Терапия

Он быстрым шагом шел по запутанным переходам Хогвартса. Побежал бы, но не пристало директорам так вести себя на виду у учеников и подчиненных, поэтому только и оставалось, что идти так быстро, как позволяло достоинство руководителя столь солидного учреждения. Встречные шарахались, пугаясь выражения лица, уступали дорогу, вжимаясь в стены, и долго еще провожали взглядом стремительно удаляющуюся фигуру в развевающейся мантии. — Профессор Эванс, — хорошо модулированный, и преувеличенно безразличный голос разорвал тишину в классе зельеварения, — прервитесь на минуточку. — Да, господин директор, — закутанная в темное фигура как всегда неслышно материализовалась рядом. — Прочтите, — он резким движением извлек из складок мантии свернутый пергамент. Капюшон склонился над развернутым посланием. Северус давно смирился с манерой партнера одеваться и даже понимал причины, хотя и был убеждён, что меры могли бы быть и не такими радикальными. Сменить и имя и фамилию было весьма решительным шагом. Сколько бы ни уверял Гарри, что Харви Эванс — это псевдоним и что от рода он не отрекался, Снейп был на сто процентов убежден, что в замке, который защищен от любого проникновения извне, это было излишним. Переспорить Гарри так и не удалось. — И что? — поднял голову Поттер. — Гарри, — ласково прошипел директор, — если ты не заметил, то заседание Визенгамота назначено на завтра. На утро, если быть точным! Ты понимаешь, чем тебе грозят занятия незаконным целительством?! — Почему незаконным? — удивился Гарри. — Я что, должен был оставить тебя умирать? Или не оказывать помощи Скорпиусу? Поппи хорошая колдоведьма, но с такими повреждениями не справилась бы. — Надо было его отправить в Мунго! А теперь Люциус решил выйти на тропу войны! — Ну тут его хитрости шиты белыми нитками. Понятно, что ты на директорском месте ему как кость в горле, вот он и нашел к чему придраться. — Да, — проворчал Снейп, вынужденный согласиться, — он даже попечительский совет настроил так, что они не выделили денег на ремонт. — Тогда этот вызов в суд и надо использовать, чтобы поставить лорда на место! — оживился Гарри. — Поттер, ты неисправимый идеалист и романтик, — со вздохом произнес Снейп. — Ага, а прозвучало как идиот. — И это тоже. — Ну, тогда я тебе больше ничего не скажу. Хочешь нервничать и волноваться по пустякам, кто я такой, чтобы тебе мешать! Мне нужно вернуться в класс. Северус еще какое-то время рассматривал закрытую дверь, затем резко развернулся и отправился в свой кабинет: если некоторые несознательные элементы могут пустить все на самотек, то он-то как раз нет. Нужно подготовиться. В справочнике быстро нашелся нужный адрес, и вскоре школьная сова уносила привязанное к лапке письмо. Ответ последовал незамедлительно: адвоката следовало ждать вечером. Мистер Оливер О’Коннели оказался крепким мужчиной средних лет. Старший партнер юридической конторы, который явился собственной персоной. Северус посмеялся про себя — как же, такая известная личность пожелала воспользоваться услугами его конторы! — Я понял вас, мистер Снейп, — спокойным тоном сказал О’Коннели, — вы совершенно верно сделали, что обратились к нам за помощью. Я счел возможным для себя лично взяться за это дело и уверяю, сделаю все возможное. А теперь я бы желал побеседовать с мистером Эвансом наедине. Простите, но такова практика. Северус вздернул подбородок, метнул гневный взгляд в сторону юриста, но тот, видимо, имел профессиональный иммунитет, зато Гарри молча встал и направился в спальню, справедливо полагая, что адвокат последует за ним. Снейп поморщился: молчание Поттера говорило только об одном — обиделся. Теперь придется его как-то убеждать, что хотел как лучше, тем более что неправым он себя не чувствовал. Профессор Эванс, хоть и талантливый ученый, хоть и декан Слизерина, во многом продолжал оставаться наивным. За себя Снейп не переживал, было жалко Гарри, которого завтра смешают с грязью, и он не мог этого допустить, просто не мог! Через два часа адвокат с непроницаемым лицом откланялся до завтра, посоветовав не переживать. Северус попытался выведать подробности, узнать стратегию защиты, но обиженный Поттер только сопел, делая вид, что спит. Снейп сдался, понимая, что процесс примирения может затянуться. Утренние сборы прошли в спешке. Попытки разговорить Гарри, а потом накормить его завтраком затянулись, поэтому на заседание они чуть не опоздали. Северус занял одно из оставшихся свободных мест, увы, слишком далеко от скамьи, на которую посадили обвиняемого. Немного успокаивало только то, что рядом сразу же оказался адвокат с папкой документов. К сожалению, папка даже отсюда выглядела слишком тощей. Заседание началось. Одни за другим произносили прочувствованные речи маги: обвинители, свидетели… С каждым выступлением надежда на благополучный исход таяла. В конце концов напряжение достигло пика, ибо на каждое обвинение, на каждый вопрос следовало сухое адвокатское «Подтверждаем». Перед окончанием этого фарса, а иначе это заседание и назвать было нельзя, перед собравшимися выступил Люциус Малфой. — Уважаемый суд, — начал он, поигрывая своей знаменитой тростью, — я и моя семья находимся в шоке от вопиющих нарушений, творящихся в старейшей магической школе Европы! Это началось еще при директоре Макгонагалл и продолжается при новом директоре, так называемом герое магического мира Снейпе. И если раньше казалось, что на многое можно закрыть глаза, то теперь, когда пострадал ребенок и последствия для его здоровья весьма трагичны — мы вынуждены обратиться к самому известному в этой области специалисту, дабы исправить вред, причиненный юному организму, стало абсолютно ясно: далее так продолжаться не может! Мы требуем наказания виновных по всей строгости законов, дабы создать прецедент и дабы ни у одного шарлатана впредь не возникало желания заниматься не своим делом! Малфой говорил негромко, проникновенно, умело держа внимание аудитории, при этом он внимательно следил за настроением судей и публики, в нужные моменты делая акценты на незаконной практике обвиняемого, отсутствии у него специального образования, попустительстве администрации школы. По всему выходило, что Эвансу и Снейпу грозил Азкабан. — Благодарю за внимание, — поклонился лорд и, высокомерно вскинув подбородок, старательно гася торжествующую усмешку, проследовал на свое место. — Слово предоставляется обвиняемому, — прозвучал в гробовой тишине голос председателя. Эванс встал и не спеша направился к трибуне для выступления. О’Коннели в свою очередь тоже встал, но направился непосредственно к судейскому, с поклоном передавая сидящим там магам несколько документов. — Кхм, — прочистил горло председатель и растеряно посмотрел вокруг. — Согласно закону Боро-Аткинса не возбраняется использование псевдонима для научной деятельности, а если он официально зарегистрирован, как в данном случае, то и в обычной жизни, — на стол лег еще один заверенный печатями свиток. — Как видите, у мистера Поттера два высших медицинских образования — маггловское и магическое, а также как мистер Эванс он закончил заочно алхимический факультет Пражского университета. Характеристики, рекомендации, статьи, стажировки… Думаю, что этого достаточно, чтобы оправдать моего подзащитного по всем статьям. — Да, конечно, — пробормотал судья, — но мы должны убедиться, что… Можно попросить профессора Поттера открыть лицо? В зале поднялся шум, народ повыскакивал с мест, пытаясь как можно лучше рассмотреть лицо человека, стоящего перед ними. — Дело прекращено в соответствии с предоставленными доказательствами, — стукнул деревянным молотком по столу председатель суда. — Нет, — не согласился юрист, — требую оправдания по всем пунктам обвинения! Малфой вскочил с места и бросился к судье. — Что происходит? — требовательно спросил он. — Мой подзащитный подает встречный иск, — улыбнулся адвокат, - вот, о компенсации морального ущерба, о причинении вреда репутации, мы также требуем извинений. — А больше ничего не надо?! — прошипел взбешенный лорд. — Хорошо, что напомнили, — юрист отдал в руки белого от ярости Малфоя еще одну бумагу. — Поттер, ты знаешь кто теперь после этого? — спросил Снейп, когда они, с трудом отбившись от журналистов, уставшие, но все же довольные тем, что все разрешилось благополучно, вошли в свою гостиную. — Не знаю, — фыркнул Гарри, — и кто же? — Змей! — Это новость только для тебя, — пожал плечами Поттер и рухнул в кресло. — Шляпа просто так на Слизерин не распределяет. Да, — он увидел вопрос в угольно-черных глазах Северуса, — и на первом курсе она рекомендовала мне этот факультет, но я тогда не послушал, и когда проходил проверку на должность декана, еще раз подтвердила. — Я не проходил, — удивился Снейп. — Тебе и не надо было, это касается только сторонних претендентов. Нужно доказать соответствие требованиям, — пожал плечами Гарри. Северус несколько минут обдумывал информацию, сколько, оказывается, всего интересного прошло мимо. Придется устроить кое-кому допрос с пристрастием, но не сейчас, не сейчас. — А скажи мне, о великий комбинатор, что за бумагу вы подсунули Малфою в последний момент, на закуску так сказать? — вспомнил Снейп. — Не думал, что можно побледнеть еще сильнее. — Счет за лечение, что же еще? — невинно посмотрел на него Гарри и насмешливо улыбнулся. — Я дорогой доктор, между прочим, и очень хороший специалист, правда, в кардиологии, а не в травматологии, но не думаю, что Малфой рискнет теперь возмущаться. А выплаты за моральный ущерб должно хватить и на ремонт школы, и на наш с тобой отпуск в следующем году, — Поттер повозился в объятиях, устраиваясь поудобнее. — Черт побери, — едва слышно произнес Северус, слегка проводя пальцами по выступающим позвонкам, — кого я пригрел на груди? — Но ты же не против? — Гарри повернулся и пристально посмотрел ему в глаза. — Нет, — ответил Снейп, — определенно не против!