Atemzug

"В аромате есть убедительность, которая сильнее слов, очевидности, чувства и воли. Убедительность аромата неопровержима, необозрима, она входит в нас подобно тому, как входит в наши лёгкие воздух, которым мы дышим, она наполняет, заполняет нас до отказа. Против неё нет средства" ("Парфюмер", П.Зюскинд)

Майкл Фассбендер не знал причину своей хронической забывчивости касательно важных мероприятий и знаменательных дат. Возможно, это черта славного ирландского народа, или же особенный генетический код отца, а может и вовсе отпечаток лёгкой формы пофигизма, который оставили лихие студенческие годы. В любом случае Майкл забыл поздравить Зоуи с Днём Всех Влюблённых, забыл про день рождения школьного приятеля, иногда путал дни недели и вряд ли бы мог с ходу сказать, в каком месяце начались съёмки "Люди Икс: Первый Класс". И уж точно Майкл не смог бы вспомнить, когда именно случилось то, что, по мнению Фассбендера, изменило ход грёбанного мироздания. Не меньше. То, что Майкл не может простить Джеймсу до сих пор, - это не острые шуточки в адрес ирландцев, не "четыре раза" в интервью, которое заставило Объединённое Королевство аплодировать стоя. Это даже не собственные полупустые пачки сигарет, которые Майкл находил в тёмных углах съёмочной площадки, а не там, где их оставил. Майкл Фассбендер не может простить Джеймсу Макэвою свой стояк во время перерыва на ланч. Съёмочная группа почти пять часов подряд запарывала кадр за кадром. Мэттью устало потирал переносицу и бормотал себе под нос, что, будь он в самом деле тренером этой кучки мутантов, заставил бы отжиматься, пока не посинеют. Оператор широко зевнул, и напомнил, что синяя женщина и без того имеется, а вскоре синий грим понадобится для Николаса. - Уверен? - Уверен. - Хорошо... Нет. Не могу, прости. Я не могу стрелять в упор, ты же маленький еврейский мальчик. Меня обвинят в расизме! - Камера, стоп! Заново. И тишина на площадке! Дженнифер подавилась смешком и получила тычок под рёбра от Лукаса. - Уверен? - Уверен. - Хорошо... Нет. Не могу, прости. Я не могу стрелять в упор, ты же мой муж! Кто будет кормить семью, Эрик? Что скажут наши дети? - Джеймс кивнул в сторону Джен, Николаса, Калеба, Лукаса и медленно опустил пистолет с самым трагичным выражением лица, которое только видывал этот свет. Майкл ржал до слёз, а Мэттью послал Макэвою фирменный взгляд "Сейчас кто-то мог бы огрести, но я слишком крут и устал". - Ланч-тайм! - Крикнул Вон, и интонация его выдала - режиссёр сам мечтал сделать перерыв. Новоиспечённая мутантская многодетная семья отреагировала незамедлительно. По пути Майкл привычно хлопнул Джеймса по плечу и, устало посмеиваясь, добрался до вожделенного стула. Роуз поставила кофейник на середину стола. Майкл плеснул кофе в бумажный стаканчик, и тут же перед глазами возник второй. Джеймс выразительно смотрел на приятеля и немедленно получил желаемый горячий источник кофеина и средство против сонливости, которой сегодня в особенно резкой форме страдал Макэвой. - Спасибо. - Джеймс опустился на стул рядом с Майклом и через пару секунд добавил. - Дорогой. - Не за что, дорогой, - машинально отозвался Майкл. Это был самый обычный день на съёмочной площадке. - Ник, передашь мне кофейник? - Хрипло попросил Майкл, за два глотка прикончивший свой кофе. - Фасс, у него металлическая ручка. Ты сам справишься. Николас дремал, подперев рукой щёку, Роуз уже пять минут как изучала свой маникюр, Мэттью напоминал гнома Ворчуна из сказки про Белоснежку, Дженнифер откусывала от сандвича маленькие кусочки и не замечала искрящегося взгляда Калеба, обращённого (нет, не на Дженнифер) на её сандвич. Майкл не стал озвучивать знаменитую идею об окружении, состоящем из одних идиотов. Он оценил отсутствующий взгляд, который Джеймс вперил в свой стаканчик, и потянулся через спину Макэвоя за таким далёким кофейником. Длинные фассбендоровские пальцы ухватились за ручку, и это была воистину демонстрация супер силы, хоть и пришлось слегка навалиться на Джеймса и вжаться щетинистым подбородком в его плечо. Когда цель была схвачена, а победа близка, Майкл неспешно, чтобы не разлить кофе, принялся возвращаться в прежнее положение. Вдох. Выдох. Затылок Джеймса прямо перед глазами, веснушки. Кофейник держался на вытянутой руке, а губы Майкла были в паре сантиметров от макэвойской шеи. Фассбендер усмехнулся, и шею Джеймса обдало горячим дыханием. Кажется, он полусонно-полувопросительно что-то промычал, а Майкл сморщил нос, когда приподнял голову, и стало щекотно из-за каштановых волос. Задержал дыхание. Выдохнул. Вдохнул. Майкл Фассбендер не знал, как это - когда тебя бьёт током. В детстве он никогда не совал пальцы в розетку, не хватался за оголённые провода и не служил громоотводом. Но в тот момент, когда мимоходом зарылся носом в волосы Джеймса и наполнил свои лёгкие личным ароматом Макэвоя, он мог поклясться, что по его телу прошёл электрический разряд. Перед глазами потемнело, тело напряглось и стало ареной для ещё незнакомых науке химических, физических и чёрт знает каких ещё процессов. Низ живота наполнился теплом, и жалобно заныл начавший затвердевать член, желая высвободиться из серых спортивных штанов. Кофейник полетел на пол и разбился вдребезги. Дженнифер от неожиданности подавилась сандвичем. Ногу Николаса обдало кипятком, и он громко ругнулся, не обращая внимание на присутствие женской части съёмочной группы. Джеймс от шума встрепенулся и встретил на себе ошарашенный взгляд Майкла. Между бровями Фассбендера залегли две морщины. - Ты чего хмуришься? - На лице шотландца быстро появилась и так же быстро исчезла что-то значащая улыбка. - Кофейник был нашим другом, но мы переживём эту утрату. Как там было дальше по сценарию? "Что ты сейчас со мной сделал?" Мать твою, Макэвой, что это только что было?! - Хватит бить посуду, возвращаемся к съёмкам! - Вон похлопал в ладоши, призывая всех вернуться на свои места. Лукас оплакивал кофейник, Ник - свою обожжённую ногу. А Майкл оплакивал свою ментальную девственность. Не обращая внимание на крики Мэттью, он последним выбрался из-за стола и направился в уборную решать свои проблемы, чтобы позднее операторские камеры не поймали в объектив мощный стояк Майкла Фассбендера. ***

" Мы видим, слышим, чувствуем вкус и запах мира, и таким образом сознаем его. Эти перцепции сообщают нам о том, что нечто существует" (Карл Густав Юнг)

Сигарета дымилась в руке, они стояли под звёздным небом, тихо переговаривались, и это было вообще не романтично. Майкл прислонился спиной к своему трейлеру и кивнул на очередное замечание Джеймса о тайнах человеческой натуры. Когда паузы между фразами стали длиннее, а пепел упал на ботинок, Майкл подумал, что так оно и должно быть. Отношения двух исполнителей главных ролей - это новый феномен в исследовании такой загадочной твари, как Homo Sapiens. У этих отношений есть заведомо предусмотренные начало и конец. Это отношения от "Камера, мотор!" до "Мы сделали отличный фильм! Всем спасибо, все свободны". Это как пьяный угар на вечеринке. Что бы ни происходило ночью, утром все делают вид, что ничего не было. Правила есть правила, даже если кое-что забывать не хочется. -... не слушаешь. - Даже в темноте ярко-голубые глаза Джеймса блестели, как у ребёнка, впервые увидевшего замок Диснея в Диснейленде. Или как у парня-лузера, которого пригласила на выпускной бал королева школы. - Это подло, между прочим! - Добавил он. Его нельзя было слушать постоянно, потому что порой этот безумный шотландец, любимец съёмочной команды и публики, начинал в лучшем случае нести истинный бред. Чего Майклу стоило привыкнуть к "сладким" обращениям в свой адрес и блядской улыбке во время интеллектуальных разговоров. Джеймс остановил взгляд на красном огоньке, подрагивающем совсем близко у лица Майкла. - Ты же не откажешь мне в одной затяжке? - Я не откажу тебе и в двух. - Фассбендер, твоё скупердяйство - это от ирландцев или от немцев? Мог бы поделиться со мной сигаретой. - Последняя, друг мой, - соврал Майкл и затянулся сильнее, не видя в глазах своего шотландского приятеля ни капли разочарования. Якобы единственная дожившая до полуночи сигарета, выкуренная наполовину, была протянута Джеймсу. Майкл хотел, чтобы это выглядело так, будто он отрывает последние крохи табака от сердца. Возможно, он перестарался, применяя свой актёрский талант, или же Фассбендер просто был превосходным актёром. Да, конечно был. Во всяком случае, в Макэвое проснулось сострадание к другу-курильщику, и он согласился на те самые две затяжки, наклоняясь к начавшей дрожать руке Майкла. Джеймс быстро облизал губы, перед тем как обхватить ими фильтр. Он сосредоточенно нахмурился, впуская дым в лёгкие. Майкла начало трясти. С того случая во время перерыва прошло две недели, или больше. Майкл всегда путался в датах. Но эти две или сколько там недель, которые сопровождались коротким "Увидимся" перед тем как позорно сбежать в свой трейлер, отведёнными взглядами и прочим дерьмом, которое нельзя назвать адекватным поведением тридцати трёхлетнего мужика, эти две недели не изменили главного. Запах Джеймса лишал Фассбендера возможности здраво мыслить. Запах, распространяющийся, кажется, на мили и пресекающий все попытки от него скрыться. Во всём был виноват чёртов запах крепкого чёрного чая, или пшеничного поля, или табака в сигариллах Аль Капоне, или мокрого белого песка, или всего этого вместе. Иначе как объяснить эти жаркие толчки в груди и невыносимую тесноту в штанах? Коламбия Пикчерз даже не представляет! - Меня ждёт сценарий к "Опасному методу". - Голос Майкла всё же дрогнул, когда Макэвой выпрямился и выдохнул дым ему в лицо. ***

"Если бы люди больше осознавали, каким строгим универсальным законам подчиняются даже самые дикие и произвольные фантазии" (Карл Густав Юнг)

Стандартный набор тридцати трёхлетнего безумца: холодный душ, новая пачка Мальборо и отрезвляющее осознание того, что время, отведённое на сон, сокращается до трёх-четырёх часов. В принципе - Майкл позволил своим мыслям сделать оговорку - бонусы "подрочить" или "зайти к мисс Кравитц на чай" никто не отменял. Он ввалился в свой трейлер, от души пнул несчастную вторую пару обуви и прислонился к стене. Рациональный немец подсказывал, что надо есть больше фруктов, спать больше часов и смотреть больше порно с большими сиськами. Ирландец влез и предложил обратиться к психологу. Как раз психолог и смотрел на Майкла с обложки книги "Воспоминания, сновидения, размышления" авторства Карла Густава Юнга. Чтение не снимает сексуальное напряжение, но мозги ставит на место. Майкл зашелестел страницами. "У молока приятный вкус и особенный запах. Я впервые тогда почувствовал запах молока. Это был момент, когда я, если можно так выразиться, вообще осознал существование запаха. Это тоже одно из очень ранних воспоминаний". Майкл оторвал взгляд от страниц и невидящим взглядом уставился в окно. "Доктор Юнг, у моего коллеги по съёмкам особенный запах. Знаете, и вкус наверняка приятный. Я пока не пробовал и не уверен, что стОит. Да, я впервые тогда почувствовал запах Джеймса Макэвоя. Помнить бы ещё, когда именно это было, но на такие подвиги моя память не способна. О да, это был момент, когда я, если можно так выразиться, вообще осознал то, что запах мужика может заставить Фассбендера младшего окаменеть и болезненно подрагивать в тесноте штанов. Это одно из самых безумных воспоминаний, мать его! Простите что, господин Юнг? Мне с этим обратиться к вашему приятелю Зигмунду?". Взгляд Майкла постепенно сфокусировался, а вечер был испорчен, причём непоправимо. С этого момента Майкл твёрдо решил, что мемуары старого-доброго Юнга - это чтиво похуже бульварных романов, которые занимают целую книжную полку в гостиной его матери. Хуже потому, что лишают здравого смысла не со второй страницы, а с первой. - Ничего личного, старина, - хмыкнул Майкл, чиркая колёсиком зажигалки перед зажатой в зубах сигаретой. - Ничего личного. "Воспоминания", "Сновидения" и ни в чём не виновные "Размышления" полетели в мусорное ведро. ***

" Не looked at his own Soul with a Telescope. What seemed all irregular he saw and shewed to be beautiful Constellations and he added to the Consciousness hidden worlds within worlds " (Coleridge. Note book., Карл Густав Юнг)

Оперевшись о косяк, Макэвой задумчиво накручивает на палец прядь волос, держит перед собой пачку листов со сценарием и серьёзным тоном комментирует написанное. У Джеймса прекрасно получается нести ахинею, сохраняя видимое благоразумие. Иногда это веселит, иногда сбивает с толку и раздражает. - Если тебе так нравится мой трейлер, мы можем поменяться, дружище, - говорит Майкл, а рядом без толку дымится ароматизированная лавандовая палочка. - Мне нравишься ты, - невозмутимо отвечает шотландец. - Предлагаешь поменяться телами? Майкл тянется за пачкой сигарет, посмеиваясь и качая головой. Он думает, что, поменяйся они телами, возможность чувствовать запах Джеймса постоянно стала бы более чем реальной. И тогда Фассбендер сошёл бы с ума, был повязан санитарами и надёжно запрятан в одиночную палату с жёлтыми стенами. Кажется, только что кому-то стало не хватать внимания. Джеймс садится напротив и заполняет всё пространство вокруг. Это не какой-то там "Диор", не свежесть разрекламированной пены для бритья. Майклу хочется сесть ближе. Фассбендер и Макэвой - друзья, об этом знают все, а лучше всего это известно им самим. Но, когда они расслабленно полулежат на кровати в трейлере Майкла, сократить и без того ничтожное расстояние оказывается задачей не из лёгких. Будь Фассбендер Томом Крузом, ему понадобилось бы чуть более ста минут экранного времени, чтобы выполнить наконец эту невыполнимую миссию. Но он не Том Круз, а Джеймс без конца болтает, и лучше бы он вообще не приближался. Это похоже на рекламу кофе, когда от чашки горячего утреннего напитка тянется ароматная струйка, заставляющая окружающих следовать за ней непосредственно к источнику аромата. И это, чёрт возьми, срабатывает. Майкл не выдерживает, подтягивается ближе и сталкивается плечом с плечом Джеймса, вырывает из рук осточертевший сценарий. - Хочешь выучить вот это наизусть? - Фассбендер вяло машет пачкой листов и усмехается. - Я всегда держу в голове свою версию сценария. - И сильно она отличается от оригинала? - Рейтингом и концом. Джеймс быстро облизывает губы, посмеивается и улыбается своим мыслям, а Майкл точно не хочет знать их содержание. Но он тоже начинает смеяться сначала неловко, а потом так же весело, как Джеймс, с размаху утыкается носом в плечо Макэвоя, и это больно. От толстовки Джеймса пахнет книжным переплётом и сухими листьями. "О нет, Майкл" - просыпается внутренний голос, и звучит он несколько иначе, чем обычно - "От него просто пахнет сексом, и ты хочешь этим дышать всегда". В подтверждение этому Фассбендер глубоко вдыхает, ноздри раздуваются, а спокойное дыхание сменяется бешеной аритмией, и это уже не похоже на шутки. Где-то между третьим вдохом и вторым выдохом контроль заканчивается. Джеймс прочищает горло, вовремя подаётся вперёд и поднимается с кровати. Майкл слышит скрип расстёгиваемой молнии. - Жарко, - поясняет Макэвой, не оглядываясь, и стягивает толстовку, а его друг втягивает воздух, как хищник, почуявший добычу. Джеймс наконец разворачивается в своей серой футболке с синей надписью "Show must go on". Майкл думает, что лучше бы на ней было написано "Calm your mind, Erik", но тут же вспоминает, что на самом деле это Макэвой - чёртов провокатор. - Перерыв закончился десять минут назад, - сообщает Майкл, приходя в себя. - Тогда почему ты развалился здесь? - Наигранно хмурится Джеймс. - Из-за тебя мы опаздываем! Фассбендеру хочется запустить в шотландца стратегическую самонаводящуюся подушку, но тот уже поворачивается спиной и выходит из трейлера, успевая стащить со стола пачку фассбендеровских сигарет. Запах тянется за своим хозяином, так что Майклу приходится следовать за Джеймсом на съёмочную площадку. ***

"Человек — это животное, которое сошло с ума. Из этого безумия есть два выхода: ему необходимо снова стать животным; или же стать большим, чем человек" (Карл Густав Юнг)

Майкл возвращается в свой трейлер вечером после съёмочного дня, засунув руки в карманы и напевая под нос "What shall we do with a drunken sailor?". "Вот это сюрприз!" - хочется сказать Фассбендеру, хоть он увидел на своей кровати вовсе не обнажённую Дженнифер в синем гриме, а бордового цвета толстовку Джеймса. Видимо, это дань за те бессовестно выкуренные Макэвоем чужие сигареты. День ото дня пачки пустеют с поразительной скоростью и не имеют свойства самовосполнения. Майкл приближается к кровати и берёт в руки забытую вещь. Пальцы сминают мягкую ткань, и крепкие мышцы сокращаются, когда Фассбендер безотчётно притягивает прокуренную толстовку к лицу. Он помнит названия всех одеколонов, которыми пользуется Джеймс, но ни один из этих парфюмов не осел ни на рукавах, ни на капюшоне. Всё, что могут уловить рецепторы и впитать поры, - это восточные пряности или остатки баварского пива на дне большой кружки. Майкл знает, что не может охарактеризовать этот запах, и каждый раз сравнения всё более противоречивы, и уж точно ни одно из них не соответствует реальности. Запах Джеймса просто заполняет каждую клетку тела, парализует мозг и заставляет сердце переключать передачу, чтобы рывком броситься по встречной на безумных скоростях. На мгновение Майклу кажется, что сейчас он задохнётся. Грудная клетка вздымается, лёгкие не оставляют места для нового вздоха, а в висках пульсирует кровь, и даже у неё теперь запах Шотландии. Возбуждение зарождается в пояснице и из этой точки начинает растекаться по всему телу. Только слух делает попытку вступить в схватку с обонянием, и к счастью ему удаётся одержать верх. Майкл слышит шаги и отдёргивает толстовку от себя, резко выдыхая и делая наконец новый вдох. Это похоже на облегчение, когда выныриваешь из воды после долгой задержки дыхания. Фассбендер оглядывается и прицельно швыряет толстовку в дверной проход. - Ты забыл. - Спасибо, - удивлённо приподнимая брови, отвечает Джеймс. - Я как раз пришёл... не за ней. Майклу всегда казалось, что у Макэвоя дурные привычки. Он любит зарываться пальцами в свои волосы, дёргать за пряди на затылке и около ушей. Он постоянно, (О, Боги!) постоянно облизывает губы, бывает увлечённо покусывает их, и, возможно, от этого они такие яркие и припухшие. Он делает миллион вещей, которые заставляют Майкла только обречённо кивать и думать: "Да, меня это не раздражает, потому что Макэвой - мой друг". Но чаще всего Джеймс говорит что-то крышесносящее и ожидает реакции своего дорогого приятеля. То же происходит и сейчас: он пару секунд теребит ткань толстовки и поднимает взгляд на Майкла, а за его внешней непринуждённостью скрывается сосредоточенное ожидание того, что же ответит Фассбендер. Но сегодня Фассбендер не улыбается широко, не скрывает того, что сбит с толку. Он стоит в пол оборота - так ему очень удобно молча пялиться в стену трейлера и посылать Макэвою мысленный сигнал, чтобы он сваливал скорее. И толстовку свою забирал с собой. О, и этот головокружительный, мать его, запах, а заодно и внимательный взгляд. - Может, выпьем пива в пятницу вечером? Майкл молчит, но уже знает, что согласится. Ему же не может не понравиться предложение посидеть в баре с другом? Пока Джеймс находится на достаточном расстоянии, Майклу даже не приходится думать о самоконтроле. Наконец Фассбендер кивает, заставляя Джеймса еле заметно улыбнуться. - Джеймс, - стервозный голосок прервал тишину. - Свидание обычно назначают более романтично. Аккуратные ручки собственнически обвиваются вокруг торса Фассбендера, и глаза Зоуи смеются, встречая снисходительный взгляд Джеймса. Майкл в который раз удивляется умению женщины возникать из ниоткуда и "тонко" заявлять свои права там, где этого делать не обязательно. Впрочем, в следующее же мгновение ему отчаянно хочется провалиться в геенну огненную и сгореть в самом жарком котле Преисподней, потому что настоящий ад творится не там, а сейчас на земле. На едкое замечание Кравиц Макэвой, спускаясь по ступенькам трейлера, отвечает: "Диета поможет тебе справиться с ревностью, Зоуи". ***

"Cause you're my flavor of love You're my flavor I'm dreaming of" ("You're my flavour", Lenny Kravitz)

В трейлере Зоуи душно, и стекла слегка запотели. Так всегда бывает после горячего секса с горячей брюнеткой. Её жаркие объятия не дают расслабиться, а ногти царапают кожу, но Майкла это не раздражает. Его начинает выводить из себя только духота, тяжёлый воздух и ненавязчивый запах пота. А когда молоденькая Кравиц устраивается на его груди и с улыбкой трётся кончиком носа о ключицу Майкла, в нос ударяет аромат шампуня. - Мы никогда не занимались сексом под музыку, - неожиданно выдаёт Зоуи. - Пригласить оркестр прямо сейчас? Боюсь, все музыканты не поместятся в твоём трейлере. Она смеётся, скидывает с себя руки Майкла и направляется к стерео системе, сексуально покачивая бёдрами. Фассбендеру аккомпанемент вовсе не нужен. Он не прочь ещё раз и быстро, а потом его ждёт свежий воздух и никакого благоухания пионов. Или чёрт знает, каким шампунем пользуется его знойная любовница. Музыка волной бьёт из колонок, но Зоуи тут же делает звук тихим. Майкл поначалу еле улавливает мелодию и не разбирает слов. Красотка Кравиц забирается на него, её глаза смеются, а губы шепчут пошлое: "Это папочка поёт". Майкл обхватывает её стройную талию пальцами. - And I've waited a long time just to feel the way I do, - начинает подпевать Зоуи. Воздух в трейлере раскалённый, и пальцы Майкла плавятся на смуглой коже его подружки. - Just give me the reason and I will be all over you, - Зоуи порочно выгибается, а чувства Майкла обостряются, и теперь он слышит каждое слово песни. "'Cause you're my flavor of love" - откровенно доносят колонки, Майкл закатывает глаза и видит яркие образы. Его пальцы, запутавшиеся в недлинных волосах, шумный вдох, шумный выдох, "Что с тобой, Майкл?", тихий смех, скользящий по нижней губе язык, чужая горячая ладонь почти по-дружески лежит на спине, снова вдох, но уже неслышимый, вдох, выдох, вдох, вдох, удовольствие, пробегающее мурашками по коже, внимательный взгляд голубых глаз. Майкл возвращается в реальность резко, а на нём эротично постанывает сексапильная Зоуи Кравиц. Только её глаза не ярко-голубые, а воняет от неё дорогим цветочным шампунем. Духота невыносима, и отчего-то возбуждение сменяется отвращением. Впрочем, Майкл не впервые испытывает желание сбежать. "You're my flavor I'm dreaming of". Музыкальный центр знает его секрет. - Твою ж мать! - Хрипло ругается ирландец и спихивает с себя Зоуи. - Ты охренел, Фассбендер?! - Вскрикивает уязвлённая Кравиц. Из её милого ротика сыпятся словечки, которые сложно было бы отыскать и в объёмном словаре нецензурной лексики. Майкл спешно одевается, пока юная фурия обкладывает его матом. Футболку он заберёт потом. В конце концов, малышка Кравиц перебесится, и её трейлер снова скажет Фассбендеру "You're always welcome, baby". - Детка, здесь слишком жарко, - Майкл не оглядывается. - Я проветрюсь. Он идёт к своему временному пристанищу, откидывая со лба влажные слипшиеся пряди волос, и тяжело дышит. Случись эта чертовщина несколькими годами раньше, Майкл бы непременно получил роль Дарта Вейдера. Кхх-ккххх. Боковое зрение улавливает очертания трейлера Макэвоя. "Сукин ты сын" - думает Майкл, и его с головой накрывает нервно-весёлая злость. Сердце требует мести, и, будь под рукой баллончик с краской, Майкл непременно написал бы на стене макэвойского трейлера что-то вроде "Иди нахрен, говнюк". Может быть, он даже подписался бы как-то трогательно. Например, "Майклсон, которому снесло крышу". Точно снесло. ***

"Встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента" (Карл Густав Юнг)

- Мне казалось, что "Давай выпьем пива в пятницу вечером" - это выпьем пива в пятницу вечером, а не оккупируем ближайший бар всей съёмочной группой. Фассбендер отнял у своей головной боли бутылку "Хофброя" и опрокинул в себя. У барной стойки захмелевшие коллеги по работе получали свою долгожданную дозу расслабленного веселья за последние несколько недель. - Калеб прознал о наших планах и сотворил свой собственный, знаешь, - Джеймс выхватил свою бутылку, присосался к горлышку красными припухшими губами и сделал пару глотков. - Но мы... - Он скосил многозначительный взгляд на Майкла, пряча улыбку, - ещё успеем побыть наедине. Майкл смеётся - это его привычная реакция на подобные шутки Макэвоя. Разница в том, что смех стал натянутый, почти нервный в последнее время. - Мэттью, твой промах в том, что хотя бы один поцелуй Чарльза и Эрика должен был войти в сценарий! - Джеймс убедительно кивает, глядя на Вона. Мэттью же тянется за своей выпивкой, с которой явно должен разделаться, прежде чем дать достойный ответ на такое заявление. Майкл наклоняется к уху Макэвоя. - Начинаешь озвучивать свою версию? - От горячего дыхания Джеймсу становится жарко, в этом Майкл не сомневается. Смешок застревает у Фассбендера в горле - знакомый запах становится чуть ли не слышимым и материальным, унося остатки здравомыслия. На секунду забывшись, Майкл прикрывает глаза и вынужден силой воли удержать себя на месте, когда Джеймс мягко похлопывает его по пояснице и направляется к Мэттью. - Я хотел взять сценариста в заложники и заставить написать под мою диктовку пару постельных сцен, - Вон многозначительно качает головой и приподнимает свой стакан, а Макэвой опирается локтём на барную стойку и просит два виски. Для себя и для "своего сексуального ирландского друга". - Что же тебя остановило? - Спрашивает шотландец, не глядя протягивая Майклу выпивку, и тому приходится присоединится к клубу безумцев, распивающих виски и обсуждающих счастливую сексуальную жизнь Магнито и Профессора Икс. "Они нашли друг друга" - думает Фассбендер, когда всемогущий режиссёр указывает на него своим стаканом со скотчем. - Он не смог бы сыграть убедительно. - Да неужели? - Наигранно удивлённо спрашивает Майкл, а Джеймс смеётся и повторяет: "Так и есть, приятель, так и есть!". Дженнифер на ходу берёт из рук Майкла пустой стакан и бросает укоризненный взгляд на Вона. - Романтичная сцена на пляже ему бы удалась! - Кричит Джен уже из другого конца бара, где за столиками играют в дринкинг-гейм юные актёры. - Химия! - Изрекает довольный собой Мэттью Вон. - Вот что я вижу... даже сейчас. "Ты помнишь курс химии, Майкл?" - Совесть нависает над Фассбендером в лице грозной учительницы. "Не помню" - Майкл мысленно наступает на свою совесть подошвой ботинка, а вместе с ней втаптывает разыгравшееся воображение. Жаль только, что его уже сложно унять, остаётся злость и жгучее желание заполнить пустое пространство в своей груди запахом, ставшим необходимым. Джеймс облизывает губы, заправляет прядь волос за ухо и приканчивает свой виски. Он отлично повеселился за чужой счёт. Впрочем, Майкл уже упивается внутренним злорадством, обнажает два ряда белоснежных зубов и без сожаления отдаёт свою душу дьяволу взамен на свободу от чар аромата. "Здесь и сейчас с этим надо покончить, приятель" - говорит себе Фассбендер, смотря не отрываясь на причину своей шизофрении. - Вы оба сомневаетесь в моих актёрских способностях? - Майкл приближается к Джеймсу, глядя сквозь него и пытаясь обнаружить то, что так сильно притягивает, не оставляя шанса вернуть всё назад. С трудом ему удаётся перевести взгляд на Вона. - А господин режиссёр желает не только химию, но и биологию, как я заметил. Они весело смеются, довольные таким неоднозначным завершением беседы, и только Макэвой бросает на приятеля нервный взгляд, перед тем как быть опрокинутым на барную стойку. Пустые стаканы летят на пол, и Майкл слышит звук разбивающегося стекла, когда сухо целует губы Джеймса. Они двое больно сталкиваются носами, а Макэвой не хочет разжимать зубы и безрезультатно толкает партнёра по съёмкам в грудь. Стоит только Майклу прижать шею, и у Джеймса нет другого выхода, кроме как глубоко вдохнуть и пустить чужой горячий язык в свой рот. Фассбендер грубовато встряхивает шотландца, заставляя запрокинуть голову, и пихает язык ещё глубже, кажется, перекрывая доступ кислорода обоим. Когда бороться уже не за что, Майкл честно признаётся Карлу Юнгу, что не выдержал и ощутил не только запах, но и вкус. Джеймс сжимает в пальцах рубашку Майкла, а сам Майкл точно знает, что Джеймс его убьёт. Особенно за колено, протиснутое между ног. Особенно за колкую щетину, ведь сам Макэвой сегодня утром побрился. Что дальше в неофициальной версии сценария? Майкл отстраняется, втянув воздух, в котором неизменно витает запах Джеймса. Камера, стоп. - Вау. - Сообщает Джеймс, восстанавливая дыхание. Оба тяжело дышат, и Макэвой не вытирает губы. "Надо было это сделать уже давно" - говорит вполне серьёзный взгляд Майкла. "Я тебя раскусил, чёртов Фассбендер" - говорят голубые глаза Джеймса. Присвистнув, Мэттью тихо аплодирует. - Да, теперь я жалею, что не терроризировал сценариста. - Бормочет он и покидает "сцену", не забыв заказать целую бутылку скотча для дальнего столика. Макэвой наконец отводит взгляд и кашляет в кулак. Майкл готов поклясться, что этот шотландский демон сейчас подавляет желание улыбаться. - Майкл, один вопрос... - Да? - У тебя всегда стоит от одного поцелуя? - Деловито интересуется Джеймс, подходит почти вплотную и опускает взгляд. Майкл думает, наделил ли Господь Бог шотландцев крепкими черепами, а то новый стакан уже желает разбиться о голову провокатора. Но он подносит стакан к губам, чувствует горький вкус виски, который, к счастью, быстро перебивает вкус Макэвоя. Только чёртов аромат никуда не исчезнет, пока его источник наконец перестаёт совершать над собой усилие, самодовольно улыбается, сжимает плечо Майкла и ищет ответ в затуманенном взгляде, уже не ожидая его услышать. Твой план провалился, Фассбендер. - Просто у меня большой пенис, Макэвой. - Или ты просто без ума от меня. - Знаешь, я иногда перестаю понимать, шутишь ты, или нет. Фассбендер хмурится, и улыбка постепенно сходит с лица Джеймса. - Я тоже. - Есть над чем подумать. Я устал, - Майкл берёт свою куртку, избегая новых взглядов. - И хочу видеть Зоуи. Фассбендер уходит, покидая ту зону, в которой по-прежнему правит сводящий с ума запах. - Кого ты обманываешь, идиот? - Качает головой Джеймс и обращается к бармену. - Ещё виски! ***

"Аромат проникает в самую глубину, прямо в сердце, и там выносит категорическое суждение о симпатии и презрении, об отвращении и влечении, о любви и ненависти. Кто владеет запахом, тот владеет сердцами людей" ("Парфюмер", П.Зюскинд )

Ранним прохладным утром Майкл сидит на ступеньках своего трейлера, курит и начинает подозревать, что разум покинул его навсегда. Вчерашний случай в баре ни черта не изменил и тем более не положил ничему конец. В свои тридцать три Фассбендер мог бы до этого додуматься до того, как совать свой язык в рот Макэвоя на глазах у режиссёра. У Майкла даже нет оправданий. Он не был пьян, не проспорил миллион. Он всего-то совсем немного сошёл с ума. -Доброе утро. Джеймс останавливается напротив, засунув руки в карманы джинсов, и, слегка щурясь от света, смотрит на небо. Вместо "Свали наконец отсюда" Майкл сдержанно вздыхает в ответ и взглядом изучает свои ботинки. Они молчат, окурок летит в траву, а Фассбендер резко поднимается, грезя немедленно скрыться за дверью своего трейлера. Но ничто уже не идёт по плану, с тех пор как кофейник разбился. Джеймс оказывается совсем близко. - И чем же таким я благоухаю, Майкл? - Макэвой улыбается, поджимая губы, и его взгляд беспорядочно шарит по фассбендеровской щетине, морщинам в уголках глаз, плотно сжатым губам. Кажется, этого засранца не сильно волнует ответ, раз он понимает, что своим вопросом попал в точку. Он удовлетворённо наблюдает, как Фассбендер шумно втягивает воздух, хочет отшатнуться, но остаётся по-прежнему прикованным к месту. Джеймс даже не разбирает тихого, раздражённого "Иди к чёрту со своими феромонами!". Стрелка на шкале шотландского самодовольства сейчас показывает критически высокую отметку. Притяжение становится неконтролируемым, и Майкл делает свой шаг навстречу, подумав, что в последнее время его жизнь как никогда явно находится во власти чёртовых наук. Он наклоняется (это заставляет Джеймса недовольно фыркнуть, напомнив про разницу в росте) и, почти коснувшись носом виска Макэвоя, вдыхает. - Шоколадным молоком? - С сомнением отвечает Фассбендер. - Да, я пил его сегодня. - Ты пил шоколадное молоко? - Ты имеешь что-то против шоколадного молока? - Нет, я... - Хочешь меня? Майкл качает головой, прикрывает глаза рукой и отступает на шаг назад. Он ругается сквозь зубы, а вновь и вновь выскальзывающее шипящее "Scheisse" заставляет Джеймса взволнованно проводить кончиком языка по обветренной нижней губе. "Когда вся эта херня началась?" - спрашивает себя Фассбендер, но, естественно, не может дать точный ответ, ведь у него плохая памать на даты. Майкл вертит новую зажжённую сигарету в пальцах, подносит её к губам и щурится. Он долго втягивает дым. Красный Мальборо: смола - 11, никотин - 0.8. Сигаретный дым перебивает все остальные запахи, которые Майкл мог бы сейчас чувствовать. Но почему-то от этого не становится легче, Макэвой не становится менее привлекательным шотландским ублюдком, а мир, чёрт его подери, не становится прежним. Выпустив облако едкого дыма в сторону, Майкл наставляет сигарету на Джеймса. - По всем существующим и несуществующим законам биологии я должен сейчас тебя трахнуть, Джеймс Макэвой. Чёртова шотландская бровь выразительно изогнулась. - Этого не было в сценарии, - Джеймс делает второй шаг навстречу. - В оригинальной версии.