Слепо бегут стрелки по кругу.
Кто я теперь? Кто мы друг другу?
С неба на нас падали звезды,
Всё уже у нас было серьёзно. (1)
–Я тебя подвезу, –предложила Реджина, когда девушки собрались уходить, так и не начав репетицию. –Ты хочешь каждый день меня возить? –Почему бы и нет? Мне приятно знать, что ты добралась домой в целости и сохранности. –Ну… Если тебе несложно, конечно, –мягко улыбнулась Эмма. –Никогда. Пойдём, –хореограф взяла блондинку за руку, и вот так они вышли на улицу. Уже темнело. Во многих окнах домов горел свет. Лёгкий ветерок развевал волосы, даря ощущение свободы. Машины носились из стороны в сторону по широкой дороге, горя фарами и громко сигналя другим водителям и пешеходам. Эмма застегнула свою красную кожаную куртку, которую, между прочим, хореограф не оценила, надеясь не заболеть. Одну руку она засунула в карман, а другую грели тёплые пальцы брюнетки. –Эмма! –окликнули её со стороны. Что ж, голос Августа она бы узнала из тысячи, поэтому, повернув голову влево, блондинка не удивилась, увидев друга. Реджина резко разжала свою руку, пряча её в карман чёрного тренча. Переведя взгляд на мужчину, она слегка улыбнулась, однако, получилось немного натянуто. –Август? Что ты здесь делаешь? –спросила Эмма. –Я тебе звонил, хотел спросить, не захочешь ли ты прогуляться, но ты не брала трубку. Добрый вечер, мисс Миллс, –учтиво поздоровался он, на что брюнетка сдержанно кивнула. –Я разговаривала с Ред… мисс Миллс, –поправилась Эмма. –Извини, что не услышала. –Мне, пожалуй, пора, –подала голос хореограф, и блондинка на неё посмотрела извиняющимся взглядом. Реджина лишь улыбнулась в ответ, но по взгляду явно читалось недовольство, потому что её планы нарушили. –Увидимся завтра, мисс Свон. Мистер Бут, –попрощалась она, садясь в машину и быстро уезжая, не дав никому ничего ответить. –А теперь рассказывай, –потребовал мужчина, пристально глядя на притихшую подругу. –Что рассказывать? –Ты и Миллс. Насколько всё серьёзно? –Между нами ничего такого нет, –начала оправдываться блондинка. –С каких пор она ходит со всеми подряд за ручку? –продолжал напорстовать Август. –Давай не здесь, ладно. На улице я ничего не буду рассказывать, –выдохнула Эмма, понимая, что от кого-кого, но от друга она что-либо скрывать долго не сможет, так что придётся сказать правду. –Хорошо. * * * –А вот теперь рассказывай, –потребовал Август, закрывая за собой дверь Эмминой квартиры. –Это не совсем то, что ты подумал. –А что это? –пристально наблюдал за девушкой мужчина, пока та наливала себе стакан воды и выпивая его почти залпом. –Ты не имеешь права меня осуждать, –предупредила Эмма. –И в мыслях не было, –Август плюхнулся на диван в гостиной. –Я и она… Мы… Мы целовались, –выпалила блондинка на одном дыхании. Сказать, что Бут был удивлен, так это ничего не сказать. Ещё немного, и у него бы отвисла челюсть, а глаза выпали бы из орбит. –Что?! –вскрикнул он. –Ты с ума сошла? –Я не вижу здесь ничего страшного. –Помнишь, я тебе давно ещё рассказывал об одном случае, как у меня своровали сенсацию из-под носа? –Да. При чем тут это? –Ты можешь догадаться, какую информацию мне пытались донести, но некий неизвестный журналист увёл у меня ценную клиентку. –Подожди… Ты сейчас о Белль Френч? –догадалась Эмма. –Именно. Её история могла сделать меня знаменитым журналистом. –Ты талантливый писатель, –заметила девушка, пытаясь сгладить углы лестью. –Ты в курсе, что произошло тогда? –Ты об истории несчастной жадной девицы? Да, в курсе. –У них был роман, Эмма. И твоя Миллс пошла на всё, лишь бы это не стало общеизвестным фактом. Она переступила через ту девушку и пошла дальше. –Это был шантаж! –нервничала блондинка. –Если бы они по-настоящему нравились друг другу, Миллс бы не вышвырнула её как котёнка. –Там не было ничего серьёзного. Реджина сама мне в этом призналась. –А ты уверена, что у вас всё будет серьёзно? Что она точно так же от тебя не избавится? Уверена, что ты не останешься одна с разбитым в дребезги сердцем? Где гарантии? Эмма молча смотрела на друга, который действительно был прав. Она не была уверена, сколько продлятся эти скрытные поцелуи по утрам и вечерам. Да, гарантий не было никаких… И это сбивало девушку с толку. Она не могла думать о Реджине, как о человеке, который так просто… избавляется от ненужных ей людей. –Что ты о ней знаешь? –вздохнул Август. –Почти ничего. И то, не из её уст. –А она о тебе? –Тоже ничего такого. –И ты думаешь, что за то, что она такая милая, когда ей нужно, можно кому-то так нравится? –Она не такая, –твёрдо произнесла блондинка. –Уверена? –Она не ангел. Так же, как и все люди в этом гребанном мире. Но она искренная в своих эмоциях. Просто я наблюдательней, чем другие, поэтому могу их увидеть и различить. –Я не хочу, чтобы тебе было больно, Эммс. Мы ведь знакомы с самого детства. Ты для меня как сестра, и мне будет безумно неприятно… да что уж там, я порву всех, если с тобой что-то случится. –Это мило с твоей стороны, но я уже не та маленькая девочка. К тому же, я вижу в Реджине огромное количество плюсов, которые перекроют незначительные минусы. –Я просто за тебя беспокоюсь, –выдохнул мужчина, вставая с дивана и беря блондинку за обе руки, немного сжимая их. –Понимаю. Но, поверь, я знаю, что ей можно доверять. Ты не обязан поддерживать меня в этом, но хотя бы прими ситуацию. –Я приму любое твоё решение. Если ты счастлива, то счастлив и я, –тепло улыбнулся друг и загреб девушку в крепкие братские объятия. Август всецело доверял Эмме, знал, что, пусть девчонка и наивна, понимает людей и разбирается в их эмоциях. Но только в тот момент, пока этот человек общается с ней лицом к лицу, но предугадать какой-то шаг девушка просто не может. Непроходимая оптимистка, которая видит в людях только хорошее вопреки тому, что разочаровалась в них ещё в очень давно. Такова её детская натура и невинность, которая в любой момент может сыграть с ней плохую шутку. Август ей был как старший брат с момента, как они познакомились, и терять это не хотелось ни ему, ни ей. Он готов на всё ради этой несносной девицы. –Ты меня задушишь, –вздохнула Эмма, и мужчина её отпустил. –Просто будь осторожна, ладно. Главное–чтобы это всё хорошо закончилось. –Это не закончится, –с надеждой сказала Эмма, не до конца в это веря, но стоит попробовать наконец быть счастливой. –А теперь мне интересно знать, когда и как это произошло, –по-чеширски ухмыльнулся Август, играя бровями. * * * Пока блондинка рассказывала другу приличные подробности относительно неприличного, хореографа терзали противоречивые чувства. С одной стороны она понимала, что Бут друг Эммы, но с другой–такое шкрябающее ощущение было в груди… Боже, неужели ревность? Реджина никогда не ревновала. Никогда! С её точки зрения ревность–удел слабых и неуверенных в себе людей. И она что, теперь одна из них? На какой бы стадии отрицания брюнетка не находилась, всё же она понимала, что с таким характером и её багажом проблем с за… кхм, вряд ли построит с кем-либо цивилизованные отношения. На сколько серьёзными они ни были. Поэтому, конечно, закрались сомнения по поводу намерений Эммы. Неужели эта упрямая оптимистка действительно увидела в ней, в Злой Королеве, что-то действительно стоящее? В прочем, это не удивительно, зная простодушность девушки и её некую детскую беззаботность. Однако, эти черты как-то умело сочетались с гордостью, упрямством и умением взять дело в свои руки. Эмма Свон–сплошные сочетания несочитаемого. Мягкость и твёрдость, пластичность и несгибаемость, ум и моменты тупизма, спортивный костюм и уродливая красная кожаная куртка. Красная кожаная куртка? Неужели Реджина вспомнила имеено эту деталь? Да черт её знает. Может, потому что, как только хореограф увидела это недоразумение на Эмме, захотелось с неё сорвать. И, может, не в самом приличном смысле. Конечно же, при каждом поцелуе в животе Реджины разливалось приятное тепло, тяжестью оседающее внизу живота. Брюнетка каждый раз пыталась заглушить это чувство, но всегда терпела неудачу. С Эммой Свон это просто невозможно как физически, так и морально, ведь в самые неподходящие моменты не только на работе, но и в машине, и дома, и даже в магазине, хореографа одолевали разного рода мысли. Точнее, одного рода, но… вы поняли. Иногда от таких мыслей становились неловко, иногда настроение заметно улучшалось, а иногда с нахлынувшими ощущениями приходилось что-то делать. И тут, думаю, тоже несложно догадаться, о чем идёт речь. Реджина не раз думала о том, что её мозг и её либидо забегают вперёд, но всё никак не могла что-то с этим сделать. Да и как? Но главное–зачем? Пока что такая позиция устраивала брюнетку, зачем лишать себя лишнего удовольствия, ведь так? К тому же, фантазировать полезно. И пусть идёт к чёрту тот, кто скажет, что это удел детей. Взрослым тоже нужно фантазировать. На взрослые темы, естественно. Но сейчас хореограф задумалась о том, кем же теперь Эмма ей приходилась. Подругой? Точно нет. Девушкой? Не совсем, хотя в перспективе этот вариант можно рассматривать. На самом деле, понятие «девушки» было слишком натянутым. Вроде, да, но будто чего-то не хватает. Да и такие отношения начались только… вчера. Да, именно вчера. Через сутки после первого поцелуя было бы неправильно называть Эмму своей девушкой (у Реджины свои резоны по поводу отношений. Ей нравится некая старомодность). Но, если подумать, то как её называть? В их случае этот вопрос оказался куда сложнее, чем могло показаться. Решив подумать над этим завтра вдвоём, брюнетка отпустила эти мысли. Сейчас она сидела у себя в квартире на диване перед телевизором, бездумно переключая канал за каналом. Не было ни фильмов, ни новостей, ни ток-шоу. Хореограф совсем уж было отчаялась, пока её мобильный телефон не оповестил о новом сообщении. Эмма: Извини, что так получилось. Август просто хотел прогуляться, ты же знаешь, как его вдохновляют вечерние огни города. Надеюсь, ты не обижаешься на меня и не злишься на него? Реджина усмехнулась наблюдательности девушки: она смогла уловить нотку недовольства. В прочем, брюнетка не сильно это и скрывала. «Вовсе нет. Хорошо погуляли? Ты не замёрзла?» –быстро отправила ответ она. Эмма: Да, всё отлично. И спасибо, что беспокоишься. Но мне правда интересно, почему тебе не понравилась моя куртка. «Дорогая, она просто ужасна. Где ты её нашла?» Эмма: Между прочим, она очень мне дорога. Эту вещь я купила на свои первые заработанные деньги. И, кстати, ужасна–это не аргумент. «Почему же нет? Как по мне, это слово выражает все мои эмоции насчёт этого красного кожаного недоразумения.» Эмма: Если куртка ужасна, то ты невыносима, Реджина. И это слово тоже описывает все мои эмоции. «И что же ты чувствуешь, Эмма?» Даже через какие-то вшивые смс-ки брюнетка смогла на долю секунды лишить девушку дара речи. Вроде, вопрос не такой уж и сложный. Но если вдуматься… Что чувствует Эмма? Нежность, чувство защищённости, искреннюю симпатию и даже, как бы стыдно ей ни было признаться, возбуждение. Реджина сама по себе–ходячий возбудитель. И Эмме было неловко думать о непристойностях. «Много чего, на самом деле.» –упростила себе жизнь блондинка. Реджина: М? Хотела бы я узнать. «Завтра утром могу продемонстрировать. Что ты на это скажешь?» Реджина: Этот вариант развития событий мне по душе. И я бы тоже продемонстрировала свою неприязнь к твоей куртке, сорвав её с тебя. У Эммы отвисла челюсть. На ночь глядя у хореографа появилась игривость, которая попросту сбивает с толку. Но нельзя сказать, что это неприятно. Скорее, просто неожиданно. «Значит, завтра утром?» Реджина: Да. «Уже жду с нетерпением!» Реджина: Придержи коней, мисс Свон. Спокойной ночи ;) «Сладких снов)» Теперь Эмма улыбалась как дурочка, смотря на экран телефона. Она чувствовала себя глупым подростком, который впервые влюбился. Влюбился? Возможно, это слишком громкое слово, но блондинка всё равно думала об этом. И не раз, если уж на то пошло. Девушке нравилось слово «влюблённость». Это не большая истинная любовь, но и не простые дружеские отношения. Эдакая золотая середина, которая вполне объясняла многие аспекты их отношений. Но Эмма не знала, как относится к этому Реджина, поэтому решила поговорить с ней утром об этом. Она не была точно уверена в реакции хореографа, но надеялась на благоприятный исход предстоящего разговора по душам. «Непроходимая оптимистка» –назвал бы её Август. Что ж, так и было. Какие бы люди ни окружали Эмму: подлые, лживые, лицемерные, девушка всегда старалась видеть в них лучшее, чтобы для себя создать некую иллюзию, что наш мир не настолько жесток, каким он является на самом деле.