Личность

      — Пообещай мне, что оружие всегда будет при тебе.       — Всегда.       Вдруг он резко подался ко мне и крепко прижал к себе. Я ощутила его дыхание на своей шее, а мужские руки крепко держались на спине. Разумовский лишь молча обнимал меня. Его дыхание сбивчивое — волнуется, руки напряжены. В ответ также крепко обняла его и поцеловала в шею. Рыжик волнуется за меня.       — Ты одна из тех людей, за которых я готов перегрызть глотку, — Серёжа, отодвинув меня от себя, положил ладони на шею и посмотрел в глаза. — Если ради тебя мне придётся вернуть Птицу, я без замедления сделаю это. Я снова разделюсь на разные личности, если это будет нужно.       — Серёж.       — Я уже пожил достаточно, я сделал всё, что только мог, а ты ещё нет. Я хочу либо быть с тобой всю жизнь, либо обеспечить тебе лучшую жизнь, но без себя. В любом из случаев, я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.       — Не говори так, — уткнувшись лицом в его ключицы, закрыла глаза. — Мы оба знаем, что я сломаюсь без тебя. Я слишком сильно привязалась к тебе.       — Ава, пообещай, что…       — Заткнись, — я резко отстранилась от него и поднялась со стула. — Не собираюсь слушать твою предсмертную речь, — направившись в спальню, я взяла куртку.       — Ава.       — Не нужно ради меня жертвовать жизнью и психическим здоровьем, — одев куртку, посмотрела на Разумовского. — Не делай из себя мученика, я не хочу смотреть на то, как ты обещаешь умереть за меня, — на входе в коридор остановилась. — До Алтана можно достучаться, просто это очень сложно. Он не предвестник апокалипсиса, его можно победить без жертв, — выйдя в прихожую, обула ботинки и, взяв с полки ключи, покинула квартиру.       Я остановилась под крышей своего подъезда. Во всю шёл дождь, а расстояние между мной и машиной десять метров. Разблокировав авто, побежала к нему, чтобы промокнуть по минимуму. Оказавшись в транспорте почти сухой, завела мотор. Первым делом я набрала Игоря. Тот ответил сразу — голос полусонный. Похоже, что я разбудила его.       — Привет, могу приехать?       — Вечер добрый, конечно, а что случилось?       — Не хочу ссориться с ним, — тяжёлый выдох в трубку.       — Он волнуется, я тоже волнуюсь. Не знаю, что у твоего Алтана на уме.       — Вполне возможно, что он просто выполняет поручения сестры.       — Рано или поздно узнаем, — молчание с несколько секунд, и вдруг он продолжил. — Пистолет с собой?       — Да, — я даже не снимала кобуру с оружием.       — Отлично, жду тебя.       Дорога до Грома через дождь и пробки заняла полчаса. По пути я заехала в любимое место Игоря и взяла две бутылки с газировкой, конечно же, не забывая про обожаемую Громом шаверму. Думаю, сегодня тот самый момент, чтобы узнать моего напарника получше. После поимки Личности мы раскрыли несколько дел рука об руку. Вместе с ним и Димой участвовали в перестрелке. Прикрывали спины друг друга.       Настоящая команда. Мне повезло, что мне достались именно такие напарники. Именно Игорь и Дима. Даже представить не могу на их месте других. С ними я прошла огонь, воду и медные трубы. Именно Гром зашивал мне плечо после неудачного покушения. Именно Дубин был рядом, когда я избавилась от компромата на Волкова и Разумовского.       — Привет ещё раз, — с улыбкой произнесла я, стоило двери открыться.       — Привет, заходи, — он широко заулыбался, когда увидел меня.       Мы расположились за столом, напротив друг друга. На столе стояло две бутылки нашей любимой газировки, а в руках мы крепко держали шаверму. Мы болтали обо всём, как и положено настоящим друзьям. В моменты закатывались от смеха, а в моменты молчали, старательно прожёвывая пищу.       — Можно личный вопрос? — вопрос, что вертится на языке не первый месяц.       — Валяй.       — Как погиб твой отец?       — Личное дело не смотрела? — спокойно ответил мужчина, запивая газировкой.       — Зачем, если я могу узнать это у тебя?       — Отец и его напарник убили друг друга.       — Поэтому ты не сразу принял Диму и предпочёл работать один?       — Да, — он поднял на меня взгляд. — Они убили друг друга на моих глазах.       — Что?       — Игната помнишь?       — Угу.       — Нам нужны были деньги, по итогу мы оказались в здании, где собралась кучка бандитов. Я узнал отца и полез за ним. Конец истории.       — Мне жаль, Игорь, — тихо ответила я, уже жалея о том, что начала этот разговор. Могла ведь и правда личное дело посмотреть.       — Всё нормально, двадцать лет прошло уже.       — Я бы не сказала, что всё нормально, всё же... — я запнулась. — Прокопенко сказал, ты копия отца.       — Мало ли, что он сказал, — он вновь протянул руку к бутылке и допил остатки газировки. — Что за спор-то у вас был?       — Пообещай мне и пошло-поехало. Звучало, как прощальная речь. Словно он умирает у меня на руках, и это его последнее слово.       — Боится, — Игорь облокотился на спинку стула. — Ты тоже боишься, раз так поступила. В нашем деле страх нормально, мы даже понять не можем, кто наш настоящий враг. Алтан или его сестра?       — В любом из случаев договориться с ними мы вряд ли сможем.       — Всё нормально будет, справимся. Как-то же против твоей игры справились, значит, и тут справимся.       — Моей игры?       — Ты же скрывала от нас причастность к освобождению Разумовского.       — Я сама себя раскрыла.       — Честно? Я с самого начала догадывался, что ты в этом как-то замешана. Просто доказательств не было.       — И как ты понял?       — Поменялась резко. Я ведь на службе не первый год, научился людей читать.       — Почему не надавил на меня, как бы сделал с любым другим?       — Знал, что ты не позволишь устроить что-то страшное. Если ты присоединилась к ним, значит, тебе это выгодно.       — Волков пообещал мне помощь в поимке Личности.       — Знаю, ты уже говорила, — он подался вперёд и вдруг я почувствовала его пальцы на своей руке. — Просто, чтобы ты знала: я не держу обиду за это, будь я на твоём месте, то поступил бы точно так же. До Чумного Доктора я не знал нужды в друзьях, — он убрал руку.       — Спасибо, мне было важно это услышать.       — Надо было раньше собраться и поговорить об этом, — а ведь и правда, всего лишь поговорить. До безумия просто. — Домой собираешься?       — Нет, если ты меня выгнать не решил.       — Тогда предлагаю пересмотреть материалы убийства Соколова.       — К его жене защиту приставили?       — Да, я сразу распорядился.       — Что Прокопенко?       — Не нравится ему всё это. Да и мне тоже, — Гром вновь откинулся на спинку стула. — Последние пару лет в Питере слишком не спокойно. Сначала Чумной Доктор, затем Личность, теперь твой Алтан.       — Наш город уже никогда не будет прежним.       — Это и пугает, — он заглянул мне в глаза. — Расправимся с кланом Дагбаевых, по наши души придут другие.       — Давай признаем: помрём мы уж точно не от естественной смерти, — произнесла, опуская голову. — Такие как мы долго не живём. Что я, что ты. Оба лезем на рожон.       — Значит, пока не умерли, надо дело раскрыть. Юля отправила тебе насчёт информации про Дагбаевых, что за информация?       — Не знаю, вопросы она мне так и не выслала.       — Значит, сейчас вышлет, — Игорь поднялся из-за стола и прошёл к дивану.       Дальше я перестала следить за его действиями, всё потому, что меня увлёк прекрасный вид из окна Громовской квартиры. Вид на Питер, который обильно заливал дождь, идущий уже не первый час. От ливня город не переставал быть менее красивым. Наоборот, дождь дополнял красочный Санкт-Петербург своими серыми красками.       — Повтори, Юль, — произнёс майор, подходя ко мне, попутно поставив звонок на громкий режим.       — Я нашла связь между мёртвой Соколовой и Дагбаевым. Официально Дагбаевы поставляют ей лес из Сибири. Не думаю, что на этом их сотрудничество заканчивается, так как в последнее время Камилла Соколова не брала спонсирование проектов, а древесина продолжала поступать.       — Хочешь сказать, что в компанию поступал вовсе не лес? — спросила я, отлично понимая, к чему она ведет.       — Похоже на то.       — Я тебя поняла, спасибо.       Игорь снял вызов с громкой связи и отошёл к кухне, о чём-то увлечённо болтая с Пчёлкиной. В их разговор я не вслушивалась, зачем? Они болтают о своём, а я буду думать о своём, наблюдая, как за окном всё ещё продолжает идти дождь. Я бы так и разглядывала город, если бы не почувствовала в кармане противную вибрацию. Олег.       — Ты где? — слишком резко спросил мужчина, заставляя меня выпрямить спину.       — Обороты сбавь, — я ответила ему той же манерой.       — Ты не отвечаешь Серёже на сообщения и звонки.       — Я поставила его на беззвучный режим, что нужно?       — Он волнуется.       — Передай ему, что до вечера следующего дня я не вернусь, у меня дела.       — Ава.       — Знаешь почему я ушла? — молчание. — Он фактически начал прощаться. Ну, как перед смертью. Олег, он помирать собрался.       — Что?       — Что слышал. Серёжа не планирует выживать в этой битве. Ты понимаешь это? Я не собираюсь слушать, как он прощается со мной. Мне тёти хватило, спасибо.       — Я поговорю с ним.       — Так бы сразу, — пробубнила я, отключаясь от звонка.       Мне срочно нужно чем-то занять себя. К примеру, как планировалось: пересмотреть информацию по делу Соколовых. Утром, в первую очередь организовать объединения дел. С вероятностью в девяносто процентов убийца один и тот же: Алтан. Точнее, Алтан заказчик, а кто выполнял, уже без разницы. Главное найти корень проблем. Тогда всё кончится.       «Ведь так?» — спросила у пустоты, зная, что ответа не дождусь.       Мой самый родной человек погиб, когда мне было девятнадцать. Семь лет назад. В январе мне исполнилось двадцать шесть, а в феврале семь лет со смерти тёти. Она заменила мне обоих родителей и школьных подруг. Была рядом, когда другим людям не было до меня дела. Оберегала меня и работала на двух работах, чтобы мы жили в достатке. У неё получилось.       — Что хочешь сегодня? Яичницу или мне приготовить салат? — спросила тётя, протягивая мне стакан воды.       — Не будешь ругать меня?       — За что?       — Я пришла пьяная, ты тащила меня до кровати, — пояснила, забирая стакан.       — Если спрашиваешь, значит, тебе стыдно, — следом она протянула мне блистер с таблетками. — А если стыдно, значит, ты знаешь, что поступила неправильно, — я протянула ладонь, и Амалия вложила в неё упаковку. — Зачем мне объяснять о вреде алкоголя, если ты и так это знаешь? Зачем ругать тебя, если ты и без этого уже поняла свою ошибку?       — Прости за это, — прошептала чуть надломанным и дрожащим голосом.       — Я не злюсь на тебя, Ава, — тётя по-доброму улыбнулась, кладя лёгкую ладонь на плечо. — И ты на себя не злись, — я запила таблетки водой и поставила пустой стакан на кухонную тумбу.       В следующий момент почувствовала, как тётя крепко сжала меня в своих объятиях. Амалия обняла меня так, как не обнимала даже родная мать, а отец тем более. Я просто простояла с полминуты, прежде чем обняла её в ответ. Крепко прижимаясь к её груди, мысленно поблагодарила её. Теперь у меня есть дом.       За тринадцать лет жизни с родителями я не получила столько любви и заботы, сколько получила за жалкие шесть лет жизни с тётей, которая за пару месяцев смогла стать для меня самым дорогим и близким человеком. Амалия вырастила из сломанного и озлобленного ребёнка достойного человека. Если бы тётя только знала, кем я стала, она бы гордилась мной.       Из пелены воспоминаний меня вырвал голос Игоря, который звал меня, чтобы в очередной раз начать проверку материалов по делу. После пары часов над делом Вячеслава Соколова мы перешли к делу о смерти его сестры. Даже сонным взглядом мы обнаружили пару схожих моментов. Как минимум, их убили одинаково. Одним точным, мощным и кровавым ударом в висок.       Убийца хладнокровен, его не жрёт совесть, ему плевать на смерти людей. Он убивает только в путь: жестоко и кроваво. На типичного киллера он не похож, оставляет слишком много крови. С какой-то стороны он похож на Вадима — подчинённого Алтана, но он вряд ли стоит за этими убийствами. Не похож он на того, кто убивает ради удовольствия.       Точнее выясню утром у Волкова. Выясню его психологический портрет и сравню с нашим психом. Вряд ли будет сходство, но проверить для успокоения собственной души всё же стоит. По лбу меня никто не ударит. Надеюсь, что, когда приеду к нему на квартиру, на диване не будет спать Разумовский. Нет желания начинать день с выяснения отношений.       Стрелки часов показали ровно четыре часа утра. Меня начало клонить в сон ещё в полтретьего, сейчас же ещё немного, и я отключусь прямо за бумагами. Гром, преодолевая дикое желание лечь спать, поднялся с дивана и прошёл на кухню. Я вздрогнула от звонкого звука, когда две чашки случайно стукнулись друг о друга.       Послышался звук льющейся воды. Игорь наполовину заполнил чайник и поставил тот на специальную пластиковую платформу, чтобы он начал разогревать воду. Я решила, что ничего страшного не будет, если я прилягу прямо здесь. На пару минут, пока Гром будет наливать нам кофе. Голова коснулась обивки дивана и моментально стала такой лёгкой.       Я всеми силами зацепилась за желания уснуть прямо здесь. Прямо на диване в квартире Игоря. Прямо здесь и сейчас. Минутная слабость, и мои веки были плотно закрыты. Сквозь пелену сна слышала каждый звук, что происходил в этой квартире. Стоило мне услышать шаги в свою сторону, я стала пытаться всеми силами поднять себя. У меня не получилось.       Сразу после почувствовала, как чужие руки заботливо укрыли меня пледом, а после некоторую невесомость. Моя голова коснулась чего-то мягкого: подушка. Этой заботы от Грома хватило, чтобы мой мозг отключился и провалился в такой желанный и сладкий сон. Я чувствовала себя в безопасности, засыпая на диване Игоря.