение? Что нужно прочитать?***
Домашнее задание оказалось выполнено быстро и весело: читала Кьяра, как и ожидалось, хорошо, только изредка зависала на длинных словах, а кособокий чёрный Люк, нарисованный медовой акварелью и больше похожий на шар (хотя в жизни все так и есть), пополнил в альбоме коллекцию работ. За болтовней время пролетело незаметно, и около шести хлопнула входная дверь — Арсений вернулся домой со съемок. Что ж, он точно будет рад поговорить с дочерью. — Солнце, а там, кажется, папа пришёл. — Антон по мужчине и сам соскучился, а уж Кьяра, не видела его вживую едва ли не месяц, подскочила в своём кресле и приблизилась к телефону, желая поскорее увидеть отца. — Ой, здорово! Я его давно не видела! — Арс, иди сюда! Мы по тебе соскучились! — крикнул Шастун, и через несколько мгновений в дверях кухни показался с уставшим видом мужчина, сразу подходя к парню и обнимая его за плечи, попутно улыбаясь дочери. — Пап, привет! — Девочка весело замахвла ладонью. — А мы уже все уроки переделали и разговаривали сидели. Как у тебя дела? — Привет, зайчик. — Мужчина уселся на, стоящий рядом, стул. — Какие вы молодцы! А у меня хорошо все, устал только. Завтра тоже работать буду. И Антон, кстати, тоже. — Да? Жаль. Я бы ещё с ним уроки поделала. Так веселее. — Ничего. Думаю, что вы ещё как-нибудь этим займетесь, тебе ещё учиться и учиться так что не волнуйся. — Попов махнул рукой, успокаивая дочь. — Успеется. — Только не думаю, что в старших классах смогу чем-то помочь, — пожал плечами Антон. — Я там мало что помню. — Я тебе помогу, пап, — заулыбалась Кьяра, и Попов рассмеялся. — Не волнуйся. На фоне у девочки что-то хлопнуло, судя по всему, входная дверь, и она поднялась с кресла, явно спеша. — Ладно, я пойду, а то там мама с работы пришла. Пока! — До встречи, лучик. — Шастун ткнул пальцем по экрану и завершил звонок. Арсений устало зевнул и уложил голову на костлявое антоновское плечо, устраивает поудобнее и обнимая его руками. — Антох, слушай, а может, тебе в педагогический нужно было идти? Ты вон как хорошо с детьми и уроками справляешься. — Ага, точно. Только ребёнок один, спокойный, сидит по ту сторону экрана и учится в первом классе, — недовольно скривил губы парень, представляя учительские будни. — А ещё куда? Может, в медицинский? Скелетом. — Ой, не нуди, — заворчал Попов, не собираясь отлипать от Шастуна. — И пошутить нельзя, что ли? У нас поесть, кстати, ничего не найдётся? — Не-а, — весело качнул головой Антон, ничуть не расстроенный фактом отсутствия ужина. — Совсем ничего. Могу, конечно, поискать в дверце холодильника какой-нибудь двухлетней давности соус и полить тебе им сырую гречку. Не думаю, правда, что тебе понравится, но попытаться могу. — Ой, нет, спасибо. Я, пожалуй, откажусь и просто попью чай. Сделаешь? Антон удивленно уставился на мужчину, прикладывая к его лбу тыльной сторону ладони, проверяя, не поднялась ли у него температура и не бредит ли он. — Серьёзно? Чай? Ты не заболел? — Ну Антон! Отстань! Да, чай, и что? У нас кофе пить не с чем, а на пустой желудок это вредно. — Ааа, — протянул парень, соображая, что к чему. — А я-то уж думал врача тебе вызвать. Мало ли, переутомление какое-нибудь. — Так ты мне чай сделаешь, заноза? — Сделаю. Иди пока в душ, минут пятнадцать у тебя точно есть. — Спасибо. — Мужчина чмокнул любимого в висок и поднялся на ноги, скрываясь в дверях ванной комнаты и оставляя за собой шлейф парфюма и мускусных ноток пота, заставляя парня улыбнуться. И за что ему такое счастье?