Место на троне

Блёстки на чёрном и облегающем. Её волосы играют контрастом с одеждой, словно пламя в костре с обожжёными угольками. — Подвинься! — требует Блум, застав своего плохого парня на бархатном троне. Они ещё не владыки всех измерений, но ответственные разумные существа готовятся заранее к грядущему, разве нет? Валтор усмехается краешками губ, откидываясь на спинку, соединяет кончики пальцев обеих рук, наблюдая. И любуясь искрами, пляшущими в голубых глазах. Цвета ночи и тьмы удивительно ей идут. — Я тоже имею право сидеть на нашем троне! Двигайся! — Дорогая, а что, интересно, ты сделаешь, если я откажусь в этот раз тебе уступать? — он произносит это мягко, почти ласково. Блум, смяв лацканы его одежды, принимает игру. Ещё бы, как ей теперь отвертеться? — Хочешь, чтобы я тебя вынудила? Ну как хочешь! — Сказала блоха слону, — повторил он слова, произнесённые в первую их встречу на Андросе. Тонкие, хрупкие ручки, и на что только она рассчитывает? Без магии ей и надеяться нечего добиться своего! Или... — Блохастый мой слоник, — саркастично усмехается огненноволосая его дьяволица и усаживается прямо между его широко расставленных ног: ей там как раз хватает места. Вернее, почти хватает. Упругие миниатюрные ягодицы вжимаются в промежность, исторгая из гортани приглушённый рык. Да, девочка, ты не промах. И он всегда это знал. Блум со смешком ёрзает ещё немного, стремясь устроиться удобнее, уместиться на клочке обивки трона, с удовольствием отмечая, как на её плечиках сжимаются мужские пальцы, а рык повторяется. Нетерпеливый! Ну уж нет, не всё так сразу. Она упирается руками в его колени и трётся, скользя вверх-вниз, заставляя член пробуждаться, набухать и твердеть. Спина и талия в прогибе — это едва ли не самый большой соблазн в мире, ладонь Валтора срывается с плеча и медленно, раздразнивая нежную кожу, ползёт вниз, накрывает открытый животик, ложится на бедро. Думаешь, несносная, на твои выходки нечем будет ответить? — Омгх, — его девочка, разумеется, не выдерживает. Напротив трона висит огромное зеркало, отражая, как Блум прикусывает губу, как разметались её волосы, как покачивается её юная грудь с проступающими через ткань острыми сосками. Валтор накрывает её ротик, довольный реакцией, мягко и неторопливо проводит большим пальцем по нижней губе, заставляя уста приоткрыться. Блум не остаётся в долгу и прижимается к члену ещё сильнее, раскачивает бёдра в стороны, позволяя коротенькой юбочке задраться. Это уже слишком! В один рывок негодница оказывается развёрнута к нему лицом, и стоящий колом член упирается в нежную мягкую плоть между её ножек. Неизвестно, в чью пользу оказался этот манёвр, ибо желание растеклось бурлящим расплавом по его собственным бёдрам, охватило целиком и с головой, сводя и выпирающие скулы. Он дразня оттягивает пальцем острый уголок выреза её топика, еле прикрывающего девичьи прелести, ведёт им вниз до пупка, сжимает ягодицу, усмехается. Толкается ей навстречу, подхватывая заданный ритм, ловит двумя пальцами через одежду возбуждённый сосок, нагло покручивает, оттягивает, уже сам вжимает бёдра девушки в свои. Блум вскрикивает в его руках, трётся яростнее, стонет чаще, вся в плену желания. Прогибается глубже, чтобы потереться клитором, елозит вкруговую, отчего все мысли исчезают, он просто сливается с потоком взаимных чувств, растворяется в моменте, как в вечности, и вцепляется в округлость ягодицы до появления краснеющих следов от пальцев. Их тела вибрируют, становится жарче, быстрее, острее, и наконец воздух вокруг словно застывает и рассыпается ледяными осколками. Член пульсирует, чётко слышен в бархатном безмолвии каждый вздох. Трусики Блум, которых он касается рукой под намёком на юбку, влажные насквозь, и девушка, обмякнув, держится за его загривок. — Вот так, дорогая. Место на троне рядом со мной не так-то просто заполучить. Но теперь, как я вижу, ты удовлетворена?