От танца до любви

      Признаться, для Эммы приглашение на свидание стало полной неожиданностью. Тем более, что она получила его от самой Реджины Миллс, не очень романтичной и сентиментальной натуры. По этому поводу девушка очень нервничала. Да это нормально, наверное, переживать из-за первого свидания, да? Так уж получилось, что это действительно первое свидание с хореографом. В Нью-Йорке как-то они до этого не дошли, а в Испании попросту не было времени. Париж–город любви, и это очень символично: устроить свидание именно здесь, в этом прекрасном городе.       Что же касается Реджины, то сказать, что она нервничает–значит, ничего не сказать. На самом деле, хореограф долго думала, что можно придумать и как всё устроить. Но потом как-то это всё замялось, затем гастроли. Теперь же, наконец поняв, что нужно жить моментом, брюнетка решилась на этот отчаянный для себя шаг. Она сделает это! Какой бы ответ она ни получила на своё честное (наверное, самое честное) высказывание, камень с души наконец упадёт с её плеч. Пора отпустить прошлое и жить настоящим.       Сначала, когда приблизительный план вечера был готов, хореографу подумалось, что затея слишком банальна. Однако, настолько романтична, что должно понравиться блондинке. В итоге, набравшись смелости, Реджина сделала и организовала всё так, что комар носа не подточит. Всё должно пройти идеально. Миллс–сама идеал, поэтому не позволит чему-то пойти не так, как должно быть. Хореографа всегда отличала её педантичность и перфекционизм. Именно поэтому она остаётся одной из лучших в своём деле, чем очень гордится.       * * *       Вечер наступил как-то незаметно. Эмма не находила себе места целый день, гадая, что придумала Реджина. Брюнетка же проверяла последние приготовления.       Поправив темно-бордовое платье, доходящее до колен, и накрасив губы помадой подходящего оттенка, брюнетка ещё раз осмотрела себя в зеркале и, вздохнув, вышла из номера.       Эмма смотрела на себя в подобранном хореографом изумрудном платье, ещё раз убеждаясь в изысканном и исключительном вкусе Реджины. Ткань выгодно подчёркивала идеальную стройную фигуру девушки. С цветом брюнетка тоже не прогадала: он изумительно подходит её глазам. Распущенные волосы волнами спадали по спине и обрамляли лицо.       В нём девушка теперь не видела загнанности и обиды на мир. Она была счастлива. И так стало с того момента, когда она впервые увидела ту кареглазую темноволосую девушку на площади чуть больше шести месяцев назад. Кто бы мог подумать, что всё так закрутится? Если кто-то рассказал бы Эмме о таком случае, произошедшем с кем-то чужим, девушка лишь посмеялась бы и сказала, что такого не бывает. Сказка да и только. И вот теперь её жизнь похожа на удивительную сказку о Злой Королеве и Эмме Свон. Действительно, удивительно. Но именно эта удивительность делает обеих девушек счастливыми рядом друг с другом.       * * *       В назначенное время блондинка стояла на ступеньках у входа в отель, когда напротив неё остановился белоснежный автомобиль. Водитель обошёл транспорт и, поприветствовав девушку по имени, открыл пассажирскую дверь.       –Мерси, –поблагодарила Эмма и нырнула внутрь, не сразу замечая ещё одного человека, сидящего у другого окна.       –А ты удивлялась моим языковым способностям, –усмехнулась хореограф, которой было интересно наблюдать за мимолетным испугом блондинки. –Добрый вечер, дорогая, –теперь нежно улыбнулась брюнетка.       –Привет, –глаза Эммы горели, и лицо озаряла широкая улыбка. –Я немного знаю французский, но только совсем чуть-чуть, –пожала плечами девушка.       –Чудесно выглядишь, –Реджины осмотрела сидящую блондинку, скользя взглядом по фигуре.       –У меня классный стилист. Мне кажется, платье–это самое красивое из всего образа.       –Человек украшает вещь, а не наоборот. И ты прекрасна, –хореограф наклонилась для страстного, но относительно короткого, поцелуя.       –Спасибо, –улыбнулась Эмма. –Но не лучше тебя.       Автомобиль неспешно тронулся. За окном мелькал вечерний город. В каких-то окнах уже горел свет, но фонари всё равно ещё были выключены. Люди прохаживались, увлечённые своими делами. Были и люди, гуляющие с собаками, и влюблённые до безобразия парочки.       Остановившись на очередном светофоре, взгляд Реджины зацепился за пожилых людей, гуляющих по улице. Женщина держала мужчину под руку, что-то говоря, а тот лишь улыбался, смотря на неё. Их счастливые лица горели и излучали такую безмятежность, какой только можно позавидовать.       Что самое ценное в браке? Пронести уважение сквозь года. Для большинства эта задача попросту непосильная. Но, когда на улице встречаешь таких вот старичков, сердце наполняется необъяснимым теплом и лёгким трепетом. Бывает, смотришь на них и жалеешь, что когда-то упустил возможность на такой момент. От судьбы не уйдёшь, но бороться за счастье же нужно. Любовь–штука не вечная. Многие выходят замуж и женятся по любви. Однако, быт убивает любые отношения, поэтому эта сумасшедшая страсть со временем проходит. Но всё же остаётся понимание и уважение, которые очень важно сохранить. Если это сделать удастся, счастливая старость обеспечена.       Тем временем, машина завернула на набережную Бранли, двигаясь в сторону Эйфелевой башни. Эмма с благоговением рассматривала великое творение из окна автомобиля, не представляя и не догадываясь о том, что они едут именно туда. Лишь тогда, когда водитель мягко тормозит и выходит из авто, до неё более менее доходит, что происходит. Она удивлённо смотрит на хореографа, но та лишь подмигнула, улыбнулась и элегантно выскользнула на улицу, подавая руку мужчине.       –Куда мы?       –Вверх, дорогая. Только вверх, –улыбнулась брюнетка и, взяв девушку за руку, направилась к башне.       Они зашли в лифт, где их поприветствовал молодой человек, а когда он остановился, парень пожелал приятного вечера. Девушки оказались в шикарном ресторане, из окон которого открывается прекрасный вид на город. Играла лёгкая музыка, которая отдавала бóльшим уютом в мягком и несильном освещении. К паре подошёл вежливый официант, забрал верхнюю одежду и провёл девушек к одному из столиков с западной стороны через пустое помещение, не считая персонала.       На столе стояли свечи и шикарный букет, опьяняюще окутывая своим сладким запахом.       –Ты когда-то упомянула, что любишь пионы, –опередила объяснением хореограф, посмотрев на вопросительное лицо Эммы.       –Спасибо, –нежно произнесла блондинка и крепче сжала руку Реджины, лежащую на столе. –Мы здесь одни? –спросила она, оглядевшись по сторонам ещё раз.       –Да.       –Как ты это устроила?       –Это я, пожалуй, оставлю в секрете, –усмехнулась брюнетка.       Через несколько минут к девушкам подошёл официант, чтобы принять заказ у Эммы, так как хореограф определилась ещё давно, когда бронировала ресторан. Выбор блюда она оставила за блондинкой. В итоге Эмма заказала форель, в то время, как брюнетка остановилась на мраморной говядине. Чуть позже официант разлил по бокалам лучшие вина Шато с многолетней выдержкой: белое сухое для блондинки и красное полусладкое для брюнетки.       –Здесь так красиво, –сказала Эмма, смотря на садящееся солнце. –Всегда удивлялась твоему вкусу во всём, даже в вине, –заметила она, делая небольшой глоток элитного алкоголя.       –Я рада, что тебе нравится. В этом ресторане я впервые побывала лет семь назад, когда попала в Париж. Вид отсюда действительно завораживающий.       Девушки ещё немного поболтали, пока не появился официант с заказанными блюдами. Они поблагодарили его и начали трапезу. За это время они узнали многое друг о друге. Реджина рассказывала о странах, в которых побывала, о культуре и искусстве, но в очень упрощённом контексте. Эмма говорила о детстве, увлечениях и о том, как загорелась танцами ещё в начальной школе. Сначала Ингрид не очень поддерживала эту затею, но наблюдая за тем, как девочка стремиться чему-то самостоятельно научиться, всё же отдала на танцы, чему маленькая Эмма была безмерно рада. Потом так всё и закрутилось с этим увлечением, и теперь это её официальная работа.       –За нас, –произнесла хореограф тост, и девушки чокнулись, выпивая по глотку вина.       В зале заиграла нежная медленная песня на французском языке. Реджина встала из-за стола и протянула руку блондинке. (1)       –Разрешите пригласить вас на танец, мадмуазель, –улыбнулась хореограф.       –Прямо здесь?       –Мы ведь одни, нам всё можно.       –Тогда разрешаю.       Эмма поднялась из-за стола и отошла с брюнеткой на более открытое пространство. Девушки плавно двигались в такт музыки, медленными движениями кружась на месте. Эмма одну руку положила на плечо хореографа, пока вторая покоилась в её ладони. Девушки были окутаны безмятежностью и спокойствием, приятно проникающими в каждую клеточку тела, заполняя собой все пустоты и заменяя тревогу и страх. Покачиваясь в танце, девушки отгоняли от себя весь негатив, который может обрушиться на них в любой момент. Сейчас они не думали ни о чем. Сейчас есть только они вдвоём и целый мир, открывающий им свои возможности и красоту.       Душевный покой может обрести не каждый, хоть это вполне возможно. Нужно только подобрать ключик под замок своей души. Ключи девушек идеально подходили к этим грузным сложным замкам. И теперь они со стуком упали, превращаясь в пыль, развеянную трепетным дыханием.       –Знаешь, я никогда тебе–да и многим другим–этого не говорила, но… –тихо говорила брюнетка, пытаясь скрыть лёгкую дрожь в голосе из-за волнения. –Спасибо.       –За что? –искренне удивилась Эмма то ли от вкрадчивости хореографа, то ли от осознания того, что её действительно не благодарили.       –За всё. На самом деле за всё. За то, что ты есть в моей жизни, за поддержку, за тебя настоящую.       –Тогда я могу тебя поблагодарить за это же.       Девушки прижались ближе друг к другу, вдыхая родные ароматы: яблоки, какао и корица. Их дыхание смешалось от приятной близости. Сердца стучали в одном бешеном ритме. Мысли кружили в голове, но вокруг одного и того же.       –Je t'aime, Emma, –прошептала Реджина на ухо девушки, и та замерла, затаив дыхание.       Эмма немного отстранилась, заглядывая в карие глаза, в которых плескалось столько эмоций: и надежда, и покорность, и страсть, и смирение, и страх. Они были настолько глубокими, что можно ненароком утонуть. Этот цвет горького шоколада в который раз заставляет сердце стучаться быстрее, сбивая дыхание и затуманивая разум. Но сейчас ум девушки был ясен как никогда.       –Je t'aime, Regina, –они одновременно улыбнулись, сбрасывая весь груз, висевший на плечах.       Девушки слились воедино вновь, забывая обо всём, лишь чувствуя друг друга. Чувствуя то, о чем до сих пор молчали. Любовь. Величайшая беда человечества и величайшая сила из всех существующих. За неё боролись, за неё умирали, ею жили.       Одиночество в обществе друг друга было таким правильным. И мир был с этим согласен. Солнце обдало женские фигуры последними лучами, оставляя на стене лишь их силуэты, где не разберешь, двое это человек или один.       –Это слишком красиво, чтобы быть правдой, –тихо произнёс парень, из-за угла смотря на девушек, целующихся посреди ресторана, а девушка-официантка похлопала его по плечу.       –Это любовь. Она сама по себе красота, данная свыше.       * * *       Девушки вернулись в отель около девяти часов вечера. Не встретив никого в вестибюле (слава богу), они на лифте поднялись до этажа, на котором был номер Реджины.       Едва пройдя немного вглубь, блондинка развернула хореографа к себе и, сделав пару шагов, практически впечатала ту в стену, прижимаясь всем телом. Её губы жадно накрыли губы напротив, открывая их и проникая внутрь. Руки брюнетки вцепились в хрупкие, но сильные плечи, царапая их через ткань.       –Скажи это ещё раз, –попросила девушка, посмотрев в потемневшие карие глаза.       –Я люблю тебя, –выдохнула Реджина, вновь прильнув к желанным губам.       –И я тебя, –ответила Эмма, перемещаясь к шее, спускаясь всё ниже, насколько позволяло ненужное сейчас платье.       Блондинка рукой нащупала край бордовой ткани. Пальцы стали подниматься выше по бедру хореографа, рвано дышащей ей куда-то в шею. Но не прошло ещё несколько секунд, как девушки поменялись местами в одно лишь мгновение.       –Ну не здесь же, дорогая, –мурлыкала она.       –Почему нет? –ухмыльнулась Эмма и вновь прижала собой брюнетку. –Но если ты так хочешь… , –прошептала она, отстраняясь.       –К чёрту! –спохватилась хореограф. –Иди сюда.       Реджина притянула девушку к себе, рьяно целуя и ища молнию платья на спине. Быстро избавившись от предмета одежды, брюнетка благоговейно рассматривала открывшуюся фигуру. Она до сих пор казалась чем-то исключительным и прекрасным.       Эмма же была нетороплива в своих движениях, медленно снова ведя ладонью по бедру, второй рукой расстегивая платье хореографа. Но всё же его удалось откинуть в сторону после протеста Реджины, больше напоминающего мольбу. Зацепившись за край кружевного белья, девушка потянула резинку вниз, чтобы дать себе полную свободу действий. Проведя ладонью по влажным тёплым складкам, она сорвала томный стон Реджины и более крепкое сжатие плеч.       –Эмма, –выдохнула хореограф, не вынося поддразниваний, которые, казалось, длились слишком долго.       Блондинка подчинилась просьбе, входя в лоно, обхватившее её пальцы. Заглушая поцелуями срывающиеся стоны и вздохи, девушка двигалась всё быстрее, не упуская ни одной реакции податливого тела.       –Жёстче, –приказным тоном сказала Реджина, чувствуя скорую разрядку. И как она была благодарна Эмме за то, что не стала медлить и с каждым толчком входила всё глубже, нажимая на нужные кнопочки.       –Ну же. Не держи это в себе, –тяжело шептала девушка, когда мышцы плотнее обхватили её пальцы. –Я люблю тебя, –проговорила она на ухо Реджине, обдавая горячим дыханием.       –Господи! –вскрикнула брюнетка, принимая поднявшийся жар, лавиной обрушившийся на неё, поднимаясь с кончиков пальцев ног до самой головы, отдаваясь словами Эммы.       Ноги её не слушались, грозя подкоситься. Лишь руки блондинки держали её за талию, в то время как её собственные обмякли, покоясь на хрупких плечах. Лёгкие поцелуи в шею понемногу приводили в себя, спуская с вершин блаженства на землю.       –Ты так прекрасна, –шептала блондинка. –За что мне такая награда?       –По-моему, тут всё должно быть наоборот, –отдышавшись, ответила Реджина. –Но знаешь, чего я хочу сейчас? –тёмные глаза блестели, наполненные желанием и предвкушением реакции.       –Чего же?       –Я хочу, чтобы ты запомнила этот день, как самый лучший в твоей жизни. Чтобы потом ты вспоминала о том, что я сделаю с тобой, –брюнетка уверенными шагами наступала на девушку, заставляя ту пятиться назад. –Чтобы ты помнила, что сегодня, в этом городе, в этом номере, с тобой произошло нечто настолько прекрасное, о чем тебе будет ужасно стыдно рассказывать, но в твоей голове это будет выглядеть как некий шедевр известного художника, кем я предстану в этих воспоминаниях. Сегодня ты–чистый холст, белоснежная натянутая ткань, на которой появится картина наслаждения и греха, из-за которого будет закрыт вход в рай, –блондинка пораженно смотрела на хореографа, но очень внимательно слушала, не упуская ни единого сказанного той слова. –Сам дьявол закроет глаза, не желая видеть эту картину.       –Что ты будешь делать? –сглотнув, спросила девушка.       –Я сделаю из тебя шедевр, Эмма. Где ты главный объект, на который обращен взор того, кто на него будет смотреть. Я буду сводить тебя с ума, пока ты будешь умолять меня прекратить, –шептала на ухо хореограф. Мурашки, побеждавшие по оголённой коже, заставили её усмехнуться. –Но я этого не сделаю. А знаешь почему? Потому что я буду писать у себя в голове твой портрет, запечатляющий тебя в самый прекрасный момент. В итоге он выйдет таким, что не сравнится с картинами французских художников, чьи работы известны на весь мир. Для меня целый мир–это ты. И ты будешь представлять эту картину, стоит тебе только посмотреть на меня или зайти в этот номер хотя бы ещё раз, –брюнетка почти невесомо провела ладонью по плечу девушки, задумчиво следя взглядом за этим движением, после чего вновь посмотрела в зелёные глаза. –Эта страна любви и романтики будет напоминать тебе об этой греховной страсти, вспыхнувшей и несколько часов сжигающей тебя изнутри, прося свободы огню. И когда пожар разгорится, я позволю тебе выпустить его. Ты получишь невиданное раньше удовольствие, от которого закружится голова. Но до этого момента ты будешь в моей власти, контролируемая лишь одним моим словом, дарующим жизнь и отнимающим её.       –Боже… –выдохнула блондинка, чувствуя поднимающийся жар вперемешку с необъяснимой дрожью.       –Да, дорогая. Тебе остаётся лишь молить высшие силы, чтобы остаться здесь, со мной, а не остаться на седьмом небе.       Дверь в спальню захлопнулась, оставляя девушек наедине с огромным пожаром, который горел всё сильнее и сильнее, не стихая ни на миг, прося свободы, но всё так же сдерживаемый, он расплавлял сердца, создавая из них единое изделие, горящее в грудях каждой, кто развёл неутихающий огонь.