Так ты дочь самого Чародея Владыки?

В первое время ничего не происходило. Абсолютно. Сплошная темнота и ни единого звука. Я была совершенно одна. В такой оглушительной тьме мне не было видно даже собственных рук. От этого моя паника нарастала. Что-то бесформенное летало перед моим лицом. Я пыталась сконцентрироваться на неизвестном пятне, парящим передо мной, но оно тут же ускользало, заставляя сомневаться в том, что это реально. «Эй? Есть здесь кто?» Мой крик растворился в тишине, даже не успев толком прозвенеть. От напряжения свело мышцы. Место было странно знакомым, будто я уже бывала здесь, но память меня подводила. Тут постоянно ощущалось чужое присутствие, чего-то древнего и могущественного. Оно уставилось на меня. Сначала недоверчиво. Потом сердито. Это было нечто, что явно не было радо моему появлению (к слову, я разделяла его эмоции: я бы предпочла спокойно спать в своей кровати, чем прибывать в неизвестном месте). Ощущая на затылке недобрый, пристальный взгляд, мне стало не по себе. Холод потихоньку пробирался под кожу, и я съёжилась. Жаль, что на мне не было тёплой одежды. Я однажды слышала про это место от странников, заглядывающих в Теннистый Дол. Вроде, озеро в Сланцевой долине имело похожие характеристики, но не совсем… Это было что-то другое, более жуткое, чем озеро мёртвых. В Сланцевой долине было что-то, похожее на жизнь или же её призрачные проблески. А тут все было полностью мертво: казалось, даже время здесь было не властно. Но неожиданно мой слух уловил звук. Впервые за все время, что я тут находилась, я что-то услышала. Странный шёпот, что звучал будто извне, в моей голове. Сначала так тихо, что я не могла ничего разобрать, а после звук становился все громче, и я уже могла что-то разобрать. Из звука сложились слова. Внутри всё похолодело от фразы, которую я услышала в первую очередь. «ВСЁ ПОВТОРЯЕТСЯ СНОВА». Тихий ужас прокрался ко мне в душу. Перед глазами всплывали далекие, но одновременно близкие образы. Они то расплывались, то вновь становились чёткими. Страх усилился, когда пришло осознание того, что эти образы были мне знакомы. Из неярких, бесформенных видений сложилась картинка И тогда я закричала. Крик разорвал мёртвую тишину и тут же утонул в ней. Темнота заглушала любые проявления формы жизни. Отчаяние полностью захлестнуло меня, и я зажмурилась. Но это не помогло. «Я не хочу видеть их! Не хочу видеть эти образы! Уберите их!» — хотелось кричать мне, но тишина подавляла мои безмолвные крики. Меня затрясло, но все мои движения были скованы, как будто я оказалась в тесном автобусе, где места переполнены, даже шаг сделать трудно, а воздуха становится всё меньше и меньше. Ужасающие картины будущего мелькали перед глазами, как яркие обрывки из кошмарного сна, который никак не кончится. «Ты не можешь принять свою судьбу, дитя, хотя она уже сама посылает тебе видения будущего» Вкрадчивый голос шепнул мне о моей судьбе, но я ему не верю. Неожиданно знакомый, пробирающий до костей, он отравлял сознание, дурманил, запугивал… «Неужто ты думаешь, что я тебя обманываю, дочь моя?» Широко раскрыла глаза. Зловещий смех отозвался жесточайшей болью в голове, ударил прямо по сердцу. Налитые кровью глаза, широкая хищная улыбка, похожая на оскал, мертвенно-бледное лицо… и знак. В этот самый миг и так тёмный мир погрузился в ещё большую тьму. *** — Да стой ты, тихо! Это я, Брин! — я резко остановилась, оставив руки в боевой готовности. Мои широко раскрытые глаза, наверное, выдали испуг. Тяжёлое дыхание усугубляло положение. Брин Омсворд встревоженно опустила мои руки. Её тёмные глаза заблестели. Я со стоном откинулась обратно на подушки, волосы липли к потному лицу. Чтоб такие сны мне снились… да никогда больше. «Просто ты не желаешь признать, что этот сон был абсолютная правда. Он был вещий», — прошептал противный голосок в моей голове. По спине тёк липкий пот, а руки мои тряслись, как после изнурительной тренировки. Я содрогнулась от собственных мыслей. Брин это заметила и осторожно убрала прилипшую прядь с моего лица. Её мягкие руки слегка успокоили меня, но напряжение не спало окончательно. — Ты разговаривала во сне, — сказала она. Я заскрипела зубами, но не перебивала её. Брин посмотрела на меня: — Я не поняла ни слова. Кажется, это был даже другой язык. Всего одним предложением она выбила из меня весь воздух. В комнате стало холоднее градусов на сто. Ну не могла я говорить на другом языке… «Могла, дорогуша. Ты ведь не совсем человек, запомни». Опять этот проклятый голосок в голове. Я в отчаянии прикрыла глаза, но тут же открыла их: каждый раз, как я закрывала глаза, мне мерещилось то зловещее лицо… лицо своего отца. Я уставилась невидящим взглядом в стену напротив. Будущее было ужасно. Показанное мне во сне было не просто кошмарными картинками, а то, что произойдёт потом. Брин успокаивающе погладила меня по голове, но мне все равно было страшно и больно. — Всё хорошо, я тут… Тебе что, кошмар приснился? — спрашивала она, с тревогой заглядывая мне в лицо. Я кивнула: можно и так сказать. Наверное, по моему лицу было видно, что я не особо хочу разговаривать на эту тему, поэтому она не стала спрашивать. За это я была ей благодарна. — В общем, пока ты спала, Джайр очнулся. С ним всё в порядке. У него было лёгкое сотрясение и сломана рука. Я с облегчением выдохнула, услышав эту новость. Значит, за Джайра можно было и не переживать. Ну, как, сломанная рука это хороший такой повод волноваться, но он по крайней мере жив. Однако в лице Брин было что-то, что заставило меня напрячься. — Но, — продолжила Брин, и я разочарованно выдохнула. Ну, вот и плохие новости. Её взгляд стал довольно серьёзным. — Мы поговорили с Алланоном… — Кто «вы»? — Я, Джайр и отец, — пояснила она. — И Алланон кое-что нам рассказал. Она замолчала. Я вперила в неё свой взгляд, ожидая продолжения рассказа. Во мне проснулось дурное предчувствие. Брин откашлялась и начала рассказывать, нервно поправив прядь волос: — Алланон думает, что в деревне, то есть у нас, в Теннистом Доле, есть друид. То есть друидка. Я судорожно вздохнула, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Моему потрясению не было конца. Глаза широко раскрылись, выдавая меня с головой. Брин сразу кивнула, видя мою реакцию (правда, поняла её не совсем правильно. Но ей об этом знать совсем не обязательно): — Да, мы тоже были в шоке. Отец спросил, как такое может быть, ведь Алланон, как мы помним, последний из друидов, — она перевела дыхание и посмотрела прямо мне в глаза. Её глаза заблестели. — но оказалось это не так. Чародей Владыка тоже был друидом в свое время. Алланон… говорит, что это может быть его ребёнок. Я не слышала её. Мне внезапно стало совершенно ясно, что означает тот необъятный ужас, который я испытывала рядом с Алланоном. Это есть природный страх. Мы уже автоматом с ним враги, потому что… Потому что моим отцом является мятежный друид Брона. И Алланон меня ищет. Моё дыхание участилось настолько сильно, что Брин, тревожась за мое состояние, позвала отца. Он тут же вбежал в комнату, а вслед за ним… Наши взгляды пересеклись. Я окаменела. Все слова я пропускала мимо ушей, будто я оказалась в воде. Страх настолько сильно овладел мной, что я дёрнулась в чьих-то крепких руках и едва не убила кого-то локтём. Плевать. Это сейчас не имело никакого значения. Меня трясло как в лихорадке. Это все нереально. Не могло происходить на самом деле. В этот момент я от души пожелала, чтобы это всё было просто кошмаром. Неожиданно я поняла, что друид, вошедший вслед за Уиллом Омсвордом, который сейчас пытался выяснить что со мной не так, до сих пор продолжает сверлить меня взглядом. Пристальным. Я в панике замерла, разглядывая его в ответ. Отчего-то по спине побежали мурашки. Уилл продолжал что-то говорить мне, но я будто отключилась. Так продолжалось до тех пор, пока я не почувствовала звонкую пощёчину. Боль подействовала на меня отрезвляюще. Я моргнула и растерянно посмотрела на целителя. Тот прожёг меня возмущённым взглядом и взмахнув руками, воскликнул: — Я тебя уже пять минут зову, а ты всё никак не слышишь. Что с тобой? Вроде бы всё должно было уже зажить! Брин виновато посмотрела на меня. Должно быть, жалела, что рассказала. Ну и пускай. Я прямо посмотрела в глаза Уиллу и очень тихо спросила: — Что происходит? Тот сразу перевёл взгляд на Брин, а она опустила взгляд. Уилл выглядел недовольным, но всё же он вздохнул и снова посмотрел на меня. Его пухлые губы превратились в тонкую полоску: — Полагаю, Брин тебе уже рассказала. — И очень зря, — суровый голос заставил нас всех посмотреть на его обладателя. Алланон снова обвёл меня жёстким взглядом. Я поёжилась. — Это ставит нашу миссию под угрозу. — Почему? — вырвалось у меня. Теперь все трое смотрели уже на меня, причём с абсолютно разными эмоциями. Я в растерянности смотрела на них всех в ответ. — Чем меньше людей знает, тем лучше, — холодно ответил друид, отворачиваясь и наконец-то давая мне спокойно вздохнуть. Уилл неожиданно раздражённо закатил глаза: — Так как Элеонора уже достаточно давно является членом нашей семьи, я полагаю, она может знать и сохранять нашу «операцию» в тайне. Я с огромной благодарностью посмотрела на него, а целитель даже не глянул на меня. От его слов на душе потеплело. Всего-то пару лет я знакома с семейством Омсвордов, но здесь меня уже встречали с распростёртыми объятиями. Это произошло после того, как я не дала Джайру затонуть одним жарким летом. Это случилось всего пару лет назад: мы с Джайром поспорили, кто первый доберётся до середины речки, тот и победитель. Я, как наивная дурочка, согласилась. Джайр заплыл первым, но слишком далеко и, так как он не сильно хорошо плавал, начал тонуть. В тот момент я думала, что он меня разыгрывает, но после отчаянного крика о помощи, я рванулась к нему, забыв про игру. После этого случая Уилл строго запретил подходить нам к речке, но потом он подарил мне волшебную вещь — ракушку, способную исцелять раны. Довольно полезная вещь. Я всё ещё храню её у себя. Резко встряхнувшись, я успела увидеть, как Алланон равнодушно пожал плечами: — Раз так, полагаю, мы можем поговорить. — Опять? — Уилл слегка сощурился и наклонил голову. Длинные волосы коснулись его худого плеча. — Введём в курс дела и её, раз уж ты так доверяешь ей, — друид несколько раздражённо махнул рукой в мою сторону. Я отчего-то вспыхнула. Резко сев в постели и напугав Уилла (от чего мой внутренний демон захихикал), я повернулась к Омсвордам. — Есть ещё что-то? — спросила я ледяным тоном. Уилл не успел мне ответить, как Алланон мгновенно откликнулся: — Есть. И немало. Его мрачный взгляд опять (надо же, уже какой по счёту? Пятый?) остановился на мне. Я уставилась на него в ответ. На самом деле, говорят, что Алланон бессмертен в физическом плане. В этом есть доля правды, но, увы, лишь отчасти. Волшебный сон, в который он сам себя погружает, действительно замораживает процессы жизнедеятельности, в ходе чего друид не стареет (ого, мои недалёкие знания о друидах все же пригодились). Но сейчас, присмотревшись, я резко для себя отметила, что под глазами залегли глубокие мешки, а само лицо было покрыто мелкой россыпью морщин. В волосах друида уже виднелись проблески седых волос. «И всё равно красивый», — я передёрнулась от собственной тихой мысли. О нет, похоже, у меня уже начался пубертатный период. Что ж, в этом виновата только я сама. — Прежде чем вы поговорите, — остановил нас Уилл. Друид сощурил глаза. — надо убедиться, что Элеонора уже полностью здорова. Больной организм нельзя травмировать ещё больше. Алланон хмыкнул, но промолчал. Я же сделала недовольное лицо. Уилл скривился: — И не делай такое лицо. Ты же знаешь, что я прав. — Да, конечно, о Великий Целитель всего Теннистого Дола. Повисла неловкая тишина. Уилл осматривал место ранения, пока я принялась упорно рассматривать потолок. От присутствия друида мне становилось не по себе. Отчего-то он вызывал у меня сильный такой страх. Может, это все из-за взгляда? Я слегка съёжилась, вспомнив холодный и мрачный взгляд. Он, кстати, опять рассматривал меня. Я невольно посмотрела в ответ. В его глазах промелькнуло что-то странное, но тут же исчезло. «Наверное, показалось», — я прищурилась, но тут Уилл успел разрядил атмосферу своим радостным известием, пока ситуация не стала превращаться в более напряжённую: — Ну да, рана затянулась, причём очень быстро. Тебе повезло, у тебя быстрый метаболизм, — повернулся он ко мне. Я слабо улыбнулась: о, ну хоть в этом в жизни мне повезло. — Раз всё прекрасно, я думаю, можно и начать, — сказал было Алланон, но Уилл его возмущённо прервал: — Нет, она же даже не поела! Оставь Элеонору в покое, Алланон! — Времени нет. — Ты говорил, что нам некуда торопиться, а теперь времени нет? — взвился полуэльф, едва не вскочив. Я удивлённо посмотрела на Уилла: раньше я не видела его таким… злым и озабоченным. Оба смотрели друг на друга сердито, но в этот раз я решила почему-то выступить за друида Я откашлялась, привлекая всеобщее внимание. Друид посмотрел на меня слишком пристально, а Уилл со скучающим видом повернулся ко мне. Я устало вздохнула, нервно сжимая в руках простыню: — Прежде чем вы начнёте оживлённые споры, я скажу что не голодна. Уилл открыл было рот, но тут же его закрыл, и едва не закатил глаза, заметив победную, еле заметную улыбку Алланона. Мне очень хотелось сделать также, как и Уилл, но я сдержалась. — Поговорить нам действительно нужно, но, — я сделала паузу. Алланон спокойно ждал, пока я договорю. Я смотрела на него, уже не скрывая настороженность: — Алланон, это точно нужно сделать срочно? К чему такая спешка? Тут я слукавила, ведь мне самой не терпелось узнать, что происходит. Но надо же было и Уилла поддержать, который на данный момент одобрительно смотрел в мою сторону. Друид же молчал пару минут. Руки его сжались. Я старалась не думать о том, какой он красивый, когда не злится, и как его глаза, глубокие и тёмные, как ночь, переливаются на свету дневного солнца, пробивающегося сквозь прозрачные шторы… Да что со мной не так, черт подери? — Чем раньше мы отправимся в Арборлон, тем будет лучше, — спокойно ответил мне друид после долгого молчания, но, увидев мой недоумённый взгляд, пояснил: — Теннистый Дол под угрозой. Именно поэтому я предложил Уиллу и всей его семье на время остановиться там, где куча охраны и гораздо безопаснее. Пока что только вам, ибо король Андер ещё не знает о моих планах. В моих жилах застыла кровь. Что значит «Теннистый Дол под угрозой»? По какой причине он «под угрозой»? Будто прочитав мои мысли, Алланон продолжил: — По всей видимости, Дагдамор, иначе Чародей Владыка, тоже узнал про свою собственную… дочь. Я недавно наткнулся на вервульфа — демона-волка, рыскающего по лесам. В их числе относится и тот демон, который на вас напал. Вполне вероятно, что это Дагдамор наслал своих слуг, — он искоса глянул на меня. Несмотря на жуткий страх перед друидом и его словами, я успешно сохраняла невозмутимое выражение лица: понимание того, что всё, что я любила и кого любила, под угрозой, придавало мне сил. Я упрямо села в постели, несмотря на вспыхнувшую слабость. — И когда вы поедете в Арборлон? — спокойно спросила я. Глаза друида сощурились, а я почувствовала тёплую руку Уилла у себя на плече: — Ну, вообще-то ты едешь с нами. — Что? — моему изумлению не было предела. — Вы это за меня решили? — Ты тоже член нашей семьи, — напомнил мне Уилл. Его светло-голубые глаза печально сверкнули. — И я не собираюсь подвергать тебя опасности, учитывая, что вас с Джайром и так чуть не убили. Я сглотнула и покачала головой: — Уилл, это неразумно… — Уже всё решено, — отрезал друид, вмешиваясь в наш диалог. Судя по его тону, терпение его заканчивалось. — К тому же, ты уже знаешь, куда мы направляемся, а этим могут воспользоваться наши враги. Именно поэтому и тебе, и нам это будет опасно. Я сдалась под таким напором аргументов, но внезапная мысль заставила меня сильно побледнеть. Мама. Нет, я знаю, что она сможет постоять за себя перед лицом опасности, ведь знает немало, как сказал однажды Джайр, «друидских штучек». Она часто давала мне полезные советы и именно мама помогла мне разобраться в эльфийский камнях, которые мне передал Джайр в осторожность. Моя мама была абсолютно необычным человеком даже для Дола. Её притягивающие глаза напоминали два глубоких озера, которые неизбежно затянут на дно, если хоть на секунду задержаться в них. Она была абсолютно уверена в себе в различных ситуациях, даже в самых опасных. Её спокойный твёрдый взгляд был для меня опорой, и я, вспоминая его в критичный момент, сразу же успокаивалась. Её трезвость ума, проницательность, слишком высокий интеллект, к сожалению, породили много слухов в деревне. Так мы и познакомились с семейством Омсвордов. А если быть точнее, то это Джайр привязался ко мне, расспрашивая про мать. Я вспомнила, что тогда сильно обозлилась на него буквально ни за что. Мне просто надоело то, что вокруг моей замечательной родительницы упорно ходили слухи. Мама, а если точнее то Марет Хендерсон, как я уже и сказала, притягивала слишком много внимания. Конечно, позже мы подружились с Джайром, но это заслуживает отдельной истории. А вот слухи… Впрочем, они не были безосновательными и некоторые из них имели долю правды. Например, слух о том, что моя мама является друидом — наполовину правда. Почти все мужчины в её роду являлись друидами, но она выбилась из этого ряда, обнаружив в себе небывалый источник магии, как было сказано до этого. Мало того, что это была врождённая магия, так она еще и развивала её. К слову, осторожно, помня о том, что стало с… ну, собственно, с моим отцом, по всей видимости? Однажды, после очередного разговора, поздно вечером, я набралась смелости спросить у матери: — Мама, а когда ты используешь магию, тебе больно? Марет внимательно посмотрела на меня. Губы её плотно сжались: это был верный признак того, что вопрос ей не понравился. Но, несмотря на то, нравится ли ей вопрос или нет, моя мать всегда была честна со мной и имела собственное мнение. Тогда она вздохнула, скрепила руки и ответила: — Да. — А почему когда я использую магию, то мне не больно? — не отставала от неё я. Впервые за всё время я увидела на её лице боль, которая тут же исчезла за маской напускного спокойствия. Она печально улыбнулась, погладив меня по голове. В её тёмных, глубоких глазах я увидела отражение самой себя. С её губ сорвалась фраза, которая осталась у меня в памяти на долгое время: — Ты узнаешь об этом в своё время, Элеонора. И теперь в моей голове стал складываться пазл. — Эльфийская магия — очень опасна, Элеонора, — однажды сказала мне мать. Мы сидели около старого, древнего дуба, и я с наслаждением слушала её странный рассказ. — Она губительнее самого страшного яда и очень сильно действует на разум человека. Она может подчинить его своей воле, даже если человек силён духом, потому что магию людям нельзя постичь полностью. Даже то, что уже знают, не есть всё знание о магии, ибо древнего мира уже давно не существует, и с ним рухнули все тайные знания о магии. Ты, дитя моё, исключение из всех правил. Тебе дарованы редкие способности, и не каждый сможет с ними совладать. Поэтому ты должна быть сильной. Тренироваться каждый день. И каждый день укреплять свою волю, иначе придёт день, — и твоя магия вырвется наружу. Совладаешь ли ты ею или нет, зависит от тебя. Именно поэтому так важно, чтобы ты продолжала развивать себя. Твоё истинное предназначение проявится совсем скоро, как только ты поймёшь чего ты хочешь от мира и какими способами ты пойдёшь к своей цели. Магия, которой ты владеешь, лишь ненамного сильнее эльфийской. А сильнее она лишь тем, что в ней есть мудрость всех народов, собранных в одном флаконе. Друидская магия одна из сильных порождений эльфийской. Запомни, дитя: в твоей крови струится великая магия друидов. И, какими бы они плохими тебе не казались, эту магию не стоит игнорировать. Ты должна её обуздать. «Какими бы плохими не казались друиды…» — на этой мысли я лишь горько усмехнулась. Правда была настолько ошеломляющей и неприятной, что на пару мгновений я застывала в непонятном напряжении. Теперь ее слова эхом раздавались в моей голове, звучали издевательски, с новым смыслом. Но отчаяние тут же захлестнуло меня, ведь мои мозги с впечатляющей скоростью обрабатывали информацию и сотни догадок тут и там возникали в моей голове. Моя кровь была проклята с самого рождения. Мой отец — враг всем Четырём Землям, убийца, безжалостный, безрассудный друид, предавший всех и всё. А сейчас я, его дочь, сидела на кровати Омсвордов и смотрела на заклятого врага моего отца — друида Алланона, так ещё и должна буду поехать с ними, оставив мать на произвол судьбы! Такое чувство, что судьба издевается надо мной. Оказывается, я уже пару минут задумчиво проделывала в стене напротив дыру. Я резко встала с кровати, стряхнув одеяло, но в глазах тут же потемнело, и мне пришлось опереться на Уилла, который тут же подхватил меня и усадил обратно, осужденно смотря на меня. Я набралась смелости посмотреть на Алланона и заявить: — Прежде чем мы уедем, я хочу навестить мать. Это важно. И я тотчас пожалела о сказанных словах. Друид тут же помрачнел, хотя, казалось бы, куда ещё мрачнее. Темное лицо потемнело так, что видны были лишь сверкающие пронзительные зрачки. Густые брови сошлись к переносице. — Без проблем, — кивнул Уилл мне. Я почувствовала огромное облегчение, переведя взгляд на него. К сожалению, не только я. Но прежде чем хмурый Алланон успел ему возразить, Уилл тут же гневно воскликнул: — Алланон, ты заявляешься на ночь глядя вместе с моим потерявший сознание сыном и девушкой, которая еле живая пришла с поля боя, а сразу утром говоришь, что нужно ехать немедля в Арборлон. Ты как себе это представляешь? Дай время хотя бы до полудня. Пускай делает то, что ей нужно, а не только то, что ты говоришь! Напряжение достигло крайней точки. Друид выпрямился: к его крайне разъяренному виду добавлялся высокий рост и безнадёжная, несущая ужас аура. Тёмные глаза вспыхнули чёрным огнём. От такой мощной силы, исходившей от Алланона, я почувствовала прилив адреналина и невольное восхищение вперемешку с огромной паникой. Всё внутри неожиданно сжалось до крошечных размеров. Уилл смело смотрел ему в лицо, хотя лицо его слегка побледнело. Спустя секунду, я уже каким-то образом стояла на ногах, в углу комнаты. Там же, где и стоял Алланон. Его сильная рука так крепко сдерживала мой локоть, что казалось он сломает мою руку. Я испуганно пискнула, дернувшись, но я даже сдвинуться с места не смогла под прицелом жёсткого взора друида. От резкого выпада Алланона в мою сторону, у меня снова потемнело в глазах и я кое-как встала в нормальное положение. Уилл напряжённо следил за действиями Алланона. Тот развернулся ко мне лицом. Невольно я отшатнулась. Точнее, попыталась, ведь он до сих пор крепко сжимал мой локоть. Его проницательные, глубоко посаженные глаза впились в меня. Казалось, он что-то ищет. В его зрачках я видела тот яркий огонь, что бушевал в его душе. Я испуганно замерла на месте, не в силах отодвинуться от него или же хотя бы отвести взгляд. На секунду я заметила, как его глаза опустились ниже, но тут же вернулись наверх. Острые черты стали более зловещими от внезапно вспыхнувшего гнева. Вдруг я почувствовала, как какая-то магия обволакивает мою голову, нежно касается, изучает меня. Я почувствовала странную лёгкость и покалывание. Мои ноги дрожали от перенапряжения. И тут меня осенило: магия! Друид использует магию, чтобы прочитать мои мысли! У него ничего не выйдет. Моё лицо тут же потеряло какие-либо эмоции. Я подняла другую руку, которая не была в капкане огромной руки и мысленно произнесла одно из заклинаний, которому учила меня мама. Она всячески твердила мне, чтобы я в совершенстве овладела им, ведь, если Чародей Владыка захочет посмотреть мои мысли, он узнает всё. Это не такой случай, но всё же эта ситуация требовала мер. В тёмных, почти чёрных глазах засветилось недоумение. Его хватка ослабла, и я тут же этим воспользовалась, дёрнувшись назад. Я головой впечаталась в какую-то рамку, и от острой боли в висках я едва не потеряла сознание, но я все же устояла. Уилл бросился ко мне, но я ловко увернулась и плечом чуть ли не выбила дверь. Снова резкая боль, которую я проигнорировала. Раздался удивлённый крик Джайра. Как оказалось, он стоял за дверью и подслушивал наш разговор. Я нутром чувствовала, что за мной пошла погоня. Страх и паника не мешали мне бежать, наоборот, придавали сил. Я молниеносно бежала по тропе, которая вела к моему дому. Я так много раз ходила по ней, что безошибочно могла определить, где находится мой дом, даже с закрытыми глазами. Уже на автомате забежав во двор, я забарабанила по двери. Едва переведя дыхание, я подумала, что всё обошлось, но моё шестое чувство вдруг натянулось, как верёвка. Прямо позади, совсем близко стояла высокая тёмная фигура. Настолько близко он стоял ко мне, что я слышала его прерывистое дыхание. Я пристально смотрела на деревянную дверь, отчаянно молясь, чтобы она открылась немедленно. Лицо моё было покрыто потом. Я боялась оглянуться назад, чувствуя на себе взвинченный взгляд друида. Мой небольшой побег, по всей видимости, сильно разозлил его. Я физически ощущала его напряжение. Невольно я представила, как его крепкие руки сжаты в кулаки, а вены чуть выпирают, пульсируя. Я еле слышно судорожно вздохнула, отгоняя странные мысли. Однако как хорошо, что я успела скрыть их от него! Дверь резко раскрылась. Я отшатнулась и буквально впечаталась в Алланона спиной. Руками он вцепился в мои плечи, и я сразу же ощутила безысходность. Пока он не узнает в чем дело, он от меня не отстанет. Черт, походу влипла. Но я решила сконцентрировать внимание на женщине, остановившейся в дверях. Она спокойно разглядывала меня, и в её глазах сверкнуло понимание, а потом её взгляд метнулся наверх, к лицу друида. Я увидела, что её глаза стали гораздо темнее, чем прежде. — Добрый день. Вижу, ты привела к нам гостя, — отметила моя мать. Я натянуто улыбнулась, а в мыслях уже ругала сама себя. Бестолочь. — Не оставайтесь на заднем дворе, проходите в дом, что уж. Спустя мгновение она исчезла в доме. Быстрым шагом я вошла в уютный, теплый дом. Вся комната пропахла имбирным печеньем и сладким ароматом фруктов. Сквозь прозрачные желтые шторы проникали мягкие солнечные лучи, нежно падающие на пол, окрашивая его в тёплый деревянный цвет. На столе уже стоял обед: луковый суп вместе с холодным компотом. Мой живот заурчал при виде вкусной еды, несмотря на то, что я говорила десять минут назад. Мать стояла к нам спиной, очевидно, прибираясь в доме, хотя всё и так было достаточно чистым. Я мысленно закатила глаза: Марет была достаточно щепетильна в вопросах чистоты. Она тут же повернулась к нам, почувствовав мой взгляд. Судя по всему, она анализировала ситуацию, переводя взгляд с испуганной меня на зловещую фигуру друида. Она спокойно указала на стол: — До того как моя дочь расскажет мне, что произошло, садитесь поесть. Уверена, вы голодны. Я с радостью приняла её приглашение, сев за стол. Алланон последовал моему примеру, и, к моему разочарованию, сел рядом со мной. Мать села прямо перед нами, наблюдая за мной. Спустя некоторое время я устало откинулась на старом потрёпанном диване. По телу разлилось приятное тепло от горячей еды, даже настроение поднялось. Я успешно игнорировала пронзительный взгляд друида. Марет улыбнулась, наклонив голову: — Ну что, как тебе? — Еда, как всегда, великолепна, — ответила я, довольно вздыхая. Марет перевел взгляд на Алланона, и её улыбка застыла. Она села прямее. Алланон был выше неё, но выглядела она не менее угрожающе. Я по личному опыту знала, что она была такая же опасная для своих врагов, как и друид. Я медленно разглядывала их фигуры. Оба вызывали у меня восхищение: и мать, и друид очень хорошо владели магией. Только последний об этом явно не знает. Я внимательно следила за реакцией Алланона. Марет тихо, но печально вздохнула: — Итак, перейдём сразу к делу. Я знала что ты придёшь, Алланон. Когда именно, — не думала, но надеялась, что этот момент не настанет. Алланон не двигался, да и выражение его лица ничем его не выдавало, но я сразу поняла, что слова моей матери повергли его в лёгкое смятение. Он спокойно молчал, ожидая продолжение. Моя мать повернулась ко мне. Её голос был холоден и спокоен: — Элеонора, расскажи, что случилось. И я рассказала, что в Долине мы с Джайром наткнулись на крылатого демона, рыскавшего по лесу. Я получила легкое ранение под рёбра, а Джайр сотрясение, но умолчала о магии, которая бурлила во мне в момент опасности, и также поведовала матери о «тёмной фигуре, которая уничтожила монстра». На этот момент мой острый слух уловил саркастичный смешок слева от себя, из-за чего я позволила себе вздохнуть с облегчением и немного расслабиться. Значит, злился он не так сильно, как мне казалось. Я остановилась. Моя мать долго молчала, задумчиво глядя на меня и обдумывая всё, что я сказала. Алланон первый прервал молчание: — Всё, что она сказала, — чистая правда. Но рассказала она не всё. Например, то, что она убежала, когда ей предлагалась хорошая помощь, — он осуждающе покачал головой. Моя мать нахмурилась: — Помощь какого рода? Я досадливо поморщилась. — Как я понял, вы мать Элеоноры, — он впервые назвал меня по имени. Я усмехнулась. — Я пришел сообщить, что в Теннистом Доле стало небезопасно. Вашей дочери придётся уехать с нами в Арборлон, так как она уже в курсе наших планов. Совсем немного, но врагам это сыграет только на руку, — его суровое лицо помрачнело ещё сильнее, но тут же смягчилось после одного взгляда на меня. Моя мать кивнула: — И это я тоже знаю. Однако, позволь усомниться кое в чём… — В чём же? — друид наконец смотрел не на меня, а на мою мать и разглядывал её так, будто она была драгоценной фигуркой, которую он давно искал. В его глазах всё ещё пылал огонь, не так ярко, но факт оставался фактом. — Чтобы проехать в Арборлон, вы хотите проехать мимо Серебряной реки? Таков будет путь путешествия? — спросила моя мать безразлично. Алланон прищурился. Кажется, он начал что-то подозревать, однако, по всей видимости, Марет это явно не волновало. Она просто ждала ответа друида. — Да, — спустя недолгое молчание сказал он. Я даже не удивилась тому, что моя мама знает, куда меня и семью Омсвордов повезёт друид. — Не советую ехать той дорогой, Алланон, — неожиданно сурово заявила Марет. Она наклонилась вперёд: её лицо было такое же загадочное и мрачное, как у Алланона, если не меньше. — Демоны поджидают вас там, знают, что вы поедете той дорогой. Они все ещё помнят, что случилось с Уиллом и Эмберли Элессдил, когда те проехали к Серебряной реке. Боятся второго такого случая. Через Мермидон тоже не выход: там уже сторожат вервульфы. Другой путь лежит через Дикие дебри, но этот путь гораздо труднее и дольше, займет как минимум неделю, если не месяц. Так что, остаётся единственный выход, — тут моя мать перевела взгляд на меня. Она многозначительно подняла свои тёмные, густые брови. Почти мгновенно ко мне пришло понимание того, каким путём она хочет провести нас до Арборлона. — Ты уверена, что тот путь приведёт нас к Арборлону, — недоверчиво переспросила я. Марет тяжело вздохнула: — Да. Вспомни, что я говорила тебе. Мало того, что он самый короткий среди всех известных мне, доберётесь до нужного места минимум за пару часов, так ещё и относительно безопасен. Демонам и в голову не придёт искать вас под землёй. — А если всё же кто-то да и подумает? — Не подумает, — железным тоном отрезала она. Её тонкие пальцы стиснули нежную скатерть. — Но ты права, лишней предосторожности не помешает. Именно поэтому ты едешь вместе с Алланоном и другими в Арборлон.