Февраль

Совместные стримы Вани и Серёжи, хоть и проходили редко, зато нравились всем их подписчикам. Сначала Ваня шугался буквально каждого прикосновения или сказанного в его сторону «комплимента». Для Серёжи же, это было в порядке вещей, внаглую приставать, дразниться, да и в общем вести себя, как клоун. Его старые подписчики уже привыкли к такому поведению стримера, а новые, и те, что пришли к нему от Вани Дипинса, начали сводить парней вместе. Сначала это казалось довольно странным, ведь Сережа действительно не был геем. И парни ему не нравились. Ваня, конечно, симпатичный, и полапать его иногда хочется, но не больше. Да и видно, что дипинсу явно не нравится такое огромное внимание к себе. Парень моментально заливался румянцем, покрывая Серёжу трёхэтажным матом. Нравилось ему смущать друга, иногда переходить грань, но не больше. Потом ему пришла идея со свиданием, и кое как удалось уговорить Дипинса, который полчаса кричал ему в трубку, что это борщ. Уломать все же удалось, к тому же это и не свидание вовсе. Отчасти, просто показуха на камеру для того, чтобы в тик-токе появлялось все больше и больше милых нарезок и эдитов с их участием. Неплохой пиар-ход. Шипперов нынче много, вот тебе и новая аудитория. Долбаебами этих людей Сережа не считал, просто странно было наблюдать, как они лепили с них пару, строя догадки и теории. Но вот в жизни все было куда иначе. Общение между этими двумя сокращалось до банального «привет», «пока», и просьбой прийти на стрим. Все. Они, может быть, и не против чуть больше пообщаться друг с другом, только времени совсем нет. Вместе с популярностью, на них свалились ещё горы ответственности, в первую очередь за свою аудиторию. Как-то же надо ее удержать? Вот и времени на общение абсолютно не остаётся, а у Вани тем более. Сережа много раз писал ему и много раз в ответ получал ничего. Его просто игнорировали, в который раз давая убедиться в своей ненужности. Он пытался убедить себя, что это не так, и что в нем хоть кто-то нуждается, а весь игнор вызван банально нехваткой времени. Убедить не удалось. И понял он это тогда, когда оставил восьмое по счету непрочитанное сообщение в директ Вани Дипинса. Он даже не прочитал, а значит все ещё есть время удалить глупые сообщения с просьбой перезвонить, и вместо них, появляется просто «прости». Сильно вырвано из контекста, и Сережа даже сам не знает, за что извиняется. Чувство вины, вызванное тем, что он навязывается не давало нормально жить. В общем, и последнее сообщение было удалено. Время летело довольно быстро. Парень даже успел слетать в Дубай и вернуться обратно. Возня с документами, перелет, новое место жительства и прочая бытовая херь развеяла мысли об одиночестве. Да и о Ване немного позабылось, жаль, что ненадолго. Как только нога кудрявого переступила через порог уже полюбившейся ему квартиры, улыбка медленно начала сползать с его лица. Буквально за мгновение, от нее не осталось ни следа. С Ваней он не общался уже больше трёх недель, а ровно столько прошло от его последнего сообщения. За время пребывания в Дубае в телефоне Сережа почти не сидел, а больше был занят стримами, да и отдыхом тоже. В телеграмм заходил только тогда, когда надо было записать кружочек для своих подписчиков. На этом все. Закрыв за собой двери, он быстро разулся и снял с себя куртку, кидая ее куда-то на комод, а чемодан так и оставил в коридоре, со словами «потом как-нибудь разложу». Он прошел в комнату и со всей дури прыгнул на кровать звездой, лицом в подушку. Телефон полетел куда-то рядом с ним. Тяжело вздохнув, Пешков попытался нащупать мобильник, не отрывая лица от мягкой подушки, и с третьей попыткой все же получилось. Ближайший час он просто листал тик-ток, что сначала показалось очень даже хорошей идеей, до того момента, пока в рекомендациях не начали появляться милые нарезки его с Ваней стримов, которые он ни на секунду не задумываясь перелистывал. Когда количество этих видео возросло до нескольких штук за раз, он отбросил телефон в другой конец кровати так, что тот чуть не упал на пол. Не хотелось бы ронять свой подарок. В голову закрадывались разные мысли. Знаете? А похуй на эти мысли. Где там та самая бутылка коньяка, которую он притащил с собой после, уже сам не помнил какой по счету, пьянки? Желания нет, но с кровати все равно надо подняться. Хотя, если честно сейчас очень бы пригодилось умение передвигать предметы силой мысли. Как оно? А, телепатия. Думаю, тогда количество выпитых бутылок алкоголя было бы в два, а то и в три раза больше. Наверно, хорошо, что парень не обладает таким умением. Сережа не телепат, а бутылка магическим способом все ещё стояла где-то в закоулках одного из шкафчиков, а значит все таки придется вставать с кровати. Неохотно поднявшись, парень провел двумя руками по лицу и томно вздохнул, держа свое направление в сторону кухни. Не знаю каким образом, но бутылка, которая по сути должна была лежать на кухне, оказалась в тумбочке в ванной. Видимо, Пешков все же обладает способностями телепатии, только вызваны они алкогольным опьянением. Немного напрягая мозги (удивительно, они у него присутствуют), удалось вспомнить, каким же все таки способом алкоголь оказался не на своем месте. Помнится, тогда после очередной пьянки Сережа сильно захотел взяться за ум и прекратить медленно, но уверенно превращать себя в алкаша. Тогда то и решил избавиться от последней бутылки коньяка. Только выкинуть так и не смог, жалко было. Вот и решил запрятать ее в тумбочку, куда подальше. Своему умственному развитию парень удивляется до сих пор. Хорошо, что хоть не выкинул, а то с кровати вот еле сполз, а тут в магазин идти. Лень в общем. Как только парень был готов попробовать, уже знакомый ему дешёвый коньяк из пятерочки, в соседней комнате зазвенел телефон. Сколько ещё он будет бегать по квартире туда сюда? — Дайте уже нормально побухать! — проорал Сережа по дороге в комнату. — Ало, — послышалось в трубке, — Слушай, Серёж. Я тут небольшую вечеринку устраиваю в честь покупки новой машины. Не хочешь к нам? — Опять пьянка, Вадим? — Ну, можно и так сказать. Завтра в 22:00, не приедешь – обижусь. Пока, — Сережа даже не успел ничего ответить, как друг скинул трубку. Просто взял и поставил перед фактом. Ну что за человек? Выбора ему не оставили, а Вадя ему слишком дорог, чтобы с ним ссориться. Походу сегодняшнее «отдохнуть» отменяется, а отдыхать будет завтра. А пока что и поспать не плохо бы, полпервого ночи, как никак. В общем, с этими мыслями он и завалился спать в том, в чем и проходил весь день. *** Как только парень переступил порог, можно сказать, огромного загородного дома, снятого специально для сегодняшней вечеринки, в нос ударил ярко выраженный запах алкоголя. Видимо многие уже успели понапиваться, а он всего-то на два часика позже приехал. Собственного транспорта нет, а пробки никто не отменял. Но если честно, сегодня он, кажется впервые за свою жизнь, был рад пробкам. С самого утра настроение не задалось, ведь он встал по ебаному будильнику в шесть утра, который забыл вчера выключить. В общем, с шести утра парень так и не смог уснуть. Не успевает он толком оглянуться, как его тут же обнимает довольно пьяный Вадим. На кислое выражение лица друга, эвелон не обращает никакого внимания, а только вручает ему какой-то странный коктейль. На вкус то ли клубничный, то ли лимонный. Честно, не до конца понятно. Кислый, короче. В доме мелькает куча знакомых ему лиц, и это не только стримеры и ютуберы, а даже не медийные личности, с которыми они хорошенько так общаются. Возможно, будь у него настроение куда лучше, чем сейчас, он бы пообщался с ними подольше, вместо обычного «Привет. Как дела? Ясно. Я пошел». Настроение, мягко говоря, уебищное, но свалить уже не получиться, он же только пришел. Решив, что лучшей идеей будет покурить, парень поднялся на второй этаж, где музыка играла уже не так громко и можно было тихо посидеть. Ну, почти. Обойдя почти весь этаж, наконец-то удалось найти балкон, находившийся в спальне, в которой, слава богу, никто не ебется. Стены тонкие, слышно абсолютно все, что происходит в соседних комнатах. Аж тошнит, честное слово. Прикрыв за собой дверцы балкона, он принялся доставать пачку из своего кармана. — Блять! — зло выругался парень. Оказалось, сигареты остались дома, вместе со старыми джинсами, — Заебись. Спустится вниз и попросить у кого-то закурить достаточно хорошая идея, только вот незадача, двери категорично перестали открываться и кажется, что снаружи их не открыть никак. Если это чья-то тупая шутка, то ему не жить. Но нет, ведь ручка повернута в нужную сторону, да и в комнату никто не заходил, он бы заметил. Звать на помощь бесполезно, никто не услышит, даже если ракета рядом приземлится, а уж тем более, если кто-то будет просить о помощи. Лучшей идеей было позвонить Вадиму. Достав телефон, слава богу хоть он был, кудрявый набрал номер друга. Гудок за гудком, а трубку никто и не думал брать. Конечно, блять, ебаная музыка. Он застрял на балконе в феврале с минусовой температурой в одной лёгкой футболке, с телефоном, на котором, по классике жанра, оставалось десять процентов, так ещё и без сигарет. Вечер удался. Повторяя попытки дозвониться хоть до кого-то, парень медленно сполз по холодным дверям вниз, обнимая колени руками. Он пробует ещё раз, пока осталась зарядка, и просит всех богов, чтобы грёбаный айфон просто не отключился на морозе. Он уже минут двадцать трясется от холода, пытаясь укутаться в бедную майку, чтобы хоть как-то согреться. Чтобы он ещё хоть раз вышел покурить без куртки! Телефон, лежащий рядом на полу, издал три протяжных гудка, а после в трубке последовало такое долгожданное «алло». — Вадя!? — радости его не было придела, так же, как и злости, — Черт ты ёбаный, что ты за дом арендовал такой, что дверь на балкон захлопывается. Я тут уже двадцать минут торчу, чуть в ледышку не превращаюсь, вытащи меня отсюда! — Что? — громкая музыка, игравшая на фоне не давала нормально слышать, что ему говорили, но он расслышал то-то на подобии «уже иду», а после трубку сбросили. И минуты не прошло, как Сережа услышал уверенные шаги, приближающиеся в его сторону. В темноте комнаты было сложно увидеть, кто же стоит перед ним и пытается открыть злорадную дверцу, но как только она отворяется, парень понимает, что перед ним стоит нихера не Вадя. Перед ним, блять, Ваня собственной персоной. — Ваня? — Да как тебя угораздило? — парень подлетает к остолбеневшему Сереже, касаясь руками его щек, которые уже горели от холода, до шеи и рук, которые были ничем не теплее. Теплые руки Вани затаскивают его в комнату закрывая балкон, — Ты дебил, скажи мне, пожалуйста? Во первых, какого хера ты вышел на балкон без куртки, а во вторых, какого хуя ты вообще вышел на балкон?! — чуть ли не орал старший. — Покурить хотел, — его толкают на кровать, укутывая в одеяло. — Покурил? — Неа. Сигареты дома забыл, — он ещё сильнее укутывается в одеяло и в кромешной тьме пытается разглядеть лицо Вани, — А ты вообще что тут делаешь? — То же, что и ты, — недовольно пыхтит старший, приземляясь на кровать рядом с другом, — ты вообще каким боком додумался надеть майку в начале февраля, дурень? — А тебя это каким боком волнует? — а действительно, каким. Он в открытую игнорировал его, а сейчас ведёт себя похуже, чем его мать. Лезет со своей заботой. — С чего это ты взял, что меня это волнует? — Не знаю. Сначала игноришь меня, давай-ка напомню, уже три недели, а сейчас читаешь мне морали. Что с тобой не так? — Я тебя не игнорил, у меня были дела, — он спохватился и встал на ноги, уже готовый идти к выходу, но рука Пешкова, схватившая его за запястье, не дала парню уйти. — Постой, извини, — не смотря на лёгкое сопротивление, Сергей все же притянул Ваню обратно, усаживая на кровать рядом с собой, — Забудь, что я сказал, давай просто поговорим? — О чем поговорим? — Ваня, откровенно говоря, знал, о чем надо поговорить и что обсудить, но как-то не хотелось. Не сейчас. — Ты знаешь о чем я, — голос Серёжи звучал уверенно, но даже не смотря на это, руки слегка подрагивали, то ли от холода, то ли от предстоящего разговора, — Почему на стримах ты такой, а в жизни совсем другой. — Какой другой? — Ну, ты перестал шугаться меня и даже сам иногда проявляешь инициативу. Но стоит только выключить трансляцию, ты сразу меняешься. Становишься каким-то серьезным и отстранённым, — говоря это, в горле буквально появлялся ком, не давая нормально выговаривать слова, — Почему так, что в тебе меняется? — На стримах это ведь шутки? Ты же сам говорил, что ничего серьезного. Это все только показуха для привлечения новой аудитории, ведь так? А не шугаюсь я, потому что зрителям нравится смотреть за нашими вз…взаимодействиями. — Значит зрителям нравится? Я понял тебя, — взгляд его тут же потускнел, — Знаешь, как говорят, в каждой шутке есть доля правды. А что если эта шутка – одна огромная доля? — А знаешь как говорят, любовь на сцене сыграть нельзя? А что если ее никто и не играет, — в комнате повисла глухая тишина, перебивали которую только настенные часы и утружденное дыхание парней, — Знаешь, как обидно осознавать каждый раз после окончания трансляции, что все эти слова, все эти прикосновения - просто игра на камеру? — Так ты сам мне каждый раз кричал, что тебе неприятно и чтобы я больше такого не делал, — Пешков очень хорошо помнит, как старался пересилить собственное желание облапать этого мальчика с ног до головы. Это только сейчас он понимает, что с ним происходило, а тогда это казалось настолько непонятным чувством, но сопротивляться ему он был не в силах. — Ну поначалу мне действительно было некомфортно. Знаешь ли, в моем окружении люди, прежде, чем лезть в твое личное пространство, спрашивают разрешения. А тут ты мне на голову свалился, конечно, мне было неприятно, — он на несколько секунд остановился, обдумывая, стоит ли продолжать дальше. Видимо стоит, — Трогал меня где можно и где нельзя без моего разрешения, конечно, я привык. А потом резко отстранился. Я сначала обрадовался, но ненадолго. Приучил меня к своим касаниям а потом слинял, черт ты, недоделанный! — если шёпотом можно кричать, то это как раз тот самый случай. — Даже к таким касаниям? — сквозь темноту, Ваня почувствовал, как чужая рука уверенно ложится ему на бедро и медленно поднимается вверх. Парень напрягся, но он сам только что рассказал абсолютно все свои желания, так что пускай будет добр, терпит все, что предоставила ему судьба, в виде этой кучерявой занозы. Не увидев никакого сопротивления в свою сторону, он проскользнул холодной рукой под худи Ивана, чуть оголяя рельефный животик. — Ну и что ты делаешь? — чуть ли не мурлычет старший, плавясь как мороженое в плюс сорок. Кажется, что именно до такой температуры сейчас нагрелось его тело. — То, что ты хочешь. Ну и немножко то, чего хочу я, — одним резким толчком Ваню мигом посадили к себе на колени, без малейшей возможности вырваться. Холодные руки исследовали бедра, живот, спину, а горячие губы уже вовсю зацеловывали нежную кожу на шее, оставляя еле заметные бордовые пятна. Конечно, Ваня пытался вырваться, но думаете ему удалось. У Сергея хватка и так мертвая, а тот ещё и пьяный. — Эй, не делай так. Я как, по твоему, буду объяснять, откуда у меня на шее появились засосы. — Ты уже взрослый мальчик, как-нибудь да объяснишь, — продолжал Сергей, будто бы не слыша Ванины мольбы. — Сергей, мать твою! — заорал он чуть ли не на весь дом. — Ладно-ладно. Я остановлюсь, только если ты ответишь на один мой вопрос. Почему ты так долго меня игнорировал. Ответ «я не игнорировал» не принимается, — он уставился на друга взглядом, полным интереса, но руки все же не убирал. — Ты вроде взрослый мальчик, а так ни черта и не понимаешь. А как ты себе это представлял. Если бы я не перестал с тобой общаться, чувства становились ещё больше, как бы странно и тупо это не звучало. А я, знаешь ли, не горел желанием кончать только от одного твоего прикосновения. — Раз уж так хотел, чтобы я прикасался к тебе, просто сказал бы, — в ответ он лишь натыкается на взгляд, который во всю кричал «друг, ты дебил?» — ладно, херню спизданул. Это было бы, как минимум, странно. Но мы же уже всё обсудили? — Ещё не все, — улыбнувшись, парень схватился двумя пальцами за подбородок юноши и приподняв его голову так, чтобы было удобно, чмокнул того в губы, — А вот теперь точно все. — А вот теперь милый, уж точно не все. Что прикажешь с этим делать? — спросил Сережа, указывая взглядом на собственный стояк. Конечно же. Ваня ведь до этого уже как пять минут ёрзал на его коленях. — Ручками, милый, ручками, — чмокнув того в нос, парень попытался слезть с его колен. Не удалось. — Ротиком, милый, ротиком, — крепче сжимая парня за бёдра, он притянул его поближе, заключая в поцелуе. — Мы только-только начали налаживать контакт, а ты уже хочешь, чтобы я тебе отсосал? — Знаешь, я был бы не против.