Один выстрел

Утро выдалось паршивым. Сначала куда-то мчавшийся мажоришко на новеньком авто обрызгал только купленный костюм, потом кошка чёрная дорогу перебежала. Не то, чтобы он был суеверным, просто не любит сюрпризов или неприятных неожиданностей в течении дня. Пасмурный город, наверное, предвидел непонятную тревогу у него на душе, ведь дождь лениво плёлся за ним следом, оставляя на плитке следы и очищая грязь меж проёмов и щелей. "Вот бы кто-то и мою жизнь так почистил" - порой думал он, наблюдая, как ночная налетевшая пыль в миг растворяется на прохладной от воды розоватой плитке. Да, плитка-это роскошь, он ведь в деревне вырос, где максимум дробленными камнями перед домом насыпят и ладно, а тут, пусть и криминала полно, интелегенции и того больше, которая не терпит смазанных дорог и запятнанных ботинок от весенней слякоти.   Быстро шагая по улицам Петербурга, всё раздумывал о том, что сегодня очень важный день, не только потому что его ждёт новое дело: приезжает его сестра, которую он не видел уже четырнадцать лет. Конечно, по нему не скажешь, одетый с иголочки, белокурая не длинная чёлка, свисающая на бок несмотря на морось, была прилизана без единой ворсинки и торчащего волоска, но Антон волновался, ощущая под плотной такнью одежды неприятное покалывание, кажется это называется "мурашки" . В таком виде, импозантый молодой человек, проществовал в переулок, где стояли привычные мусорные баки: дряхлые кошки так и копошились в горе мусора и остатков с чьего-то обеденного стола, в надежде найти лакомый кусочек, а увидев находку, перегрызть глотки друг другу ради него.   Антон пытливо прищурился, с минуту наблюдая за картиной явно не Репина, неосознанно проводя параллель между этими двумя оборванками и своей новой жизнью, с которой он давно смирился и спокойно принимал её удары не оборонясь в ответ.   Торопиться было некуда, но всё же не хотелось расстраивать шефа, а потому оставив наблюдения, он отворил старую обветшалую дверь, которая казалось бы, вела в подсобное помещение рядом стоящего кафе, но внешний вид бывает обманчив, скрывая за собой жуткие тайны людей, и злых людей, очень злых. Шаги, стук небольшого каблука ботинок отсчитывал секунды до очередной встречи Антона, с новым заказчиком и кучей денег, которые его ждут за выполненную работу. Почему он уже считает в голове на что он будет копить на этот раз? Слишком уверен в успехе своей одиночной миссии, ведь на его опыте, равным всего лишь четырём годам, не было не единого промаха или неурядицы, связанным с захватом или убийством, но чаще конечно захват и пытка, убивать приходилось не часто, зато прибыль была больше. Так уж был устроен мир - не ты, так тебя. Жестокое правило жизни, что-то вроде:"Выживает сильнейший"-наверное так. Всё таки, политические схватки становились всё масштабней и любой разумный предприниматель или большевик, захочет получить выгоду из всеобщей резни, так сказать, отхватить тот самый "лакомый кусочек", заполучить не только земли, но и приумножить власть. В ответ на это, Антон лишь презрительно морщился- иерархическое деление, деньги, его это не интересовало, однако при себе имел и то, и то, но в отличие от потирающих свои потные жирные ладони скупщиков, стремился обеспечить счастливую жизнь себе и единственному родному человеку на всей планете. Приятный ветерок от сквозняка ерошил волосы на затылке, приводя ум в ясность, а действия в лёгкость и привычную грацию. Стук в обтёсанную тёмную дверь с обивкой из заменителя кожи и позалоченными кнопками, вбитыми в ткань, привычное:"Войдите!". Наклонив длинную ручку двери, Антон медленно открыл её смело шагая в комнату, запирая за собой, как его каждый раз просил шеф. -Как всегда пуктуален Зайка, - мужчина лет сорока протягивает руку, дабы поприветствовать Антона, ведь знает, что тот обычно говорит мало и здороваться словами не станет. Аккуратно пожав в ответ, ощутив на своей ладони шереховатость и крепкую хватку, он садится на рядом стоящий стул, глазами изучая изменения в помещении. Шеф видно решил сделать ремонт, ведь стены были мастерски заштукатурены в серый цвет, а старый деревянный шкаф, на котором стояли многочисленные книги русской классики девятнадцатого века, теперь был где-то в другом месте. - Дельце интересное подобрал, - облизывая сухие тонкие губы от нетерпения, бормотал шеф, вертя в руке перьевую ручку - слышал наверное про буяна местного - ходит, колотит бандюганов, мелких и не очень, а бывает изобьёт того, кто нам полезен, так сказать, "информатора", понимаешь? В ответ, Петров уставился долгим и задумчивым взглядом, облокотив голову на большой палец и приставив к бледным губам хрупкий кулак, не проронив ни слова, но быстро шерстя в архивах памяти то, что ему было велено вспомнить - вспомнил. С неделю назад, видел обрывок газеты, где говорилось о хулигане, что разрисовал кровью здание Городской Думы написав матерные слова, указывающие, куда стоит пойти всем, кто ему будет мешать. "Хм, позёр" - подумал он про себя, но хмыкнув в слух. "Описания нет, свидетелей после себя не оставляет, но шуму слишком много наводит" Не успев даже познакомиться с ним, Антону уже не нравился этот тип. Не потому, что убивал и избивал иногда ни в чём не по винных людей, а за то, что трепаться любит, похвастать тем, какой он отморозок и чудовище, что ж, с этим успешно справляется, вот только не мог вспомнить, как его прозвали. Выйдя из своего подсознания, он наконец заговорил, отчеканив возникший вопрос: - Имя и место, где его видели в последний раз. Встрепенувшись от внезапного резкого голоса, мужчина начал рыться в бумагах, вероятно выискивая сегодняшнюю газету. Найдя свёрток свежей, всё ещё пахнущей типографией и чернилами бумаги, зачитал название местной площади, где был найден труп какого-то бедолаги и прозвище, что ребяческим смехом отозвалось в памяти маленького Антошки, как звонкий крик ястреба в небе:"Пятифан!"