Хорошая форма

- Красное. Так поздно уже. Голова не варит совершенно. Выспаться бы, или еще дозу стимуляторов: три подряд можно без последствий. Мило казалось, что он отключается в перерывах между ходами. Следить за игрой не удавалось, хотя он приложил усилия, чтоб вникнуть в правила. - Уно. Мило без интереса посмотрел на картинки в руке. Красное или синее? Какая разница? За картами он тоже не следил. - Красное. С настолько счастливым лицом, что оно не подходило ситуации, губернатор Курокава выложил на стол свою последнюю красную карту. - Вы проиграли. Мило замер, едва способный удерживать вес карт на ладони. В голове вспыхнуло – «Я не буду», но Мило знал, что будет. Как вспыхнуло, так и погасил. Он сразу решил, что цена не высока. Никто его не бил, не мучил, не требовал денег. Губернатору нравились игры, Мило подыгрывал с полным пониманием, что губернатору наплевать, если отказаться, он пожмет плечами и найдет другого партнера вечера коротать. Удержать его внимание нужно было Мило. Кому больше надо, тот и стараться должен. Мило сосредоточенно постарался. Удержал плечи, удержал ладони, не дав им собраться в кулаки, удержал губы, но глаза яростно сверкнули, обожгли бледную кожу губернатора Курокавы и в ответ на дикий голубой огонь он демонстративно поежился. - Доо-октор Некоянаги, - с легким укором протянул он. – Что же вы как не родной? Я просто так предложил. Не нужно меня целовать, если не хочется. К этому все шло. Лучше не дожидаться прямого приказа, сохранить иллюзию какого-никакого контроля над собой. Это же один ничего не значащий поцелуй. Всего лишь соприкосновение ртов. Пять минут, пусть десять, и можно будет уйти. Не все события стоит окрашивать эмоциями, это – точно нет. - Может, еще партию? – предложил губернатор, тасуя колоду. – Отыграетесь. Может и отыграется. Но ставки всегда приходится повышать, и на сегодня Мило уже наповышался. Дать, что хочет, взять, что нужно, уйти. Мило влепил себе мысленную пощечину. Колода, еще теплая, легла на стол. Подумав, он снял с губернатора очки. Нестрашное действие на секунды отсрочило реальность. Без зловещей тени от шляпы, без затемненных хищно бликующих стекол его расслабленное лицо казалось обычным. Человек из толпы. С характерной для сериальных фанатов синевой недосыпа по линии роста ресниц. Мило невольно испытал благодарность, когда губернатор закрыл глаза, став еще безмятежнее. А чего ему, собственно, напрягаться? В спокойном лице губернатора Мило отметил неожиданную деталь: под глазницей справа выделялся след сведенной татуировки. Даже орнамент можно было рассмотреть - два маленьких грибка. - Нравлюсь? – не открывая глаз, губернатор улыбнулся. - Вы в хорошей форме, - тихо ответил Мило. Между ними затянулась пауза, изломанная театральным приподниманием брови. Сухая кожа исказилась рисунком морщинок, куда более глубокие пролегли в душе Мило, грубые, сразу треснувшие, закровившие. А вот губы губернатора «города любви и дружбы Имихамы» оказались нежнее ожидаемого. Тонкие, пустые, скрывающие горячий опытный язык. Мило дернулся внутри себя, заставляя мышцы одеревенеть, дышал носом редко, понимая, что захлебывается в панике. Как-то не так он себе это представлял. Не так влажно, не так глубоко, не так невыносимо медленно. Губернатор открыл глаза не раньше, чем убрал руку с подбородка Мило, не раньше, чем своими деликатными нежными губами вырвал у него из горла ошарашенный всхлип. Быстрый, резкий момент слабости пополам с надеждой, что он останется незамеченным. Губернатор пригасил свою улыбку о губы Мило и убрал прядь волос за маленькое ушко. - Доктор Некоянаги, вы уверены, что вам сегодня нужно домой? Мило стиснул челюсти, разжал и, качнув головой, что вернуло челку на место, ответил: - Да. Нужно перемаркировать партию вакцин, которые вы по ошибке запретили к провозу. - Вы столько работаете, совсем себя не бережете, - посетовал губернатор Курокава. – В следующий раз буду внимательнее с сопроводительными документами. Даже тогда Мило все еще был уверен, что цель – игра на слабо. Развлечение такое. Унижать. А Мило не чувствовал унижения и думал, все обойдется. Губернатор перегибал безбожно, но Мило считал это особенностью дурного характера и общим развращающим действием власти. И так бы потом перепроверил накладные, ну не монстр же он! Вот только, не все пациенты дожили бы, пока руки дойдут до документов. Мило поторопил события. С него даже не взяли платы больше той, что дал он сам.