Утро потихоньку вступало в свои права. Солнце окрашивало океан в красно-оранжевый. Ещё чуть-чуть и жители столицы начнут активничать на улицах — утро в Инадзуме наступает с первыми лучами солнца.
Молодой парень отрывается от своего занятия и открывает ставни — на его лице уставшая улыбка, а в глазах решительный блеск. Сегодня возвращается глава комиссии и он должен сделать все, чтобы не разочаровать своего хозяина.
Собрав золотые волосы в небольшой низкий хвост и надев уже такую привычную огненную форму, молодой человек выходит из своей комнаты. Сегодня у него слишком много дел, а на вечер запланировано одно важное мероприятие.
— Господин Тома! — окрик, а по спине бегут мурашки, надежда, что все идёт по плану и без сбоев, вспыхивает в груди. — Господин! Доброе утро! Простите за беспокойство, у меня поручение от госпожи Камисато. Она ожидает вас в своём рабочем кабинете! — личный воин из гвардии Камисато кланяется и выглядит запыхавшимся. «Неужели что-то срочное?», — думается Томе. Он благодарит мужчину и спешит в соседнее крыло, принадлежавшее госпоже Аяке.
Может показаться странным, что такого простодушного чужака, как Тому, поселили в поместье Камисато, ещё и в крыле самого главы: если честно, парень до сих пор удивляется. За все время, что он служит комиссии Ясиро, ему удалось неплохо продвинуться вперёд, но если честно, если бы не нынешний глава клана, Тома ни за что бы так не старался.
Камисато Аято. Лорд Аято. Господин. А так же его личная головная боль. Будучи управляющим клана, Тома выполняет огромное количество поручений и заданий, в которые входит и помощь главе, любая, будь то стакан свежего баблти или же разговор с поставщиками по поводу некачественных продуктов, которые пустили на продажу в город. Но Тома ни в коем случае не жалуется. Как и говорилось выше, если бы не Камисато Аято, Тома не стал бы задерживаться в этом клане. Несколько лет назад, когда комиссия Ясиро переживала тяжёлые времена, а клан Камисато оказался на грани краха, именно этот юноша уладил ситуацию. Тогда он был совсем молод, но благодаря своему острому уму и хитрости ему удалось заключить сделку с Сегуном и обрести невообразимо сильного и всемогущего покровителя для своего клана.
Тома в то время всего пару месяцев как переехал в Инадзуму и остро нуждался в работе, чтобы иметь возможность прожить — тогда ещё совсем юный мальчик, только перешагнувший отметку совершеннолетия брался за любой труд, даже пошёл в бывший в упадке клан. Как и бывает в таких ситуациях, простым рабочим (а парень работал на кухне) платили в самую последнюю очередь, если вообще платили. Кое как перебиваясь на еде с кухни, которая бывало оставалась, Тома думал, как решить проблему — работы в городе было не так уж много, и то в основном требовались либо молодые девушки, либо сильные мужчины, умеющие держать меч — никто свою жизнь щупленькому пареньку не доверит. И вот, когда он уже думал все бросить и пойти куда архонт прикажет, в жизни клана появился молодой господин. Тома наблюдал, как своими руками этот невероятный человек поднимает клан с колен и полностью делает перестройку всего управляющего состава, смещая своего дядю с поста советника и вычищая всех пригретых им крыс.
Это послужило отправной точкой, именно в тот момент глаза молодого парня, ребёнка ещё по сути, загорелись огнём решимости, решимости узнать, куда приведёт клан этот человек, даже если место Томы будет на кухне. Будучи мужчиной, Тома был достаточно хозяйственным и много чего умел — в Мондштате у него была сильно болеющая мама, так что все заботы переложились на плечи старшего сына.
Однажды, из-за суеты по причине приезда важных гостей к главе, все были так заняты, что чай господам отправили относить именно Тому. Войдя в зал для приёмов с подносом разных вкусностей и заварником парень обомлел от роскоши этой комнаты и невероятной атмосферы, но отвлекаться нельзя было, иначе главный по кухне съест его с потрохами.
Пройдя вдоль стены, Тома приблизился к центру стола — гости и сам хозяин поместья сидели на бархатных подушках друг напротив друга и обсуждали какие-то детали перевозки провизии и оружия между островами, не обращая внимания на прислугу. Тома тогда впервые так близко увидел Камисато Аято. То, как он увлечённо отстаивал свою позицию и предлагал идеи по улучшению, как горели его глаза. Это стало заключающим фактором — в тот момент мальчик попал под влияние этого амбициозного мужчины, попал и больше не смог освободиться.
Когда переговоры завершились, все было убрано, а рабочие разбрелись по своим комнатушкам, Тома был так взбудоражен, что сна не виднелось ни в одном глазу — он ворочался на своем абсолютно неудобном в тот момент футоне и раздумывал об услышанном.
— Тома, ну сколько можно шуршать простынями?! — разъяренно зашипел Ли Чифун, его сосед по комнате. — Скоро рассвет уже и опять работать, сам не можешь спать, другим не мешай!
Чифун был хорошим парнем, на три года старше самого Томы, можно сказать он заменил ему старшего брата, поэтому перечить не хотелось. Но видимо во взгляде Томы было нечто такое, из-за чего Ли тяжело вздохнул, взбил подушку и спросил что тревожит юную голову. Тома тогда аж загорелся, поведал о том, что услышал пока разносил чай и какие идеи на этот счёт у него есть. А наутро, едва солнце переступило кромку горизонта, два стражника постучались в комнату и велели пройти с ними к главе на важный разговор. Они вели его как какого-то преступника, постоянно подталкивая в спину и насмехаясь над ним. Чифуна в комнате не было.
И вот, спустя столько лет, он снова стоит перед дверью господ, не зная чего ожидать. Кивнув страже, он втянул в себя воздух и, когда те открыли перед ним дверь, вошёл в кабинет. Тот был светлым, у дальней стены возвышался шкаф наполненный свитками и книгами, у окна стоял стол, на первый взгляд могло показаться что на нем царит беспорядок, однако он точно знал, что хозяйка сего помещения могла с точностью сказать где что лежит. К слову о хозяйке — Камисато Аяка стояла развернувшись к окну лицом и разглядывала пейзаж — она абсолютно точно была одной из самых прекрасных и изящных девушек, которых Томе довелось встречать в своей жизни.
Едва хлопнула закрывшаяся дверь, Аяка развернулась и ее глаза расширились, а губы цвета лепестков сакуры приоткрылись в нетерпении:
— Тома! Ну наконец ты пришёл! Мой брат сегодня возвращается в город, я узнала о твоих планах и хочу выразить своё восхищение. — Девушка подошла к нему и взяла в свои небольшие аккуратные ладошки его руку. — Знаешь, я вообще безмерно тебе благодарна за все, что ты делаешь для моего брата, — она грустно вздохнула и отвела взгляд, — иногда мне кажется, если бы не ты, он бы давно слег с переутомлением.
Тома с легкой полуулыбкой посмотрел на свою госпожу и чуть сильнее сжал ее ладошки в ответ, выражая поддержку.
— Вы для чего-то вызывали меня, госпожа?
— Я… — девушка немного покраснела и поспешила сделать пару шагов назад, присаживаясь в кресло и приглашая собеседника повторить за ней. — Я хотела узнать, как ты умудрился всего за пару дней организовать кипарисовую тропу для встречи моего брата? Я понимаю, что в нашем подчинении огромное количество рук, но высадить кипарисы по обеим сторонам вдоль дороги от порта до поместья! Тома, признавайся, лис, как ты это провернул? — и Аяка смешно сморщила свой носик хлопнув ладонью по столу. Иногда она выглядела совсем не на свой возраст, а скорее как девчонка-подросток.
— Госпожа, ничего такого, что могло бы навредить клану Камисато я не задействовал, — Тома сохранял непроницаемое выражение лица, однако в душе еле сдерживал смех из-за эмоций, которые выражала вечно сдержанная с другими Камисато младшая.
— Хватит господынкать! Ты прекрасно знаешь как я к этому отношусь. К тому же, как показала практика, если клан ты бережёшь, то вот меня вечно втягиваешь в свои авантюры, что на этот раз? Выкладывай.
— Тц, ну вот, никакой субординации, госпожа. — брови Аяки нахмурились и парень решил больше не испытывать судьбу. — Ладно-ладно, я привлёк приезжих.
Тишина.
— Ты сделал что? Точнее нет… как ты это сделал? — Аяка наклонилась через стол ближе к Томе, как будто они тут секретничали, хотя, наверное, так это и было.
— Ну, я решил, что своих рук нам действительно не хватит и отправил гонцов в самые туристические места нашей столицы, приказав им огласить конкурс, условием которого было посадить как можно больше кипарисов по указанному маршруту. Трём участникам, высадившим больше всего этих деревьев, полагается приз, — он заговорщицки подмигнул девушке и тоже наклонился ближе к ней, почти шепча, — а именно, личная встреча с госпожой Камисато!
Стоит ли говорить что из кабинета он вылетел пулей, сопроводимый каким-то свитком, что лежал на столе и негодующим кряхтением Камисато Аяки.
Стражники стоявшие под дверью и бровью не повели. Слишком часто такое происходило. Так уж повелось, что руководитель Тома и госпожа Аяка были хорошими друзьями в силу практически одного возраста, схожих характеров, ну и одного общего человека, о котором они заботились.
Выйдя из поместья, Тома вдохнул чистый свежий воздух. Внизу, под склоном на котором оно стояло, бился о камни океан, завораживая своей чистотой.
Немного понежась на солнышке, Тома отправился в последний обход и проверку территории перед приездом главы. Камисато Аято должен был прибыть ещё вчера, однако из-за погодных условий выплыть из порта соседнего острова не получилось. Тома тяжело вздохнул и отправился лично встречать кое-кого, что бы незаметно провести в поместье. Хотя с этим человеком незаметно равноценно слову невозможно.
***
Океан отражал лучи солнца, заставляя жмурить глаза. Ещё вчера был сильный шторм, а сегодня зеркальная гладь воды так и манила искупаться. Будь он ребёнком, непременно сиганул бы с палубы. Однако, он уже давно не ребёнок. Аято стоял на носу корабля гордо расправив плечи и вглядываясь в даль. Его родной остров уже было видно, ещё какой-то час и он ступит на свою землю.
Эта поездка очень утомила его, достаточно трудно сделать так, чтобы все в итоге остались довольны, однако это его политика, и так он ведёт свои дела — самое главное, что выгода клана превышает все те неудобства, которые ему приходится терпеть.
Когда корабль пришвартовался в порту, а Аято спустился по трапу, он сперва не понял, что произошло. Дорога, по которой ему предстояло возвращаться домой, была высажена кипарисами! Когда он уплывал всего четыре дня назад, этого всего не было.
Подойдя к первому из высаженных деревьев, Аято приблизил лицо к кроне, вдохнув чистый хвойный запах. О, Архонты, как он его любил.
— Глава клана, смею сообщить что сопроводительный отряд воинов прибыл! — отчеканил Лин Бэй, воин, что всегда сопровождает его в дальние поездки.
— Благодарю, я отправляюсь в поместье, а ты проследи что бы все, что мы привезли с собой доставили на склады.
Аято бегло осмотрел корабль, на котором прибыл, и в окружении своих воинов направился домой, окружённый со всех сторон любимым запахом и деревьями.
***
— Тц, ну и где все? — Камисато Аято тяжело вздохнул, заходя в своё крыло и направляясь в кабинет, чтобы оставить там ненужные уже вещи: сегодня можно и отдохнуть. — Вот вечно так, стоит отлучиться ненадолго, как про тебя все забывают… — мужчина ворчал себе под нос и искал в карманах-рукавах стаканчик с чаем, который так его успокаивал и расслаблял. Он должен отдать должное Томе, который придумал такой удобный способ переносить любимый напиток.
— Я не всегда могу быть рядом с вами, Господин, — сказал он тогда, и вручил это чудо техники, ознаменовав его непроливайкой. — Но даже так, ваш любимый баблти всегда будет доступен вам.
С тех пор всегда, когда Камисато Аято отлучается, Тома делает ему несколько стаканчиков с чаем про запас, которые глава прячет по карманам, как ребёнок конфетку.
Потягивая сладкую жидкость из трубочки, Аято открывает дверь своего кабинета и оказывается чуть не сбитым с ног огромной скалой. Затем он слышит смех Аяки, сопровождаемый хлопаньем в ладоши, а потом:
— Ну наконец мой дорогой друг вернулся! — басит знакомый голос и чужая рука лохматит волосы. — С днём рождения, Камисато Имато!
— Вообще то я Аято, Итто, за столько лет можно было и запомнить. Ах да, тебе же нечем!
Мужчины прожигают друг друга взглядом и в миг комната наполняется громким смехом.
— Я так скучал по тебе! Какими судьбами?
— Ну, это же ты вечно занятой и ничего не помнящий, — мужчина почёсывает белоснежные волосы на затылке и улыбается немного осуждающе. — А вот твои двойняшки всегда готовы устроить праздник своему ненаглядному! Ну что ты морду свою скривил, фу таким быть, Аято! Лучше давай поедим все вместе торт, я так давно не ел здешнюю еду.
Аято чуть не давиться от силы, с которой этот патлатый демон хлопает его по спине, направляясь к уже накрытому столу, и оглядывает комнату натыкаясь взглядом на «своих двойняшек». Аяка и Тома тепло ему улыбаются и спешат поздравить мужчину.
— Ну сколько можно вам тискаться? Аято, чай почти остыл! Кушай и пойдём смотреть на бои жуков! В честь праздника я привёз тебе парочку новых видов, опупеешь какие они крутые….
***
В спальне горит несколько свеч, одаряя комнату мигающим тёплым светом. Аято садится на кровать, потирая рукой шею. Сегодня был невероятно замечательный день, но так же очень утомляющий. Они провели с Итто 78 боев жуков и в 49 из них он победил, потом они снова выпили чай и поболтали втроём о жизни — Тома ушёл практически сразу после встречи — кто-то ведь должен следить за работой комиссии, когда глава и его сестра отдыхают.
Тихо скрипнула дверь. Аято не нужно поднимать голову, что бы знать, кто зашёл в его личные покои.
— Давайте я расчешу ваши волосы и разомну вам плечи, мой Лорд.
Тихий вкрадчивый голос раздаётся над головой.
— Ты знаешь как меня порадовать, Тома. — мужчина позволяет стянуть с себя верхнюю часть кимоно, что тяжелым грузом давит на тело под конец дня, и распустить волосы.
— Я всегда расчёсываю ваши волосы, мой Господин. — Аято слышит тихую усмешку на губах говорившего и млеет от того как его пряди перебирают пальцами и аккуратно расчёсывают.
— Я не про это. Ты знаешь. Спасибо тебе за этот день, я снова забыл про свой день рождения. Спасибо за то что пригласил Итто… и, за кипарисы. Это ведь была твоя идея?
— Вы слишком хорошо меня знаете, милорд.
Тихий смех наполняет комнату. Аято встаёт с кровати, забирая щетку для волос из рук парня позади. Тома уже снял свою форму и стоит в лёгкой накидке, смотря немного снизу вверх на него. Аято касается пальцами щеки парня и нежно проводит.
— Знаешь, я так безумно рад, что тогда твой друг нажаловался на тебя. Дурак, подумал ты что-то замышляешь, но даже не подозревал какой подарок сделал этим ужасным поступком своему господину, — пальцы пробираются под ворот накидки, очерчивая ключицы и переходя на шею, немного сминая ее сзади. — Помнишь? Тогда ты так же стоял передо мной, смотря своими невозможными глазами на меня, такой перепуганный ребёнок, не знавший что его ждёт.
— Такое сложно забыть, мой господин, — Тома пропускает воздух через губы и ластиться словно кот, заскучавший по хозяйской ласке. — Я был так напуган, а вы всего лишь издевались надо мной, так строго смотрели, чтобы потом попросить поделиться мыслями, ведь они вас так заинтересовали! — передразнивает парень и тихо смеётся, что бы следом, тихо-тихо прошептать: — Я скучал.
И вот опять, как в первый раз, сердце заходится в сумасшедшем ритме, а губы сталкиваются с чужими, такими мягкими и жаждущими. Рука опускается с шеи на поясницу, удерживая и притягивая ближе.
— Мой лорд, вы так не терпеливы. Позвольте сначала подарить мне вам подарок, — и этот золотистый лис отстраняется от мужчины, отходя к двери и поднимая с пола свёрток, который оставил там при входе. — Надеюсь вам понравится! — и протягивает его главе комиссии Ясиро.
За столько лет подарки от Томы все ещё вызывают приятное нетерпение в теле Аято, пальцы немного подрагивают. Мужчина садиться на кровать и начинает распаковывать, слой за слоем он бережно снимает бумагу и дойдя до последнего, его глаза широко распахиваются, а рот нелепо раскрывается:
— Ты… Тома, ты связал мне… Тома, это что носочки с рисунком моих победных жуков? — глаза главы резко взметаются вверх и натыкаются на тёплую улыбку. — Ты такой драгоценный, Тома, ты знал? Я… — договорить ему не дают, валят на кровать и крепко обнимают.
— Аято, ты такой дурак! Вечно ты жаловался что у тебя мерзнут ноги, когда засиживаешься в кабинете, вот мне и пришлось повозиться! — улыбка и поцелуй в лоб.
Так они и лежат, обнявшись и переплетя ноги, под светом луны — строгий и холодный для всех окружающих глава клана Камисато и его верный пёс, готовый откусить руку любому, кто не так посмотрит на его хозяина.
— Спасибо, — тихий шёпот.
— Хэй, это твой день, тебе не за что меня благодарить, — ласковое касание, пальцы очерчивающие скулу и убирающие прядь за ухо.
— Спасибо, — повторяет, — что всегда на моей стороне, несмотря ни на что, что всегда ждёшь меня и помогаешь…
Договорить ему не дают:
— Я буду на твоей стороне бесконечность, ты же знаешь, с того самого дня, как ты завоевал мою верность, я никогда тебя не предам, я люблю тебя, Аято, — и снова касание: лоб, брови, глаза, губы —
касаться, касаться, касаться. Всего, до чего достают руки, все что им ещё доступно, ведь душа давно коснулась чужой и больше не отпускает ни на секунду. — Отдыхай, а я постерегу твой сон.
Златовласый поднимается с постели и задувает свечи, погружая комнату во мрак, возвращаясь к Аято, что быстро погрузился в полудрёму. Он недолго смотрит на звёзды, что виднеются в окне, и засыпает, чувствуя, как чужая рука обвивает его талию. Так они и лежат, два возлюбленных, на которых падает, словно оберегает, кипарисовая тень.
