Soldiers of Fortune

Глава 75. Марго — 14ая палата. Я громко чертыхнулась и изощренно выматерилась, какого хрена. Та самая палата, с которой начался весь пиздец 10 месяцев назад. Не могли что ли в другую перевести? Мы оба словим жуткие вьетнамские флэшбеки, я сейчас, а он когда очнется; только теперь колесо судьбы повернулось в обратную сторону. Перепрыгивая через две ступеньки, я буквально взлетела на третий этаж. В коридорах подозрительно тихо, нет привычного шума. Как будто весь мир застыл, в моих глазах белоснежные интерьеры больницы посерели, краски смазались. Кто-то резко выкрутил контрастность, приглушил свет. Наверное, так казалось из-за слез, которые я уже не могла сдерживать. Два серьёзных ножевых ранения, повреждена печень, потеря крови, разорвана селезенка, сломана рука. Его оперировали почти 5 часов. Хенрик ни слова не сказал, когда я с ноги выбила дверь в кабинет и потребовала немедленно доставить меня в столицу. К нему, к Олли. Йоонас тоже был там, но слава Богу абсолютно невредимый. Его и бойцов Дельты допрашивали в управлении, сразу же началось расследование причин не совсем удачной операции. Мы увидились мельком, на 15 минут, когда я даже обнять Порко не смогла, чтобы не выдать наши отношения. Ребята уставшие, замученные, но целые. А Матела нет, его экстренно доставили в ведомственную больницу в крайне тяжёлом состоянии. Матиас, прилетевший со мной, тоже отдувался на допросе, но предварительно организовал мне проход в реанимацию. Не помню как зашла в палату, просто рухнула рядом с Олли и взяла его за руку, не прекращая рыдать. Врачи пока осторожничали с прогнозами, жить будет, однако ближайшие несколько суток станут самыми ужасными в его и моей жизни. Хорошо, что Йону ничего не пришлось объяснять, он сразу понял абсолютно всё. Вообще всё. Но чувство стыда заглушили адская боль и плохо переносимый страх. Страх за жизнь Олли. Он такой бледный, в трубках, проводах, датчиках, даже грудная клетка еле поднимается, только монитор с показаниями не даёт усомниться, что он жив. — Ты выберешься, слышишь? Ты не можешь не выбраться, Матела, пожалуйста, не смей сдаваться. Ты сильный. Ты прекрасный. Ты лучшее, что было, есть и будет в моей жизни. Ты так часто мне снишься. Я сделаю всё, что угодно, душу дьяволу продам, даже готова подарить тебе часть своей печени, если потребуется. Но только не уходи, умоляю. Ты должен жить, потому что так будет честно. Господи Боже, если ты существуешь и слышишь, то не забирай его, пожалуйста. Лучше меня, чем его. Я недостойна этого парня и никогда не смогу встать на одну ступень с ним. Прошу, пусть он выживет… Чьи-то мягкие руки сняли с меня халат, закатали рукав толстовки и воткнули иглу в вену. Я с трудом держала опухшие глаза открытыми, но разглядела, что медсестра снисходительно улыбалась. Сто процентов Матиас дал указания, когда договаривался о моем присутствии в реанимации. Успокоительное, чтобы не сойти с ума. Наверное, мои рыдания слышал весь этаж, но плевать, на всё сейчас плевать, я даже телефон отключила. Женщина помогла лечь на диван, укрыла пледом и поставила рядом стакан воды. Тот самый диван, на котором когда-то должен был спать Олли. Однако ночь мы провели вместе, рядом, я до сих помню каждое прикосновение его рук и губ. Как он дрожал, держа меня за запястье, как обнимал, как боялся пошевелиться. Я хоть и провалилась в сон после уколов, но вторую половину ночи просто лежала, делала вид, что сплю, и слушала его размеренное дыхание. Почему так сложно сказать «я люблю тебя»? Ведь Йоонас слышит эти слова от меня каждый день, да по несколько раз. И это правда. Разве можно любить двоих? Разве глупое сердце способно вместить столько чувств? Ответов нет. Я проснулась от того, что кто-то опустился рядом. Матиас. Очень уставший. Сколько времени прошло? Я вырубилась что ли? — Марго, подъем, поехали в управление. — Нет, мне нужно быть здесь. — Неправда. Ты ничем не можешь помочь, пойми. Уже 10 часов вечера, давай, вставай. Завтра вернёшься, хотя не знаю стоит ли, Олли вряд ли придёт в себя ещё несколько суток. — Значит я буду рядом с ним столько, сколько нужно. — Вы — два самых упертых человека, которых я знаю. Но как старший по званию, имею право отдать приказ немедленно вернуться. Не обсуждается. — Я никуда не поеду. Матиас едва сдерживал гнев, наверное, ему очень хотелось ударить меня, но вместо этого он достал из кармана телефон. — Слышал? Твоя девчонка, ты и разбирайся, — он швырнул трубку мне в руки и отошёл к окну. — Под трибунал захотела? Либо ты прямо сейчас едешь с Матиасом в управление, либо я подпишу приказ на твоё отстранение. Этот детский сад меня просто заебал, — Хенрик орал, особо не выбирая выражения. — Подписывай, мне все равно. — А сразу так не могла? Почему надо столько времени мотать нервы всем, кому только придётся, а сейчас выдать, что тебе плевать на свою карьеру? — Хенрик, я люблю его. Тишина. Звенящая, оглушающая, давящая на голову. Лишь писк мониторов Олли и мои всхлипывания. — Да наконец-то, блять, — Матиас силой забрал у меня телефон. — Понял? Любит она его. Пиздец, дура. Я даже не отреагировала на оскорбление, хотя, во-первых, было неприятно, а во-вторых, никогда не слышала от руководителя Дельты таких грубых слов. Это все так неважно на самом деле, важен лишь вон тот парень, лежащий на больничной койке и каждую секунду наполняющий мою жизнь смыслом. — Не забудь ему об этом сказать как очнется. И Йоонасу своему. Он заслужил знать правду, — руководитель Дельты вышел из палаты, громко хлопнув дверью. Я только что прошла точку невозврата. Или нет? Порко обнял меня со спины, сладко посапывая в затылок. Наверное, нас ждёт серьёзный разговор, но позже, не сейчас. Он только вернулся с задания, которое могло стоить жизни любому из ребят, вынес 6 часовой допрос и мой побег в больницу к Олли. Даже не хочу думать что чувствовал Йон, когда я зашла к нему в комнату посреди ночи заплаканная, выжатая. Пора перестать быть эгоистичной тварью и хоть немного подумать о дорогих мне людях, об их чувствах и об их боли. За что я так с Порко? Он ведь вообще ни в чем не виноват, такой искренний и солнечный мальчик, который честно меня добивался, используя только правильные методы. Вспомнился момент 2 месяца назад, когда я думала, что потеряла Йона. А до этого испанская тюрьма. Люблю? Однозначно люблю, поэтому я перевернулась и уткнулась в его тёплую шею своим холодным носом. Тогда что не так? Как правильно разделить эти чувства в своей душе? Олли вызывает у меня слишком сильные эмоции, причём чаще всего с негативной окраской, хотя раньше, до той ночи в больнице все было очень круто и здорово, мы прекрасно дружили. Он как наркотик — яркий приход и жуткая ломка, не дающая рассуждать здраво. Пора слезть с этой иглы. Все проблемы за последние полгода связаны с тем, что я вроде бы приняла решение не обращать внимание на выпады Мателы, но как-то не очень активно его придерживаюсь, используя любую возможность увильнуть. И сейчас… Поддалась опять эмоциям и упустила самое главное — у него вообще-то есть девушка. Черт, совсем забыла про эту Анну, мозг просто отказывался воспринимать и вычеркивал сам её факт существования. Так, ладно. Последний круг ада, обещаю себе. Гештальт закрыт, слова произнесены вслух. Я люблю Олли, но все той же больной, непонятной и дурацкой любовью, которая не имеет право на существование, потому что слишком экспрессивна, мы долго не протянем. Плюс это чувство способно разрушить гораздо больше, чем создать. Так что лучше просто оставить Мателу в покое, пожелать удачи в отношениях и вернуться к тому, с кем гораздо теплее, от кого моя душа расцветает, трепещет и поёт. Йоонас. Не контролируя себя, я начала целовать его, запустила руки под футболку и закинула ногу. Мне нужна его любовь, его нежность прямо сейчас. Порко сквозь сон что-то промычал, потом осознал происходящее и резко придавил меня своим весом. Я блаженно прикрыла глаза, чувствуя горячие поцелуи где-то в районе ключиц. Нужно сделать выбор, принять решение и жить с этим. И перестать скакать как лошадь по полям туда сюда. — Я люблю тебя. Даже в полутьме, в лунном свете заметно как блестят две льдинки, такие искренние, такие манящие, такие родные. — Я тоже люблю тебя, Йон, ты нужен мне. — Всё-таки определилась? От неожиданности я подавилась воздухом. — Ты о чем? — Не делай вид, что не поняла. Я был готов, что когда ты вернёшься из больницы, то мы расстанемся. Ему больно. Боже, как ему больно! Когда-то давно я сказала Нико, что Йоонас не должен страдать никогда и ни от кого, особенно от меня. И что сама натворила?! Пухлые губы сжаты, голос дрожит, вены на шее вздулись от напряжения, а дышит он через раз. Этот чудесный человек, сидя на допросе и рассказывая раз за разом что произошло, внутри себя гонял по кругу неприятные мысли о нашем расставании. О том, что я брошу его. О предательстве, измене, одиночестве. Он ведь даже обнять и поцеловать меня не смог, пришлось сдерживать все эмоции, бороться с чудовищной усталостью. Не представляю как такое можно вынести, думать не хочу сколько сил он потратил на сохранение хоть каких-то остатков рассудка. Не понимаю и не осознаю всю глубину своего везения, весь масштаб истинных чувств к Йону. Здесь и сейчас я наконец-то приняла самое важное и самое правильное решение на свете, восхищаюсь, обожаю, преклоняюсь, никому не отдам. — Йоонас, я не хочу сейчас… — А я хочу. Просто скажи — это твой окончательный выбор? Мы полгода вместе, а ты всё как будто не уверена в нём. Я же вижу, что твои чувства к Олли никак не угаснут и это делает мне слишком больно, просто не показываю и не закатываю скандалы, сцены ревности, истерики. Жду, что сама угомонишься. Нас все время трое в этих отношениях, пора завязывать, тебе не кажется? Мой замечательный Порко. Так тонко чувствующий, угадывающий мысли, способный предсказать мои дальнейшие эмоции и действия. Он безумно любит, просто безумно, заботится и даёт мне возможность разобраться, не давит, не заставляет. Это настоящая любовь, идеальная, правильная в моем представлении, ради которой можно жизнь отдать. Я и отдам. Ту жизнь, параллельную, которая существует лишь в моей голове, благодаря вопросу «а что, если?». С меня хватит. Момент истины. — Йоонас Хенрик Порко, — я перевернула его на спину и прижалась лбом, совсем как в тот первый раз. — Я люблю тебя. Я очень сильно люблю тебя. Обещаю, с этого момента только мы вдвоём и никаких левых людей. Мы заслужили быть счастливыми, заслужили проживать вместе каждую секунду, минуту, час, день. И будем наслаждаться этим временем. Прости меня за все и спасибо, что терпишь. Ты невероятный. Несколько часов назад, когда я сказала, что люблю Олли, внутри все ходило ходуном, да, я наконец-то в этом призналась, но покой не пришёл, наоборот, стало ещё хуже, даже как-то не по себе. Сейчас же, произнося эти слова и глядя в округлившиеся глаза Порко, я чувствовала себя умиротворенной. Все так, как и должно быть. Моё подсознание буквально кричит, что я чуть не совершила критическую ошибку, мой мозг удерживает от падения в пропасть и только сейчас к этому хору голосов в моей голове присоединилось вечно бунтующее сердце, которое горит огнём. — Вот теперь верю. Взгляд изменился. Ты всегда смотрела с теплотой, нежностью, но где-то на дне плескались сомнения, ты вроде как не хотела меня обидеть, считала себя обязанной, разрывалась. А сейчас успокоилась. Даже не хочу знать что именно повлияло, просто помни — я доверяю тебе. И люблю. Ложись спать, зайка. — Нет, я хочу тебя, всего тебя. — Я никуда не денусь, честно. Утром, все утром. Спи. Казалось, что каждая клеточка моего тела хочет касаться Йоонаса, обнимать его душу, раствориться в нем, задохнуться от накрывшей любви. Поэтому я вжалась в него, дышала им, наслаждалась долгожданной близостью любимого тела, водила пальцами по шее и перебирала кудряшки. Первый раз за последние 10 месяцев я уснула абсолютно счастливая без лишних мыслей в голове, ощущая себя на том самом месте, где и должна быть. Всего три слова, но какое облегчение. Отболело. Отпустила. Глава 76. Йоонас — Солнышко, ну просыпайся. Я никак не мог разбудить Марго, она спала настолько крепко, что пришлось и ущипнуть, и укусить. Тоже мне Спящая Красавица, даже поцелуй принца не поднял эту тревожную голову с подушки. Зато когда я сжал руками бедра, а языком провел по животу, то она моментально отозвалась громким вздохом, ведь с ночи у нас осталось незаконченное дело. — Вас вчера отпустили, всё? — Да, самолёт на базу в 17:00. Матиас тебе разве не сказал? — мы решили позавтракать вне управления, нашли милую пекарню через две улицы и теперь пили кофе, не прячась от проникавших через стекло лучей солнца. — Ни слова, я думала сегодня заняться вопросом возвращения. Узнать сколько тебя ещё продержат и свалить вместе отсюда побыстрее. — Не дождёшься, когда он придёт в себя? Ложка звякнула об тарелку, Марго закрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь в пальцах. Мне, конечно, было немного странно задавать такой вопрос, но я понимал как сильно она переживает, да и если честно, сам бы встретился с Олли и поблагодарил. — Хотела, но передумала. Для нас всех будет лучше, если мы улетим. — Я всё же повторю свой вопрос — это окончательное решение? Ты уверена? — при свете дня я мог разглядеть малейшие сомнения, малейшие изменения в лице или бегающий взгляд. Но этого не было. — Абсолютно, как никогда раньше. То, что он спас тебе жизнь — его выбор, — голос ровный, словно ничего и не произошло 30 секунд назад. — Но он сделал это ради тебя, понимаешь? Он поставил себя между мной и ножом, чтобы ты не страдала, — я как мог пытался скрыть истерические нотки, но чувствовал, что закипаю. — Это его выбор, Йоонас. И я не хочу обсуждать тему Олли, пожалуйста, хватит. Всё одно по одному. Мы можем просто быть вдвоём, без него? — Я-то могу, а вот тебе придётся доказать, что с ним покончено, что в своём сердце ты поставила точку, а не запятую и не многоточие. — Всё, что угодно, — Марго была невероятно спокойна, ни слезинки, ничего. — Всё ради нас, зайчик. — Твоя отстраненность меня пугает, как бы потом не накрыло. — Не накроет, — она мягко улыбнулась и сжала мои пальцы. — Люблю тебя. Во сколько трансфер? — В 15:30. — У нас ещё 3 часа, вернёмся в комнату? — А может составишь мне компанию, я хотел по магазинам пройтись. — Конечно, Йон, что за вопрос. В управление мы приехали за полчаса до выезда. Вещей было немного: у меня одна сумка, у неё рюкзак, плюс несколько пакетов, так что быстро собрались и пошли в гараж. Там уже ждали ребята из Дельты, они вяло кивнули в знак приветствия и старались не смотреть в нашу сторону. Не поверю, что Олли не рассказал парням об отношениях между мной и Марго, так что скрываться смысла особо не было, но все же мы держались на расстоянии. Уже в машине Сантери получил смс от Матиаса, что Олли очнулся. Конечно ребята обрадовались, а моя любимая девушка лишь улыбнулась уголками губ и откинулась на сидение под брошенными на неё исподтишка внимательными взглядами. Я не то, чтобы успокоился, но слегка выдохнул. Всё хорошо. На базе она предпочла зарыться в одеяло и не вылазить из кровати, хотя стоило мне сказать про чай, как тут же унеслась в сторону кухни, вернувшись через несколько минут с двумя кружками и шоколадкой. Непривычно. Раньше я исполнял её прихоти, а теперь мы поменялись местами что ли? Парни не задавали вопросов, догадываюсь, что Хенрик в красках описал произошедшее. Но как только Марго уснула, я все же не удержался и пробрался в гостиную, где вовсю шли жаркие споры. — Это невозможно! — Да я тебе говорю, что своими глазами видел, как он однажды уже провернул этот фокус, — Йоэль сидел на полу перед лежащим на диване Алекси и активно жестикулировал. — Не ввязывайся! — Да ладно тебе, Хокка, не обламывай веселье, — Нико похлопал Томми по плечу и упал в соседнее кресло. — Ставлю 500 евро. — Принимаю! — хакер поднял вверх руку, а Йоэль сокрушенно потирал переносицу двумя пальцами. — Что за шум? — Йоонас, давай, твоя ставка — сможет ли Томми на спор съесть банку горчицы за раз? — Вильхельм откровенно развлекался. — А можно не участвовать, только посмотреть? — Можно, — Алекси сел и подвинулся, чтобы я мог устроиться рядом. — Ну как вы? — Марго спит, скорее морально вымоталась, чем физически, перенервничала. А я что-то не могу, хотя тело ноет. — Как Матела? — Томми понизил голос, хотя чего опасаться, в комнате не слышно. — Пришёл в себя ещё до нашего вылета, а дальше не знаю. Вот думаю может ему сообщение написать, все же парень жизнь мне спас. — Лучше поговорите с глазу на глаз, когда либо он вернётся, либо ты будешь в столице, — Нико выглядел разочарованным и, кажется, я понимал почему, но не обижался. — Ему месяца три лежать, не меньше, Хенрик рассказал про ранения. Там только рука будет хрен знает сколько срастаться, — ну Томми было виднее. — Понимаете, парни, на его месте должен был быть я, это мне предназначался нож, но каким-то неведомым чудом произошло то, что произошло. Не могу выкинуть эти мысли из головы. — Слушай, с нашей работой мы часто ходим по краю, — Йоэль похлопал по плечу, пытаясь приободрить. — Так вышло, ты вон тогда и на нефтебазе умудрился выбраться. — Он сделал это не для тебя, Йоонас, а для неё, — Вильхельм конечно же не мог не вставить своё очень ценное замечание. — Так что благодари Марго, её любовь спасла тебе жизнь. А Олли дурак, но благородный, что уж, защитил парня любимой девушки. — Нико! — взгляд Алекси выражал столько эмоций, что даже на секунду стало смешно. — Не надо, а? Мы все взрослые люди и понимаем истинные мотивы, Порко повезло — и жизнь сохранил, и принцесса с ним осталась. Кстати да, я удивлён как Марго после такого широкого жеста не ушла к своему рыцарю. — Я тебе сейчас волосы отрежу, если не заткнешься, — в голосе Томми послышалась реальная угроза, наверное, они думают, что Нико перешёл какие-то границы, но все его слова уже приходили мне в голову. — Всё в порядке, правда, рад, что мы можем так откровенно поговорить. Я тоже удивлён, но и безумно счастлив, надеюсь, она и правда сделала окончательный выбор. — Да пора бы уже, — Хокка поднялся с пола. — Кто будет чай? Постепенно градус напряжения спал и обстановка в гостиной стала более привычной. Вернувшись к спору, было решено на выходных купить банку горчицы и устроить её ритуальное поедание. Йоэль уже попрощался с деньгами Алекси, но хакер казалось вообще не переживал по этому поводу. Я то и дело перехватывал беспокойный взгляд Нико, но лишь пожимал плечами, мне нечего ему сказать, а сеанс психотерапии не входил в мои ближайшие планы. — Йоонас, ты где? — внезапно из нашей спальни вышла Марго, сонная и потерянная. — Прости, зайка, разбудили тебя своими криками? — я тут же подскочил к ней, обнимая. — Нет, — она спряталась в моих руках, даже не посмотрев на парней. — Просто открыла глаза, а тебя нет, испугалась. — Пойдём, любовь моя. Не мог уснуть, вот и ушёл. Я поднял девушку на руки и понёс обратно в комнату, от её вида сердце подпрыгнуло и сжалось. Потеряла меня, думала, что я пропал, значит и правда любит, правда ценит и не хочет отпускать. Осторожно уложив Марго на кровать, я стянул с себя одежду и устроился рядом, накрыв нас обоих одеялом. Она была гораздо холоднее меня, ледяные пальцы на руках и ногах, ледяной кончик носа. — Ты замёрзла что ли? Подожди, принесу второе одеяло из своей спальни. — Нет, не надо, просто больше не оставляй меня одну, пожалуйста, — я почувствовал как на груди стало влажно. Она заплакала. Наконец-то. — Никогда, слышишь, никогда. Обнимая подергивающиеся плечи и сцеловывая слезы, я сам еле сдерживался от нахлынувших эмоций. Всё по настоящему, всё реально. Всё, что существует между мной и Марго — правда. И безумная страсть, заставлявшая нас запираться то в ванной, то в какой-либо из комнат, а однажды пришлось и гостиную заблокировать, потому что приспичило заняться сексом на кухне. И сводящая скулы нежность, от которой хотелось выть, лишь бы эти моменты не заканчивались. И то самое тепло в её бездонных глазах, которое согревало мою душу и выносило мозг куда-то за границы стратосферы. Всё это было нашим, принадлежащим только нам двоим, скрытым от посторонних взоров. Тем самым, что так тщательно сохранялось мной с самого начала. Теперь и она будет оберегать нашу любовь, не подвергать этот хрупкий стеклянный шар угрозам извне. Жаль, что для этого пришлось принести жертву, но радует, что не меня. — Я люблю тебя больше всего на свете. Конечно Марго не слышала, ведь уже разомлела от тепла и сладко спала, зная, что я больше никогда не оставлю её одну в этом холодном жестоком мире. Глава 77. Хенрик — Он ждет тебя. Стоило только Марго переступить порог моего кабинета для ставшего достаточно частым за последние месяцы совместного завтрака, как я сразу же решил вывалить на неё все новости. Пусть справляется, а то притаилась у Йоонаса за спиной. — Я была там неделю назад. — Ага, пока он в отключке лежал. Не устраивай очередной детский сад, лети, если хочешь. — Не хочу, — она села на свое место и открыла контейнер с вафлями. — Почему? — опять у неё в голове что-то переклинило, придётся вытаскивать правду, задавая наводящие вопросы. — Потому что не хочу, Хенрик. Я приняла решение, хватит с меня этой драмы. — Ты сказала, что любишь Олли! — я был шокирован её поведением до глубины души. Наконец-то признаться в чувствах, а теперь откатить всё назад? Да как так?! — Люблю. Или любила. Я не знаю, правда. Когда сидела там, то на эмоциях могла всякого наговорить, однако сейчас уже отпустило, — не врет, по глазам видно, что она действительно так думает. Или убедила сама себя, что так думает. — Знаешь, как будто в мозгу что-то щелкнуло, раз и всё встало на свои места. Раньше голова шла за сердцем, создавая проблемы, но стоило произнести те самые слова, как глупое сердце успокоилось и больше не заходится, не выпрыгивает из груди. — Я поражён. — Честно? Я тоже. Наверное, это усталость от бесконечных сложностей. Зачем нужны такие отношения? Чтобы постоянно страдать? — А с Йоонасом не так? С ним проще? — её взгляд всегда вспыхивал при появлении Олли рядом, а сейчас лишь упоминание Порко заставило черты лица сразу смягчиться. Невероятно. — Даже сравнивать не приходится, небо и земля. Я с ним живу, понимаешь? А не борюсь. Так что никуда я не полечу, максимум — напишу смс с поддержкой. — Это потому что Йоонас с тобой не спорит, подстраивается, зубы не показывает, даже если ему что-то не нравится. Ну или он такой и есть, человек компромисса. А Матела — личность, упертый как и ты, вы два лидера и будете вечно бороться за звание главного в паре, хотя он всегда был готов сдаться тебе. Плюс характеры у обоих взрывные: ты превратилась в истеричку, он вроде бы и уравновешенный, но рядом с тобой постоянно голову теряет и начинает творить дичь. — Ты сейчас Йона тряпкой что ли обозвал? — Марго бросила вилку на стол. — Зря, ой как зря, он умеет удивлять. — В жизни да, с тобой — нет. Подумай о том, что я сказал, и давай закроем эту тему. Не хочешь — не лети, моё дело предложить. — Спасибо, что разрешил, низкий поклон. В голосе сквозила неприкрытая злость, потому что я посмел тронуть её Порко. Надо как-то внутренне принять такую резкую смену приоритетов, привыкнуть к мысли, что Олли теперь не самый главный парень в её жизни. Может, это всего лишь откат после истерики, но всё равно странно. Невозможно, мозг отказывался обрабатывать новую информацию. Я ждал, пока Марго успокоится и будет готова думать, потому что нужно обсудить два важнейших вопроса, а после взрыва эмоций она соображает лучше. Ковыряя свой любимый черничный пирог, думал как бы осторожно преподнести то, что накопал за последние сутки, ведь дело касается её отца, тема болезненная. — Я только одного не могу понять, зачем ты отдал Йоонаса Дельте после того разговора? Если кто-то действительно хочет меня утопить, то это была идеальная возможность. — Мы же с тобой обсуждали, что убивать никто никого не собирается, по крайней мере сейчас. Зато я проверил свою догадку, к их заданию был повышенный интерес сверху, кто-то следил за ходом всей операции, но я не знаю кто именно. Более того, мысль о присоединении Порко хоть и исходила от меня, но вообще Матиас сильно сокрушался и просил помощи, а я любезно согласился. — Матиас? — она уставилась на меня, на лице читалось сомнение. — Ни за что не поверю, что это он сдаёт карты. — Тоже не поверю, — я спокойно кивнул, потому что уже обдумал эту историю и не раз. — Уровень не тот, да и он довольно беззлобный тип, хоть ты ему и не нравишься. — Он мне тоже не нравится, ноль чувства юмора и никакого понимания. — Потому что ты сводишь с ума капитана его отряда одним своим существованием, — я по доброму усмехнулся и заметил, что Марго все же расслабилась. — Он меня тоже, Хенрик, он меня тоже… — нет, всё-таки что-то осталось, будет ещё долго умирать в муках. — Просто я стараюсь держаться изо всех сил ради общего блага, хватит драмы между нами, надоело. — Ой не надо, а? Только о себе и думаешь постоянно, махровая эгоистка. — Смею напомнить, что ты тоже принимал участие в моем воспитании! — Конечно, свали всё на старика, — я старался не выдать волнения. — Марго, тут такое дело. Патрик вернулся в страну. Пустой пластиковый контейнер, вилка и почти наполовину полный стаканчик с кофе полетели со стола от одного неловкого движения. Она словно замерла, не моргала и даже не дышала. В принципе, на такую реакцию я и рассчитывал, резко меняя тему, только не учёл возможность устроить бардак в моем кабинете. — Повтори что ты сейчас сказал. Еле слышимый шепот и едва различимые движения губ. Кажется, она резко побледнела, словно вся кровь ушла из тела. Признаться честно, я когда увидел эту мразь, то сначала не поверил, а потом испытал нечто похожее, от желания порвать его на куски какое-то время не шевелился, пытался собраться с мыслями. Человек, который подставил её отца и моего друга, вернулся. Человек, которого сразу же спрятали подальше, да так, что никто не мог найти долгие годы, засветился на камерах недалеко от столицы. Человек, который уже давно должен быть мёртв за свои поступки и предательство. За все время это его второе появление и первый реальный шанс поквитаться. — Ты слышала. Только без глупостей, действовать будем вместе. Джонни тоже скорее всего в курсе, мы втроём его точно поймаем. — Хорошо. Имейте ввиду, что у меня приоритетное право пустить пулю в лоб этой твари. — Как скажешь, но сначала нужно его вычислить и найти, документы левые, в нашем распоряжении лишь один снимок. — Отдай Алекси, — она попыталась хоть маленько убрать за собой, но руки не слушались. — Давно? — Сутки. Я сделал, что мог, но лишь примерно проследил путь, дальше он опять пропал. — Зря ты конечно, надо было сразу нас подключать. Эмоции? — Не тебе же одной позволено. Марго резко подскочила и начала ходить по кабинету, громко дыша и стараясь не давать волю рвущейся наружу ярости. Проходили, знаем, что ни к чему хорошему не приведёт. Ей бы связаться с Джонни, попросить поработать Алекси и решить кого она возьмёт с собой из парней, Нико или Томми. Конечно, в другой ситуации я бы предложил Олли, но ему ещё долго развлекаться на больничной койке. Точно не Йоонас, он пойдёт на поводу у девушки и не сможет её остановить в критической ситуации. А Йоэль… Кстати, Йоэль! — Ты случайно ничего не хочешь мне рассказать о своих парнях? — Не поняла? — она смотрела в окно и заламывала пальцы, отвратительные жесты, раньше такого не замечал. — Йоэль. Я конечно слепой, но не настолько. Что у них с Алекси происходит? — А, ты об этом, — Марго замялась, пытаясь перестроиться с одной темы на другую и подобрать нужные слова. Нехорошо, конечно, так раскачивать её эмоциональное состояние, но я должен, чтобы привести девушку в порядок. — Вы с Порко сдались почти сразу, избегая проблем в будущем, почему их прикрываешь? — Потому что мы два месяца сидели дома и их отношения ни на что не влияли. — Ситуация изменилась. — Ну вот теперь говорю, — она вернулась на место, значит, собралась. — Да, у них взаимная симпатия и если ты шокирован, то поверь — мы тоже. — Как вернёшься — отправь их ко мне, проведу воспитательную беседу, хотя на Йоонаса она вообще по моему не возымела воздействия. — Опять ты зря так говоришь, он очень тактично себя ведёт. — Не сомневаюсь в нем, а вот твоя объективность под вопросом, — пора сворачивать наши душещипательные разговоры и переходить к делам. — Значит так — всё, что есть на Патрика, я сейчас же передам Алекси, пусть садится за работу как снова будет у себя. В случае чего мы полетим сразу же в столицу. — Прости, но я предпочту Томми в качестве напарника. — Нет, у меня тоже свои счёты к ублюдку, так что моё присутствие не обсуждается. Ну и с Джонни ты сама разберёшься, при первой же необходимости задействуем парней. — Ни в коем случае. И так слишком много дорогих мне людей, ребята останутся здесь, я не могу рисковать ещё и их жизнями ради своей вендетты, — а вот это было ожидаемо, но хорошо, что руководитель здесь я, а значит мне принимать решение кого и как задействовать. — Ориентируемся по ситуации. Вопросы? Возражения? Она помотала головой из стороны в сторону и пошла к себе. Самое время сделать ещё кофе, выкурить сигарету и приготовиться к разговору с парнями. Конечно же я не собирался их отчитывать, что за бред, также как и отрывать друг от друга. Но банальные условия существования придётся обсудить, чтобы всем было комфортно. Глава 78. Алекси — Чувствую себя школьником, которого отчитали за то, что он курил возле школы. Йоэль не сдержался и прыснул от смеха, поэтому когда мы зашли в гостиную, парни непонимающе уставились на нас. Наверное, ожидали увидеть грустные лица и раскаяние, но этого не произошло, ведь Хенрик был настроен весьма миролюбиво, если даже не сказать заботливо — настолько мягко он вёл беседу, что я, ожидавший чего угодно, даже сперва подумал про очередной психологический трюк. Но нет, куратор и правда был чертовски спокоен, выдвинул несколько условий, а после искренне пожелал терпения. Да, оно нам всем пригодится. — Ну что, получили по голове? — Йоонас готовился вывалить свой нерастраченный запас колкостей. — Их нельзя по голове, последнее выбьют, — Томми опять залипал в телефон. Сидит, с Кошкой своей переписывается, так забавно было наблюдать за его мимикой в эти моменты. — Алекси, ты мне нужен, — Марго подняла голову с коленей Порко и поманила за собой в мою же комнату. Что стряслось? — Иди, я отобьюсь. Йоэль чмокнул в висок и направился в свое любимое кресло, чтобы оттуда уворачиваться от не всегда остроумных шуточек, тем более Нико, сварив себе кофе, явно был намерен присоединиться к общему веселью. Чувствую, там будет жарко. — Я весь во внимании. — У тебя на почте письмо от Хенрика, открой, пожалуйста, — Марго не села на кровать, наоборот, встала за спиной и нервно дёргала то одной, то другой ногой. Ох не к добру. — Вот этого человека нужно найти, всё, что есть и даже то, чего нет. У тебя полный карт бланш, просто вытащи любую доступную информацию. — Хорошо, мне нужно время. А кто это? — с фотографии, явно сделанной одной из камер наблюдения, на нас смотрел мужчина примерно в возрасте Хенрика. Коротко стриженный, черты лица достаточно грубые, а глаза настороженные. Не удивлюсь, если на видео он ещё и в камеру смотрел, неприятный тип. — Его настоящее имя Патрик, остальная информация в личном деле. Не знаю насколько сняли секретность, надеюсь, что полностью, иначе нам не поймать ублюдка, ставшего причиной смерти моего отца. Сказать, что я был шокирован — ничего не сказать. Повернувшись, я увидел как у Марго дрожат губы, но при этом она дышала ровно и была мертвецки бледной, чудовищно спокойной внешне. Могу только догадываться какой ураган эмоций скрывается внутри, как сильно её захлестывает жажда мести. Вот как отделить эмоции от разума, как заставить себя удержаться от разрушительной ярости? Не хотел бы я оказаться на её месте, такую проверку на прочность пройдёт не каждый. — Я позову тебя как что-то выясню, ладно? Она кивнула и вышла из комнаты, наверняка опять к Порко прижмется, чтобы хоть как-то совладать с собой. Самая тяжёлая борьба, я точно знаю… Казалось бы, 21ый век, вся столица в камерах, нет ничего сложного — загрузить фото в программу распознавания лиц и ждать результат, но его не было ни через полчаса, ни через час, что наталкивало на вполне конкретные мысли. Объект знал где и как в городе расположены камеры и очень ловко обходил их стороной. Разве такое вообще возможно? Или менял внешность: очки, кепка, накладные усы сильно затрудняют поиски, пришлось некоторые кадры отсматривать вручную, чтобы понять его передвижения чуть дальше, чем смог Хенрик. В результате я обнаружил Патрика возле огромного делового центра в одном из районов города и если не ошибся, то он посещал неприметную юридическую фирму. Интересно. — Марго! Иди сюда! Она за секунды оказалась возле меня с горящим взглядом, в котором читалась надежда, но увы, есть свои сложности. — Короче так. Объект был здесь буквально сутки и сейчас его уже нет в столице, причём он прибыл по одним документам, а покинул нашу страну по другим. Никогда с таким не сталкивался, чистая, ювелирная работа. — Он профи, так что легко не будет. Надо выяснить зачем приезжал. — В нотариальной базе зафиксировано его обращение по настоящему паспорту, процесс получения наследства. — А вот это интересно, — она села на кровать и приготовилась слушать, только сказать особо нечего. — Некто Виаллинен завещал ему квартиру в столице, тебе о чем-то говорит эта фамилия? — Нет, первый раз слышу. Можешь пробить? — Уже, — я тяжело вздохнул, понимая, что теперь эта ситуация будет с нами продолжительное время. — Предприниматель средней руки, погиб в аварии полгода назад. Все остальное имущество оставил семье, а эту недвижимость почему-то нет. — Может возврат старого долга, у таких, как Патрик, есть множество связей и нерешенных вопросов. И что дальше? — Дальше проще — обращение зарегистрировано, юридически механизм запущен. В течение месяца будут готовы новые документы. — То есть он снова должен появиться, чтобы забрать их, верно? — охотничий азарт, я буквально кожей чувствую, как в ней просыпаются инстинкты убийцы. — Да. Только вот когда это произойдёт — не могу сказать. 30 дней точно, а дальше остаётся лишь следить. — И я буду. — И как ты себе это представляешь? Отпуск что ли возьмёшь? Это невозможно с нашей-то работой. — Есть люди, заинтересованные не меньше меня. Спасибо, Алекси, если поставишь маячки на него, то буду признательна, — Марго встала с кровати и потрепала меня по волосам, улыбнувшись впервые за всё время. — Тот самый загадочный Джонни? У которого ты была на праздниках, да? Конечно поставлю, всё, что попросишь. — Не вникай, это не ваше дело. Она вышла из комнаты, оставив в моей голове множество вопросов. Мозг лихорадочно соображал как помочь, какие есть ещё варианты слежки и что вообще можно сделать сверх её просьбы. Я обязательно придумаю, в запасе месяц, нужно только собраться с мыслями. В течение следующих пары недель нам всем пришлось несладко. Два достаточно простых задания по поимке и возвращению на родину бывших генералов контрразведки, признанных угрозами национальной безопасности, с лихвой перекрылись проблемами, которые мы поимели, когда вытаскивали из лап албанских террористов нашего агента. Он туда попал по их милости, кстати, и то, что все вернулись живыми – просто чудо, ведь самолёт, которым управлял Йоэль был подбит, в результате жёсткой посадки все получили травмы разной степени тяжести. Больше всего досталось Томми и самому Йоэлю, оба загремели в больничное крыло и лежать им там не меньше месяца со своими вывихами, ушибами и сотрясениями. Из-за случившегося мы так и не смогли достойно отметить повышение, а наши с Хокка разговоры пришлось отложить до моих будущих ночевок в его палате, когда риск проснуться ночью от вызова станет минимальным. Хотя о чем я думал, не на этой работе. — Как ты себя чувствуешь? — Ты спрашиваешь каждый день да по несколько раз, Алекси, я в порядке, правда, — Йоэль недавно поужинал, принял необходимые таблетки и удобно устроился на подушках. Сегодня первая наша совместная ночь здесь, когда я наконец-то спрятался от врачей, выполнил все необходимые рабочие задания и предупредил остальных. До этого всё как-то не получалось, да и Йоэлю было не до того, только через полторы недели после катастрофы он более менее пришёл в себя. — Ты склонен скрывать от меня свои проблемы, Хокка, — я прищурился и одарил его убийственным взглядом. — Ты тоже, — надо же, ни один мускул на лице не дрогнул, в то время как я резко обмяк, понимая, что дальше тянуть некуда. Придётся отвечать на неудобные вопросы, стараясь все же не вдаваться в подробности и детали. — Спрашивай. — Рассказывай сам. Я набрал в грудь побольше воздуха и уже собрался начать издалека, как Йоэль накрыл мою ладонь своей; несмотря на болезненные ощущения, потянулся и нежно поцеловал. Вернувшись в горизонтальное положение, он уставился на меня в упор своими необычными, как будто хамелеонистыми глазами. В разное время они имели разный оттенок, только я так и не понял от чего зависело — то ли от настроения, то ли от освещения, то ли от усталости. Конечно, они не такие голубые как у меня, Порко или Марго, скорее с примесью зелёного, но у Нико почти изумруд, цвет гораздо чище. У Томми же радужка темнее, словно яркость понизили. Иногда глаза Йоэля выглядели абсолютно серыми как грозовые тучи, но стоило лишь улыбнуться… — Алекси? — Прости, задумался. Так о чем мы? — О тебе. — Ах, да, — я хотел зажмуриться, но не стал. Это первый и, возможно, единственный шанс честно заглянуть вглубь самого себя. — Если коротко, то я бисексуал, то есть могу и с девочками, и с мальчиками. Лишь бы они подчинялись. Ну по крайней мере так было всегда, пока я не встретил тебя и ты не сломал давно отработанную систему.