Sister bird

      Шиньо не особо был рад и первому ребёнку, а тут ему говорят о втором. Ужас просто! Но растущий живот женщины, с которой он живёт, ясно давал понять, что она права, и скоро, возможно, появится ещё один ноющий карапуз, за которым придётся смотреть. Как вообще он сможет их обеспечить, будучи злодеем? Всё это время, все эти сраные месяцы вынашивания, старший Таками метался из стороны сторону, из крайности в крайность: хотел просто тихо свалить от этой чертовой ответственности и забыть, что у него вообще кто-то да был. Хотел, но не мог. То ли птичьи, то ли слабые, но отцовские инстинкты заставляли его остаться рядом с этой женщиной и наблюдать как растёт и развивается его сын. Смотрит на неопытные первые полёты и тихо смеётся в кулак, пока птенчик не видит, а то ещё обидится и будет ходить дутый, как шарик, готовый вот-вот лопнуть; смотрит за хищным интересом в глазах, когда приносит домой немного ворованной или купленной на ворованные деньги еды или на новую одежду со специальными вырезами под крылья. Учит хватать всё, что немного неровно лежит на поверхности, а потом смеётся с этой краснеющей моськи, объясняющей, чем именно ему приглянулся тот или иной предмет, вроде игрушки или маленькой заколки со сверкающим камушком; гладит по голове и объясняет, что хотеть что-то взять любыми силами - не плохо, и очень даже полезно при выживании. Шиньо саркастично, в виде шутки просит прощения за то, что он не может дать ничего хорошего своему ребёнку, но тот пока не в силах понять этого.       Вор Таками был довольно серьёзным злодеем, который имел связи везде где только можно - будь это злодеи или герои, он мог взять что угодно и у кого угодно, даже если это был Старатель. Помощь ради помощи в ответ - не сильная проблема для крылатого мужчины, у которого в течении одного-двух месяцев появится ещё один птенец, так что забрать все ценности, до последней копейки, когда Старатель, уважаемый герой №2, обезвредит целую организацию одним разом - мелкая награда, но что имеем, как говорится. Естественно, большую часть полученных денег Таками не тратил, примерно прикидывая, что нужно будет маленькому ребенку, основываясь на опыте с Кейго, и сколько это все будет стоить, даже с растущими ценами. И вот, после очередной маленькой работенки, которую подкинул ему этот чертов Старатель, Шиньо возвращается домой уставший, но всю его боль в плечах снимает выбежавший сын. -Папа! Папа! Мама! Кийоко, она! Кийоко такая милая! Сестренка такая красивая и милая, папа!- -Спокойней, птенчик. Где твои мама и сестра?-       Мужчина перебивает прыгающего на месте, порхающего крыльями и радостно кричащего сына, переживая, как бы что не произошло. Да и увидеть хочется, как оказалось - дочь, может, если она будет достаточно крепкой, чтобы не сломать ей спину или шею одним движением, можно будет взять на руки.       Все говорят, что даже если мужчина хочет сына, рождение дочери будет самым большим счастьем в его жизни, но он никак не думал, какое это счастье - держать на руках своих собственных птенцов, цепляющихся за твою футболку своими маленькими пальчиками, когда ты вообще детей не хотел, а у тебя есть и сын-умница и дочь-красавица. В том, что Кийоко вырастет настоящей красоткой никто из семьи Таками не сомневался - иначе как она смогла привлечь их внимание?       Кто бы мог подумать, что эта женщина спустя пару месяцев после родов куда-то свалит? И трех месяцев не прошло с рождения малышки, а утро встречается только тремя людьми с громкой, но не в хорошем свете прославленной фамилией - Таками Шиньо - один из серьезнейших злодеев, способный достать что угодно, будь то предмет, информация или человек, именно поэтому он еще на свободе, работа с героями очень выгодна; Таками Кейго - шестилетний мальчик, научившийся ловко манипулировать нужными взрослыми и получать то, что хочет, не смотря на какие-либо трудности. И самая младшая из этой троицы - Таками Кийоко - недавно родившаяся девочка, но уже отличившаяся своим проскакивающим умом.       Обычный день середины июня - жаркий и свободный от всех дел и разных хлопот, так что можно просто поваляться на холодном деревянном полу, расправив большие крылья, ни о чем не думать, подниматься только для того, чтобы залезть в холодильник и стащить холодного арбуза или еще чего. Что может прервать этот замечательный день и заставить кого-то двигаться? Ответ приходит сам собой - Кийоко. Малышка еще месяца в полтора начала переворачиваться и как ни как, а ползать по дому, но сегодня она пытается сесть! -Давай-давай-давай! Ну-ну-ну-ну! Молодец, еще немного!-       Прижимая кулаки к груди повторяли Таками, пока девочка наконец не села, правда все еще качаясь в разные стороны, как листик на ветру, но это ничего - первый раз всегда трудный и не важно в каком ты возрасте.       Кийоко немного покачалась с задумчивым лицом, а после, видимо, что-то задумав - качнулась вперед, складываясь пополам; отвела ноги назад, ложась тем самым на живот, а потом начала пытаться встать на ноги. Первая рука оторвалась от футона, теперь остается поднять только вторую и выпрямится, а потом продержаться пару секунд - всего-то, ничего сложного тут быть не может, так что она справится. И действительно - встаёт, удерживает равновесие пару секунд, размахивая ручками в разные стороны, но тут же его теряет, от чего малышка летит лицом вперед, успевая только раз или два переставить ножку. Шиньо не знает как успел, но он оказался прямо под дочерью, аккуратно ловя ее и предотвращая падение вниз лицом, что было бы наверняка очень больно. -Уже и пойти попыталась, а, мини-птенчик? Готовишься к тому, чтобы бегать с братом, пока ваш старик на охоте?-       Мужчина улыбается во все зубы, блистая достаточно большими клыками, на которые его дети почему-то обращают достаточно много своего внимания: сначала сын интересовался будут ли у него такие же большие клыки как у отца, теперь дочь на них смотрит с нескрываемым интересом, будто хочет изучить, потрогать, проверить настоящие ли они или такие же острые, как это кажется на первый взгляд. Шиньо усмехается и разрешает заглянуть себе в рот, шуточно прикусывая маленькие пальчики, от чего Кийоко смеется и повторяет свои манипуляции, изучая лицо отца: тонкие губы, ярко-красные глаза с птичьей подводкой, шрам почти на всю щеку, собранные в неаккуратный хвост золотистые волосы, нос с парой, то ли расчесов, то ли шрамов от драк, толком не понять, но видно несколько розовых полосок, выделяющихся на фоне остальной кожи. Взгляд переходит на шею и широкие плечи, к которым девочка тянется, пытаясь обнять отца так крепко, как могло бы ее детское тельце. -Па! Па! Па! Ке! Ке! И! Па! Ке-и!-       Шиньо оседает на пол, рядом с ним садится и Кейго, еле сдерживающийся, чтобы не обнять сестренку, но отец уже дал понять, что он может и задушить так малышку, у которой пока очень хрупкое тело. Приходится сдерживаться и ждать, пока отец не вручит сестрёнку в руки, строго контролируя силу братских обнимашек, иногда придерживая малышку за спинку или головку. Пару минут отец обнимал дочь, понимая, что быть "родительской птичкой" не так уж и плохо, и птенцы - хорошая вещь, за которой и вправду стоит наблюдать побольше; пару минут брат обнимал сестру, сдерживаясь изо всех сил, чтобы ненароком не сделать больно, наблюдая за этой миленькой улыбкой, слушая этот звонкий голос, смотря в эти очаровательные золотые глаза с маленьким красным проблеском. Нереально мило и просто невозможно удержаться, чтобы не обнять этих крылатых малышей. Ну, Шиньо и не сдерживается - присаживается на колено, все так же поддерживая Кийоко в руках Кейго и осторожно их приобнимает, быстренько целуя в макушку.

Первый полет. Кийоко год.

      Не то, чтобы Кийоко не любила быть на земле или ходить - нет, она просто очень любила чувство полета, которое ее преследовало во снах, очень любила прохладный ветер, обвивающий тело, словно невидимым коконом, который она ощущала когда-то в горах, очень любила смотреть на все сверху-вниз и подмечать какие-нибудь детали на земле, как она делала, пока летала на самолетах. Кийоко не не любила землю, просто она завидовала летающим отцу и брату, постоянно где-то пропадающими, а потом рассказывающим, как круто они полетали, что видели и что украли. Нечестно! Кийоко не может пока ничего украсть, даже летать она толком не умеет, но это не значит, что она может сидеть дома сложа руки, верно? Да, именно по этому следующий полет будет с ней. -Папочка! Папочка! А я тоже хочу летать! Как ты и братик Ке! Возьми и меня полетать в следующий раз!-       Кийоко прыгает возле дивана, на котором сейчас спокойно лежит ее отец и читает какую-то книгу. Точнее, читал, пока к нему не подбежала девочка, забирая все внимание семьи себе, даже сидящего в углу брата, рисующего на украденных картах какие-то узоры, вроде для того, чтобы память тренировать или чего-то похожего, никто не знает и знать особо не хочет. Вор Таками улыбается, сдерживая смех, все равно замеченный всеми в этом доме. Тяжелая мужская рука ложится на взъерошенные золотистые волосы, треплет аккуратно маленькую головку и приобнимая дочь, кладет ее возле себя, проводя указательным пальцем от переносицы до кончика носа и обратно. -Мини-птенчик рвется в полет? А не слабоваты ли твои крылышки для полета?-       Усмехается Шиньо, явно не понимая о чем говорит его годовалая дочь. И все же, даже если он откажется, то Кийоко сделает что угодно, чтобы оказаться в небе - упросит брата, прицепится к ноге и не отпустит, будет тренироваться до упаду - но полетает во чтобы то ни стало, это она решила твёрдо. -Но ты можешь взять меня на руки и полетать со мной! Папочка, ты же сильный!-       Маленькие ладошки сжимают грубую руку отца, пытаясь всеми силами сдержать длинные пальцы от поглаживаний девичьего лица. -А ты умеешь добиться своего, да?-       Диван немного поскрипывает, а набивка в подушке шуршит, когда мужское тело полностью укладывается, забывая про порезанное ухо и шею. Даже боли нет, что удивительно, ведь раны относительно серьезные. -Я ведь дочь папочки. Таками должны быть гордыми, раз ты такой сильный, что даже герой №2 не может тебе ничего сделать, потому что нуждается в твоей помощи! Это же тоже надо уметь - не только воровать, но и отстаивать свои принципы и помогать героям, будучи злодеем!-       Шиньо тогда очень долго смеялся и говорил, какие же у него потрясные дети: сын - гений своего дела, который может не только своровать, но и честно заработать ценности или отлично надурить какого-нибудь проходящего мимо идиота; дочь - умная и проницательная девочка, не только отличающая черное и белое, но и видящая все оттенки серого в этом мире, а ей всего год! Кто знает, какой эта малышка станет лет через 10? Тут же все заготовки и на отличного злодея, умеющего скрывать все что нужно и дурить героев; и на героя, умеющего отстоять свою идеологию и помочь всем нуждающимся, будь это герой, гражданин или одичавший от отчаяния злодей. И как за таких птенчиков не гордится? -Хорошо. Тогда как насчёт того, чтобы завтра вечером не полетать над торговой площадью? -       Это звучало больше как утверждение, нежели вопрос, но даже так, все бы всё равно согласились поглазеть на огромную толпу, бесцельно бродящую из стороны в сторону. Просто для того, чтобы поглазеть на то, что видел больше сотни раз, так тесниться в этих толпах - безумие же! Никто из Таками этого не понимал, даже жившая раньше как один из этих людей Кийоко.       Высота в этой жизни так тянула. Ветер был холоднее, чем раньше, поэтому казалось, что тело холодеет, лишь бы приспособиться к понижающейся температуре воздуха. Земля выглядела иначе - не так как в прошлой жизни: Кийоко видела ходящих внизу людей, замечала летающих в воздухе насекомых, слышала как хлопают крылья брата и отца, и чувствовала, как последний прижимает её тело сильнее к тёплой мужской груди. И как так получилось? Она попала в мир, где такой красивый и крутой брат; такой красивый и крутой отец, но всё это скоро прекратится, ведь брата заберут, а отца арестуют. Как же хочется и дальше греться в вечерних семейных обнимашках или сильнее прижимался к плечу отца, немного потираясь щекой о его шею. Папа. Он её папа: такой добрый, тёплый, милый, ласковый и заботливый, помогающий героям, так почему ему просто не улучшат качество жизни и не наймут шпионом куда-нибудь? Это же нечестно! Даже клептомания лечится, почему такой талант валяется без дела? Кийоко действительно обидно за папу, но она этого не скажет, по крайней мере - не сейчас.       Кийоко прослушала весь разговор, но папе и Кейго пришлось за чем-то спуститься вниз, но вроде там были герои или что-то похожее, поэтому пришлось не на долго высадиться и скрыться в переулке. Идеальное время для того, чтобы оглядеться по сторонам и подметить как живут люди в этом мире. Но вместо парочек или семей, Кийоко подмечает небольшой магазинчик с булочками от которого отошёл продавец и как раз там нет камер, да и люди туда не смотрят, никто уже не говорит про маленького ребёнка, довольно низкого для своего возраста. Может потомственное, может просто папу впечатлять хочет, а может просто голодна, но юная Таками решила... Одолжить пару булочек. Одолжит в долг, а потом нечаянно забудет, что, собственно, и свойственно детям - забывать о чём-то. И так. Шиньо отвлёкся, Кейго наблюдает за окном, "задний фронт" - небольшой проход между стеной какого-то здания и установленными палатками не просматривается, и он достаточно тёмный, чтобы маленькая девочка так же во всём тёмном (волосы тоже в шапочке, а на глазах очки) могла спокойно зайти и скинуть 5 рандомных булок в пакетик и выбежать. Камеры нет, никто мало того, что не смотрел на этот прилавок, так ещё не заметил двигающуюся по стенке девочку, спрятавшихся за прилавком. И в который раз она убеждается, что люди слепы. Естественно, если они Символ Мира не видели, то маленькая девочка - как микроб в их глазах. -Папа! Братик! -       Таками откликаются на звук и замечают младшую, которая только вбегает в переулок. Осознание приходит достаточно быстро - она куда-то убегала, а они и не заметили. Как бы они не проморгали что-то серьёзное, а то её так и украсть могут. Теперь надо быть осмотрительнее с малышкой, а ещё лучше, если они оба прочитают ей лекцию - почему нельзя уходить не предупредив. -Я покушать принесла! -       Золотые и красные глаза с удивлением смотрят на Кийоко. Её не было, наверное, минуты 3, а максимум, в который они могли не обращать на неё никакого внимания - 5 минут, а она за это время успела еды раздобыть. -Кийоко. Откуда у тебя еда? -       Сын опережает отца и задаёт волнующий их вопрос. Не то, чтобы они переживали, ведь по сути не важно от куда еда, главное, чтобы она не была от кого-нибудь подозрительного. Тогда будет другой вопрос - ела она это или нет. -Дядя продавец отошёл. Ну, никто ведь не смотрит под ноги, что уже говорить про маленький магазинчик без камер, так? Я просто взяла в долг, но ведь дети быстро всё забывают. Не так ли? -       Кейго смеётся, а Шиньо... У этого мужчины целый взрыв эмоций, достаточно стандартно проявляющийся: он сидит, уперевшись лбом в землю, сдерживает смех и плачет, весь красный; всё, в том числе и лежащие на земле крылья - дрожат, как осиновый лист на холоде. Отцы - никогда их не поймёшь. Девочка, по сути - годовалая воровка-гений и её вроде отругать надо бы, но вместо этого ей говорят, какая она молодец, как далеко пойдёт и скольких целей достигнет. Даже восхищающийся героями брат.

Совместный сон. Кийоко 2 года. За неделю до ареста Шиньо

      Кошмары - часть нашего сознания и они могут быть в любом возрасте, в любой жизни, в любой момент. Вот и этот раз не был исключением из всех правил и законов работы нашего сознания. Не назвать это настоящим кошмаром, но Кийоко подскочила посредине ночи от неприятного сна, в котором она... Нет, даже вспоминать неприятно. Умереть вновь и снова испытать эти боли во всём теле от переутомления или это жжение в животе с тошнотой от неправильного питания? Снова испытать то, что она испытывала тогда, в то время как сейчас у неё заботливый отец, уделяющий достаточно внимания, да прекрасный старший брат? Увольте.       Крутиться в постели и пытаться уснуть, обняв подушку или одеяло, в сотнях позах всё равно было бессмысленно. Перед пропадающим в темноте сознанием вспыхивали картинки, будто её прошлая жизнь была плохим кино, въевшимся в голову и она опять открывала глаза, смотря по сторонам: всё так же темно в бедном деревянном доме; семья всё так же спит на своих местах и кажется Кейго тоже снится кошмар. Повезло же папе - ни разу за 2 года её жизни, Кийоко не видела, чтобы ему снились кошмары. Или он просто уже к ним привык настолько, что внешние признаки волнения или страха полностью отсутствуют? В любом случае и то, и другое вызывают маленькую зависть: если и есть дурной сон, то папа не проснётся без возможности заснуть, а просто будет дальше дрыхнуть. Может стоит так же просто ни о чем не думать или думать о чём-то хорошем, как это всегда советовал делать отец? Очередная удобная поза, даже маленькие крылышки очень удачно сложились - двигаться совсем не хочется. Голова пустеет, веки наполняются тяжестью и медленно закрываются. Кажется, долгожданный сон - ещё пара минут и птичьи инстинкты утром не разбудят, но не тут-то было.

Серая стена. Полка с несколькими рамками. Большая общая фотография. Зеркало немного правее, чтобы "параллельный мир не забрал душу", как об этом говорится в приметах. Взгляд опускается на руку. Кольцо на среднем пальце и маникюр в стиле Шигараки и Даби.

      Сердце делает кульбит и маленькое тело выпрямляется на тоненьких ручках. Она в своей новой комнате. С новой семьёй. В новой жизни. Кийоко больше не о чем переживать, ведь в этой жизни её защитят в любом случае, а кто она сама, герой, злодей или ещё кто - не имеет значения, но семья Таками будет жить, чтобы не случилось.       Спать одной было невыносимо больно, постоянно мерещился тот холодок, обозначающий отказ. Отказ души от тела или отказ органов от работы - Кийоко не думала, но она точно не хотела вновь умирать и путешествовать по мирам, возможно без воспоминаний. Надо почувствовать тепло от другого человека. Надо просто кого-нибудь обнять и чувствовать кого-то близкого совсем рядом с собой - слышать его дыхание, сердцебиение и сокращение каждой мышцы. -Братик Ке! Братик Ке!-       Малышка толкала старшего брата в плечо, пытаясь его разбудить, освобождая от оков внутреннего страха. Всё же сознание и подсознание - странные штуки, работающие как во вред человека, так и во благо, этого не отнять.       Кейго быстро вскакивает, вскрикивает, благо не громко, а то папа бы проснулся. Нет, он не разозлился бы, но старший Таками и так редко спит в последнее время, ему стоит немного побольше отдохнуть от этих совместных работ со Старателем и этими организациями. -Братик Ке. Ты так крутился! Мне тоже кошмар приснился, но теперь всё хорошо! Тем не менее, давай поспим вместе: мы с папой. Аккуратненько-       Маленькие пальчики дрожа сжимают запястье брата, немного потягивая на себя, не то требуя обнимашек, не то прося следовать за собой к дивану, на котором разлёгся отец. -Хорошо. Пойдём к папе! -       Кейго соглашается, подхватывает сестру на руки и пятью твёрдыми шагами доходит до нужного места. Достаточно большой диван позволяет детям устроится под боком отца, обнимая того за выпирающие ребра, но даже со всей осторожностью - горячее дыхание, упирающееся куда-то в бок, заставляют лениво приоткрыть глаза и усмехнулся от увиденной картины: Кейго лежит недалеко от края, обнимая сестру за живот, а вот Кийоко умудрилась закинуть на отца руку и ногу, посапывая ему в середину туловища. -Что такое птенчики, соскучились по своему старику? -       Шиньо усмехается, поворачиваясь на бок и притягивая своих детей поближе, чтобы не свалились ещё. Такие маленькие и хрупкие, но такие умные и по-своему сильные, и так легко им навредить, пока те спят. Неужели они ему настолько доверяют, что спокойно засыпают в его компании? Он бы себе не доверял, даже будь он даже ребёнком - это слишком глупо и опасно. -Нам кошмары снятся. А с папой так спокойно-       Тихо, совсем еле слышно шепчет Кийо куда-то в грудь отцу, трясь о неё носом и вновь проваливаясь в слабый мир сновидений.

-И всё же, мои птенцы - самые лучшие в мире-

      Думает про себя Шиньо, медленно проваливаясь в сон, но всё так же крепко обнимая своих малышей, которым он точно попробует подарить счастливую жизнь.

Спустя неделю Шиньо арестовал Старатель за какое-то крупное дело. Вора Таками заперли в лучшую тюрьму Японии на всю его оставшуюся жизнь. Кийоко в тот день много плакала, а когда пришла комиссия начала истерить, что пойдёт за братом куда угодно. Приводила аргументы, пыталась давить на жалость, показывала своё желание быть рядом с братом. Показывала все свои навыки и её согласились взять через пару лет, когда причуда и тело смогут вынести тренировки. Таками Кейго и Таками Кийоко продолжили жить в КОБГе. Теперь они есть только друг у друга, больше для них никого нет.