***
Крутясь перед зеркалом, Селена пыталась представить, как за праздничным столом ей придется сидеть рядом с Жозефиной. Девушка уже тысячу раз успела проклясть ненавистную женщину, но открыто, если не считать своего прощального жеста на кухне, свою неприязнь не выражала. В Рождество же принято прощать. Стоит попробовать. Переломив себя. Не зря же Таролог отправил Селену на перевоспитание. Может, в этот праздник он простит и её? За весь день Селена так и не встретилась с Жозефиной, чему была только рада. Пусть её выгнали из кухни, ради приличия служанка решила хоть как-то помочь подготовиться к наступающему празднику. С Лиамом она развешивала украшения, наряжала ёлку, встав на стремянку, мыла полы, протирала пыль. В жизни Селена не делала столько работы. Когда-то для всего этого у неё была своя служанка. Рассматривая своё отражение, Селена довольно улыбалась. У Лилит нашлись неплохие платья, которые как раз подходили для праздничного вечера. Нежное красное платье, струящееся изящным шлейфом приглянулось Селене больше остальных. Оно напомнило девушке о костюме, в котором она когда-то каждый день ходила на работу. Когда-то очень давно. Казалось, в прошлой жизни. Девушка вплела ветку остролиста в волосы. Как бы она не хотела поддаваться рождественскому безумию, оно было невероятно заразительным. Запахи хвои, пряностей и тепла влекли, и хотелось быть к ним как можно ближе. Ещё раз окинув взглядом своё отражение, Селена довольно кивнула. Настроение у неё было приподнятое до момента, пока она не вышла в коридор. Уверенно перешагнув порог, Селена тут же на кого-то налетела, больно ударившись лбом. Держась за ушибленное место, она и не сразу поняла, с кем столкнулась. Только встретившись с испепеляющим взглядом серых глаз, Селена поняла, что перед ней стояла Жозефина. Но как же она была на себя не похожа… Выпрямившись, Селена оценивающе оглядела хозяйку отеля. Жозефина гордо вздёрнула подбородок и скрестила руки на груди, словно ожидая, что Лилит будет делать дальше. Селене захотелось присвистнуть от увиденного. Неужели Жозефина действительно надела платье с открытыми плечами? Позволяет ли Всевышний такой глубокий вырез? Не слишком ли он откровенен? А макияж? Для такой набожной дамы не слишком ли он ярок? Или нательный крест защищает от гнева Великого, вот она и надела его вместо ожерелья? Эти вопросы так и крутились у девушки на языке, желая колкими стрелами ударить по самолюбию Жозефины. Но Селена сдержалась. Этим вечером служанка обещала не цепляться к ней. На самом деле наряд женщины не был столь откровенным, каким он сначала показался Селене. Просто для Жозефины такая одежда была крайне несвойственна. Кремовое платье красиво село по фигуре, открывая бледные плечи, в ложбинке между ключицами лег блестящий анк со змеёй. От такого зрелища Селена еле оторвала взгляд. Ей захотелось провести пальцами по плечу Жозефины, коснуться ключиц, царапнуть ногтями. Проверить, реально ли то, что она сейчас видит. Посмотрев на лицо женщины, она поняла, почему сначала и не узнала её. Жозефина выглядела гораздо моложе. Только по сочащейся ненависти из глаз Селена и смогла её узнать. «Много ли краски ушло на эту красоту, Жозефина? Клянусь, тебе пришлось нарисовать поверх лица маску и теперь ты боишься лишний раз вдохнуть в страхе, что она осыпется», — Селену так и подмывало спросить об этом хозяйку отеля, но она вовремя прикусила внутреннюю часть щеки. На самом деле девушке понравился внешний вид Жозефины. Она выглядела весьма привлекательно. Взгляд зацепился за завитые волосы, уложенные в венок. Селена подумала, что Жозефине идут лёгкие кудри. Женщина выжидающе смотрела на свою служанку. Она чувствовала на себе изучающий взгляд, чувствовала, как Лилит пристально вглядывается в её лицо. «Что ты пытаешься высмотреть, Лилит? Какой на этот раз ты видишь во мне изъян? Уж извини, что я не так красива, как ты», — так и хотелось выпалить Жозефине, однако она промолчала, стоически выдержав пристальный взгляд Селены. Ради Лиама она потерпит эту девчонку один вечер. Жозефину обижали слова служанки. Она не подавала вида, но внутри ей было очень больно, когда Лилит вновь и вновь придумывала для неё всё новые оскорбления, без промаха бьющие точно в цель. Женщина знала, что она не так красива, как её служанка, не так молода, не так обаятельна. Ей казалось, и сейчас Лилит ищет, к чему придраться. — Вот вы где, прекрасные дамы, — послышался радостный голос Лиама. Селене тут же захотелось съязвить: одна-то дама, конечно, прекрасна, а вот насчёт второй могут возникнуть сомнения. Но, повторно окинув взглядом Жозефину, девушка почувствовала, что на этот раз она в красоте может и уступить. Лилит обаятельна всегда, а вот Жозефина произведёт фурор, появившись на людях в таком виде. Юноша обогнал их и поспешил спуститься по лестнице. Жозефина с Селеной переглянулись. — Красивые серёжки, — холодно отметила девушка. На самом деле серёжки были действительно симпатичными. Выглядели дорого и изящно. Селена и сама бы такие носила. И почему она вдруг решила их похвалить? — Спасибо, — с такой же прохладой в голосе ответила Жозефина. Она немного наклонилась к служанке, чтобы та смогла лучше рассмотреть украшение. Девушка подалась вперёд, машинально положив руку на голое плечо женщины. Она почувствовала, как хозяйка отеля вздрогнула, однако ничего не сказала, позволив служанке крепче сжать пальцы на её бледной коже. Приблизившись, Селена вдохнула еловый аромат от волос Жозефины. Он закружил ей голову. Отстранившись, Селена заметила, что румянец на щеках женщины стал естественнее. Или это умело нанесенный макияж сделал её как будто живее? Увидев, как Жозефина перебирает в пальцах ткань белых перчаток, Селена поняла, что не румяна виной тому, что женщина залилась краской. Насчёт замашек девушка была права. Может, Жозефина соврала и на самом деле ещё как заглядывается на неё? Женщине хотелось с подозрением покоситься на служанку. «Пытаешься казаться милой, Лилит? Потерявшей память тебе удаётся притворяться искуснее». По её телу побежали мурашки, когда пальцы Лилит коснулись её плеча. Сначала женщина подумала о том, чтобы смахнуть её руку, но после передумала, посчитав, что такая реакция может спровоцировать девчонку на новый конфликт. До сих пор они хорошо держались и с самого утра ещё не разу не ввязались в ссору, так к чему портить настроение на весь праздничный вечер? Ничего, Жозефина стерпит. Её щёки предательски краснеют, намекая, что прикосновения Лилит ей не так и противны. Взгляд Селены всё настойчивее приковывают оголённые плечи женщины. Ей просто не верится, что у чопорной владелицы отеля вообще нашлось такое платье. Спускаясь по лестнице, они не смотрят друг на друга. Что ж, продержаться нужно всего один вечер, что в этом сложного? Несколько часов в не очень приятной компании.***
Как с ужасом и представляла Селена, за столом ей пришлось сесть рядом с Жозефиной. И как же так вышло, что немногочисленные гости уже заняли места и для них осталось всего два стула, стоящих, как неожиданно, рядом друг с другом? Похоже, Лиам всеми силами хотел помирить свою сестру с Лилит и молчаливо способствовал улучшению их отношений. Натянуто улыбнувшись, Жозефина поприветствовала немногих, кто пришёл на их скромный домашний праздник. Там были все знакомые Селены, даже Амели пригласили. Девушка заметила, какой неестественной была улыбка Жозефины. Слишком вымученной. Селена знала, каково это: она часто улыбалась этой холодной и расчётливой улыбкой своим деловым партнёрам. Первое время на душе было гадко, но после девушка свыклась. Чем меньше думаешь о совести, тем меньше она тебя мучает Селена удивилась, когда и перед ней поставили бокал красного вина. Похоже, Жозефина тоже посчитала, что Рождество — время прощать и дарить, вот и не ущемила свою служанку в маленькой радости. Время шло незаметно. Селена, погрузившись в собственные мысли, и не заметила, как присутствующие за столом заметно повеселели. Она так и не сделала из своего бокала ни глотка. Все о чём-то оживлённо говорили, вовсе не замечая меланхоличного настроения Лилит. — Ты какая-то грустная, милая. Что-нибудь случилось? Селена округлила глаза, когда поняла, кто к ней обращался. С тёплой улыбкой на неё смотрела Жозефина. Кажется, девушка слишком отвлеклась от беседы, вот и пропустила, что так повлияло на вечно недовольную женщину. — Н-нет, всё хорошо, — не нашла, что ответить Селена, видя, как Жозефина отпивает из своего бокала. Девушка заметила по краю сосуда несколько красных отпечатков помады. Так вот в чём дело. Вовсе не разговоры сменили настрой хозяйки отеля. Жозефина отвернулась, тут же влившись в диалог с кем-то за столом. Селена наблюдала, как она улыбается и даже смеётся, обжигая губы алкоголем. Вдруг девушка заметила, что одна волнистая прядь выбилась из аккуратного венка на голове Жозефины. Селена не сомневалась в том, что женщина заплела его себе сама — делать прически у неё получалось замечательно. Первое время девушка старалась не обращать внимания, но вскоре кудряшка, нарушающая аккуратную причёску, стала просто раздражать. Селена всегда стремилась к идеалу. Перфекционист по жизни. Протянув руку, она аккуратно заправила прядь волос в венок. Жозефина от удивления даже выронила вилку. Селена демонстративно отвернулась, всё же отпив вина из бокала. Вскоре и ей стало легко и весело. Теперь Жозефина казалось не такой и противной. Ещё бы, под градусом любой человек становится куда милее. — Знаешь, с тобой приятно общаться, когда ты пьяна, — неожиданно признается Селена, смотря на раскрасневшуюся хозяйку отеля. Похоже, в святой праздник она позволила себе больше положенного, поэтому теперь пьяно, но так счастливо улыбалась, смотря на служанку затуманенными вином глазами. Селена прежде не видела, чтобы она улыбалась. Та натянутая улыбка в начале вечера не в счёт. Теперь Жозефина казалась в разы приветливее и милее обычного. Улыбка и правда красит человека. Селена убедилась в этом, смотря, как Жозефина с каждым новым бокалом становится всё веселее. В пьяной эйфории девушка засмотрелась на неё. В её голову стали проникать странные мысли. Жозефина вдруг показалась ей невероятно соблазнительной. Селене вдруг захотелось сдёрнуть с плеч женщины платье, спустить его с груди, прижаться к ней губами. Когда владелица отеля вновь повернулась к служанке и стукнула своим бокалом об её, при этом искренне улыбнувшись, Селену бросило в жар. «Приехали: напилась, и теперь кажется всякое…» — пронеслась в голове Лилит здравая мысль. Она решительно поднялась из-за стола. Пошатываясь, девушка вышла в коридор и ненадолго приоткрыла там окно. Свежий воздух немного отрезвил сознание. Но голова по-прежнему кружилась, не желая избавляться от навязчивых мыслей. Эта Жозефина уже не та, что утром проклинала служанку за разлитый по полу кипяток. Да и выглядела она теперь иначе. Затуманенному разуму Селены стало казаться, что это уже совершенно другой человек. Пьяный мозг быстро отделил образ той старой карги, которую девушка так ненавидела, от женщины, что ей так дружелюбно улыбалась. Несложно догадаться, какой образ Селене импонировал больше. За спиной послышались шаги. Шурша юбками, к девушке приближалась Жозефина. Она сильно качалась из стороны в сторону, всё так же пьяно улыбаясь. — Всё в порядке, милая? — обеспокоенно спросила она. — Ты так внезапно ушла. Подойдя к Лилит вплотную, женщина почти упала. Селене пришлось подхватить её под руку. «Ничего себе… Уже и на ногах не стоишь?» — пронеслось в голове девушки, когда Жозефина обвила её шею руками и повисла на ней, положив подбородок служанке на плечо. Селена почувствовала жар её тела. Девушка замерла, когда Жозефина прижалась к ней грудью. Запах хвои сплёлся с ароматом вина и теперь кружил голову ещё сильнее. — Знаешь, Лилит, — горячее дыхание опалило ухо, хрипловатый шепот заставил нервно сглотнуть подступивший к горлу ком. — Я… Я бы хотела извиниться… Селена услышала грусть в её голосе. «Хорошо же ты напилась, раз тебя пробило на откровения», — хотела усмехнуться служанка, но лишь аккуратно отстранила от себя Жозефину. Она вновь пошатнулась, но на ногах устояла. — Прости, правда, прости, — сказала женщина, вновь попытавшись обнять Селену. — Я порой бываю груба с тобой… Мне жаль. Девушке показалось, что, пусть Жозефина и была пьяна, говорила она искренне. Теперь служанке стало стыдно за свои слова, брошенные утром. Только сейчас она подумала, насколько они могли быть обидными. — Я ведь на самом деле люблю тебя, Лилит. И я верю, что в глубине души ты тоже любишь меня. Тут Селена не смогла сдержаться и громко прыснула: — Нет, кажется, вина тебе сегодня определенно хватит. Ты вообще слышишь себя? Женщина смущённо порозовела и, всё ещё улыбаясь, отвела взгляд в сторону. — Смотри, Лиам повесил над проходом омелу, — заметила она, вновь повеселев. — Ты же знаешь, какая с ней связана традиция? О, Селена её прекрасно знала. Знала про проклятущую ветку омелы, под которой принято целоваться. Ими в новогодние праздники был увешан чуть ли не каждый коридор в Бридж Корпорейшн. Они очень раздражали девушку. О какой ещё любви можно думать на работе! Что это за традиция, официально позволяющая крутить служебные романы, так ещё и на глазах у начальства! Возмутительно. Теперь Селене кажется, что раньше она мыслила как какая-нибудь набожная англичанка из средневековья, настолько чопорная, что даже поцелуй ей казался верхом бесстыдства. Погрузившись в невесёлые воспоминания о прошлом, девушка и не заметила, как Жозефина подхватила её под руку и уверенно повела к коридорной арке. Селена захотела оттолкнуть её, выдернуть руку, а после накричать, но в голове всё перемешалось, когда девушка вновь увидела её лицо. Такое счастливое, светящееся искренней радостью. Много ли надо для счастья? Пара бокалов красного вина, и даже такая неприятная личность, как Жозефина, превратится в приветливую красавицу. Но неужели она правда считает, что Лилит станет с ней целоваться? — Это традиция, дорогая, — говорит Жозефина, делая шаг вперёд. Разумом, что отпускал Селену всё больше и больше, она понимала, что следует оттолкнуть женщину, отпрянуть от неё, может, сказать какую-нибудь колкость. Но чувствами девушку словно тянуло к ней. К её теплу, к еловому запаху волос, к голым плечам. К совершенно другой Жозефине, которая этим вечером была такой приятной. В приглушённом свете глаза женщины светились странным огнем. В них наконец исчезла ненависть, но появилось что-то иное, что-то, что показалось Селене опасным, но очень притягательным. — Что ты делаешь? — недоумённо спросила Селена, когда Жозефина положила ладони ей на щёки. Женщина загадочно улыбнулась. — Совсем рехнулись? Не буду я… — Перестань, — пьяно усмехнулась хозяйка отеля, а после резко впилась в губы служанки, утянув её в горячий поцелуй. Селена почувствовала, как тот опасный огонь, что она увидела в глазах женщины, поглотил и её. Теперь девушке вовсе не хотелось отталкивать Жозефину. Положив руки ей на затылок, Селена сама углубила поцелуй. Вкус вина и помады смешался на языке. Девушке захотелось запустить руки ей под одежду, ощупать грудь, расцарапать спину. — Я ведь люблю тебя, Лилит, — прошептала Жозефина, отстраняясь от распалённой служанки. Теперь венок на её голове был несколько потрёпан. — Пойдем со мной. Она взяла Селену за руку и куда-то повела, при этом заливаясь опьянелым смехом. Девушка подумала, что стоит поддаться и посмотреть, что будет дальше. Всё же не каждый день увидишь Жозефину в настолько приподнятом настроении. Опомнилась Селена лишь когда поняла, куда её ведут. Знакомый коридор, её собственная комната. Жозефина втянула служанку внутрь, плотно закрыв дверь. Женщина бросилась на Селену, вновь утянув в страстный поцелуй. Её руки блуждали по телу служанки, расстёгивали корсет, спускали с плеч алую ткань. — Утром ты будешь сильно об этом сожалеть, — произнесла Селена, когда женщина повалила служанку на кровать, продолжая расстёгивать её одежду. Она не ответила, лишь задрала подол длинного красного платья и согнула ногу Лилит в колене. Селена пальцами прошлась по плечам Жозефины. Она резко запустила руки в вырез её платья, отчего женщина протяжно простонала. Они сплелись в страстном танце, обнимая, вжимаясь друг в друга. Утопая в поцелуях и жаре тел. Девушка обвила ногами талию Жозефины, позволяя ей вставлять пальцы глубже. Селена чувствовала её губы на своем лице, теле, её прикосновения, запах хвои и вина от её волнистых волос. Прогнувшись в спине, служанка в последний раз резко подалась навстречу умелым пальцам, а после, мелко задрожав, обессиленная упала на кровать, опьянев от безумной эйфории. — Я ведь люблю тебя, Лилит. — услышала она севший голос Жозефины где-то в темноте. — Боюсь, тебе придется написать это и подписаться под каждым словом… — хрипло произнесла девушка прежде, чем провалиться в сон.***
На следующий день Селена проснулась поздно. Долго ворочаясь и путаясь в сбитых наволочках, она не могла решить, вставать ли вообще, или следует провести целый день в постели. Приняла решение девушка лишь тогда, когда почувствовала, как что-то острое впилось ей в ногу. Вытащив находку из-под вороха одеял, Селена с удивлением поняла, что это была серёжка. Но она точно не принадлежала Лилит. Селена могла сказать, что держала в руках настоящее золото. Откуда у простой служанки такие дорогие украшения? «Красивые сережки», — пронеслось в голове у девушки. Она вспомнила, что вчера эти слова были адресованы Жозефине. Селена начала вспоминать. Алкоголь не полностью стёр ей память о вчерашнем. Перед глазами понеслись изображения. По лицу разлилась блаженная улыбка, когда Селена вспомнила те чувства, что ей вчера довелось испытать. Настоящий рождественский подарок, не иначе. Подаренный Жозефиной. От мысли о ненавистной женщине улыбка на лице Селены стала лишь шире. Находку следовало вернуть владелице. Она наверняка хватится столь дорогой пропажи.***
Наскоро приведя себя в порядок, Селена вышла в коридор. Ей казалось, что в воздухе всё ещё витал вчерашний запах ели и вина. В груди приятно кольнуло, когда девушка вспомнила о внезапной близости с Жозефиной. Интересно, помнит ли сама женщина о том, что она вытворяла, будучи в пьяном угаре? Дойдя до нужной комнаты, Селена заглянула в приоткрытую дверь. Она увидела, как Жозефина, стоя на коленях, что-то ищет на полу. Похоже, пропажа серёжки не осталась без внимания. Селена с грустью заметила, что женщина вновь оделась в повседневное закрытое платье. Девушка вспомнила её вчерашний наряд. От образа той женщины, что была к Селене так добра, остались разве что кудряшки, несколько подпорченные, но всё же ещё не успевшие расправиться. — Потеряла что-то? — деланно безразлично спросила девушка, тихо подойдя к Жозефине. Та заметно дёрнулась, но даже не посмотрела на служанку. — Не твоё дело, Лилит, — сказала она, шаря рукой под кроватью. — Иди, куда шла. Селена улыбнулась. Она подозревала, что, протрезвев, Жозефина будет не в настроении. А вчера она была такой приятной. Всё вернулось на круги своя. Снова ссоры, снова перепалки. Прости, Лиам, вечер перемирия закончился. — Может, помочь? — беззлобно предложила Селена, опускаясь на пол рядом с Жозефиной. Закинув ногу на ногу, она прислонилась спиной к кровати, изучающим взглядом прохаживаясь по спине хозяйки отеля. — Уйди, Лилит, не раздражай меня, — ответила женщина, безнадёжно пытаясь высмотреть что-то в темноте на пыльном полу. Селена провела пальцами по её волосам, распуская их из небрежного пучка. Послышался удивленный вздох. Сердце Жозефины забилось быстрее, когда она почувствовала ладонь девушки, поглаживающую её по голове. Она резко выпрямилась, скинув руку Лилит, и растерянно взглянула на свою служанку. Селена лукаво улыбалась, прокручивая в пальцах найденную серёжку. — Не это ищешь? — спросила она, протянув украшение Жозефине. По её изумлённому взгляду было понятно, что своей догадкой Лилит попала в десятку. — Откуда… — обескураженно выдохнула женщина, когда Селена потянулась к ней, чтобы закрепить серёжку на мочке её уха. Девушка посчитала, что за добро надо платить тем же. Жозефина тоже заслуживает подарка. Селена подарит ей своё внимание и, какую-никакую, но заботу. Но женщина, похоже, не оценила. Она испуганно отпрянула, когда Селена протянула к ней руку, чтобы вновь провести по волосам. — Ты странно себя ведёшь, — произносит Жозефина, непонимающе глядя на служанку. — Не страннее тебя вчера, — загадочно улыбнулась Селена, погладив женщину по плечу. Жозефине стало не по себе от таких слов служанки. На самом деле, она плохо помнила, что было вчера вечером. Утром она обнаружила, что так и уснула в платье, которое почему-то было ещё и несколько приспущенно. Взглянув в зеркало, женщина увидела на своём лице красные следы от помады. И, только успокоившись от накатившей паники, Жозефина заметила пропажу дорогого украшения. Она перевернула всё белье на кровати, успела посмотреть на лестнице и в коридоре, но так и не нашла потерявшуюся драгоценность. А теперь Лилит приносит ей пропавшую серёжку, загадочно улыбается и говорит, что Жозефина себя странно вела. Вкупе с отпечатками чьих-то губ на своём лице, женщине не сложно было догадаться о причине внезапного добродушия служанки. — О чём ты говоришь. Не понимаю, — холодно говорит она, поднимаясь с ковра. Селену повеселила такая реакция. Что ж, раз Жозефина ничего не помнит, пора повторить события вчерашнего вечера ещё раз. — О правда? — с улыбкой спрашивает Лилит, подходя ближе. — Тогда пойдем. Она потянула Жозефину за рукав в коридор и остановилась под той самой аркой, под которой висела злосчастная ветка омелы. — Вспоминаешь? — спросила Селена, указав пальцем на растение. — Ты же знаешь, какая с ней связана традиция? Жозефина отпрянула, вырвав руку из пальцев Лилит, и с ужасом уставилась на служанку. Девушка подошла ещё ближе, всё так же загадочно улыбаясь. — Ты совсем ненормальная! Я не стану… Селена заткнула её поцелуем, грубо притянув к себе за ворот платья. Сначала Жозефина пыталась оттолкнуть от себя служанку, пыталась недовольно протестовать, но вскоре поняла, что сопротивляться бесполезно. Она чувствовала блуждающие по её телу руки, мнущие её грудь, скользящие по талии, но ничего не пыталась с ними сделать. Губы Лилит жёстко впивались в её лицо, оставляя после себя ощутимые следы. Последней каплей стала рука девушки, скользнувшая женщине под юбку. — Ах… Хватит мучить меня, Лилит, — простонала она, хватая служанку за запястье. Селена лишь углубила поцелуй, вырвав руку из пальцев Жозефины. Она чувствовала, что женщина скоро сдастся. Запах хвои и вина вновь застелил сознание. Вкус её губ был почти таким же, разве что без примеси помады. Жозефина не смела пошевелиться. Она застыла в изумлении, всё больше чувствуя нарастающее возбуждение. Знакомые чувства стали просыпаться в груди. Словно это уже было раньше. Словно она уже целовалась с Лилит. Словно уже чувствовала вкус её губ и жар прикосновений. Не может быть. Когда рука Селены вновь стала скользить под её платьем, Жозефина не выдержала. Простонав в губы Лилит, она несмело ответила, обвив руками талию девушки. Кажется, теперь она начала вспоминать. «Я ведь люблю тебя, Лилит, — услышала она свой же голос. — И я верю, что где-то в глубине души ты тоже любишь меня». Неужели Жозефина и вправду так сказала? Она не могла поверить своим же словам. «Сильно же я напилась…» — пронеслось у неё в голове прежде, чем Лилит разорвала поцелуй. — Ну что, теперь вспоминаешь? — спросила девушка, беря Жозефину под руку. — Да, кажется… — прошептала она, не заметив, как Селена повела её вглубь коридора. — О, Всевышний, неужели я… Какой кошмар… Перед глазами женщины вспышками света стали возникать изображения. Красное платье, волнистые волосы и вплетённая в них ветка остролиста. С красными ягодками. Лилит пыталась быть вежливой. Ради приличия служанка похвалила её серёжки. Жаркое касание тонких пальцев опалило плечо, жар подступил к лицу. Затаив дыхание, Жозефина чувствовала, как рука Лилит оставляет на её коже невесомый след. А после вино. Тоже красное. Его было достаточно, чтобы забыться. Лилит выглядела печальной. Жозефине показалось, она чем-то обеспокоена. Коридор. Извинения. Ветка омелы под потолком. И мягкие губы служанки. Тоже красные. Отпечатки того же цвета на утро женщина обнаружила на своём лице. Вновь коридор. Комната Лилит. Жозефина сама тащит её за руку. «Утром ты будешь сильно об этом сожалеть». Она не слушает. Слишком пьяна, чтобы внимать голосу здравого смысла. — О боже, что я наделала, — в ужасе останавливается Жозефина, прикладывая ладонь ко рту. Селене показалось, хозяйка отеля вот вот расплачется. Девушка не понимает, чем она так расстроена. Вчера Жозефина была всем вполне довольна. — Да ладно тебе, — усмехается Лилит, вталкивая женщину в свою комнату и закрывая за ней дверь. — В Рождество же принято дарить. Свой подарок я уже получила, настала твоя очередь. Жозефина смутилась. У неё горели щёки. Она всё ещё не могла придти в себя от осознанного. Селена грубо прижала женщину к стене, отчего Жозефина удивлённо вздохнула. — Лилит… — простонала она, запрокинув голову. Мысли путались в голове. Разумом, медленно отпускающим её, Жозефина понимала, что происходит что-то неправильное, постыдное, непозволительное. Но как же ей хотелось почувствовать эти запретные ласки. Шум в голове застелил сознание. Жозефина больше не видела. Лишь чувствовала умелые прикосновения служанки. Руки сами потянулись к пуговицам на одежде. — Знаешь, а ведь ты всё же была права: где-то в глубине души я правда тебя люблю. После этих слов Селена запустила руку между ног Жозефины. Грубо вставив пальцы, девушка вновь поцеловала хозяйку отеля. В губах Лилит потонул вскрик боли. Тяжело дыша, Жозефина двигалась в такт рукам служанки. Она громко стонала, выгибаясь в спине, позволяя Лилит касаться губами её шеи, ключиц, груди. Красный цвет. Он рябил перед глазами. Прошлое сплелось с настоящим. Ягодки остролиста, красное вино, яркая помада оставляет следы на бледных щеках. Было ли это раньше, или происходит сейчас? Жозефина не в силах понять. С последним толчком у неё подкашиваются ноги. Спиной женщина съехала по стене на пол. Её придерживали чьи-то женские руки. Заботливые, нежные. Они аккуратно стали убирать с её лба спавшие пряди волос, заправлять их за уши, застёгивать и поправлять одежду. — Может, нам следует продлить перемирие? — спрашивает служанка, наклонившись к обессиленной владелице отеля. Может, правда стоит? Может, постаравшись, у девушки получится поладить и с трезвой Жозефиной? Старания, как говорится, окупаются, так может, это её шанс получить прощение? Приложив усилия, переломив себя, у неё выйдет измениться, усмирить свой нрав, стать терпимее. Этого ведь и хочет Таролог. Девушка надеялась, что он видел, как она, скрипя зубами, мыла полы, убирала, терпела высокомерие Амели на похоронах мужа Мэри. Однако тогда Селена не чувствовала, что действительно обязана это делать. Сейчас же ей самой хотелось поладить со вздорной сестрой Лиама, которая, на деле, может, и не такой плохой человек. Сколько нужно для счастья? Еловый запах и красное вино? Разве что вместе с каплей доброты. Доброты было совсем немного, пусть и случайной, а её уже хватило, чтобы девушка задумалась о том, чтобы измениться в ответ. — Конечно, Селена… — по лицу Жозефины растекается блаженная улыбка. Она закрывает глаза, проваливаясь в забытье. Девушка уверена, что всё услышала правильно. Она не обречена. Ей ещё удастся спастись. Начало положено, а это главное. И где-то в коридоре рука в чёрной перчатке осторожно снимает ветку омелы. Она там больше ни к чему.