Ради тебя

У Хенджина снова минус 500 грамм за день, темные круги под глазами, проступающие кости и все ещё недовольное лицо, разглядывающее свое тело в зеркале. Сколько бы он не худел, ничего не меняется: талию все еще не обхватить двумя руками, ноги толстые, а про второй подбородок вообще не стоит говорить. И кого волнует, что врач диагностировал ему нервную анорексию и этих «изъянов» давно в Хване нет, а может, даже никогда и не было? Ужинать он конечно же сегодня не собирается, а потому, можно сразу идти в душ и ждать своего парня с работы. Теплая вода расслабляет и Хенджин распределяет любимый гель для душа по коже, смотря на некрасивые колени. Пожалуй, его колени — самое уродливое в его теле, они выглядят просто ужасно и сколько Хван себя помнит, он всегда их ненавидел. Хотя, очень сложно сказать, что он хоть что-то любит в себе. Что лицо, что тело — все его не устраивает, все какое-то не такое, не как у других, недостаточно идеальное. И если честно, Хенджин уже без понятия, как этих идеалов достигать. Хван зависает в ванной надолго, а когда слышит, как закрывается входная дверь квартиры, то наспех вытирается и накидывает футболку с трусами. — Джини, я вернулся. — голос доносится из коридора и Хенджин выходит к нему. — Привет, Хо. — он нежно улыбается и обнимает, легко чмокая парня в губы. Минхо обхватывает хрупкую талию Хвана и прижимает крепче к себе. Ему иногда кажется, что парень может рассыпаться прямо у него в руках. От этого страшно. Очень. — Ты сегодня кушал? — Мм, да. — Хенджин утыкается лицом в шею, чтобы не сталкиваться со взглядом Ли. Трудно врать глядя ему в глаза. Это он уже понял. — И когда же? — Последний раз часа два назад, наверно. — Хо слышит ложь. Нет. Он знает, что это ложь. — Хенджин, посмотри на меня. — Хван отходит на шаг и поднимает лицо. — Скажи мне честно, когда ты ел? — Утром. — и снова взгляд опускает. — Хенджин, ты же знаешь, что сказал врач. Тебе надо набирать вес, ты и так уже весишь на десять килограмм ниже нормы. — Минхо правда пытается говорить спокойно, как учил психолог, чтобы не давить и не делать хуже, но под конец голос все же дрогнул. — Я просто не хочу потерять тебя, понимаешь? Хо отводит взгляд в сторону, потому что предательские слезы начинают скапливаться в уголках глаз. Нет, он не должен плакать, он должен быть сильным ради Хенджина, должен… Одинокая слеза стекает по щеке, а нижняя губа поджимается и дрожит. Нет, он просто не может его потерять. Только не его. Столько людей ушло из жизни Ли, но его он никогда не отпустит. Только не так. Он слишком любит, слишком привязался и просто не позволит себе исчезнуть этому человеку. Они борются с этим уже 3 года, но состояние Джина не сдвигается с мертвой точки, скорее даже ухудшается. Он буквально тает на глазах, тело съедает себя изнутри, так же, как и Хван себя своими мыслями. — Прости, прости меня, Минхо. — Хван сам уже на грани слез, он правда пытается совладать с мыслями в голове, но это так сложно, просто нереально. Хочется, чтобы этот кошмар уже скорее прекратился, хочется стать наконец нормальным, но что вообще значит нормальный? Ли подходит и обнимает его, сжимая руки и комкая футболку сзади, чувствуя пальцами каждый позвонок. Больно. Так больно в сердце, что словами не передать. Горячие слезы стекают сильнее из глаз и ткань футболки Джина намокает. Боль пульсирует в висках и горле, комок стоит такой, что говорить и дышать очень трудно. — Давай снова сходим к врачу, м? Помнишь, он говорил, что если не получится самим, то он пропишет таблетки, с ними будет легче. — Да. Да, давай попробуем. Я хочу попытаться, ради тебя.