Это уже не дружба

Небольшая уютная комната наполнена ярким светом заката. По интерьеру и обстановке в ней стало понятно, что ремонт давно не делали. Да и он был ни к чему. По узорчатым обоям, запылившимся старым детским книгам и висящей карте мира на стене веяло юностью и беззаботностью давно прошедших дней. Я сижу на маленькой мягкой кровати и гляжу на тебя, разглядывая каждый изгиб твоего тела. В это время ты не показываешь, как высвобождаешь крепкие ловкие руки от наручников, которые смущенно надела пару минут назад. «Какая у него шикарная спина. Так и хочется расцарапать» — подумала я, прикусывая губы от пошлых мыслей. Подрагивая плечами, разворачиваешься ко мне с ехидной ухмылкой, демонстративно показывая, насколько умело и быстро можешь себя освободить от оков. «Такой навык пригодится в БДСМе, если захочется в нем поучаствовать» — снова подумала. Какие же извращенные мысли могут быть в такие моменты, которые вызывают невыносимый жар по всему телу. В левой руке ты держал полицейские наручники, а в правой — кожаный ремень с металлической застежкой. — Ты так быстро с ними справляешься, — проговорила с улыбкой, — Покажи мне тоже, как можно замок открыть. — Зачем тебе? — с усмешкой отвечаешь мне. — Хочу попробовать. Е/И, пожалуйста, покажи. Ты подкатываешься ближе к кровати на стуле, на котором обычно сидишь и делаешь уроки. А может не только их… Перед собой выставляешь приспособления и подробно объясняешь то, как открывать замок. Я больше не слушаю, а наблюдаю за твоими руками. «Интересно, что такого могли повидать эти руки? Явно больше моих». — снова мысли лезли в голову, на этот раз более адекватные, а, может быть и нет. — Можно на тебя надеть наручники? , — чувствую, как при заданном вопросе лицо заливается краской. Смеясь, протягиваешь мне напряженные ладони, направленые тыльной стороной вверх. И смотришь прямо в мои глаза, показывая, что ты сам заинтересован в том, чтобы я это с тобой сделала. — Встань, — прошу я в приказном тоне с дрожью в голосе. Мы одновременно поднимаемся со своих мест. Я забираю у тебя наручники и, заведя быстро твои руки назад, надеваю их. В это время наши тела соприкоснулись, ведь с первой попытки мне, к сожалению, ничего не дается. Так что немного пришлось повозиться. Как говорится: «В тесноте, да не в обиде». Только все-таки я затаила маленькую обиду за то, что меня раз за разом вводят в краску своими пошлыми шуточками и другими неловкими ситуациями, например, как эта. — Вы арестованы, мистер. — Интересно, за что? Но в ответ я молчу. Обхожу тебя вокруг, слегка касаясь тонкими длинными пальчиками твоих широких плеч и груди, рассматривая тебя с ног до головы. — А ты неплохо выглядишь в наручниках. — Мне воспринимать это как комплимент? — Как хочешь. Ладно, садись на кровать, освобожу тебя. Мы сели одновременно. Повисла неловкая тишина, которую нарушил только звук звенящего металла. Я справилась с замком, правда, получилось только с 3 попытки. Ты развернулся всем корпусом ко мне. Ты слишком близко. Ты смотришь прямо в мои глаза с издевкой. — Теперь поиграем по моим правилам. — Прости, что? , — смеюсь я, но ответа не слышу. В это время ты садишься, подвигаясь к стене и облокачиваясь к ней спиной. Сидишь расслаблено и в ожидании чего-то, что нам обоим неизвестно, но так предсказуемо. Словно тигр, выслеживающий свою добычу, чтобы выпрыгнуть на нее из засады. Сразу было видно, что ты решил взять доминирующую позицию, показывая, насколько ты меня даже по виду превосходишь. -Ты не сядешь ко мне на колени, — смело и дерзко заявляешь, смотря мне в глаза. -Нет, не сяду. Ты решил меня на слабо взять? — Да. — Ты так уверен, что я не смогу это сделать? — Уверен. — Точно уверен в этом? — Абсолютно. Ты превратишься быстрее в помидор, чем сделаешь это. — А нахуя мне это делать? — Потому что я так хочу, как ты захотела на меня надеть наручники. Я встаю со своего пригретого места и сажусь на тебя сверху. Слегка выгнувшись, облокачиваюсь руками на твои колени. Как же ты ошибся в своих догадках. — Не сяду, говоришь? , — с ухмылкой спрашиваю я. Чувствую, как мурашки побежали по всему телу, но обратного пути нет. Надо его хоть раз ему утереть наглый носик. — Ближе, — произносишь ты, приказывая. Я приподнимаюсь на руках и переношу себя немного вперед. Твой взгляд хаотично бегает по телу. Лицо окрасил розовый румянец. — Ещё ближе, — тихим голосом говоришь мне. Я, немного приподнимаясь, наклоняюсь к тебе и провожу плавно рукой по горячей шее всё ниже и ниже. В эту же секунду наши бедра соприкоснулись. — Так достаточно близко? , — спрашиваю шепотом над твоим ухом. Под собой чувствую твердый член. «Надо было приходить не в платье! Я слишком сильно его ощущаю. Интересно, что чувствует он?» — подумала я, немного подрагивая от смущения и стыда. Наши тела в миллиметрах друг от друга. Я отстраняюсь из-за близкого расстояния между нами, устремив в тебя свой взгляд. — Достаточно, — произносишь ты, запуская руку в волосы и, заправив их за левое ухо, нежно проводишь пальцами вниз по лицу к моей нижней губе. Большим пальцем проводишь по ней, и, немного надавив, приоткрываешь мне рот для поцелуя. Поцелуй хоть нежный и сдержанный, но ведь сбитое дыхание выдает обоих. Твои руки опускаются вниз к моей талии, а мои — нежно скользят по твоей груди и шее. С каждой минутой наши губы становились более влажными, языки извивались во рту, словно змеи, а руки не в попад вцеплялись в каждую часть тела, которую касались, не нарушая при этом личные границы каждого. Дыхание стало более сбитым, а поцелуи грубыми и страстными. — Я чувствую, что ты уже влажная, — отдалившись своими губами от моих, шепотом произносишь. — Это от того, что в твоих штанах стало настолько тесно, что теперь стало тесно даже мне, — произнесла я, продолжив поцелуй. Мы уже были на грани. Твои ладони опустились вниз к моим бедрам, сжимая и притягивая их ближе к себе. Я двигаюсь на тебе под твоим контролем, нависнув над твоим обмякшим от удовольствия телом. Мы тихо стонем в унисон. Слегка придушивая тебя правой рукой и отведя в сторону лицо, целую твою шею, проводя по ней кончиком языка сверху вниз, а потом сразу же жадно вцепляюсь в твои губы, прикусывая одну за другой и в себя их втягивая. Они уже опухшие и синеватые. — Пора прекратить, — произношу, слегка отстраняясь и тяжело дыша. — Согласен. Но наши тела не слушаются. Мы снова и снова сливаемся в поцелуях. На улице уже сумерки, и только мы знаем, когда же все-таки сможем остановится.