Начать сначала

— Скотина! — выкрикнула Анна, швырнув папку с документами, которые принесла, на пол. Никогда ещё не видел жену такой злой. Ворвалась в его кабинет и теперь разносила всё в пух и прах. В последнее время их отношения накалились до предела, даже на публике умудрялись метать молнии друг в друга. Был груб с ней. — Как же ты мне надоел, Лепс! Двадцать лет своей жизни на тебя, идиота, потратила! И ради чего?! — Успокойся, ненормальная, и прекрати швыряться, — попытался забрать у неё тяжёлую мраморную подставку под перьевую ручку. — Прекратить?! ПРЕКРАТИТЬ?! — рявкнула и швырнула подставку на паркет. На гладких полированных досках остались царапины и выбоины. — Ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!!! — половина содержимого стола полетела на пол. Отскочил в сторону. — Аня, успокойся! — разозлился и грубо схватил её за руки, дёрнув в сторону, подальше от стола. — Пусти меня! Ненавижу тебя, козёл! — высвободилась и врезала мужу пощёчину, — Я подаю на развод, понял?! Я ухожу от тебя! Вместе с детьми! Не хочу больше тебя видеть, Лепс! — с силой оттолкнула его от себя и вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Тихо выдохнул, потирая ладонью горящую щёку. Стоял посреди разгромленного помещения, звенящего тишиной, с осознанием того, что как прежде уже не будет. Его маленький мир, выстроенный с таким усердием за 20 лет семейной жизни, рухнул в одну секунду, как карточный домик. Объявление жены о разводе огрело похлеще пощёчины. Нервно усмехнулся и медленно опустился на пол, сначала на корточки, а затем просто сел посреди разбитого кабинета, вытянув ноги. Всё, финита ля комедия. Закурил и, затянувшись, выпустил в воздух клубы дыма. Немного подумав, стянул со стола бутылку виски и, открутив крышку и отбросив её в сторону, приложился к горлышку, сделав несколько мощных глотков. Алкоголь горячей волной разлился по телу и обжёг горло. Никогда не умел пить, поэтому этого хватило, чтобы начать пьянеть. Сделал ещё несколько глотков, картинка перед глазами начала мутнеть. Икнул и усмехнулся. Когда был пьян, почему-то лучше думалось. И сейчас в залитом алкоголе мозгу формировались мысли совсем не о жене и предстоящем разводе и даже не о способах помириться и сохранить семью. В памяти удивительным образом всплыл образ его горячо любимой подруги Аллегровой, эффектной блондинки, к которой его не раз ревновала Анна. И ведь небезосновательно. Нравилась ему как женщина, когда пересекались, постоянно сжимал в своих объятиях и ни на минуту не отпускал от себя. Видел, что его чувства взаимны, замечал, как смотрит на него при каждой встрече и как ревнует к жене. Однако не так давно рассорились в пух и прах из-за какой-то ерунды, наговорили друг другу гадостей и теперь не общались от слова совсем. Но сейчас замутнённое алкоголем сознание отчаянно выдавало ворох тёплых воспоминаний: как подолгу гостил у неё, засиживаясь на кухне и разговаривая до самого утра; как после её развода помогал ей доделывать ремонт в доме; как приглашал на танец и крепко обнимал, покачивая в объятиях и утыкаясь носом в пушистые волосы; как рассказывал смешные анекдоты, а она звонко смеялась; как звонил ей каждый вечер и читал стихи на ночь. Затянулся, улыбаясь. Да, хорошие времена были… Затушил сигарету и допил остатки виски в бутылке. Перед глазами всё то расплывалось, то вновь фокусировалось. Отшвырнул пустую тару в сторону и, кряхтя, медленно поднялся. Стоял, пошатываясь. Сознание било тревогу: «К Аллегровой! Помирись с ней, идиот, такую женщину упускаешь!». Постоял ещё немного, ловя равновесие, и медленно направился к выходу. По пути попалась их совместная фотография, висевшая в рамке на стене. Надолго задержался перед ней, вглядываясь в улыбающиеся счастливые лица. Да, так улыбался только рядом с ней… В мозгу щёлкнуло, куда собирался, и вышел из кабинета. Оказавшись на улице, вдохнул свежий ночной воздух и направился к парковке. Возле автомобилей курили и разговаривали водители. — Володя! — позвал. — Да, шеф? — тут же подошёл к нему. — Отвези меня… ик!.. к Аллегровой, — приказал. — Шеф, а вы уверены, что она… — Я сказал, к Аллегровой отвези! — рявкнул. Владимир заторопился и, открыв дверь автомобиля, помог пьяному Лепсу устроиться на заднем сиденье, после чего, украдкой вздохнув, сел за руль. Они выехали с территории ПЦ. До Ватутинок было рукой подать, поэтому без пробок доехали достаточно быстро. Охрана удивлённо пропустила их на участок. Вылез из машины и, чуть пошатываясь, направился к дому. Забрался на крыльцо и вдавил кнопку дверного звонка до упора. Тишина. Позвонил снова, а потом ещё и ещё раз. Наконец, за дверью раздались долгожданные шаги и она распахнулась. — Лепс?! — была в шоке. Ожидала кого угодно, но только не его. — Ну привет… ик!.. Ирина Александровна, — усмехнулся, глядя на неё мутными глазами. — Ты где бомжевал? Почему в таком виде? — хмыкнула, разглядывая его с ног до головы. Сразу поняла, что пьян. Видимо, поэтому и приехал к ней. В трезвом уме ни за что бы не оказался на пороге её дома в столь позднее время, учитывая, что они ещё и в ссоре. — Пусти, а? — усмехнулся и развёл руки в стороны, опасно покачнувшись. — Я тебя спрашиваю, ты где валялся? Свинья! — схватила за руку и втянула в прихожую, — Пошли! — начала толкать его в сторону ванной. Пытался сопротивляться, но слабо, поэтому дотолкала и впихнула в ванную комнату. Заставила наклониться над ванной и, включив душ, окатила его голову ледяной водой. — Сдурела?! — заорал, отскакивая подальше от неё, — Холодно же! — Зато сразу протрезвел. Ещё полить? — хмыкнула. — Не надо! Трезвый я, трезвый! — возмутился, вытирая стекающие по лицу капли. Набросила на его голову полотенце и насухо вытерла. — Пошли, жрать дам, — полотенце было возвращено на своё законное место, после чего вышла из ванной, оставляя его одного. Недовольно ворча, поплёлся следом. В прихожей разделся и зашёл на уютную кухню. Всё было так же, как и несколько лет назад, когда часто бывал здесь. Ирина разогревала на плите ужин — жареную картошку с мясом. Разглядывал её со спины. Нисколько не изменилась, осталась всё такой же родной, тёплой и домашней Иринкой. — Ирка… — довольно протянул тихим голосом. — Явился-таки, — фыркнула, — Садись, не мозоль глаза! — выключила плиту и, наложив ужин, поставила тарелку перед Григорием. Заварила его любимый чай. — Надо же, помнишь, — тихо усмехнулся и, поймав её взгляд, уткнулся в тарелку, начиная быстро есть, — Вкусно, — пробубнил с набитым ртом. — Ешь, раз вкусно, — села напротив него и поставила перед ним чашку с чаем. Себе тоже налила чай и теперь крутила кружку в руках, наблюдая за тем, как ест. Уголки её губ дрогнули в непрошенной улыбке. Светилась от счастья и гордо сияла, когда сметал всё приготовленное со стола и отзывался о ней как о хорошей хлебосольной хозяйке. Некоторое время на кухне стояла тишина, нарушаемая лишь стуком вилки по тарелке. Оба молчали, то ли не желая быть первыми, то ли подбирая слова для разговора. — Чего нажрался-то так? — наконец спросила. — Повод появился, — коротко бросил. — Я должна из тебя слова клещами тянуть?! — хмыкнула, — Или говори, зачем припёрся, или доедай и выметайся тогда к чёртовой матери! — А раньше ты была куда гостеприимнее, — усмехнулся. — Ты не заслужил, — парировала, — Ну?! — Аня на развод подаёт. Ирина ожидала всего что угодно, но только не этого. — Что?! — распахнула глаза, — Лепс, если это твои тупые шутки… — Это не шутка. Мы действительно разводимся, устали собачиться, — хмыкнул, откладывая вилку. — Гриш, а дети?.. — от шока забыла про их ссору и назвала мужчину по имени. Знала, что дети для него — самое главное в жизни. Всегда хотел большую семью, и Анна смогла ему это дать. — Останутся с матерью, скорее всего, — пожал плечами, — Да и разницы никакой, я ведь всё равно редко дома бываю. — Я не знала… — Я тоже. До сегодняшнего дня, — усмехнулся. — Может, можно что-нибудь сделать? — протянула руку и взяла его ладонь, мягко сжимая её в знак поддержки. — Всё нормально. Это должно было случиться рано или поздно, — покачал головой, — Всё к этому шло. — А напился зачем? — хмыкнула. — Стресс же надо было после ссоры снять, — хохотнул, — К тебе вот занесло. — Напился и сразу обо мне вспомнил?! — фыркнула. — Ну можно и так сказать, — кивнул, — Ты единственная, у кого мне не стыдно попросить помощи, кто всегда поддержит меня. Алкоголь помог понять, что ты мне нужна сейчас, — опустил голову, не глядя на неё. Поднялась со своего места и подошла к нему. Тёплые женские руки ласково опустились на его плечи. Наклонилась и чмокнула в макушку. — Всё будет хорошо, дорогой, — шепнула на ухо и коснулась губами его щеки, оставляя невесомый поцелуй, после чего обняла за шею, прижимая кудрявую мужскую голову к своей груди. — Я хотел бы извиниться перед тобой… — Всё хорошо, Гринь, я простила тебя, — мягко улыбнулась. — Ты не оставляешь мне даже шанса, — усмехнулся и, поднявшись, обнял её в ответ, прижимая к своей груди. Обхватила руками шею мужчины, теснее прижимаясь к нему. Одной рукой гладила кудряшки на его голове, зарываясь в них пальцами. — Я соскучилась… — созналась ему на ухо, улыбаясь. — Я тоже, золотая, — хрипло мурлыкнул, — Ты прости, что я припёрся к тебе в таком виде… — Ничего страшного, дорогой, — шепнула и легонько поцеловала его в щёку. Прижался губами к женскому ушку, мягко целуя. Тихо вздохнула, улыбнувшись, и подставилась под его поцелуи. Его сильные ладони ласково мяли её талию и поясницу, пока тихо рассказывал что-то на ушко. Внимательно слушала, закусив губу и теснее прижимаясь к нему. — Я не могу сейчас, Гринь… — выдохнула, когда зашептал что-то жаркое. Молча кивнул и просто обнял, прекращая свои ненавязчивые приставания. — Спасибо, — тихонько поблагодарила, обнимая его в ответ и улыбаясь уголками губ. Была благодарна ему за то, что понял её. Как только услышал, что устало зевнула, тут же развёл бурную деятельность: грязная посуда была отправлена в раковину, чай — допит, а Ирина — сопровождена наверх, в спальное крыло. — Если останешься, выбирай любую комнату, — улыбнулась. — Я бы хотел, чтобы ты не уходила, — мягко попросил. — Ну, если ты примешь душ… — недовольно сморщила носик. — Всё-всё, ушёл мыться, — усмехнулся и направился в ванную. Ирина тем временем застелила кровать в ближайшей к своей спальне комнате, в которой обычно ночевал Григорий до их ссоры. Вскоре вернулся Лепс. На нём не было ничего, кроме полотенца, завязанного на бёдрах. С кудряшек на плечи капала вода. Он прошёл к шкафу и достал оттуда чистые вещи, которые когда-то оставил у неё. Натянув штаны, подошёл к женщине сзади и обнял её за плечи. Обернулась, улыбнувшись, взяла из мужских рук полотенце и вытерла насухо его волосы. Отбросил мокрое полотенце на спинку стула и потянул Аллегрову за руку к кровати. Дождался, пока ляжет, и улёгся рядом, обнимая. — Знаешь, даже не верится, что ты приехал, — тихонько шепнула, улыбаясь. — Я тоже не думал, что это случится, — кивнул, — Всё это время мне нужна была твоя поддержка, золотая. И я понял это только сейчас. Поэтому и приехал, — тихо усмехнулся. — Я рада, Гришка, — прижалась щекой к его голому плечу. Хотела сказать: «Я ведь очень люблю тебя», но промолчала. Впрочем, как обычно. — Спокойной ночи, дорогой, — пробурчала, устраиваясь поудобнее в его объятиях. Невольно вспомнила, как пару раз засыпала с ним так, как было тепло и спокойно… — Добрых снов, Ириш, — улыбнулся. В комнате наступила тишина. И лишь дыхание двух людей, спящих в обнимку на одной кровати, нарушали эту ночную идиллию. Людей, что любили друг друга, но не могли признаться в этом, и которым был дан ещё один шанс. Шанс начать всё сначала.