Кислота со вкусом пуль
Одна красивая и очень кислотная дева, с привкусом железа и свинцовых пуль под кожей.
«Она — такая язвительная, такая ядовитая и горькая, такая…необычайно красивая» — быстрыми движениями пальцев печатала Киллджой, хмуря густые брови и время от времени поправляя очки. Сегодня немка увидела новую агентку, ту, которую, конечно, подмечала мельком, этот высокий рост, черные короткие волосы, и ярко-зеленый, даже кислотный взгляд, режущий по самым явным ранам и прекрасно читающий тебя и твою мимику. Но теперь, она видит ее во всей красе, попали вместе на одно задание, и за этим необычайно красивым лицом, на поле боя прикрываемым респиратором, показалась змеиная душа, этот длинный, острый язык, хорошо подбирающий слова и так искусно выбирающий оскорбления. Она…нереальна и невероятна, но так раздражает ее токсичность — Эй — Окликнула немку бразилианка, заходя в лабораторную — Ужинать идешь? Сидишь тут, закрылась в своей коморке, все печатаешь и печатаешь, даже завтрак с обедом пропустила. Что это еще за резкая смена поведения? — Рейз подходит ближе, поднимая брови и поправляя кепку, извечно смотрящую козырьком назад. — А, я пропустила завтрак и обед? — В голосе вдруг слышится явное удивление, словно Киллджой и не помнит, что было до того, как она вернулась к себе в комнату. — У меня…не было аппетита. — Девушка отмахивается, откладывая телефон и перебирая меж пальцев рукава серой толстовки с незамысловатым принтом на левой груди. — Эй, инженер, что случилось? — Девушка снимает бейсболку, поправляя незамысловатые дреды и слегка ударяя подругу в плечо. — А как же твои любимые хлопья на завтрак? — Киллджой смеется, двигая слегка зеленую шапку и облокачивается на руки, смотря в потолок, усыпанный остатками изобретений и разного рода вещами, которые, оказаться там вроде не должны. — Я подойду позже, честно. А еще, скажи Фениксу, что я сама за собой посуду помою. Иначе он опять возмущаться начнет, все-таки, он сегодня у нас за это ответственный. — Она по-доброму улыбается, вздыхая и подходя к столу. — Зайди лучше к Сейдж потом, мало ли что с тобой. Резкое отсутствие аппетита — не есть хороший признак. — Рейз усмехается, уходя, оставляя немку в уединении. — Резкое отсутствие аппетита… А как же игра с едой? — У самой себя спрашивает Киллджой, шагая к турели и проверяя ее на работоспособность. После последней битвы им неплохо досталось, особенно при обезвреживании спайка, все-таки, когда берут в кольцо, а вас всего двое, довольно сложно разобрать, откуда полезут враги. Часы неумолимо тикали, и немка не заметила, как просидела за чертежами и усовершенствованием техники несколько часов, да так, что свет в комнатах ее «коллег» и друзей уже был выключен, даже Рейна, ложащаяся довольно поздно, уже тихо спала, правда, не в своей комнате, а в комнате лекаря. Сейдж, вряд ли была против, когда императрица заявилась к ней и попросилась поспать вместе, она была только за. Инженер вышла из комнаты, тихими, еле слышными шагами шагая к кухне, прикрывая дверь и доставая хлопья, немного шурша пачкой, и проверяя, осталось ли там что-то. — Скоро кончатся — Тихо шепнула она, высыпая в тарелку содержимое и заливая молоком. Вокруг ничего, кроме тишины, шуршания пакетов и дыхания инженера. Почти ничего. Черноволосая ставит тарелку на стол, заваривая себе крепкий кофе, потирает уставшие глаза, снимая очки и протирая их, как слышит: — Крепкий кофе на ночь не пьют — Голос режет по ушам, заставляя вздрогнуть и повернуть голову в сторону. Рядом, буквально на соседнем стуле сидела Вайпер, медленно потягивающая из бокала такой же напиток, что себе сейчас заварила немка, и наверняка, кислотная дама была удивлена, что дева не увидела ни ее, даже не услышала, что уж говорить о том, что будет на поле боя, если даже на кухне она не сразу замечает происходящее. — Боже — Отходя от шока, произносит Киллджой, надевая обратно очки, и убеждаясь, что ей не привиделось. — Как давно ты здесь сидишь? — Примерно полчаса. Ты еще не пришла тогда. С такой внимательностью ты врага и в упор не увидишь. — Она язвит, но на лицо остается спокойна, как всегда. — Киллджой вздыхает, начиная есть свой ужин, не желая отвечать на фразу, лишь молча согласившись. В последнее время, у нее явные проблемы с внимательностью. Перетрудилась, или, может, Вайпер отнимает все на себя — вопрос уже другой. Гадюка, как ее успели уже прозвать за змею, поселившуюся в лаборатории, тоже молчит, потягивая кофе и слушая методичное постукивание часов. Пробило полночь. — Иди отоспись, мышонок, твоими фонарями под глазами можно уже пол города осветить. — Вставая из-за стола и помыв кружку, произносит Вайпер, скрываясь в проходе.В голове лишь застревает одно: «мышонок»
Дни потихоньку шли, задания и миссии менялись, одно оставалось неизменным — это прозвище «мышонок», которое Гадюка дала тем вечером, так, незамысловато и спокойно, а теперь это уже настоящая кличка. Хотя, так даже удобнее, «Гадюка» и «Мышонок» гораздо короче, чем их имена, и когда они работают в паре, дела выполняются быстрее и качественнее., а эта невнятная манера общения, словно схожая с токсичным флиртом — добавляет масла в огонь, создавая ситуации, в которых и врагу ничего не понятно, и союзники временами в замешательстве. Они флиртуют, или просто так общаются? — Вайпер, идете сегодня с Киллджой на задание, берите с собой Сейдж и Рейну. Вы знаете, что делать. — Бримстоун хмуро взглянул на девушек, а после получив короткий кивок, вышел из комнаты, направляясь к себе. Особы переглянулись, без слов понимая друг друга, а затем, на пару минут разойдясь по комнатам, встретились около летающего корабля, больше походящего на «Звездный разрушитель», из одного фильма про звездных войн, правда, в разы меньше. Команда в сборе, можно выдвигаться. За все время никто не высказал ни слова, толи нехотя, толи просто в ряду того, что это было чуть ли не четыре утра, и все хотели спать. Часть точно. — Инженер — Киллджой тряхнули по плечу — Вставай, пойдем, пора идти. — Сейдж мягко улыбнулась, подмечая уставшее личико агентки, и направилась к выходу, слегка вздыхая и уже понимая, что здесь будет сложно.Она не ошиблась
Стоило девам приблизится к назначенному месту, и пройти до точки, как на них тут же выскочило парочка врагов. Хорошая реакция — залог хорошей победы, но, даже победа за такую мелочь достаться не может. — Киллджой! — Крикнула Гадюка, краем глаза подметив, как к немке пробирается клон, держа в руках оружие. Она, слишком поздно среагировала. Слишком поздно обернулась и поняла, что это — конец. Тело с грохотом упало на асфальт, растекаясь в крови и что-то еще пытаясь сказать. Вайпер, вооруженная хорошей винтовкой, в миг отсекла нападавшему голову, но, если бы отсекла чуть раньше, может, все сложилось бы немножечко по-другому. Пока Сейдж с Рейной обезвреживали спайк, Гадюка подбежала к телу, садясь на колени и приподнимая немку, прижимая к себе. — Мышонок — Черноволосая снимает респиратор, проверяя наличие пульса и стараясь услышать дыхание, хоть чего-нибудь. Круглые очки с разбитыми стеклами лежали рядом, и этот хруст стекла выдал еще одного, уже желавшего отсечь голову Вайпер. Внутри что-то зашевелилось, шебуршилось, перескакивало из одного угла в другой, стараясь найти выход. И нашло, в громком возгласе «Не мешайте мне!» и этом облаке пыли, кислотной пыли, отравлявшей врагов, но оставляющих в живых союзников. Враг лег, задыхаясь в газу, а Вайпер слегка отползла к стене, держа на руках немку. — Мышонок… — Тихо шепчет дева, перебирая чужие волосы и убирая газ, слышит, как подбегает Сейдж. Дальше — туман, не просветный, непроглядный и густой, словно это все — мутный сон. Разве, мог бы это быть сон, если прямо сейчас на тумбочке лежат разбитые очки, склеенные синей лентой? Киллджой открыла глаза, чувствуя знакомый запах спирта и бинтов, а рядом увидела Гадюку, тихо дремлющую рядом на стуле, а в руках у нее — те самые очки, разбитые, и склеенные. На лице скользнула улыбка, а сама она, немного подняв руку, погладила прямые волосы, как тут же увидела резкое пробуждение коллеги. Они ничего друг другу не сказали, лишь переглянулись, в неловкой улыбке передавая очки, и Вайпер, на прощанье, легонько коснулась лба инженера, чувствуя на губах привкус металла и свинцовых пуль, после себя оставляя в палате кислотный, слегка ядовитый привкус, давно въевшийся в ее одежду, и в нее саму. Она, словно…Кислота со вкусом пуль