Дневник Героя

Я должен спасти мир… Я обязан убить Волдеморта… А кому? Народу? А чем он обязан мне? Благодарностью? Разве она сможет заглушить все, что я пройду для них? Неужели никто не задумывался об этом? Меня зовут Гарри Поттер. Мне полных 16 лет и я не знаю, как жить дальше. Возможно, эти записи покажутся вам попыткой высказать свое негодование, вперемешку с юношеским максимализмом, но я постараюсь рассказать вам максимальную правду. Все началось с того, что я родился на исходе седьмого месяца в светлой семье, которая готова была молиться одному всемирно известному волшебнику. Ведь пророчество не работает, пока не будет толчка. Мое появление на свет послужило этому. Наверняка все знают историю про то, как злой темный волшебник пришел и напал на годовалого ребенка. Но вы пробовали посмотреть на это не со стороны беспричинного нападения? К примеру от третьего лица Представьте себе на минуту, что вы невероятно могущественный маг, который до ужаса боится смерти. Ну как? Звучит не очень, правда? Если бы я поклонялся Дамблдору, то непременно посчитал это несуразицей Однако все было именно так. Волдеморт с самого детства боялся смерти, истинную причину этому я так и не смог узнать. Возможно, это что-то вроде фобии¹. Вы живёте себе, выстраиваете свою собственную политику, создаёте армию, как тут какая-то неизвестная никому женщина выдает пророчество о том, что родится некий ребенок и убьет его. Ваша первая реакция? Великий Мерлин, кто эта женщина, и почему она открыла свой рот Том Риддл, а именно так зовут Волдеморта, предпринял очень рациональное решение проблемы. А точнее, избавление от того, что пока не стало проблемой. Ведь что может сделать годовалый ребенок? Да он даже говорить толком не умеет. Вот только никто не знал, что я являлся его крестражем. Если вы спросите откуда я об этом знаю… Другая часть души сама поведала мне об этом. Это было на втором курсе моего обучения. Я нашел дневник и начал переписку.  Сначала молодая версия Риддла меня пугала и не хотела особо со мной болтать, потом запугала тем, что является Волдемортом. Однако фокус не прошел, и мы стали сотрудничать. Я не особо горю желанием расписывать все наши переписки, ссоры, примирения, потому что не являюсь романтиком. Однако могу сказать, что эти отношения помогли мне понять очень многое в этом человеке. Возможно, это был мой первый друг, который действительно понимал всего меня. Но я ушел от темы. Если попытаться убить осколок своей души — умрешь сам. Звучит не очень. Даже не смогу представить, что ощутил тогда Волдеморт, но это больно. Вы все ещё думаете, что это убийство было маниакальным желанием убивать невинных? Конечно же нет, ведь мы все так внимательно читаем твои никчёмные записки. Поверил? Я встречал его после несколько раз до момента воскрешения. Он являлся ко мне во снах и видениях, часто просто сидел и молчал, а иногда показывал свои политические ходы. Возможно, это была попытка заманить меня в ловушку, однако я не хотел сражаться с самим собой. В возрождении Волдеморта, конечно, не осталось и без моего участия. В принципе, я даже не сильно сопротивлялся. Хотя лицо Риддла, когда золотой мальчик кричал, что он его крестраж, нужно было просто видеть. Наверняка Дамблдор не мог предугадать такого исхода событий. Думаете, он поверил? Мы даже не успели подумать Честно, я не знаю, но это заставило его пригласить меня в гости. Если конечно так можно назвать аппарацию без предупреждения. А ещё это был лучший ужин в моей жизни. И нет, еда не была сногшибательной, но таким являлся он. С его манерой речи, умом, движениями рук, морщинками в уголках глаз и меж бровей, безгубой ухмылке и той самой аристократичной изогнутой брови, которую копировали все, кто хоть раз встречал этого человека. Он не был идеалом для девушек, не подходил под стандарты красоты и вкусы обычного человека, но этого было не нужно. Он был красив по-своему. Говорят, любовь живёт в мелочах. Я видел каждую, наслаждался ей, как данным свыше. С каждым посещением его менора мне было все тяжелее и тяжелее передвигать ноги к выходу. Гермиона была единственной, кто знал обо всем. Она считала, что это стокгольмский синдром² и все с ним связанное. Мне было плевать, потому что я любил каждой клеткой своего тела. Каждый час, каждый день, каждую неделю, я жаждал просто увидеть Тома и убедиться, что с ним все хорошо. Это зависимость, которую невозможно было победить. Я знал, что он читает мысли, но мог только догадываться о его мнении. Невозможно предсказать, почему так получилось, ведь меня всю жизнь учили ненавидеть Волдеморта. Однако ненависти не было ни от меня, ни от него. Чтож, возможно я начну верить в судьбу. Я отдал ему крестраж, что нашел на втором курсе, рассказал все, что знаю и хочу узнать, попытался просто получить хоть что-то взамен. И получил. Лучший учитель в моей жизни, который сводил с ума просто одним присутствием. Я стал учеником с самыми высокими баллами только ради его похвалы. Мне хватало малейшего одобрения, чтобы взлететь на 7 небо. Я умираю, но не тогда, когда он прижимает меня резко к стене и впивается в мои губы своими, оставляет метки на шее и держит крепко за мантию до треска ткани. Точно не тогда, когда вижу его улыбку, а в груди все просто взрывается и цветет от счастья. Том не умеет любить, но я хотел, чтобы мог. Я лечил его собой, заболевая сам все больше и больше. Нет, я точно был полностью здоров когда лежал под ним, а он жёстко трахал меня в своих личных покоях. Мы занимались любовью множество раз, но никогда это не было нежно. Никому это не надо. По крайней мере не ему, а мне нужен был только он. И даже когда просто обнимал, стоял, касался, просто дышал рядом с Риддлом. Я все ещё был не болен. Это неправильно, плохо, отвратительно, но какая вам всем разница? Что именно вы сделали, чтобы я был счастлив? Ничего. Меня зовут Гарри Поттер. Мне полных 18 лет, и я не знаю, как жить дальше. Зато теперь у меня есть тот, ради которого я найду способ это узнать. И я точно знаю, что никому ничего не должен.