Какого боггарта ты прячешь в шкафу?
После того разговора с Поттером прошло немного времени. Девушка успела провести традиционный ритуал на Самайн в своих обоих поместьях. И назначить встречу с Марволо сразу же после Хэллоуина. Они вновь встречались в той комнате в Хогсмиде. — Сэра, как там твои партнёры? — после того, как Грей рассказала ему о Гарри, спросил Тёмный Лорд. — Не спрашивай, — блондинка нахмурилась. Она даже не знала, как можно поведать об этом мужчинам. — Неужели ты просто не можешь рассказать им? Поставь их перед фактом! Я и так вижу, что они твои. Малфой носится с тобой как с писаной торбой: Фима то, Фима это… — передразнил Том. — Не преувеличивай, — она отмахнулась. После недавнего Люциус вряд ли вообще вспоминал о ней. — Это правда. После вашего небольшого раздора, он говорит о тебе постоянно. А Северус! Я никогда не видел, чтобы он о ком-то заботился! Разве что об Эванс, но это уже старая история… — Что ты знаешь о Лили Поттер, Марволо? Что-то было между ними? — уцепилась за новую информацию та. То, что ей рассказывал Гарри, не было и десятой частью того, что происходило на самом деле. Возможно, Сириус Блэк не мог знать всего. — Это уже не важно, я думаю. Глупо ревновать к мёртвой, не считаешь, Сэра? — но увидев её серьёзный настрой, маг продолжил: — Ну, он был привязан к этой маглорожденной. Сильно. И переживал о её смерти. Я знаю, что они были не разлей вода в школе, пока Эванс не вышла за старшего Поттера. Я думаю, это уже не актуальная информация, но если интересно, спроси Люциуса или, ещё лучше, самого Поттера. Он должен знать. Наверняка Блэк поделился с ним этой историей. Кажется, между ними и Северусом была серьёзная вражда. — Да, я знаю, они не переваривают друг друга. — Серафима, ты должна до конца осени объясниться с Малфоем и Снейпом! Не тяни, пока не стало поздно. — Не указывай мне, что делать, Марволо! — этот гневный голос услышал зельевар, подошедший к номеру. Они, уже привычно назначали встречу в этом пабе в комнате номер четыре. Профессор замер, понимая, что не должен подслушивать. В прошлый раз для него это ничем хорошим не закончилось. Но в этот раз, кажется, речь шла именно о нём. Или нет… — Сэра, не будь глупой трусливой девочкой. Они твои партнёры, ты должна это сказать им! Тебе скоро семнадцать, не забывай! Без инициации ты не проживёшь долго… — и тут тёмный волшебник замолк. — А, Северус, проходи, мы уже закончили, — он взмахом руки открыл дверь, раскрывая шпиона. И Серафима старалась и не смотреть в глаза декану. Он наверняка всё слышал! Или хотя бы часть! Ччёрт, Реддл! Так подставить меня! Потом подошёл и Малфой. Он поздоровался со всеми, даже не взглянув на неё. Мужчины начали обсуждать каких-то магов из Министерства, и Ласси поняла, что ей здесь больше нечего делать. На этой неделе она так вымоталась, да и Магия шалила, не давая нормально спать. Студентка попрощалась и покинула бар. Она хотела вернуться в Хогвартс, как можно скорее. Волшебница надеялась, что Северус не будет задавать ей лишних вопросов, ведь — как он сказал — он больше не собирается спасать её. Так и должно быть, Север. Ты больше никому ничего не должен. Наслаждайся жизнью, я не собираюсь принуждать вас с Люциусом к чему-либо. Но она ошибалась в том, что Мастер Зелий не потребует объяснений. Со значком старосты у девушки появилась обязанность дежурить в подземельях почти каждый вечер, чтобы следить за дисциплиной и снимать баллы с загулявшихся после отбоя студентов. Во время одного из таких поздних вечеров она столкнулась с деканом. Замерев на месте, блондинка судорожно соображала, стоит ли что-то сказать ему или просто пройти мимо. Но профессор опередил её: — Мисс Грей, разве сегодня не очередь Нотта дежурить? — Да, Сэр. Но он плохо чувствует себя после взрыва Крэбба на Зельеварении. Я подменяю его, — ровно ответила она, хотя внутри всё взрывалось, словно в жерле вулкана. Магия, почувствовав контакт с избранником, клубилась и сгущалась, электризуя воздух вокруг неё. — Я почти закончила. Мне нужно идти в гостиную, доброй ночи, декан, — студентка опустила голову и надеялась пройти мимо него, но маг поймал её за плечо, заставив остановиться. — Грей, Марволо сказал мне, что мы должны поговорить. И что я опять должен вытаскивать тебя из той ямы, в которую ты сама себя загнала. Рассказывай, Фима, что с тобой происходит, — зельевар припёр её к стене, не давая ни шанса избежать разговора. Серафима вздрогнула, потому что это был первый раз за последние месяцы, когда мужчина вновь назвал её по имени. — Во-первых, вы, профессор, больше ничего ему не должны! Если вы забыли, то я освободила Вас от метки, — волшебница старалась держать дистанцию хотя бы в общении. Лицо её стало непроницаемой маской. — Во-вторых, то, что мы обсуждаем с Реддлом Вас не касается! — Чёрт, Грей, тебе угрожает опасность! А ты снова скрываешься! — встряхнул её за плечи преподаватель в чёрном. — Какого боггарта ты прячешь в шкафу, что так упорно отказываешь говорить об этом? — Боггарт? — хмыкнула Ласси. — Это не боггарт, декан, это чёртова мантикора! — скривилась девушка. Боль сквозила в её глазах, и Северус всё никак не мог понять, почему же она так мучается. — Серафима, никому не будет лучше есть ты умрёшь, — тяжко вздохнул мужчина. — Твои партнёры… Кто они? — самый ужасный вопрос в её жизни прозвучал, словно под толщей воды. Они стояли так близко друг к другу, буквально меньше метра, и Ласси чувствовала, как её магия с жадностью тянется к избраннику. Голова закружилась, и блондинка неожиданно для себя подалась чуть вперёд, коснувшись головой груди мага. Вдохнув знакомый запах зелий и трав, она поняла, что больше не может. Не вы-во-зит. Её боггарту из шкафа рано или поздно придётся увидеть мир. — Прости меня, Север, — послышалось приглушенное. Зельевар невольно коснулся рукой её макушки. Как он мог так поступить с ней, будучи так сильно привязан к этой девчонке? Он больше не станет её отталкивать. Если, конечно, уже не стало слишком поздно. — Я так больше не могу… — она всхлипнула. — Расскажи мне, Фима, — мужчина ласково перебирал её светлые локоны, пока его мантия стремительно пропитывалась слезами. — Северус, пообещай мне, что ты ничего не будешь делать против своей воли. Я пойму и приму любое твоё решение, — слизеринка внезапно отстранилась от преподавателя и взглянула на него поблескивающими глазами. — Что за чушь, Грей? Я и так не собираюсь делать ничего, что мне не хотелось бы, — зельевар демонтративно сложил руки на груди и нахмурился. Ему всё это не нравилось. — А… Как там Люциус? — нерешительно спросила она, внезапно меняя тему. — Унижен, но не сломлен, — фыркнул волшебник. — Ты… Рассказал ему? — Да, Малфою полезно иногда вспоминать, что не всё всегда вращается вокруг его персоны, — хмыкнул Мастер Зелий. — Прости. Мне жаль, что из-за меня вы поссорились. — Это была не ссора, Серафима. Просто конфликт интересов, который мы обмыли трёхсотлетним виски, — ухмыльнулся тот. Ученица грустно улыбнулась. — Я расскажу вам, — она, наконец, приняла решение. — Я расскажу всё вам с Люциусом… Но не раньше моего дня рождения, — обломала его блондинка. — Почему? — не понял декан. — Я слышал, что Марволо советовал тебе не тянуть так долго. Кто они? — повторил он ещё раз свой вопрос, а Сэра вновь его проигнорировала. Значит, он всё прекрасно слышал. Интересно только, с какого момента? — Потому что я не хочу подвергать вас опасности. Ни вас, ни их, — она снова ушла от ответа. А в душе Снейпа что-то хрустнуло, словно разбитый стакан. Почему-то он так надеялся, что это был он. Они с Люциусом. Что ж, если он никак не сможет быть с Серафимой в дальнейшем, то к чему это было? Все эти поцелуи, нежность, притяжение магии… Любовь в глазах? — Они Пожиратели? — продолжал допытываться маг. — Нет. Север, пока что я не могу сказать тебе большего. Доброй ночи, Сэр, — лучшая ученица Слизерина натянула на себя привычную маску равнодушного уважения и отправила в свою гостиную. А брюнет так и остался стоять посреди коридора, чувствуя, что что-то упустил. Почему Грей так сильно избегает огласки? Кто могут быть её избранники? Кто-то из студентов? Авроров? Министерства? Кто-то с третьей стороны? Гадать можно было бесконечно, но пока Ласси сама не соизволит открыть рот, все эти предположения были беспочвенны.***
Время шло, Тёмный Лорд медленно, но верно захватывал власть в логове чинуш и бюрократов, Дамблдор пытался спасти свой шатающийся трон, больше похожий сейчас на горящую двуногую табуретку. Уизли исправно трепали нервы Поттеру и поливали грязью всех, кто общался с ним, но с течением времени другие студенты просто перестали обращать внимания на лживую рыжую семейку. Близилось Рождество, после которого жизнь Грей обещала в очередной раз встать с ног на голову. А сама шестикурсница тем временем искала способы отсрочки. Чтобы было не так больно. Чтобы магия перестала шалить и дала хоть немного выспаться. Чтобы не тянуло со всей силы в мужчинам, разрывая между кабинетом Зельеварения и Малфой-Мэнором. Каждый день, стараясь проснуться раньше своих однокурсников, блондинка плелась в ванную, где накладывала с помощью фамильного амулета скрывающие чары — её собственное волшебство сбоило и почти не работало. Каждый день она смотрела в зеркало и ужасалась. Волосы потускнели, в глазах отражалась вечная усталость, кожа шелушилась и походила на пергамент. Мешки под глазами стали чем-то привычным. Руки дрожали, как у заядлого алкоголика, а сил куда-то идти почти не было. Она чувствовала себя умирающей. Интересно, пожилые люди ощущают тоже самое? Ведьма практически перестала пользоваться магией. На уроках Трансфигурации и Чар, где без этого было никуда, она вкладывала все свои силы, чтобы создавать простейшие заклинания правильно. Пока что срабатывало. Но она боялась, что её ждёт дальше. Уехав на зимние каникулы, Сэра вздохнула с облегчением, потому что больше не нужно было прятаться. От Эадориса всё равно ничего не скроешь. Друид, увидев в каком состоянии та приехала из школы, попытался как-то подействовать на слизеринку разговорами, которые в очередной рад не возымели эффекта. Уже двадцать пятого Грей еле могла подниматься с кровати. Просто потому что не хотела. Просто потому что не было на это сил. Она бессовестно проигнорировала традицию Йоля подносить подарки предкам. Благо, для Рода Ласси, Эа сделал это за неё. Мужчина больше не мог смотреть, как его сестра умирает из-за какого-то неведомого человеческого упрямства. И он решил обратиться к одному человеку — к единственному, пожалуй, магу, которого девушка могла послушаться. В первые дни после Рождества Марволо никого не ждал и был очень удивлён, когда его личные защитные чары звонко дернулись, а потом пропустили неизвестного. Тут же появился домовой эльф: — Господин, Дитя Леса желает с вами встречи, — как-то необычного благоговейно пролепетало существо. Кого это ещё принесло? Неужели Сэра? Но мужчина был удивлён, увидев на пороге гостиной не Леди Ласси, а её зеленокожего родственника. Вот уж кого он точно никогда не ожидал здесь увидеть. Мда, неудивительно, что он так легко прошёл через щиты. — Лорд Гонт, приношу свои извинения за неожиданный визит, — начал подчёркнуто официально и совсем невраждебно его гость. — Только вы можете помочь Серафиме. — О, прошу, зовите меня просто Марволо, — протянул ему ладонь человек, когда-то бывший Волан-де-Мортом. Ладонь была пожата в ответ. — Эадорис, — кивнул друид. — Что ж, когда все формальности улажены, предлагаю пройти в мой кабинет. Я думаю, разговор предстоит серьёзный, иначе вы не пришли бы ко мне, — догадливости Тому было не занимать. Эа, на удивление, вёл себя предельно спокойно и просто кивнул на его предложение. А где же все эти презрительные взгляды? Где ненависть? Волшебник мысленно хмыкнул. Видимо, проблема была реально существенная, раз тот примирился со своей нелюбовью к нему. — Итак, что опять натворила эта девчонка? — хмыкнул Реддл, усевшись в своё кресло. Сиденье напротив занял его гость, отказавшийся от предложенного спиртного. — Серафима умирает, потому что не хочет принять своих партнёров. Я знаю, что вы можете как-то воздействовать на них. А ещё Фима прислушивается к вам, — с неудовольствием добавил друид. — Хм, об этом я не смогу сказать Снейпу и Малфою, я связан клятвой по рукам и ногам, — признал свою беспомощность Тёмный Лорд. — Но вы можете поговорить с ней, Марволо! — начал напирать Ласси. — Она готова была отшвырнуть меня в стену каждый раз, когда я с ней об этом заговаривал! — разозлился маг. — Я давно думаю, как столкнуть её с партнёрами и заставить признаться им и при этом остаться в живых после нарушения обета, но пока что я не нашёл выхода из этой ситуации, — он разочарованно хмыкнул. — Вы, Эадорис, к её счастью, не связаны никакими клятвами, вы вольны рассказать им. — Фима просила меня этого не делать, — опустил глаза друид. — Хмх, — развеселился наследник Слизерина, — учись вы в Хогвартсе, точно попали бы на Хаффлпафф! Его гость только нахмурился на эту неуместную шутку. — Но мы отошли от темы, — допив свой ром, Марволо звякнул стаканом о стеклянный столик. — Я предлагаю организовать встречу двух… Пардон, трёх влюблённых. Я напишу Сэре, что буду ждать её в Хогсмиде, и также напишу Северусу и Люцу. Они явятся туда, и, я уверен, всё будет решено, — словно считая дело завершённым, победно ухмыльнулся мужчина. — Но где гарантии, что Серафима захочет с ними говорить об этом? — спросил житель Леса. — Ох, не переживайте, Эадорис, я позабочусь об этом лично, — дернул уголком рта тёмный волшебник в подобие улыбки.***
На окраине Лондона находилось малоизвестное в широких кругах заведение, между тем которое было очень популярно у состоятельных волшебников и просто тёмных личностей, обладающих деньгами. Тут предоставляли не только напитки и недурную еду, но и комнаты на ночь, а также услуги девушек или мужчин, которые могли бы скрасить эту ночь. Реддл назначил встречу там. Владелец был по гроб жизни его должником, а потому предоставил лучшую комнату, защищённую от прослушивания. Марволо лично прибыл туда, чтобы всё проверить, а потом стал дожидаться прибытия приглашённых. Своим бывшим подчинённым он просто написал, что есть разговор по поводу Дамблдора. Для Грей нужно было придумать повод посерьёзнее. Отправив ей совой конверт с приглашением в это заведение, в ответ мужчина получил один вопросительный знак, оставленный на этом же пергаменте. Решив идти в ва-банк, Волан-де-Морт послал девушке эльфа с сообщением, что её партнёры под угрозой в Министерстве. Та незамедлительно появилась в баре-ресторане. Едва открыв дверь и увидев всех собравшихся, Ласси всё поняла: — Мар-рволо! — почти прорычала она. Воздух завибрировал, а Том нервно улыбнулся. Он уже успел рассказать —насколько вообще мог — прибывшим заранее двум мужчинам, что Фима умирает. И умрёт прямо у них на глазах, если они ничего не предпримут. Малфой, сначала кажущийся равнодушным, начал нервно потирать трость. Снейп ходил из угла в угол по просторному номеру, не зная, чем себя занять. Когда волшебница зашла в комнату, все замерли. — Сэра, ты знаешь, что задолжала им некоторые объяснения, — несмотря на риск быть убитым от разглашения тайны или от гнева девушки, сказал Гонт. — Реддл как ты мог?! — процедила сквозь зубы та. — Что ж, оставлю вас, вы уже взрослые мальчики и знаете, что делать, — обратился он к бывшим Пожирателям и сжал небольшую статуэтку-портключ, которую не выпускал из рук всё это время. Переместившись к себе в поместье, Лорд понял, что пущенное студенткой Хогвартса проклятье судорог всё-таки попало в него. Разве маленькие девочки пользуются такими тёмными чарами? Недовольно скривился брюнет, невербально снимая с себя действие заклятья. А в комнате, откуда только что исчез Тёмный Лорд, сохранялось напряжённое молчание. Оба волшебника заметили, как пепельноволосая пустила невербальное в сторону аппарировавшего. И поняли, что синий луч ушёл вместе с ним, достигнув цели. Оставалось только надеяться, что Марволо жив, потому что кроме него, никто больше не смог бы выступать против Дамблдора. Разве что сама Ласси, которая в последнее время залегла на дно и скрывалась даже от тех, кого раньше звала семьёй. — Серафима, кажется, пришло время всё объяснить, — нетерпящим возражения тоном сказал зельевар. После их разговора в Хогвартсе, он заметил, что студентка буквально таяла на глазах. Да, он не видел истинной картины, но чувствовал, что на волшебнице висят маскирующие чары, скрывающее реальное положение дел. — Фима, — нерешительно обратился к ней блондин. С того лета они больше не общались и ни разу не пересекались. Малфой чувствовал себя немного не в своей тарелке, потому что сам стал тем, кто прервал их вроде как нормальное общение. Ну и что, что он был влюблён в эту девушку? Это уже только его проблема и совсем не повод лишать себя возможности хотя бы изредка видеть волшебницу в своём замке. — Грей, будь уже человеком и прекрати мучать и себя, и нас! — Снейп подошёл к ней довольно близко, силясь поймать хоть что-то в её глазах. — Серафима, Северус сказал мне, что ты… Не проживёшь долго без своих… Избранников, — осторожно подбирая слова говорил Малфой. Он тоже приблизился к волшебнице. — Я дам тебе совет: лучше жить вместе с нелюбимым человеком, чем видеть, как твоя магия просачивается сквозь пальцы, а ты сам становишься слабее сквиба, зная, что вскоре умрёшь мучительной смертью, — он говорил это, словно сам когда-то испытывал подобное. — Ты этого не заслужила. На немой вопрос в её глазах, блондин покачал головой: — Дамы вперёд. Внезапно слизеринка усмехнулась. Засмеялась горько-горько, закрыв лицо руками и не заметив, как тревожно переглянулись мужчины. Они начали переживать за её психическое здоровье. — Понимаете, проблема в том, что я люблю их, — на грани слышимости произнесла та. Но они бывшие Упивающиеся расслышали её слова. — И почему же это проблема? Они отвергли тебя? — нахмурился профессор Хогвартса. — Я не хочу их заставлять быть со мной, — она открыла повлажневшие глаза, но несмотря на душевный раздрай, голос волшебницы звучал ровно. — Я не хочу, чтобы они вновь связывали себя обстоятельствами и неразрывными узами со мной только потому, что очередное чёртово пророчество предрекло им быть со мной! — каменная маска трещала по швам. — Грей, ты в своём уме?! Лорд сказал, что ты можешь умереть, если не воссоединишься со своими сужеными… — сказал зельевар. Какое-то шестое чувство говорило ему, что они с Малфоем должны вмешаться в это. Иначе эта девчонка погибнет из чистого упрямства! — Мы с Люциусом поможем найти этих людей. Мы окажем любую поддержку, которая понадобится, — заверил её Северус, хотя его сердце разрывалось от того, что его Фима будет принадлежать каким-то мужчинам. Но он понимал, что если хочет видеть её живой, они должны сделать это. — Нет. Нет! Вы не понимаете! Никогда этому не бывать! Это невозможно! Я не хочу! Всю мою жизнь мне диктовало чертово пророчество, и скоро я должна буду навсегда связать свою жизнь с теми магами, которые, в иной ситуации, даже никогда бы на меня не посмотрели, как на женщину… Я не хочу вновь разрушать их жизни! У них есть семья… Жена… Ребёнок… Кто я такая, что вмешивать в их спокойную жизнь? — глаза друида засветились опасным светом. Воздух заискрился от магии. Эмоции хлестали через край. — Фима, кто бы они ни были… — начал было Лорд Малфой. — Нет! Я не хочу этого слышать. Мне и Марволо хватает! — она по-детски закрыла уши ладошками. Магия всё кружилась в комнате. Дышать становилось тяжело. — Он знает? — выражение лица блондина говорило за себя. Он почуял след, где можно разжиться информацией. — Он связан обетами, как куколка бабочки, так что не советую его пытать, — зло сощурилась пепельноволосая. — Серафима, ты обещала всё рассказать нам! Так в чём же проблема? Чего ты скрываешь? Чего ты боишься? — начал наступать на неё Снейп, потерявший терпение. Он тут в канун Нового Года пришёл не для того, чтобы провести в любовном отеле пару бесполезных часов в его жизни. — Мы знаем их! Точно знаем, раз ты с таким упорством продолжаешь молчать, — он склонился над невысокой студенткой. — Давай же, Грей, вытаскивай своего боггарта на свет Магии. — Да, дорогая, в чём твоя проблема? — понял тактику зельевара его друг. — Всего два имени. Маги окружили её и почти прижали к стенке. Почувствовав себя такой беспомощной рядом с этими волшебниками, Сэра всхлипнула и сползла по стене на пол. Самоконтроль пошёл к чёрту. Она закрыла руками глаза и сквозь слёзы выдавила: — Вы. Это вы. Несколько минут в роскошном номере, предназначенном для любовных утех, раздавались только тихие задушенные всхлипы молодой девушки. Она корила себя десятый раз за минуту, что не смогла. Что сдалась. А обещала же себе молчать! Наконец, её партнёры перестали изображать статуи. Они присели прямо на пол рядом с юной интриганкой, в один миг ставшей драгоценным сокровищем для них обоих. — Фима. — Девочка моя. Люциус прижал её к своему плечу, а Северус прислонился вплотную с другого бока, гладя её по волосам. До них начало доходить, что значили все эти слова до. И то, как слизеринка говорила зельевару, что Малфой важен для неё, и то, как она побежала за ним, когда блондин застал их вместе тем летом. И всё обрывочные фразы Марволо, наверняка, сгорающего от нетерпения свести их (Тёмный Лорд был тем ещё сводником!). И те слова, что Ласси не хочет делать их обязанными. Всё это теперь обрело полноценный смысл, словно к незаконченной картине добавили финальный мазок. Почувствовав, как её обняли, Грей ощутила себя ещё более несчастной и самой счастливой одновременно. Она перестала сдерживать себя и теперь без стеснения заливала солёной водой пиджак сиятельного Лорда. Но тот и не возражал. Последнее, о чём он сейчас думал, это был его внешний вид. — Серафима, какая бы жизнь ни была у нас до тебя, но её точно нельзя было назвать спокойной, — негромко сказал Люциус. — Если бы не ты, мы бы так и пошли служить сумасшедшему возродившемуся Волан-де-Морту, погибнув в бою с аврорами или сгнив в Азкабане, — он откинул голову, столкнувшись со стеной. Говорил спокойно, ровно, но в голосе чувствовались надтреснутые ноты страха и ужаса. — Не будь у нас тебя, не было бы этой мирной жизни, которую ты так не хотела нарушать. Понимаешь, что без тебя ничего попросту не было бы?! — Грей, ты удивительное создание, созданное из самопожертвование и атрофированных рефлексов самосохранения, — перехватил очередь декан Хогвартса. Волшебница уже перестала плакать и лишь слегка вздрагивала от пережитых эмоций, внимательно слушая, что говорят мужчины. — Люциус абсолютно прав. Без тебя мы — ничто. Два тела с сопротивляющейся энергией. Ты вытащила нас из этой бездны, в которую катилась наша жизнь. Но при всей своей смекалке, уме и хитрости ты не заметила… — он замолк, и блондинка оторвалась от Малфоя, повернувшись к зельевару. — Чего? — её осунувшееся лицо и влажные красные глаза могли отпугнуть кого угодно, кроме тех, кто действительно любил эту необычайную колдунью. Она смотрела так, словно от ответа зависела вся её дальнейшая судьба. — Очевидного, — брюнет склонился к губам Ласси. Она замерла, как мышка перед змеем, загипнотизированная его взглядом. Северус коснулся её губ в поцелуе, осторожно, но верно захватывая над ними власть. Девушка грелась в этом огне, шла навстречу пламени, понимая, что сгорит до тла в этой страсти. Когда зельевар оторвался от её рта, рука старшего мага повернула её лицо в другую сторону. Она встретилась с глазами второго змея-искусителя. — Наших чувств, — продолжил тот слова Снейпа. Фима варилась в этом взгляде жидкого металла. Расплавленное серебро приобрело новый, незнакомый ей ранее оттенок эмоций. Страсть. Или нежность? Она никак не могла понять. Но страх перед чем-то необычным, неопознанным, заставил слизеринку вздрогнуть, и вместо желанных губ, она ткнулась в гладковыбритую, пахнущую малфоевским одеколоном щеку. Волшебница прижималась мокрым носом, тыкалась, словно слепой котёнок, прислонялась то к уху мужчины, то к скуле, то к шее. Она зажмурила глаза, из которых вновь полились солёные дорожки. — Прости меня, Люц-циус, — дрожь в голосе, как и в теле, не желала исчезать. Блондин прижал её к себе крепче и нашёл её уста своими. В отличие от властного и эмоционального Северуса, поцелуй с которым был уже не первым в её жизни, поцелуй с Малфоем-старшим был как сахар с перцем. Яркий, острый, нежный… Маг действовал осторожно, сначала нежно, а потом начал кусать её губы, захватил язык и её сознание. Натянутая всё это время струна лопнула с ощутимым в реальности треском. Или ей показалось? Но она почувствовала, будто некая высшая сила расправила её, сжатую в комок и смятую, словно футболка, в ровную хлопковую простынь. Ласси чувствовала себя обновлённой. Новой. Чистой. Мягкой, как пластилин. И руки её избранников вольны были делать с ней всё, что им вздумается. — Глупая девочка, — шепнул он ей в губы, едва отстранился. — Тебе не за что просить у нас прощения. Увлеченная личной драмой, Грей не могла заметить, как изменилась её внешность, когда треснул надвое фамильный артефакт, разрушившийся от магического выброса. Она не могла видеть, что предстала перед своими партнёрами бледная и осунувшаяся, но им было плевать, как она выглядит сейчас. Они привязались к волшебнице, прочными канатами связала Госпожа их судьбы. Не заметила она, что кто-то из волшебников бросил согревающие чары на деревянные полы, чтобы им втроём было не холодно сидеть. — А… А что теперь? — как-то жалобно спросила Серафима, не зная, как дальше ей быть. Она рассказала им свой страшный секрет и теперь чувствовала себя полностью опустошённой. — Для начала предлагаю встать, — кряхтя, Мастер Зелий поднялся на ноги. — Староват я уже, чтобы просто так сидеть на полу, — они с Малфоем подняли девушку, аккуратно придерживая её. — А я предлагаю отправиться вместе домой, у нас к тебе ещё очень много вопросов, дорогая, — Лорд нежно коснулся её щеки. — Теперь ты никуда уже не денешься от нас, Фима, — Снейп обнял её за талию. — Правда? Вы не уйдёте? — спросила друид с надеждой в глазах. — Мы не уйдём, — подтвердил за него Люц. — А ты теперь больше не сможешь прятаться, — он быстро поцеловал её. — Думаю, лучше будет отправиться к тебе, Серафима. Тебе нужно отдохнуть, — волшебник намекнул, что она выглядит, как несвежий инфери. — Ой, — спохватилась блондинка. Она оглянулась на висящее в номере зеркало на стене. — Чёрт! Мой амулет! — шестикурсница полезна в карман мантии, где нашла разломанный на две части старинный кованый кулон неизвестного мастера. Выглядела девушка сейчас чуть лучше, чем часом назад под чарами, но всё же следы почти полугодичного отсутствия партнёров рядом не исчезали так быстро. — Я так понимаю, это последствия твоего упрямства, которые ты пыталась от нас скрыть, Грей, — предположил очевидно Северус. Та виновато улыбнулась. — Глупая, ты думаешь, мы бы позволили тебе умереть?! — он схватил её за подбородок, заставив смотреть ему в глаза. — Простите меня, — тяжело вздохнула волшебница. — Я не хотела вновь втягивать вас во что-то… — Отношения с тобой ты называешь чем-то? — вскинул бровь блондин. — Это очень оскорбительно, мисс Грей, — в почти искреннем недовольстве он покачал головой. — Кажется, мы с профессором Снейпом должны будет долго объяснять вам что и к чему, — Люциус положил руку на спину девушке чуть выше руки зельевара. — Аппарируй нас, Фима, — последовал приказ. Ласси послушалась, и вот трое магов появились посреди холла в поместье друидов, минуя все двери и защитные чары. — Сейчас ты идёшь в свою спальню, Серафима, а я принесу Восстанавливающие зелья, — включил режим учителя Северус. — И чтобы больше никогда — никогда! Слышишь, Грей? — ты не доводила себя до такого истощения! — та послушно кивнула, понимая, что спорить уже не хочется. Мужчины довели свою избранницу до личных покоев и уложили в постель. Люциус заботливо поправил ей одеяло и сел рядом на постель со смущенной таким вниманием юной Леди. Снейп сбегал в Хогвартс в свою лабораторию и вернулся с пятью флаконами различных зелий, приготовленных для людей с магическим истощением. — Когда ты последний раз ела, Фима? — после этого вопроса та опустила глаза. — Грей? — начал злиться декан. — Вчера? — жалобно свела бровки пепельноволосая. — Я не помню, — потом призналась она. Зельевар тяжко вздохнул и призвал эльфа, который принёс им все праздничный ужин прямо в спальню. Всё-таки был канун Нового Года! Мужчины без всякого смущения сняли обувь и пиджаки и сели по обе стороны от Ласси, принявшись её кормить. Маги взяли себе шампанское и, стукнувшись бокалами, сказали: — С Новым Годом тебя, Серафима! — С Новым Годом, — колдунья улыбнулась им. У неё вместо алкоголя была целая пинта различных лекарственных зелий, выпив которые она быстро уснула. Снейп и Малфой, поправив девушке одеяло, вышли из комнаты. Они приняли решение остаться в гостевых покоях на эту ночь, чтобы уже утром вновь увидеть их девочку.