Однажды весной столкнулись два мира,
Холод встретил тепло,
Семя было зарыто в почву
Ханагаки Такемичи встретил Сано Манджиро. Манджиро был душой, держащейся на волоске, человеком, который вот-вот превратится в оболочку.Сано всегда окружали люди,которые любили и уважали его,у него было много преданных друзей,но он всегда почему-то чувствовал себя холодным и пустым. Такемичи был счастливым человеком, его никогда не видели без улыбки или слабым, у него немного друзей, но все они были преданными. Ханагаки был Солнцем. Ханагаки и он быстро подружились, Такемичи сопровождал его повсюду, его улыбка сияла, и от него веяло теплом, надеждой и новыми начинаниями. Когда наступало лето, щеки Такемичи становились румяными, что придавало ему еще больше неземной ауры. Застенчивость овладела Манджиро, когда губы обоих соединились, сливаясь друг с другом. Тень служила укрытием от смертоносных лучей солнца, а блестящий пот покрывал их лбы. Когда наступала зима, они согревали друг друга, кончики пальцев скользили по знакомым ладоням, прочерчивая каждую отметину. Теплые мягкие губы Ханагаки скользили по его спине, ноги сплетались, как узлы, счастливые слезы Такемичи лились из его глаз, хор слов, которые Таке повторял несколько раз, словно твердя мантру: «Я люблю тебя, я люблю тебя, Манджиро, я люблю тебя!» Ногти, которые царапали его, напоминая ему, что происходящее было реальным, внушая ему о том, что Такемичи останется с ним. Он понимал, как сильно любит Такемичи, Сано будет контролировать свои импульсы, все и вся для него. Для Ханагаки, для его Ханагаки. Он верил,что после того, как все его покинут, Такемичи останется. Что Майки останется рядом с ним, рядом с его милым маленьким плаксивым солнышком. Как глупо. С наступлением осени счастье было вырвано у него.****
В кабинете было холодно, очень холодно. Его глаза, готовы были выдать его в любой момент, диван казался максимально неудобным.Манджиро подписывал какие-то важные документы для Бонтен, он так взволнованно говорил с ним об этом, о могущественной банде, которая будет править всем Токио вместе с ним. Рядом с ним никого не было, он был один, один. Вошел Санзу,что-то рассказывая Сано. Майки не расслышал сказанного, ему было все равно, и он просто отмахнулся от него. Сегодня Сано не мог с этим смириться. Одиннадцать лет назад он умер. Десять лет назад, когда он запретил себе произносить его имя. Девять лет назад Манджиро вернулся в бизнес. И все же сейчас он не может перестать думать о нем. Его разум повторяет одну и ту же фразу "Я люблю тебя, я люблю тебя, Манджиро, я люблю тебя", как будто это было его спасательным кругом. День, когда он умер, был днем, когда нить, за которую он держался, оборвалась, и он превратился в пустоту полной тьмы, Сано работал до смерти, возможно, это было переутомление, но он поклялся, что слышал его голос. «Майки-кун!» Его лицо метнулось к забытым воспоминаниям, ностальгия омыла его тело, как берег. Его глаза метались по комнате в поисках владельца, только что, напомнившего о себе. - Он не может быть здесь, он мертв. Я устал так жить. Он пережил миллионы вещей, и ничто не могло отвлечь его от реальности, но была одна вещь, которая отвлекла его внимание. Его рука схватила шприц и веревку, он привязал веревку к своей руке, это оставило бы синяки, он ненавидел синяки, не замечая, что шприц уже был в венах, черная смолистая субстанция была смешана с кровью, с небольшим усилием он протолкнул жидкость внутрь. Каждая секунда была мучительной, в его вены вонзилась игла, по венам текла черная жидкость, глаза были устремлены в потолок, чистый белый, прошло несколько минут, и наркотик начал действовать. Его зрачки расширились, и разум забыл обо всем, он стал белым, Сано чувствовал, как его сердце колотится о грудную клетку словно барабан, спустя время в его сознании появился мужчина. Ханагаки Такемичи. Почему он позволил себе думать о нем? Манджиро вспомнил, зачем он это делает, он вспомнил, что Такемичи ненавидел наркотики. «-Майки-Кун, только подонки принимают наркотики» Нет. Шприц снова был полон, и он продолжал давить, ему нужно было забыть, и ничто не мешало ему гоняться за своим кайфом. Его разум мчался со скоростью сто миль в час, и Майки почувствовал, что его сознание начинает ускользать сквозь пальцы, как песок. Кто-то ворвался в дверь, тряс его за плечи и говоря ему, что он не может умереть, но он, он так устал, и ему просто хотелось снова подержать Такемичи в своих объятиях. Он нарушал правило, которое одиннадцать лет назад затолкал в глубины своего сердца. Его зрение затуманилось от слез, в то время как перед глазами плясали черные пятна. «-Майки-кун!» Майки проснулся, его пальцы касались травы, мягкий ветерок расчесывал его волосы, и он увидел перед собой ангела. «-Ты заснул,Майки-Кун» Его локти уперлись в землю. «-Я сделал?» «Да, ты этосделал!» Такемичи тихо хихикнул, и все, что Сано мог сделать, это уставиться. «-Почему ты так на меня смотришь?» Майки робко коснулся его руки. «-Потому что ты мертв» Ханагаки взял его за руку и поцеловал в щеку. «-Ты тоже».