На лестничной клетке

Стремглав пробежав по лестнице, перепрыгивая сразу по три ступеньки, прямо перед подъездной дверью, Катя замерла и закрыла лицо ладонями от радости. Она представила, как рассказывает девчонкам, что гуляла с самим Андреем Ждановым, и закусила губу. Андрюша встречался со многими девочками из параллелей. Однажды даже со старшеклассницей. Все его «романы» были, хоть и громкими, но непродолжительными. Исключением была только Кира, с которой он (втайне от Ромы) провстречался аж чуть больше месяца, но и эти отношения, кажется, тоже подошли к концу. Глубоко вдохнув и одернув курточку, Катя толкнула тяжелую дверь. — Быстро ты, — улыбнулся Андрей и направился в ее сторону. В голове Пушкаревой завыла сирена; сердце бухало в горле, а ладошки вспотели. Он подошел и приобнял ее, припечатав это оглушительным: — Привет. — Привет, — смущенно выдавила она, изо всех сил стараясь не улыбаться во все зубы. Тут же подошел и Ромка, и тоже обнял. Она сделала то же самое в ответ уже чуть спокойнее, отмечая про себя, что ей безумно нравится эта традиция — объятия при встрече. Это был, наверное, один из лучших дней в ее жизни. Втроем они облазили весь район: болтались по заброшенной стройке, потом пошли на спортплощадку, а вечером ходили в магазин, после чего сидели на трибунах на местном стадионе «Фламинго» и ели чипсы. Ромка очень много шутил, а Андрюша, краснея от смеха, смешно мотал головой и бил ладонью по коленке. К вечеру на улице прилично похолодало и Катерина сидела нога на ногу, отогревая руки в спущенных рукавах, когда произошло то, чего она и представить себе не могла: Андрей, посмотрев на ее синие губы, снял свою тоже джинсовую, но обитую изнутри овечьим мехом куртку, и накинул ей на плечи. Затем, глянув на загорающиеся во дворах фонари, сказал Малиновскому: — Поздно уже, давай, наверное, Катюху проводим, да я еще сегодня Кире обещал зайти. Глаза Пушкаревой тут же стремительно потухли, и не только ее. Рома тоже погрустнел, помрачнел и стал тише воды. Почти всю дорогу до Катиного дома они молчали, изредка переговариваясь на отвлеченные темы. — Отогрелась хоть? — спросил Андрей, когда они дошли до подъезда. — Да, — улыбнулась Катя, нехотя снимая куртку и протягивая ее обратно владельцу, — спасибо. — Да не за что. Катька, ты, оказывается, классная! — добил он. — Пока. И снова обнял ее на прощание. Потом они с Малиновским пожали руки, и Жданов быстрым шагом двинулся прочь. — Давай я тебя хоть до квартиры доведу, что ли. — вздохнул Рома. — А то темно уже, мало ли… Катя кивнула и открыла ключом подъездную дверь. — Слушай, хорошо у вас, — сказал он, подымаясь по лестнице, — на каждом этаже свет горит. — А у тебя? — спросила она, вышагивая позади. — У нас барак двухэтажный. Раздолбанный и темно, хоть глаз выколи. Еще и воняет так, что сдохнуть хочется. — Ну у нас до капитального ремонта тоже не очень круто было. Правда это я, слава богу, плохо помню. Маленькая была. Зато помню, как тут краской воняло. Пришли. Остановившись, она облокотилась на перила и указала пальцем на дверь. — Нифига себе, — воскликнул Рома, глянув на стоявший на площадке велосипед — это чей такой агрегат? — Мой! — с гордостью ответила Катя, задрав подбородок. — Да иди ты! Я бы убил за такой подгон! — Мне папа на день рождения подарил. А у тебя есть? — Да откуда ж ему взяться? — погрустнел он вдруг, с завистью рассматривая велосипед, — Он, наверное, стоит, как сбитый боинг. У Андрюхи есть. Тоже крутой, только черный. — Хочешь, я тебе его завтра на весь день дам, покатаетесь вместе? Не веря своим ушам, Малиновский взглянул на Катю такими счастливыми глазами, что ей самой стало так радостно, что захотелось обнять весь мир. — Правда? — спросил он тихо, видимо, боясь, что она передумает. — Конечно правда. Приходи хоть с утра. Вместо ответа, он подошел к ней и крепко-крепко обнял, так, что Пушкарева захрипела. А потом они разболтались обо всем на свете и стояли вот так еще, наверное, час, пока из-за двери не высунулось хмурое лицо Валерия Сергеевича. — То-то я думаю, чей тут голосок тоненький щебечет? А ну-ка, марш домой, время ночь-полночь! Днем надо с кавалерами гулять! Катя виновато посмотрела на Рому и пожала плечами. — Ладно, пока. — бросил он ей вслед. — До свидания. — ответил отец за Катю, подталкивая ее за плечо в квартиру. Когда Малиновский спустился на несколько ступенек, Валерий Сергеевич тихонько высунулся обратно. — Эй, кавалер! — полушепотом позвал он. Малиновский обернулся. — Спасибо, что проводил. Как зовут-то хоть? — Рома. — Нормально дойдешь? Темень такая на улице. — Нормально, — кивнул он, — я привык уже. — Ну ладно, бывай… Рома.