Отвлечение от Отвлечения

Лучшая часть игры в качестве питомца Джона, по крайней мере, с точки зрения Шерлока, заключалась в том влиянии, которое она оказывала на действия Джона. Он мог бы, например, дуться из-за крайней нехватки интересных дел и из-за того, что Джон настойчиво смотрит телевизор, пока Шерлок чахнет от скуки. Или он мог бы одеться только в свой ошейник сливового цвета с большим серебряным колокольчиком и черную пушистую пробку с хвостом и присоединиться к Джону на диване, что он и сделал. После этого Джон довольно быстро перестал обращать внимание на телевизор. — Шерлок, — продолжал он, бесполезно толкая Шерлока в плечи. — Шерлок. Ты сегодня очень непослушный котенок. Что касается средств устрашения, то они были чрезвычайно плохими. Возможно, сейчас Джон и отчитывал его, но Шерлок по опыту знал, что рано или поздно это обернется бурной похвалой. А потом его гладили, целовали и ворковали с ним, называли от "великолепного" до "невероятного", а потом гладили, целовали и ворковали еще немного. Кроме того, Шерлок сейчас был больше похож на щенка, чем на котенка: наполовину сидел на коленях Джона и облизывал его щеку, подбородок, челюсть и даже горло, отчего у Джона перехватило дыхание, а пальцы дернулись. Но если Джон хочет видеть его сегодня вечером котом, Шерлок будет котом. Так что он сменил свое восторженное облизывание на нежное прикосновение носом и бодание головой, что заставило Джона вздохнуть — довольный вздох, такой же нежный и желанный, как ответное прикосновение, — и прекратить попытки оттолкнуть Шерлока. — Ты чокнутый. Знаешь, я с нетерпением ждал возможности посмотреть это. Как будто Шерлоку не все равно. Он опустил голову и потерся щекой о свитер на плече Джона. Такой мягкий и пушистый, как подушка. Он сделал это снова, затем снова. Колокольчик на его ошейнике звенел при каждом движении — звук настолько въелся в его подсознание, что его член тут же начал твердеть. Со стоном он сжал пробку в своей заднице, которая была такой скользкой и пропитанной смазкой (Джон всегда настаивал на этом и не прикоснулся бы к Шерлоку, если бы из него буквально не вытекала смазка), что она скользнула глубже. Джон обвил руками спину Шерлока, одной рукой поглаживая его позвоночник. — Мой милый, нуждающийся котенок, — пробормотал он. О, подумал Шерлок. О, да . Ему так хотелось быть милым. Джон просто души не чаял в нем, когда он был милым. Он отодвинулся назад, слезая с колен Джона, чтобы прижаться носом к его животу, а затем к его паху, водя носом вверх и вниз по выпуклости в джинсах Джона — его член еще не был твердым, но Шерлок мог легко исправить это. Еще несколько мгновений, и Джон расстегнет молнию и позволит Шерлоку лизнуть… — Шерлок! Что я говорил? Шлепок! Шерлок подпрыгнул от этого звука, сбитый с толку, и не понимал, пока Джон не напрягся и не начал успокаивающе тереть его задницу, что произошло: Шерлока отшлепали. — Прости, — сказал Джон в ужасе. — Боже мой, мне так жаль. Я просто думал, что это будет небольшой удар. Ты в порядке? Господи, мне так жаль. На самом деле это и был небольшой удар. Шерлок почти не почувствовал его. Звук кожи, ударяющейся о кожу под таким углом, когда ладонь Джона была слегка сложена чашечкой, просто заставил его звучать еще хуже, чем было на самом деле. Но разве это не зародило в голове Шерлока довольно интересную идею? Раньше они никогда не занимались подобными вещами. Легкая боль, игровая дисциплина. Это никогда не звучало привлекательно. Раньше, очевидно. Теперь это звучало интригующе. Насколько восторженной была бы похвала Джона, если бы Шерлок смог выдержать хорошую порку? Если бы он покраснел и извивался, нуждаясь в заботе? Или если бы Шерлок несколько раз притворно плакал, а потом шипел и морщился каждый раз, когда садился? Джон беззастенчиво избаловал бы его. Почти наверняка он настоял бы на том, чтобы натереть мазью задницу Шерлока, во время чего Шерлок мог бы легко соблазнить Джона широко раздвинуть его ягодицы и вылизывать его дырку, пока она не станет настолько влажной и свободной, что язык Джона сможет проскользнуть внутрь. Час за часом римминга, пока у Джона не заболит челюсть, а Шерлок не начнёт рыдать, трястись и ерзать на кровати, как хороший мальчик, каким, по словам Джона, он был. О, подумал он, да. Шерлок перевернулся лицом вниз на ноги Джона, расположив свою задницу прямо над коленями Джона и выставив ее: практически выгравированное приглашение. Затем, когда Джон выглядел озадаченным, как будто Шерлок не мог спрашивать о том, кем, по мнению Джона, он был, он нарушил свою безмолвную любимую роль, чтобы сказать: — Пожалуйста? — Серьёзно? — сказал Джон. — Хочешь, чтобы я тебя отшлепал? Шерлок извивался задницей, отчего его хвост вилял, а ошейник звенел. Он знал, что выглядит заманчиво, когда его заполнили и надели ошейник; Джон говорил ему это так много, много раз. Губы Джона изогнулись в полуулыбке, и он снова погладил Шерлока по позвоночнику, заставив его вздрогнуть. — Отлично. Но только недолго, и я не бью тебя сильно. Хорошо? Да, хорошо. Шерлок снова пошевелил задницей, а затем резко вдохнул, когда Джон тут же шлепнул его — легко, едва касаясь его правой ягодицы, но, как и раньше, это было ошеломляюще. Он подпрыгнул инстинктивно. — Все еще в порядке? — спросил Джон. Когда Шерлок кивнул, Джон потянулся к пульту, лежащему на подлокотнике дивана, и выключил звук телевизора. Шерлок забыл об этом, даже больше не обращал на это внимания — как и Джон, очевидно. Самодовольство прокатилось по нему, как глоток теплого чая, и задержалось, пока Джон снова не шлепнул его — на этот раз ближе к середине задницы, прямо над хвостом, загоняя пробку еще глубже. Он вскрикнул, и Джон свободной рукой погладил его по волосам. — Милый мальчик. Тебе нравится это? Джон снова легонько шлепнул Шерлока по центру ягодиц, снова толкнув пробку. Было так грязно, так хорошо. Хлюпающий звук, ощущение, как нержавеющая сталь влажно скользит в его дырке, раскрывая его. Не говоря уже о том, что его член, пойманный в ловушку под ним, вонзается в бедра Джона — намек на давление и трение (хотя джинсы Джона были немного грубее, чем он предпочел бы). Шерлок потянулся назад и раздвинул ягодицы, так что следующий шлепок Джона пришелся прямо на основание хвоста. Он мог слышать это, скользкий хлюп, когда пробка погрузилась глубже в его анус. Он застонал, низко и рокочуще, похоже на мурлыканье, и попытался оттолкнуться от руки Джона. Джон фыркнул. — Посмотри на себя. Ты не хочешь, чтобы тебя шлепали. Ты хочешь, чтобы тебя трахнули. Ты великолепный, жадный мальчик. Здесь, — он оттолкнул руки Шерлока и прижал одну из своих к основанию хвоста. Он вкрутил пробку глубже, а затем отступил, позволив ей немного выскользнуть. — Как это? Хорошо, подумал Шерлок, извиваясь, чувствуя, как пробка может растянуть его тугую маленькую дырочку и насколько глубоко она может войти. О, Джон, пожалуйста. Он хотел лечь на колени Джона, пока Джон играл с его задницей, играл с его волосами и рассказывал ему, какой он жадный котенок, такой умный, такой совершенный — все, чего Джон когда-либо хотел. Джон трахал его игрушкой где-то минуту, медленно и беспорядочно, пока Шерлок не почувствовал, как смазка стекает по его яйцам. Затем внезапно Джон задумчиво хмыкнул и убрал хвост из дырки Шерлока. Шерлок протестующе заскулил и попытался сжать мышцы, чтобы удержать пробку на месте, но она все равно выскользнула с хлюпаньем. — Тише, — сказал Джон. — Ты хочешь быть хорошим котенком, не так ли? Я верну ее через некоторое время, обещаю. Просто нужно, чтобы мои руки были гладкими. Приподнимись немного. Мы же не хотим, чтобы твой член натерся, не так ли? Шерлока несколько меньше заботило раздражение, чем то, что он был хорошим котенком Джона в данный момент, но результаты были такими же: он поднялся на колени и локти и попытался не думать о том, как странно и пусто он чувствовал себя без хвоста. — Хорошо. Очень хорошо, Шерлок. Можешь не поднимать голову, если хочешь. Пока ты держишь эту идеальную задницу для меня. — затем на ягодицах Шерлока оказалась рука, пара пальцев обвела его дырочку. — О. Ты так промок. Хороший мальчик. Так хорошо себя вел. Шерлок вздрогнул от удовольствия и издал стон, который стал громче, когда пальцы Джона скользнули внутрь. Одно из преимуществ того, что его трахает доктор, — Джон мог найти и массировать простату Шерлока так же легко, как стрелять из пистолета. Через несколько минут твердый член Шерлока покраснел и стал дергаться, а его грудь вздымалась, он выдыхал и задыхался в рыданиях. Он любил это. Будучи котенком Джона, он склонился над коленями Джона и потрогал его. Его пульсирующий член, его скользкое и открытое отверстие, костяшки пальцев Джона цепляются за края, когда входят и выходят. Фантомное ощущение чего-то легкого, как перышко, скользит по головке его члена каждый раз, когда кончики пальцев Джона гладят его простату. Звенящий колокольчик на ошейнике, скрипящая кожаная подушка под руками. — Хорошо, хорошо, котенок, — бормотал Джон, поглаживая лицо Шерлока свободной рукой. Всхлипывая, Шерлок поднял подбородок и ткнулся носом в ладонь Джона. — О, ты прелесть. Мой блестящий, идеальный питомец, — твердое, медленное движение кончиков пальцев по простате, и все тело Шерлока задрожало, когда он заскулил, чувствуя, как его член пульсирует и вытекает толстая капля предэякулята. — Вот и все. Испортил мои джинсы. Теперь каждый, кто посмотрит на меня, будет знать, какой у меня нуждающийся котенок. Да, подумал Шерлок. О боже, да, пожалуйста. Он едва мог оставаться на месте. Ему хотелось корчиться и извиваться, трахать себя пальцами Джона или тереться обо что-то своим членом, тыкаться носом в руку Джона или лизать перепонки между пальцами Джона. — Хорошо, — сказал Джон. — Получилось. Теперь ты можешь вернуть свой хвост. На этот раз пустота, когда Джон убрал пальцы, была еще хуже, потому что Шерлок мог чувствовать их эхо. Его дырка немного зияла; мышцы пытались сжаться вокруг пустоты. Но не прошло и секунды, как его снова наполнили пробкой. Не такой теплой, не такой живой, как пальцы Джона, а форма (прямая и заостренная на конце) означала, что она не массировала его простату, но все же была приемлемой заменой. Шерлок сжался вокруг нее и покрутил бедрами, пытаясь заставить ее трахнуть его, и разочарованно застонал, когда она только покачивалась из одной стороны в другую. С успокаивающим бормотанием Джон прикрыл основание хвоста рукой, удерживая его на месте, чтобы Шерлок мог оттолкнуться от него. В то же время он просунул другую руку под бедра Шерлока и схватил его член. Его хватка была скользкой от смазки и крепкой, хорошей и горячей для Шерлока. — Вот, — сказал Джон теплым и одобрительным тоном, когда Шерлок захныкал, вздрогнул и начал лихорадочно раскачиваться между пробкой и рукой Джона. — Как это? Это было великолепно. Его задница такая мокрая и полная, хватка Джона такая горячая и крепкая. Хвост раскачивался позади него, как маятник, касаясь ягодиц и задней поверхности бедер. Его ошейник непрерывно звенел, достаточно громко, чтобы Шерлок едва мог слышать собственные задыхающиеся стоны. Пожалуйста, подумал он. Пожалуйста, не останавливайся. Мне это нужно. Пожалуйста. Как будто Джон услышал мольбы Шерлока, его рука резко оторвалась от его ягодиц. Но крик Шерлока, низкий и явно мучительный, быстро превратился в визг, когда рука снова рухнула вниз, легонько ударив Шерлока по заднице прямо над пробкой. Как и прежде, он толкнул игрушку глубже, и на этот раз он так же резко вогнал член в хватку Джона. — О боже, — пробормотал Шерлок совершенно не по-кошачьи, хотя Джон только усмехнулся. — О, да, — он еще больше задрал задницу: мольба о еще одном ударе. — Господи, я обожаю тебя, — сказал Джон хриплым голосом. — Ты великолепен, принимаешь все, что я тебе даю. Идеальный мальчик. Шерлок застонал от восторга и мог бы подобраться, но Джон снова шлепнул его и на этот раз задержал ладонь над пробкой, вставляя ее до упора. Другой рукой он начал поглаживать член Шерлока, темп был таким плавным и быстрым, что пальцы ног Шерлока подогнулись, и он рухнул лицом вниз, царапая диванную подушку и приглушая свои крики кожей. Это было так хорошо, руки Джона были такими сильными и скользкими, он тер чувствительную головку при каждом движении вверх. Яички Шерлока, такие тяжелые и полные, ноющие, начали поджиматься; его член капал уже сильнее. — Красивый мальчик, — проворковал Джон. — Моя драгоценная кошечка кончит для меня? Вот так, Шерлок. Будь хорошим мальчиком и покажи мне, какой ты великолепный, когда кончаешь. "Покажи мне", Шерлок знал, что на самом деле это не было буквально, но он хотел быть хорошим — он хотел произвести впечатление. Поэтому он слегка приподнял голову, пытаясь хотя бы показать Джону свой профиль, — его вспотевшее и, без сомнения, раскрасневшееся лицо, его растрепанные волосы, — когда он задыхался, рыдал и пачкал джинсы Джона. Джон погладил его, пробормотав: — Хороший мальчик. Хороший, хороший мальчик, — нежным тоном. Затем, когда Шерлок начал дергаться и задыхаться от толчков, он провел рукой взад-вперед по нисходящей ямке в позвоночнике Шерлока, уговаривая его выпрямить ноги, откинуться назад и лечь ровно, положив голову на бедро Джона, где подсыхала его сперма. Его запах, резкий и терпкий, чудесным образом смешивался с мускусным ароматом возбуждения Джона. Шерлок глубоко вдохнул и двигался так, чтобы он мог ткнуться носом в промежность Джона, где его твердый член торчал из-под джинсов и практически умолял о рте Шерлока. Но когда он попытался расстегнуть молнию Джона, Джон цокнул и остановил его. — Не сейчас, — строго сказал он. — Прямо сейчас я хочу посмотреть конец этой программы, и я хочу, чтобы ты лежал спокойно и позволил мне. Ты можешь это сделать? Я знаю, что тебе сегодня скучно, но не мог бы ты быть хорошим котенком для меня прямо сейчас? И хотя Шерлок надулся, он перестал тыкаться носом и лапать и просто прижался щекой к выпуклой джинсовой ткани. Здесь запах был сильнее, и член Джона слабо пульсировал под ним. Да, решил Шерлок, когда Джон потянулся за пультом и включил звук телевизора. Он полагал, что пока может быть в порядке.