Королева школы

Подхожу к двери и прислушиваюсь. Вздрагиваю от еще одного звонка, а позже стука. Все еще не решаюсь открыть. А если Ванесса не просто на разговор пришла и она меня не поняла. И эта ее угроза. Страх почему-то появился именно сейчас. Не вчера, а сейчас, когда Васнецова уже стоит за дверью. Мысли прерывает звук рингтона и в руках начинает вибрировать телефон, зачем я вообще его взяла? — Мэри! — Слышу голос за дверью и снова стук. — Я слышу, что ты там. Почему не открываешь? — Все еще молчу, мне прямо страшно стало непонятно отчего. Вспомнились все ее действия, что она делала позавчера. — Ты же понимаешь, что это плохо закончится, если ты меня не пустишь. — Она на угрозы перешла? — Я… — Стуки прекращаются. — Вы точно поняли меня по телефону? — На душе прямо скребут кошки, а внутренний голос говорит, что бы я ее не смела пускать. — Я же тебе сказала, что да. Я тебя услышала. Успокойся. — Она снова стала говорить очень мягко. — Не переживай, все будет, как всегда, мы просто поговорим. — Не верю, просто не могу верить, что-то не так. — Мэри, если ты мне не откроешь в течении минуты, я позвоню Ирине Сергеевне и с тобой долго церемониться не будут, ты и так прекрасно знаешь свое положение, зачем его усложнять? — Понимаю, что она права и тянусь к замку. Мне не нужен учет у психиатра. А если Ванесса еще и приукрасит, то вообще могут в психушку упечь. В лучшем случае просто прощай школа. — Здравствуйте, Ванесса Владимировна, — Открываю дверь и пропускаю женщину внутрь квартиры. Она недовольно смотрит на меня и вздыхая, проходит. — Привет — Коротко бросает она и с порога снимает куртку. — Не бойся, можешь снимать толстовку, бинты я уже видела. — Меня бросает в холод от этих слов и я просто прохожу в кухню, стараясь не обращать на это внимания. — Я и не прятала эти бинты. Тем более они появились у меня вчера после пореза ножом. — Лезвием. — Поправляет она и садится за стол, напротив меня. — Покажешь, что натворила? — Мотаю головой, а она вздыхает. — Тогда, Мэри, скажи мне, в чем была причина такого поступка. Я хочу тебе помочь. — Не надо мне помогать. Все в порядке. — Говорю, как можно жестче, но ее это по-моему вообще никак не трогает. — Хорошо. — Она достала из кармана пачку сигарет и открыв, протянула мне. — Ты же куришь? — С непониманием смотрю на женщину, а она вытаскивает одну и настойчиво взглядом требует взять вторую меня. — Я стараюсь не курить в квартире, да и почему вы мне предлагаете? — С настороженностью смотрю на полупустую пачку. — Давай просто вместе покурим и поговорим. — Смотрю на Ванессу и пытаюсь понять серьезно ли она говорит. — Не бойся. — Откуда вы знаете, что я курю? — Все еще не спешу вытаскивать сигарету из пачки. — Сложно это не понять когда от твоей одежды пахнет табаком. — Надо бы стирать вещи чаще и духи какие-нибуть купить. — Мэри — Она наклоняет голову на бок. — Я все-таки откажусь, как раз бросать собиралась. — Закрываю пачку в ее руке и отталкиваю ее от себя. — Не надо. — Еще с психологом я не курила. Это тоже какой-то прием психологический? Спасибо, откажусь. — Ну, хорошо. — Она откладывает пачку в сторону и неприятно так ухмыляется. — Тогда мы можем заняться чем-то поинтереснее. — Она встает из-за стола и я внимательно слежу за ее действиями. — Чем это? — Прищуриваю глаза, а она подходит ко мне, нависая. Такое положение мне вообще не нравится и я резко подрываюсь, вставая на ноги. — Ванесса… — Тут же меня затыкают поцелуем и по коже пробегает мороз. — Нет! Мы же говорили! — Она наконец-то выпускает мои губы из плена и хватает меня за руку, резко дергая на себя и толкает на диван. — И я тоже говорила, Мэри. — Она снова затыкает меня поцелуем, а я недовольно мычу и бью ее руками по спине. — Хватит драться, я тебя сейчас свяжу. — Хватит до меня домогаться! — Ору ей в лицо и чувствую, как с меня резко стягивают домашние штаны. — Нет! — Паника захлестывает с головой, почему она такая сильная? Я просто не могу вырваться и самое страшное, я сама впустила ее в свою квартиру. — Я вам поверила! — Штаны летят на пол и я пытаюсь переметить вниз руки, но она не дает, перехватывая меня за запястья. — Это твои проблемы. — Ее рука проникает под трусы и я вздрагиваю, даже замерев. — Я знала, что ты пустишь меня, у тебя просто не было другого выбора. Ты так наивна и доверчива, что поверила мне в том, что я отошла от своих намерений. — Вот сука. — Вы же психолог! — Запрокидываю голову и чувствую, как она гладит мою промежность. — Вы должны помогать мне, а не насиловать! Ну, не надо, пожалуйста. — Чувствую себя просто отвратительно. Сейчас я жалкая, я слабая. — Я боюсь… — Закрываю глаза, чувствуя, как горячие слезы стекают по щекам. — Я знаю, но не стоит. Со мной будет хорошо. — Она шепчет мне на ухо и продолжает гладить. — Все будет хорошо, если ты перестанешь сопротивляться. — Если вы это сделаете, то я пойду в полицию и напишу заявление. Я как бы жертва тут. — Вздрагиваю, когда чувствую, как один ее палец медленно входит в меня. — Нет! — Ты хорошо тянешься — Она целует меня в щеку, а я боюсь предпринять какие-либо попытки вырваться. Не так дернусь, а ее палец может войти глубже. — Не пойдешь ты никуда. — Да с чего бы? — Помни, что ты стоишь у меня на учете и не только у меня. — О чем она? Я вроде больше нигде не нахожусь на учете. — И кому поверят? Тебе или мне? Ты психанула во время очередной вспышки агрессии и решила оклеветать меня, дабы больше не было сеансов. — Вскрикиваю от того, что ее палец медленно выходит из меня. — Хватит! Отвалите! Пытаюсь перевернуться на живот, сопротивляясь, как могу. — Она на минуту останавливается и неприятно ухмыляется, смотря на меня. — Не смейте. — Мотаю головой и пристально смотрю на нее. Тут же дергаюсь от резкой боли, мне даже показалось, что время будто остановилось. А эта сволочь смотрит на меня и опять целует. Почему я оказалась в таком положении? Был ли у меня шанс избежать этого, если бы я не пустила Васнецову в квартиру? Но она права в нескольких вещах. Мне правда вряд ли поверят, а как доказательство психической неуравновешенности могут предъявить недавние порезы. — Больно… — Чувствую, как она вытаскивает из меня свои пальцы и тут же показывает их мне в крови. — Вы ответите за это. — Она только ухмыляется и снова засовывает в меня пальцы, от чего я вскрикиваю и стараюсь вырваться. — Мэри, перестань, все уже случилось. — По моим щекам текут слезы, затекая в уши и смачивая волосы. — И не плачь, ты же у нас не любишь слезы. — Она просто издевается. Ненавижу. Как же я хочу набить ей ее довольное лицо или тоже отыметь ее так, что бы она лежала и плакала. Побывала бы на моем месте, будучи жалкой и беспомощной. — Я вас ненавижу. — Она ритмично двигает пальцами, а мне так плохо, что я даже перестаю сопротивляться. — Вы просто конченая поехавшая извращенка, так к тому же и педофилка! — У тебя, я смотрю, зубы лишние? — Будто она мне их выбьет. — Или язык… — Она продолжает насаживать меня на свои пальцы, а я только тихо плачу и иногда вскрикиваю. — Я же сказала нет… — Вскрикиваю от очередного ее толчка и поворачиваю голову на бок, не в силах смотреть на ее довольное лицо. — Хватит. — Я решу когда хватит — Ванесса поудобнее утраивается между моих ног, не переставая двигать пальцами. Ничего не хочу, просто провалится в сон. В небытие. Мне так плохо, что уже плевать на все остальные проблемы. Только бы она вытащила пальцы. Сколько прошло времени? Я не знаю, наверное, в данной ситуации я не самый лучший рассказчик достоверной информации. Наконец-то она вытаскивает пальцы полностью, в сопровождении моего тяжелого вздоха облегчения и тут же встает и идет в ванну, видимо помыть пальцы от моей крови. Сворачиваюсь калачиком. Боль стала меньше спустя минуты две после того, как она вошла в меня, но все равно никуда не делась. Я чувствовала, что во мне что-то изменилось, там, внутри. Поджимаю ноги к груди и глажу себя по животу, стараясь унять ноющую боль. Мне вообще-то тоже не мешало бы помыться и смыть с себя все последствия деятельности этой суки. — Мэри. — Раздается голос Васнецовой совсем рядом. — Иди сполоснись. — Она касается меня и я вздрагиваю, даже не знаю почему у меня на нее такая реакция. — Будто без вас не знала, что мне нужно сделать. — Поворачиваю на нее голову и зло смотрю ей в глаза. — Я вас ненавижу, ясно? Валите из моего дома! — Хочу вскочить, но понимаю, что физически не могу это сделать. Сильно отдает в низ живота. Как бы завтра не болело. — Иди помойся, потом поговорим. — Спокойно говорит Ванесса и садится на край дивана, продолжая гладить меня по бедру. — Мне не о чем с вами разговаривать! — Бью ее по руке и сажусь на диване, держась за живот. — Валите. Из. Моей. Квартиры. — По словам сказала я, но она даже не шелохнулась, да и вообще не поменялась в лице. Ну ладно, посмотрим, что будет дальше. Встаю с дивана и пошатываясь, чуть не падая. Ковыляю в ванну и быстро настроив воду в раковине, обмачиваю руку и смываю кровь с бедер и промежности, хотя прикосновения к ней были прямо нежелательны, я то и дело вздрагивала. Такое ощущение, будто у меня пошли месячные, хотя это далеко не так, они только недавно закончились. Хватаю полотенце и вытеревшись, иду в гостиную, где сидит Васнецова все в том же положении, что и до моего ухода. — Ванесса Владимировна, — Начинаю я, и она обращает на меня внимание. — Пожалуйста, идите к себе домой. Вы сделали то, что хотели. Оставьте меня в покое! — Последняя фраза вышла сказанной с переходом на фальцет. — Мэри, тише, все хорошо. — Как же меня бесит ее спокойствие, так и хочу набросится на нее. — Я останусь у тебя на ночь, иначе неизвестно что ты с собой можешь сделать после такого. — Впадаю в ступор, но только на секунду и тут же меня берет гнев. — Чего? — Подхожу к ней ближе и зло смотрю, ожидая хоть какой-то ответной реакции — Мне не нужны смотрители. Это моя квартира. Уйдите! Хватаю ее за руку и пытаюсь сделать так, чтобы она встала с дивана и мне это почти удается сделать, но в последний момент она резко перехватывает мою руку своей и дергает. Не устояв на ногах падаю в ее объятья и взвизгивая, пытаюсь вырваться. Она даже не держит, легко отпускает и я скатываюсь на пол, оставаясь в таком положении на минуту, рассматривая ее спокойное наглое лицо. — Я сейчас в вас чем-нибудь кину, учтите! — Бегаю глазами в поисках чего-либо и тут же замечаю тряпку, с помощью которой протирала пыль с полок. — Ванесса Владимировна, — Подхожу к тряпке и взяв в руки, угрожающе трясу впереди себя. — Уйдите из моей квартиры. Оставьте меня в покое! Вы и так меня изнасиловали, что вам еще надо? Хотите продолжения ночью? — Сжимаю тряпку и тяжело дышу. Живот болит, промежность тоже, еще и Ванесса молчит, будто немая. — Уйдите! — Говорю достаточно громко, уже не сдерживая себя. Все это время она пристально наблюдала за моими действиями и только моргала. — Хорошо, Мэри. — Наконец-то выдала Ванесса. Неужели она все-таки сдалась? Но почему так просто? Даже ничего не скажет? Васнецова встает с дивана и идет в коридор. Аккуратно следую за ней, все еще держа тряпку на готове, как будто это в случае чего может меня спасти от ее приставаний. Ванесса запускает руку в свою сумку и извлекает оттуда как-то ампулу и шприц. — Хорошо, Мэри — Повторяет она свою фразу и показывает мне то, что достала. — Я могу поступить по плохому, уколов тебе легкий транквилизатор. Гарантирую тебе, что тогда ты станешь паинькой. Вряд ли, правда, тебе это понравится, да и укол достаточно неприятный, но ты всем своим видом показываешь, что хочешь этого. — Откуда у нее вообще с собой такая ампула? Была готова? Но разве можно было предугадать мои действия или я настолько предсказуема? — Сначала попробуйте уколоть, а потом говорите. — Хрен она меня достанет, наверное. Чувствую легкую неуверенность, но ее затмевает гнев. Ванесса кивает и ухмыляется, ломая ампулу. Смотрю за этим действием и есть желание налететь на нее и просто сбить с ног, пока она с этим возится. Но я решаю, что будет лучше, если я буду держаться на безопасном расстоянии. Кто знает, может она этого и добивается, схватит меня и тогда все. Поэтому отхожу на пару шагов, когда она открывает шприц и набирает содержимое ампулы. — Ванесса Владимировна, зачем вам это? — Она выбивает из шприца воздух и смотрит на меня таким спокойным взглядом, будто ничего не происходит. — Вы получили то, что хотели, зачем дальше меня мучать. — Резко дергаюсь и все еще чувствую неприятную боль внизу живота. — Мэри. — Она сделала шаг, а я только сильнее сжала тряпку. — Не будь глупой девочкой. Успокойся и потуши внутренний огонь, он сейчас нам не нужен. — Мне становится страшно от ее спокойствия, но я боюсь поворачиваться к ней спиной, поэтому двигаюсь медленно, ощупывая то, куда иду, руками. — Подойди ко мне сама и я обещаю, что не буду тебе ничего колоть. — Ага, конечно. Вы думаете, я совсем дура? — Она за кого меня принимает? — Положите шприц и тогда я поверю. — Это как с оружием в фильмах, вот только тут укол. — Поверь мне, все будет хорошо. — Продолжает она, а я все-таки не выдерживаю и кинув в нее тряпкой, что бы отвлечь внимание, поворачиваюсь и бегу в сторону гостиной, чтобы забежать в туалет и запереться там, вот только план не работает и она каким-то образом в миг оказывается около меня и толкает вперед, а я падаю на пол, больно ударившись подбородком, не успев выставить руки вперед. — Ай! — Стараюсь быстрее развернуться, но она садится сверху, лишив меня возможности повернуться на спину. — Нет! — Бью ее рукой, но куда, не вижу, а она хватает обе моих руки и скручивает за спиной. — Мэри, тише. — Начинаю сильнее вырываться, понимая, что сейчас она введет мне содержимое шприца. — Успокойся. Если ты сейчас возьмешь себя в руки, то я ничего тебе не вколю. — Не надо! Только не укол! — Я прямо зациклилась на нем. Пытаюсь выдохнуть, но гнев и паника захлестывают с головой. — Отпустите и уйдите из моего дома! — Мэри, милая. — Слышу ее ласковый голос. — У тебя серьезные проблемы, но ты не можешь их решить сама и не даешь помочь решить их кому-то. — Перестаю вырываться и молча опускаю голову на пол, вдыхая пыль. — Вы меня изнасиловали. Так помочь хотите? — Понимаю, что на смену злости приходит отчаянье и слезы. — Зачем? Зачем вам это все нужно? — Мне страшно. Она сейчас спокойно может уколоть мне какую-то хрень и я видимо стану на время овощем. Не знаю, что такое транквилизатор, но чувствую, что что-то плохое. — Мэри, давай переместимся на кровать. — Ванесса гладит меня по голове и спине. — И там спокойно поговорим. — Вы не будете колоть мне ничего? — С подозрением в голосе спрашиваю и к своему удивлению понимаю, что гнев полностью отступил, остался только страх. — Если мы сейчас спокойно ляжем, то нет. — Почему-то мне хочется ей верить, хотя для этого нет никаких обстоятельств. — Готова встать? — Она продолжает гладить меня и слезает с моей задницы. Наконец-то могу дышать и чувствую свободу, хотя странно это говорить, когда в твоей квартире находится чужой человек, который тебя еще и изнасиловал. Аккуратно встаю, опираясь на руки и смотрю на Васнецову. Неиспользованный шприц все еще покоится у нее в руке. Сглатываю и пытаясь подавить страх и отчаянье, иду в спальню, попутно выключив свет в гостиной, так как вряд ли я сюда вернусь еще сегодня. Ванесса же хватает со стола свою пачку сигарет и идет за мной. Смотрю на разложенную кровать и зеваю, меня клонит в сон, живот все еще болит, еще и Васнецова с этим уколом. — Ложись, заинька. — Пытаюсь вспомнить когда меня последний раз называли так ласково и сажусь на край кровати. Васнецова кладет шприц на тумбочку и обнимает меня за плечи. — Мэри, покажи руку. — Смотрю на нее с неким подозрением, но только вздыхаю. — Моя маленькая, нечего бояться, я не буду тебя ругать или бить. Я просто хочу посмотреть. — И зачем ей это? Что ей даст то, что она сейчас увидит? — Зачем…? — Стягиваю толстовку с себя и остаюсь в одном топике. Мне становится даже как-то стыдно, что весь этот театр я играла без трусов. — Позволишь? — Она мягко берет мою руку и найдя конец бинта, начинает размывать его. Когда бинт остается полностью у нее в руке, а порезы теперь ей прекрасно видны, я тяжело вздыхаю. Не хочу, что бы она их разглядывала. — Болят? — Спросила меня Васнецова и провела рукой по моим шрамам. — Немного. — Она снова обнимает меня и подтаскивает на середину кровати, ложась рядом. — У тебя неспокойно на душе. Ты одинока, Мэри. — Поворачиваю к ней голову и нахмуриваюсь. — Где твой отец? Вы давно созванивались? — Вот зачем она напомнила? Или так хорошо чувствует, что проблемы именно в семье? — Надо ему позвонить. — Говорю, как бы сама для себя и встаю, морщась от дискомфорта между ног. Васнецова внимательно следит за тем, как я выхожу из комнаты, провожая взглядом. Стою в гостиной и пытаюсь вспомнить куда положила телефон. Точно, стол. На ощупь нахожу его в темном помещении и возвращаюсь в спальню. Интересно, почему Ванесса не пошла со мной? Неужели я сейчас не могла бы сбежать? А куда? Из собственной квартиры убежать? — Мэри, иди ко мне. — Она улыбается мягкой улыбкой, но я сажусь на край кровати. Еще чего. После изнасилования обниматься с насильницей. Нахожу номер отца и нажимаю на вызов. Долгие гудки, которые прямо тянутся, все не давая мне услышать голос папы. Вдруг один из них обрывается и на том конце слышится какой-то шум и смех. — Да? — Отвечает какой-то приятный голос девушки на том конце. — Здравствуйте, а где Станислав? — На том конце повисает секундное молчание. — Ну, тот, кому принадлежит телефон. — Я знаю. — Девушка на том конце снова замолчала. — А вам он зачем? По работе? — Какой работе? Мой голос что, похож на минимум тридцатилетнюю женщину? — Нет, я просто хотела поговорить со своим папой. — На фоне все еще какое-то странное шуршание. — Папой? — Она так удивляется, будто у людей детей не может быть. — Стасик? — Раздается ее крик и по звукам она куда-то идет. — Стас, тут какая-то девушка звонит, говорит, что ты ее папа. — Не слышу, что ей отвечают, но через секунду в трубке слышится голос отца: — Алло. — Улыбаюсь, наконец-то услышав папу спустя такое время. — Пап, это я, кто та женщина была? И почему ты так долго не отвечал на звонки? — Он тяжело дышит в трубку и по звукам куда-то выходит. — Пап? — Мэри… — По эху он как будто в подъезде. — Занят был, поэтому не брал. — Вроде голос папы, но какой-то отстранённый и чужой. — Послушай, Мэри, в ближайшее время давай не будем созваниваться, я потом объясню причину. — Впадаю от такого в ступор. Такого еще не было. — Пап, ты же приедешь в конце ноября, да? — Повисает неловкая пауза. — Возможно, все возможно. — Что он несет? Он под кайфом что ли? Хотя, не похоже. — Пап, кто была та женщина? — Явно не сотрудница по работе, так как она ласково к нему обращалась. — Это моя подруга. — Подруга? Что-то не похоже на моего папу, у него никогда не было подруг. — Мэри, я сейчас сильно занят, прошу тебя, давай созвонимся позже. И не в ближайшее время. — Разве подруги к тебе так обращаются? — Сердце учащённо бьется, а мозг выдвигает все более плохие предположения. Еще и Ванесса, как на зло, рядом села и явно все слышала. — Да, Мэри, давай уже, тебе же денег хватает? — Как-то не по себе становится. Он хочет от меня просто отвязаться. — Стасик, ты долго еще? Надо Стешу купать. — Слышу отдаленный голос девушки и по телу пробегает мороз. — Хватает, папа. — На глаза наворачиваются слезы. Может Стеша — это собака? — Ты занят, да? — Папа выдыхает и слышу, как хлопнула дверь. — Да, Мэри, прости, мне нужно идти. — По щекам текут слезы и я не могу перестать плакать. — Папа, у тебя что есть жена и ребенок? — Уже кричу в трубку, не замечая Ванессу. — Тебе же вот Стешу надо купать. Я же твоя дочь, папа! — Мэри, что ты несешь? Какая семья? Какой ребенок? — Слышу в его голосе неподдельный испуг. — Ты не так все поняла, Мэри, успокойся. — Что я не так поняла? Тут даже ребенок поймет! — Снова меня захватывает гнев и я сжимаю телефон в руке. — Ты поэтому не отвечаешь мне, поэтому приезжаешь раз в сто лет. Но почему? Почему ты не забрал меня, неужели ты боялся, что я испорчу тебе жизнь? — Честно говоря, Мэри, твои поспешные выводы часто не обоснованы и ты уже достала со своими вспышками агрессии. — Папа перешел на строгий, какой-то чужой для меня голос и я замерла. — Тебе лечится надо, так же, как и твоей матери, поэтому скажи спасибо, что я тебя никуда не сдал, а обеспечиваю и даю получить образование. — Его слова резали получше лезвия, было ощущение, что мне сейчас ударили ножом прямо в сердце. Я никогда не могла подумать, что услышу такое от родного человека. — У тебя все-таки есть семья? — Выходит хрипло и как-то с надрывом в голосе. — Я занят, Мэри, пока. — В трубке слышаться гудки и я опускаю руку, роняя телефон на пол. — Ванесса Владимировна, — Поворачиваюсь к женщине, с глазами, полными слез. — Ванесса Владимировна, — Повторяю ее имя и просто падаю к ней на колени, задыхаясь в слезах. — Вы же все слышали? — Она гладит меня по спине, а второй рукой придерживает, что бы я не упала. — Да, слышала. — Говорит Васнецова и я поднимаю голову, видя ее спокойное лицо. — У папы есть любовница? И какая-то Стеша. — Сажусь на кровати и вскакиваю. — Но может это собака? Можно же купать собаку, правда? А та девушка, это просто… просто… — Меня с головой накрывает отчаянье. Лучше бы я и дальше ничего такого не знала. — Мэри, тебе сейчас нельзя поддаваться твоим эмоциям, давай подышим, иди сюда. — Отскакиваю от нее и впечатываюсь в стену. — Нет! Почему это происходит со мной? Папа меня не любит?! Он меня ненавидит! Я его достала, да? — Кричу, пытаясь следить за Ванессой. — Он нашел себе новую женщину и она родила ему нормальную дочь! Без психических отклонений, да? — Васнецова внимательно смотрит на то, как я кричу, явно мешая соседям спать. — Почему он не приехал с новой женой сюда? Мы бы жили вместе! У нас была бы целая семья и я бы была счастливым ребенком. Почему так?! Почему? Чем я это все заслужила? — Хватаю со стола лампу и кидаю на пол, вроде бы по звуку лампочка в ней разбилась. Падаю на колени, давясь собственными слезами и соплями. — Мэри, ты не одна сейчас, я рядом, все будет хорошо. — Васнецова встает с кровати и подходит ко мне, садясь рядом. — Тише, моя маленькая, все правда будет хорошо. — Нет! Ничего не будет хорошо. Делаете вид, что хотите помочь, да? Вы меня изнасиловали и знаете что это значит? — Она только сильнее прижимает меня к себе, обнимая. — Вы хреновый психолог! Вам плевать на ваших пациентов, ясно? — Тише, тише, Мэри. — Чувствую, как она хватает меня за голову и наклоняет ее на бок, целуя. — Тише. — Вздрагиваю, почувствовав, как что-то кольнуло в шее и пытаюсь повернуться, но она не дает, крепко сжимая. — Что вы? — В шее становится холодно и больно. — Что вы сделали? — Предпринимаю еще одну попытку вырваться, но она вынимает иглу и кладет меня к себе на колени, гладя, как какого-то котенка. — Вы мне ввели ту хрень? — Слезы непрерывно текут по щекам. — Зачем? Я же с вами пошла, а вы говорили, что не будете колоть, если мы ляжем в кровать. — Она все еще гладит меня по голове и придерживает второй рукой. — Тише, Мэри, сейчас будет легче. — Легче? С какой стати мне должно стать легче? — Моя маленькая. Давай пока поговорим. — Мотаю головой, но все равно лежу дальше. — Ты сейчас напугана и подавлена от всех обстоятельств, что произошли. Но разве что-то изменилось, если бы ты продолжала оставаться в неведение происходящего с твоим папой? — Лучше бы я не знала. — Утыкаюсь лицом ей в колени и вытираю слезы об ее джинсы. — Маленькая моя, а давай поиграем. Представим, что у тебя есть желание, которое ты можешь воплотить в жизнь. Что бы ты хотела? — Задумываюсь, и невольно осознаю, что тело стало тяжелым, а разум как-то очистился и мне становиться легче. Тревога постепенно сменяется спокойствием. — Хотела бы что бы у меня была семья. Папа и мама рядом. Я бы чувствовала себя в безопасности. — Она меня снова хочет на слезы вывести? Хотя по-моему я просто не могу плакать. — Хорошо, представила это? Вы сидите за столом на праздничном ужине, веселая музыка играет где-то рядом, ты хочешь что бы у тебя была сестренка? — Закрываю глаза и представляю это все и невольно улыбаюсь. — Да, младшая. — Она все еще гладит меня по голове и целует в висок. Приоткрываю глаза и вижу на полу лампу, а рядом осколки от лампочки. — Вы сидите, смеётесь, скоро бой курантов, но вот случается неприятность. — Задумываюсь и прислушиваюсь к ее словам. Какая неприятность может случится? — Твоя сестра выливает на тебя сок. На твое дорогое, недавно купленное платье. Сок апельсиновый. Не отстирается, все равно останутся желтые пятна. — Хмурюсь, но все равно ничего не чувствую, никаких эмоций. Это эта фигня на меня так действует? — Я бы обиделась. А она случайно? — Ее поглаживания так успокаивают, что я снова закрываю глаза. — Нет, Мэри. Ты не обижаешься, а вспыхиваешь. Злишься на нее и кричишь, ведь это платье купил тебе папа, сделав такой подарок под новый год. — Нет. Не хочу все портить. — Прижимаюсь к ней ближе, а она только целует меня в висок. — Все начинают тебя успокаивать, сестренка плачет, ведь ей страшно и неловко. — Замираю. Мне ужасно стыдно, хотя я понимаю, что это не происходит в реальности. — Это значит, что я не могу жить с семьей? Я всегда все порчу? Именно поэтому папа не хочет со мной жить? — Я кажется понимаю к чему она клонит — Маленькая моя, кто же тебе такое сказал? Я хочу подвести тебя к тому, что твою проблему можно решить. Твое желание должно быть другим и тогда все остальное подтянется. — Желание… Стать спокойной? Я хочу, что бы у меня не было неконтролируемой агрессии. — Задумываюсь, а она еще раз целует меня. — И это желание можно исполнить, понимаешь? Не все так сразу и быстро, но ты справишься. — Не знаю, могу ли я ей верить полностью. — Надо ложиться спать, Мэри. Пойдем в кровать. — А эта штука закончит завтра свое действие? — Настороженно спрашиваю, когда мы ложимся. Она только кивает и обнимает меня. Возможно, то, что Ванесса делает ужасно неправильно. Она мой психолог и вроде она хочет мне помочь, но она изнасиловала меня. Я как-то потеряна, но мне спокойно, даже слишком спокойно, ощущение, что у меня выключили все эмоции, еще и в сон так клонит. Может все-таки пожаловаться на Васнецову? Мне уже как-то нечего терять. Только… кому? Есть ли тот человек, кто может мне помочь. Кто будет выше Ванессы по статусу и власти. Это точно не Жека. Она помочь не сможет, да и не хочу я ее погружать в мои проблемы. А что если… Ирина Сергеевна.