The burned out star

Кэйа смотрит пронзительно, Дилюку в самую душу. Он любит по-своему, как его успели научить там, в Богами забытой Каэнрии. Неправильно, косо, вывернуто наизнанку, обнажая все грехи. Хочется прижаться к нему, сильно — чтобы дышать не было возможности — отчаянно, до боли. Дилюк смотрит на него, ужас росчерком красного в радужке. Волосы ветер — свободы в нем больше нет — треплет, всполохами пламени. Также ярко, как пылает Мондштадт за спиной. Отчаяние подбирается к глотке, душит его до беззвучного крика-хрипа. Дилюк опирается на меч, руки в крови скользят по эфесу. Кровь повсюду, окружает его, запах и вкус железа, кажется, становятся частью его существа. Грудь сжимает тисками. Он точно чувствует, что внутри повреждено Архонтам известно что, но сдаваться не собирается. Кэйа стоит напротив, почти на краю утеса. Повязка давно слетела. Звезды в глазах сияют ярко. Желтая радужка сверкает в заходящем солнце. Кэйа улыбается — жутко, почти что безумно — ничего от заигрывающей ухмылки в его лице не осталось. Он прокручивает меч в руке и зарывается пальцами в челку зачесывая пряди назад. Шрамы, новые совсем, кажутся Дилюку скверной. Рукой коснуться хочется нестерпимо. Провести по ним, хоть немного облегчить боль. Он не знает, почему все еще заботится. Он ломается. Хрустом сердца, гулким звоном души. Вокруг них сесилии, их запах мешается с кровью, и Дилюк задыхается сильнее. Утес Звездолова всегда приветлив с ними, еще в бытность не ведающими забот подростками. Сесилии в волосах Дилюка, и завороженный взгляд Кэйи. Мягкость губ, теплота ладоней на груди и улыбка способная озарить все вокруг. Смех, надломленный, такой не его, слышится от Кэйи, что Дилюк вздрагивает. Перед глазами плывет, и он старается — последние усилия прикладывает — стоять прямо, вес перенося на руку сжимающую меч. Кэйа — его звезда, до которой ему уже не дотянуться. В памяти обрывки обещаний, тихих, произнесенных лишь для двоих. Каждый рассвет поделенный на двоих. — Наша история кончается на закате. Слова Кэйи из далекого прошлого. Слова, за которые он извинялся. Дилюк стискивает зубы до скрежета. Он ненавидит, когда Кэйа прав. Сейчас особенно. Дилюк смотрит прямо на него. Оба понимают неизбежность того, что последует дальше. Ему больно, так сильно словно проткнули насквозь. Хочется кричать, но сил остается только, чтобы сделать шаг вперед. Кэйа словно ждет только этого. Дилюк оказывается в его объятиях и этого хватает, чтобы желать все остановить. Заставить время замереть, умолять Архонтов дать им еще немного. Еще шанс все исправить. Не в этот раз, он знает. Дилюк касается его губ, чувствует только то, как солоно, мокро и совсем не так как раньше. Сердце сжимается сильнее. Он готов — почти — дать ему прощение, но Кэйа обхватывает его руками за шею, тянет еще ближе и шепчет: — Никто не делал тебе больно так как я. Простая правда, совсем не извинение, просто что-то, что знают оба. Дилюк смотрит в его глаза и ведет пальцами по щекам. У Кэйи на губах ломаная-переломанная улыбка. Дилюк хочет ответить, но ему попросту нечего. Кэйа понимает. Он все прекрасно понимает и делает шаг назад. Его звезда падает на закате. Утес Звездолова приветлив к ним в последний раз.