(не) танцевать, (не) пить и (не) веселиться

       саигику не понимает, что он забыл на этой тухлой вечеринке.        теруко, приглашая его сюда (и не будучи при этом виновницей, закатившей вечеринку, и хозяйкой квартиры, в которой та была), обещала, что будет весело и много людей не будет, но много оказывается всего: алкоголя, шума и, что самое главное, людей, многих из которых саигику даже не знает, но никак не веселья, которое его подруга обещала.        да уж, разные у них понимания веселья.        саигику напоминает себе, что теруко нельзя верить, но каждый раз он наступает на одни и те же грабли.        уйти он не может — теруко обидится и будет обижаться долго; в прошлый раз, два месяца назад, она кинула саигику в черные списки во всех сетях, приложениях для общения и даже в списке контактов и вытащила его оттуда только после того, как он чуть ли не встал перед ней на колени на пороге ее квартиры, что сильно пошатнуло его гордость, ведь на то расчет и был, — поэтому он находит себе укромное местечко все в этой же квартире (чья она там, кстати?), которым оказывается ванная, и ему откровенно наплевать на то, что она в любой момент может кому-то понадобиться, потому и закрывается на замок, если не игнорируя все попытки достучаться до него через дверь, то посылает, не изменяя своим традициям, на хуй.        в дверь стучат уже в четвертый раз — спустя двенадцать минут после третьего раза, но стучат не так хаотично, как все предыдущие, и без приглушенных стонов под самой дверью — вполне себе адекватно и, кажется, трезво, но саигику все еще не заинтересован в том, чтобы пускать кого-либо в свое укрытие.        — кто? — ему приходится немного повысить голос, чтобы перекричать громкую музыку, которую слышно даже тут; это совсем не похоже на те версии разных песен "...но ты в ванной комнате на вечеринке", но, видимо, таковы реалии.        — я, — и все.        — я, я. головка от хуя, — бормочет саигику себе под нос, соскакивая со стиральной машинки, на которой он буквально только что удобно устроился. — вот же гений, блять.        и этого гения, кем бы он там ни был, ему хочется придушить.        когда дзено несколько резко и зло поворачивает замок, что не помешало бы забеспокоиться о его целости и сохранности, и открывает дверь, он ожидает увидеть кого угодно, но только не...        — тэтте?        и его сосед по комнате здесь, который, как пообещала отдельным сообщением и пунктом теруко, не придет. отлично-то как.        у них слишком странные (и слишком громкие — и не сосчитать всех тех раз, что люди из соседних комнат жаловались на любую их ругань, которая по большей части шла от саигику и которая происходила в основном к ночи, когда они освобождались от всех дел; "лучше б вы ебались, а не ругались; так и жалоб на шум по ночам было б не так много, потому что люди-то понимающие тут", — высказался однажды кто-то с их потока, за что и получил от дзено, жуть как оскорбившегося с этого, по лицу) отношения для сидевших четыре последних года в школе за одной партой, вместе ходивших к директору и отбывавших наказания после уроков, а после еще и поступивших в один университет; дзено последовал за тэтте только затем чтобы утереть тому нос, мол, смотри, я сдал вступительные лучше тебя! к слову, утереть нос своему... другу? врагу? вот этим их отношения и странные — они без понятия, кто они друг для друга, и не решаются заговорить об этом уже какой год. это даже смешно.        — ага. а ты думал кто?        — а я ни на кого, идиота кусок, не думал, никого видеть не хотел, — закатив глаза, саигику возвращается к минутой ранее оставленной стиральной машинке и забирается на нее вновь с более недовольным видом, чем это было раньше, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.        тэтте воспринимает это как разрешение зайти и прикрывает за собой дверь, проходя к ванне и присаживаясь на ее бортик, что, вероятнее всего, для такой рельсы с длинными ногами, как суэхиро, не очень удобно. саигику, поглядывая на него краем глаза, даже не пытается сдержать смешка, потому что это ну очень забавно.        забавно почти так же, как саигику, сидящий на стиральной машинке и болтающий на ней ногами.        — и... чего ты тут забыл? — он, наконец, решается прервать неловкое молчание, воцарившееся между ними. странно и непривычно это, разговаривать с тэтте так спокойно, не повышая голоса и не переходя на обидные цензурные и нет выражения.        — на вечеринке?        — и это тоже — теруко говорила мне, что тебя не будет, — но я сейчас про ванную говорю, дурень. — кто-то в гостиной в несколько голосов воет, и саигику кривится, с трудом сопротивляясь почти детскому желанию плотно заткнуть уши, лишь бы не слышать их. — от них сбежал, да?        — да, — начинает с последнего вопроса, потому что на него, кажется, легче и короче всего ответить. — они там начали играть в бутылочку, вот я и ушел.        — в бутылочку? — дзено не сдерживает смешка, потому что сколько он знает тэтте, тот никогда не играл в бутылочку. — что, там девчонки не в твоем вкусе? или парней слишком много, и тебе от этого некомфортно?        дзено не любит думать о том, что он где-то перегибает палку, но сейчас, не услышав от тэтте такого скорого, как это обычно бывает, ответа, он даже беспокоится.        — мне ты нравишься, — говорит тэтте хоть и негромко, но весьма уверенно для человека, признающегося в своих чувствах к другому. — не какие-то другие девушки или парни — только ты. вот уже как три года... и сюда я пришел только потому, что теруко сказала мне, что ты придешь.        как легко он об этом сказал и как долго он об этом молчал...        саигику слышит каждое произнесенное тэтте слово, но сначала ему попросту кажется, что он ослышался, хоть и никогда ранее не замечал у себя слуховых галлюцинаций, да еще и таких глупых... с признаниями в любви от человека, которому, кажется, совершенно наплевать на тебя и на все, что ты ему говоришь, и от которого ожидаешь чего угодно, но не этого... саигику даже теряется и не знает, что ему делать, но он натыкается взглядом на какой-то пустой бутылек от геля для душа, хватает его, помещая боком рядом с собой на свободное место на стиральной машинке, чем привлекает внимание тэтте, и со средней силой крутит его, боясь оторвать от него взгляд до его остановки (после нее — тоже).        его горлышко указывает точно на тэтте, и это словно знак свыше, заставляющий саигику нервно сглотнуть.        — ну? — почти шепотом спрашивает дзено, пугаясь того, каким напряженным, задушенным звучит его голос. он не поднимает взгляда с бутылька от геля для душа (только сейчас он разглядывает "ванильный" на полустертой от многократного попадания на нее воды этикетке, и этот запах ванили чувствуется в носу почти сразу), потому что впервые боится встретиться взглядами с суэхиро; иногда под его взглядом становится по-настоящему неуютно, и саигику жуть как не хочется, чтобы сейчас был один из таких раз.        — что? — тэтте с искренним непониманием смотрит то на пластмассового почти круглобокого страдальца, то на саигику, который кажется несколько растерянным и совсем не похожим на себя обыкновенного.        — блять, ну не тупи ты хотя бы на этот раз, прошу тебя. — иногда тэтте бывает непроходимо глупым, нет, даже тупым, и только в этот раз саигику рад этому — это как рукой снимает все его беспокойства, раззадоривает как никогда раньше, и он даже решительно вскидывает голову: — поцелуй меня. если не хочешь играть в бутылочку с остальными, сыграй со мной.        тэтте приподнимает брови; удивление налицо. он нерешительно встает с неудобного бортика ванной и подходит к призывно раздвинувшему ноги саигику, чтобы тэтте встал между ними.        — правда можно? — он на пробу касается чужой щеки, и все в порядке — саигику не откусывает ему ни палец, ни руку по локоть, что само по себе удивительно.        — да. только не медли давай, а то передумаю, — дзено супится, позволяя другой руке тэтте найти свое место на его талии, и такое легкое прикосновение вызывает у него мурашки по спине, заставляет дыхание замереть.        целоваться с тэтте оказывается приятнее, чем он ожидал. (по крайней мере, тот, кажется, ничего тут не пил и тем более не ел.) не то чтобы он много об этом думал — он вообще не думал об этом, если быть честным, но ему определенно нравится то, что реальность превосходит все его ожидания, даже малейшие.        когда что-то, что является явно не мягким, влажным языком тэтте, бьется об его зубы, саигику вздрагивает что от этого неприятного ощущения, что от догадки, чем оно может быть вызвано.        — у тебя, — саигику отстраняется и неверяще распахивает глаза, не говорит — почти что лепечет, потому что все происходящее сейчас для него слишком... слишком, — язык проколот?        — ага, — тэтте максимально спокойно, так, как умеет только он, кивает и высовывает свой язык с блестящим серебряным шариком почти на самом его кончике в доказательство собственных слов. — после зимней сессии на первом курсе сделал.        после зимней сессии. на первом курсе. саигику сглатывает — давно, очень давно, два с лишним года назад, и удивительно, как он мог не заметить ебучий пирсинг языка у тэтте, с которым он видится буквально каждый день в течение вот уже скольких лет.        ему срочно нужно проверить зрение у офтальмолога: кажется, в какой-то момент оно упало сильнее, чем оно есть сейчас.        — вот же блядство.        саигику искренне пытается не думать о том, на что тэтте способен этим своим языком, и роняет голову на чужое плечо в попытке спрятать внезапно порозовевшие щеки, и весьма вовремя.        они, увлеченные друг другом, не слышат, как открывается, оказывается, незапертая после прихода тэтте дверь в ванную, кто-то ойкает, явно не ожидая увидеть такую картину, но не теряется — щелкает камера на телефоне, и почти сразу после этого дверь захлопывается, оставляя тэтте с саигику в удивленном безмолвии и бездействии на какое-то время.        — блять, — пальцы саигику сжимаются на плече тэтте, но тот не показывает признаков того, что ему больно. — ты что, не закрыл тогда за собой дверь?        — а надо было? — он переводит взгляд со двери, за которой слышится крик, очевидно, теруко, на дзено.        — а ты, блять, как думаешь, почему я изначально с закрытой дверью сидел?        кажется, с самого начала это был план теруко, сказать саигику, что тэтте не будет, а тэтте — что будет саигику.