Soldiers of Fortune

Глава 165. Марго — Немедленно в переговорку, прямо сейчас! Я швырнула телефон на кровать, глубоко вздохнула и поплелась в административный корпус. Ненавижу крики, не надо со мной так разговаривать, нашёл девочку для битья. Если бы кто только знал как я бешусь от подобных выпадов, но радует одно — значит дело срочное, значит работа, а значит прервется тишина последних двух недель. Но моим мечтам не суждено было сбыться, в небольшой комнате нас присутствовало всего четверо: Райккинен, я, Матиас и Олли. Они-то что здесь забыли, опять будем ругаться кто у кого и когда что забрал?! Только не после бала в столице. Надоело. — Садись и слушай внимательно, времени в обрез, — мой куратор ходил по кабинету, нервно поправляя волосы. — Агент внешней разведки, который должен выкупить для нас электромагнитную пушку на чёрном рынке был найден мёртвым на окраине Лондона 20 минут назад. Судя по всему, это месть, убийство никак не связано с заданием. Поэтому через полчаса ты и Олли вылетаете прямо отсюда с базы. Цель всё та же — встретиться с продавцами, забрать оружие и захватить их на месте передачи. — Так, стоп, — я зажмурилась, стараясь переварить услышанное. — Вот сейчас вообще ничего непонятно. Убит агент, причём тут я? И вообще это не наша работа. — Позволь я поясню, — Матиас взял со стола тонкую папку и передал мне, а Райккинен с благодарным взглядом сел напротив. — Агент через даркнет связывался с теми людьми, скорее всего, немцами. Они никогда не встречались, а значит не знают кто и как выглядит, что даёт нам определённое пространство для маневра. — А если они все же виделись? — я с интересом изучала несколько страниц с фото и текстом. — По данным наблюдения — нет, — Матела сидел в углу, закинув ногу на ногу и скрестив руки. — Нам отдали это дело, потому что разведка скомпрометирована, нужны асы для отработки такого деликатного вопроса. Плюс агент умудрился незаметно притащить в Лондон свою жену, чтобы после работы остаться с ней и отдохнуть. — Это просто верх тупости. Девушка, я так полагаю, тоже не дышит? — Верно, — Райккинен сел возле меня. — Темноволосая, голубоглазая. Выбора, как ты понимаешь, у нас нет. Собирайтесь, вас ждут сложные двое суток в столице Туманного Альбиона. Много вещей не везите, позаимствуете что-то в гостинице, когда доберётесь до номера. Обязательно решим на месте с оружием и техникой. Своих хакеров отправьте в центр управления операциями, они нам понадобятся. Вопросы? — Конечно, — я готова была взорваться прямо здесь и сейчас. — Почему он? Я хочу взять с собой Йоонаса или Йоэля, они все же бойцы Альфы, работа в другой стране — наша специализация. — Я ждал, что ты начнёшь эту тему, — Матиас кинул злобный взгляд, но меня это ни капли не смутило. — Потому что Олли максимально похож на убитого агента. Если вдруг следили за гостиницей или есть хотя бы примерное описание, то сразу подозрений не возникнет, а дальше вы уже разберётесь. — И естественно отказаться я не могу. — Это приказ, майор. Приказы не обсуждаются, они выполняются. — Ненавижу такие операции, — я прихватила папку с собой и направилась к выходу. — Ничего не подготовлено, ничего не продумано, чистая импровизация и риск быть убитыми в первые три минуты. — Всё, что найдём, будем скидывать по ходу дела. Поэтому и нужны профессионалы, мастера, как хочешь называй. И помните, вы женаты пять лет. Я спиной почувствовала как кураторы улыбаются. Повернулась, картинно закатила глаза и пошла собираться. Полчаса так полчаса. Моих не было дома, они играли в футбол на площадке. Пока закидывала в дорожную сумку все нужное, позвонила Нико, объяснила ситуацию. Конечно, он расстроился. — Надеюсь, все будет хорошо и ты вернешься очень быстро. — Тоже надеюсь, не скучайте, — приходилось держать себя в руках и не выдавать раздражения. — Я должен спросить. — Нико, пожалуйста, давай не будем портить настроение друг другу. Мне эта идея не нравится ещё больше, чем тебе. — Ладно, как скажешь. Волнуюсь и жду. — Парням все расскажи и отправь Алекси в ЦУО. Обнимаю и целую. В самолёт я села в ужасном состоянии, абсолютно не готовая к работе. Благо Матела молчал и не пытался разговаривать, это дало мне возможность хоть немного собраться с мыслями. Мы прилетели на военную базу, откуда нас вывозили какими-то лесными дорогами, но хоть вещи, которые были при агенте, передали. В результате, оказавшись на окраине столицы, вызвали такси и приехали в гостиницу. Судя по фото, Олли и правда был похож на убитого — не близнецы, но как будто близкие родственники, удивительно. Зайдя в номер, я сразу же загрузила на телефоне несколько хитрых программ и одна выдала результат — в комнате прослушка. Видео нет, но каждое наше слово пишется. Олли кивнул, тоже понял. Придётся следить за речью. — Устала, дорогая? Что сначала — душ или поесть? Любой другой человек просто самоуничтожился бы на месте от моего взгляда, но Матела лишь улыбнулся. — Давай в душ, а потом поужинаем внизу, — заодно осмотримся, может за нами будет слежка. Открыв шкаф, я обнаружила, что жена убитого агента предпочитала совершенно конкретный стиль в одежде — платья, кружева, каблуки. А ночная сорочка подходила для танцев на шесте в каком-нибудь стрип баре. Да, я попала. Глубокий вдох. Двое суток и все закончится, отключить эмоции. Только мозги, только голова. Выйдя после душа в футболке и джинсах, я любезно пропустила Олли. Пока он мылся, привела себя в порядок и выбрала что-то не особо кричащее. Вот, платье-рубашка, правда разрез такой, что можно спокойно разглядеть цвет белья. Твою ж мать. Ладно, остальное ещё хуже. Собрав волосы в узел и сделав лёгкий макияж, я достала белые кеды. В целом, жить можно, но вот взгляд Мателы говорил об обратном. — Ты выглядишь потрясающе, детка. Господи, пожалуйста, пошли нам обоим выдержки и терпения, дай сил не натворить глупостей. За этот поход в ресторан мы оба заслужили как минимум Золотой глобус, как максимум Оскар. Счастливая семейная пара, пьют вино и наслаждаются друг другом. Матиас прислал смс, что экстренные маячки продолжают работать, а ЦУО больше нас не слушает, иначе сотрудники умрут от смеха и смущения. Это здорово, но лучше бы наши преследователи сделали также. Кстати, мы без труда засекли двоих, только вот проблема — они явно не немцы. А значит конкуренты, а значит это они могли убрать агента. Теперь смотрят на нас и не понимают что происходит. Почему же так все сложно-то. Вернувшись в номер, я обнаружила, что моя футболка вся мокрая, Матела якобы случайно уронил её в ванну перед выходом. Как не убить его прямо сейчас? Ведь стараниями этого кретина мне не в чем спать, кроме того чёрного куска шёлка с кружевами. Безумно хотелось его довести и лечь спать голой, но это будет слишком для нас обоих. — Любимая, что-то случилось? В глазах такая честность, такая нежность, что у меня внутри всё сжалось и я потеряла суть проблемы. Ну почему здесь не Йон, мы бы сейчас дали возможность подслушивающим насладиться шоу. — Всё хорошо, милый, переодеваюсь и иду в кровать. Выгнать его на диван? Да, но звук-то исказится. И кстати, мы живём на пятом этаже, чисто теоретически за нами могут следить. Надо использовать этот шанс в своей игре. Я вышла из ванной в коротенькой комбинации и встала напротив окна. Завораживающий вид: город засыпает, машин и людей становится всё меньше, огоньков всё больше. Настолько красиво, что хочется разглядывать каждую улицу и каждое здание. Матела хорошо знал меня и практически читал мысли, даже жестами обмениваться не пришлось. Он подошёл сзади, обнял за талию и начал целовать в шею. Я с удовольствием положила голову ему на плечо и почувствовала руку на своём бедре. Это перебор, конечно, но сейчас то, что нужно. — Нравится? — Ты точно знаешь как сделать мне приятно во всех смыслах этого слова. Голос внезапно сел, а дыхание сбилось. Олли развернул меня к себе и окинул растерянным взглядом, словно спрашивая разрешения. Да что уж, понятно. Я сама потянулась к его блестящим губам, запуская одну руку в растрепанные волосы, а второй касаясь груди. Казалось, сердца сейчас выпрыгнут у обоих. Поцелуй получился мягким, ненавязчивым, без языка, но этого оказалось достаточно. Первый. Ласкать и поддаваться ласкам было восхитительно, я покрылась мурашками, а низ живота скрутило в тот момент, когда его ладони легонько сжали мои ягодицы. Остановись. — У нас тяжёлый день завтра. — Да, поэтому не помешает немного расслабиться. Ну и хитрец. Он выпустил меня из рук и задернул шторы, пока я на негнущихся ногах пошла в кровать. Долбаное притяжение между нами, ему и так сопротивляться сложно, а в нынешней ситуации ещё и опасно. Матела неторопливо на моих глазах снял рубашку, брюки, только потом выключил верхний свет, оставив торшер на столе, и лёг ко мне под одеяло. — Я люблю тебя. Это выстрел в упор, контрольный в голову. Я хотела спрятаться, оглохнуть, отключиться. Олли ведь сейчас по-настоящему говорит, а я должна ответить, потому что должна. Или нет? Даже не знаю кого разорвёт больше. — И я тебя люблю. С каждым днем все сильнее. Где-то на задворках моего сознания то и дело срабатывала сирена, которая требовала остановиться. Но я не могла, слишком слаба для этого… Касаться его бархатной шеи… Осторожно, почти невесомо, вызывая мурашки. Это ни с чем не сравнимое, невероятное ощущение, мгновенный паралич от трясущихся кончиков пальцев и до мозга, дуреющего с каждой секундой. Я больше не могу и не хочу сдерживаться, мне нужен Олли весь, целиком, поэтому убираю руку и мягко провожу губами, едва дотрагиваясь и зажмуриваясь. Боюсь. Безумно боюсь, ведь это он здесь и сейчас передо мной, тот самый парень: невозможно любимый, желанный до искр из глаз, до судорог где-то в груди. Я готова весь мир положить к его идеальным ногам, всю себя отдать до последней капли, лишь бы он не оттолкнул. Наконец-то. Мы слишком долго к этому шли, момент не хочется упустить, а тем более испортить. Но сочетание его запаха, мягкой, покрытой испариной кожи и его томных, многозначительных вздохов выносит меня куда-то за пределы этого мира. Если такие ощущения от банального прикосновения к шее, то что будет дальше? По телу проходит дрожь, которую он конечно же чувствует, довольно улыбается и закусывает губу в предвкушении. В глазах напротив бушует огонь, ему нравится как я несмело, возможно слишком медленно оставляю поцелуй за поцелуем на разгоряченной коже, не упуская ни сантиметра. Прихватываю зубами, довольно сильно оттягиваю, наверняка останется след, ведь именно этого я и добиваюсь. Олли заходится в глухих стонах, но не останавливает. Сколько раз я мечтала так сделать, грезила им, сколько раз смотрела на выпирающие вены, на капельки пота и мысленно облизывалась. Этой родинке давно было пора познакомиться с моим языком. — Ты понимаешь, что сейчас подписываешь нам смертный приговор? — едва слышный шёпот, я с трудом разбираю произносимые им слова, но чувствую как мурашки от горячего дыхания над ухом бегут по всему телу, распаляя и заставляя давиться воздухом. — Я хочу умирать с тобой каждую ночь. И жить эту жизнь, каждый день, только ради нас двоих. Олли замирает на несколько секунд и прикрывает глаза — не верит в реальность происходящего и ещё больше не верит услышанному, не верит в искренность. Я сама не осознаю до конца, что сейчас мы в одной постели, что его сильные, но нежные руки торопливо стягивают с меня чёрное кружевное подобие одежды и гладят по спине, настойчиво прижимают бедра к себе. Мои ладони скользят вверх по чувствительной коже парня от живота до груди, я хватаюсь за его плечи и между нашими обнаженными телами не остаётся ни сантиметра. Господи, какой же он горячий, от контраста температур с головой накрывает неистовым желанием. Олли запускает одну руку в мои волосы и, слегка наклоняя назад, целует в губы — сперва медленно, даже скромно, будто пробует. Едва дотрагивается языком нижней губы и чуть втягивает верхнюю. Но напряжение между нами слишком велико, поцелуй становится всё более страстным, развязным, глубоким до потери сознания. Языки изучают друг друга, он не останавливается, буквально впитывая ответную реакцию. Это совсем не то, что было пять минут назад возле окна; совсем не то, что я могла когда-либо представлять. Слишком сладкий, первый настоящий поцелуй, оторваться невозможно, потому что в голове раздаётся взрыв и разносит моё сознание в щепки. Я хочу запомнить этот вкус и ощущать лишь его до конца своих дней. Глупое сердце стучит так быстро, что вот вот вырвется наружу. Я кладу ладонь Олли на грудь и чувствую как его сердце тоже сходит с ума в унисон с моим. Горячие пальцы ласкают соски, проходят по телу вниз и довольно быстро избавив меня от белья он закидывает ногу себе на талию. Возбуждение настолько сильное, что меня трясёт, и я даже не пытаюсь сфокусироваться на невероятных глазах напротив, думаю лишь о самом желанном стоящем члене, который призывно упирается в пах. Протянув руку вниз, я сжимаю его сквозь ткань, заставляя Олли громко простонать. Господи, весь мир за этот голос! Пожалуйста, возьми меня, пожалуйста! — Моя девочка… Он осторожно прикусывает мочку уха, все больше и больше возбуждая, от страсти хочется выть, наплевав на правила приличия и соседей. Я легонько толкаю его в плечо и укладываю на спину, сама же забираюсь сверху, беспорядочно оставляя поцелуи и засосы по всему телу, спускаясь ниже, и наконец-то стаскиваю чёрные боксеры. Совершенные ноги с татуировками, кожа такая мягкая, что я не могу отказать себе в удовольствии и не спеша провожу ладонями от голени до паха. Он выгибается навстречу, тяжело дышит и следит за каждым касанием губ, будто контролирует — колено, внутренняя поверхность бедра, низ живота. Я специально обхожу стоящий член, пусть попросит, если захочет большего, но Олли не собирается играть в дурацкие, придуманные мной игры. Нет в нас терпения, закончилось за эти годы. Поэтому в следующее мгновение он притягивает меня за затылок и, грубо целуя, переворачивает. От неожиданности я резко выдыхаю, пытаюсь возмутиться, но ему все равно, среди нас только один главный и это явно не я. Он поднимает мои руки над головой и вжимает ладонью в подушку, не давая касаться своего идеального тела, я сразу начинаю хныкать от такого нахальства. — У нас ещё вся ночь впереди, не торопись. — Пожалуйста… — я еле слышно хриплю от головокружения, так много всего хочется сделать с этим удивительным парнем. Ещё больше хочется того, что Олли может и собирается сделать со мной. — Пожалуйста? — он издевательски дразнит меня пальцами, раздвигая ноги шире и проникая внутрь. Трахает ими жёстче, чем тогда в отеле на мой день рождения. Улыбается, видимо, ему нравится как я закатываю глаза от удовольствия, как не могу дышать и как всхлипываю. Есть вероятность кончить прямо сейчас. — Давай, скажи то, что должна. — Возьми меня, умоляю… — Наконец-то. Секунда и мир раскалывается на части, на до и после, на тьму и свет. На то прошлое без него, к которому я больше никогда не вернусь, и то настоящее с ним, которое возможно станет нашим совместным будущим. Олли входит резко, кажется, от одного его движения я почти теряю сознание и кричу в голос, задыхаясь от наслаждения. Мои руки все ещё в крепком захвате, остаётся только поддаваться и ерзать на постели, побуждая его толкаться сильнее, быстрее; это тонкая грань удовольствия и небольшой боли, которая лишает последних капель выдержки. Матела всё ещё улыбается, вглядываясь в моё лицо, и не спешит давать желаемое, ему нравится меня мучать, нравится слушать бесстыдные громкие стоны, заполняющие комнату. — Я же сказал, не торопись. Да, повелитель моей души, всё, как ты скажешь. Но в порыве страсти я впиваюсь зубами в кожу на ключице, чем вызываю негодование. В отместку его горячая рука звонко шлепает по ягодице, по телу проходит очередной разряд, и я замечаю как он блаженно закатывает глаза. Видимо, сил держаться нет и у Олли тоже, как бы не хотелось доказать обратное, как бы не хотелось растянуть творящееся безумие. Его запах на моей коже. Неповторимое сочетание ароматов, которым я готова заменить воздух на всю оставшуюся жизнь. Его длинные пальцы на моём теле, которое хотело только одного — жадных, но все ещё слегка нерешительных прикосновений. Его губы, везде оставляющие влажные следы, которые горели огнём. Он, только он, всегда он. Мой. Как наркотик — попробовав однажды, хочется больше и больше. Я готова съесть его, растерзать, сделать больно в попытках быть ближе, слиться в единое целое. Размеренные, ускоряющиеся движения, приносящие столько эмоций. Я в жизни не испытывала подобного, это было не просто феерично и крышесносно, нет. Совершенно другой, невероятный уровень ощущений, который способен открыть только он. — Боже, да, только не останавливайся! С идеального лица не сходит легкая улыбка, он словно насмехается над моей несдержанностью, однако продолжает входить ещё глубже, быстрее, с такой силой, что искры летят из глаз. Я сдалась без боя и это, наверное, ошибка, но какая разница, когда настолько хорошо? В следующий раз доведу его, ладно, заставлю проиграть. В следующий раз? А он будет? Черт, конечно да! С этого момента все разы до конца жизни принадлежат лишь ему. — Давай, детка, — Олли проводит языком по шее, освобождает руки и откровенно наблюдает за тем, как я мечусь под ним, как выгибаюсь и совершенно не контролирую себя. Целует снова и снова. Мне бесконечно хорошо, оказывается все это время секрет был лишь в человеке и ни в чем другом. Оргазм уже накрывает с головой и я просто отпускаю себя, позволяю отдаться ощущениям и делать то, что хочется — стонать на всю комнату, царапать его спину, дёргаться от накатывающих волн чистого наслаждения и шептать, что люблю. Я люблю его страстно, отчаянно, самозабвенно. Люблю после всего, да и всегда любила, с самого первого дня. Возможно, завтра я об этом пожалею, но сейчас нет, сейчас это правильно и этого требует моя изголодавшаяся по Олли душа. Он прерывисто дышит и слегка трясётся, уткнувшись носом в шею и не убирая руку с бедра. — Я никогда в жизни… — Я тоже. Глава 166. Олли — Это не сон, ты настоящая? Я убираю пару выбившихся мокрых прядок с обожаемого лица, на котором застыла лёгкая улыбка, и нежно целую в нос. Она открывает глаза и пытается сфокусироваться на мне, но получается не сразу. — Реальнее чем когда-либо. Ее пальцы, оставившие несколько саднящих царапин на спине, сейчас сжимают влажные кудряшки и мягко массируют затылок, пока второй рукой Марго ласково гладит меня по щеке. Я перехватываю ладонь и покрываю поцелуями бледную кожу, переходя на предплечье. Мне нужна она целиком и полностью, эта фантастическая ночь принадлежит лишь нам двоим. Кое-как, с резким выдохом я выхожу из неё и падаю на спину, утягивая девушку за собой. Марго тут же ложится на бок, не отрывая взгляд, не убирая рук. — Если это все же сон, то я не хочу просыпаться. — Нет, милый, — она трется кончиком носа о мой подбородок. — Мы ещё даже не уснули. — И не уснем, детка. Ох как полыхают её глаза в полумраке, как сильно она закусывает губу, пытаясь сдержать вздох предвкушения. Пикантность ситуации придает и тот факт, что все это время нас слушают, мы не может называть друг друга по именам, чтобы не провалить задание, о котором вряд ли сейчас вообще думаем. Не знаю как Марго, а я точно настроен на продолжение, понимая, что забрал у неё возможность прикасаться в обмен на всю гамму ощущений. Теперь же, оставив первый раз за собой, я готов сдаться, отдаться, вверить себя, свое тело, душу и сердце любимой девушке. И судя по её лицу, она хочет того же, по крайней мере обнажённое тело прижимается сильнее с каждым вдохом. Внезапно она выдергивает свою руку из моей, поглаживает холодными пальцами по шее, потирает сосок и спускается ниже, ниже, до тех пор, пока не касается члена. Я вздрагиваю, но не собираюсь отводить взгляд, даже когда Марго обхватывает его и делает пару движений вверх-вниз, вызывая новый приступ возбуждения. Лишь сильнее сжимаю её ягодицу, а второй рукой скольжу по груди. Её глаза темнеют, а припухшие губы непроизвольно размыкаются, призывая впиться в них жадным поцелуем, до боли, до крови. Я чувствую как пальцы ещё сильнее вцепляются в волосы, заставляя меня открыть рот, впустить язык и сразу взвинтить градус поцелуя до максимума. — Хочу тебя. Снова. — Если хочешь, то бери, я не жадный. Она тут же залазит сверху, её губы касаются повсюду — лицо, шея, плечи, ключицы, грудь, она зацеловывает оставленные ранее засосы. А рука продолжает водить по возбужденной плоти, не останавливаясь и не давая шанса выдохнуть. Такими темпами я могу сойти с ума, почему же так хорошо, так сладко, что сложно не отключиться от удовольствия. Марго двигается вниз, я уже понимаю к чему всё идёт и постанываю скорее от предвкушения вкупе с наслаждением от каждого поцелуя. Первый раз я остановил её сознательно, потому что просто не мог терпеть, мне хотелось взять эту девушку как можно скорее, оказаться в ней и наконец-то почувствовать всё то, что раньше мог лишь представлять. А теперь, зная насколько нам хорошо вместе, я превращаюсь в какого-то ненасытного монстра, движимого одними инстинктами. Первые прикосновения её влажных губ и горячего языка к головке вызывают короткое замыкание в моём мозгу, я вскрикиваю, тут же сжимая зубы и стараясь так сильно не метаться по простыням. Но как удержаться, как не опустить глаза вниз и не положить руку на голову той, что с каким-то остервенением и неистовым желанием довести меня, все глубже берет член в рот. Она определённо решила убить меня сегодня и это будет самая желанная смерть на свете. — Детка, не торопись, умоляю… Что? В смысле не торопись? Что я несу, Боже. Да я хочу её как можно быстрее и сильнее, этот голод не унять ни с первого, ни со второго раза и, боюсь, даже через полгода я буду затаскивать её в укромный уголок при любой возможности, чтобы снова получить то, что теперь принадлежит мне. От этих мыслей внизу живота сводит ещё сильнее, но так не пойдёт. Я осторожно оттягиваю Марго за волосы, второй рукой приманивая к себе для тягучего, кажущегося бесконечным поцелуя. Она победно улыбается, глядя в мои подернутые пеленой глаза. Великолепно, потрясающе, невыносимо. — Иди ко мне. Я поднимаюсь чуть выше, опираясь спиной на изголовье кровати и помогаю Марго устроиться сверху, насадиться на член и начать двигаться в удобном для нас обоих темпе. — Ты невероятный, почему всё так? — её локти на моих плечах, её губы касаются носа, а я стараюсь не искусать горячее тело и не сжимать до синяков. — Потому что. Да если бы я знал, что может быть так хорошо, то давно бы уже заставил, но она же сопротивлялась, отбивалась, молчала, отказывала. А ещё меня безумно заводит читать в ледяных глазах напротив то, что невозможно произнести вслух. Почему так хорошо, почему мы не начали делать этого раньше? Да потому что два дурака, занятые чем угодно, только не тем, чем нужно. Потому что все слишком сложно было с самого начала, с первой встречи, с первого взгляда глаза в глаза. Ещё тогда, в день знакомства, мы оба пропали, почувствовали притяжение, которое невозможно перебороть, остановить, разорвать. Словно два кусочка паззла, которые идеально подходили друг другу со всеми выемками, со всеми впадинками. Две половинки одной мятежной души, разделённые чьей-то злой волей и вынужденные искать покой на стороне. И с каким-то извращенным наслаждением мы убивали друг друга, мучили и мучились вместо того, чтобы просто один раз переспать. Удивительно, но именно секс расставил все по своим местам. Она двигается быстрее, заставляя мозг отключаться, даже находясь внутри я хочу ещё, больше, не отрываться ни на секунду. Мне слишком мало, сейчас и воздух нужен меньше. Я впиваюсь зубами в её вытянутую шею, а пальцами в бедра, чтобы войти ещё глубже, ещё сильнее, до конца. Она просто не замолкает ни на секунду, стоны уже слишком хриплые и громкие. Сейчас мы практически одно целое. Всё так, как и должно быть. — Детка, я люблю тебя, — даже не пытаюсь перехватить взгляд, знаю, что в нем будет слишком много чувств, слишком много эмоций, которые она пока не способна осознать. — Люблю тебя, всегда любила. Больше жизни. Я провожу руками по её разгоряченной и влажной спине, ощущая под подушечками пальцев мелкие шрамы. Те самые, оставшиеся после плети. Их много, россыпь по бледной коже. На секунду зажмуриваюсь, чтобы прогнать некстати всплывшие воспоминания, и тут же возвращаюсь в реальность от укуса в шею. Сложно сдерживать себя, сложно не ускоряться и не задыхаться. Теперь это тело принадлежит мне, она моя, а значит, я могу делать что захочу. Так долго, так много и так сладко фантазировал о ней, что сейчас в голову приходят совершенно безумные мысли, но ни одна из них не сравнится с происходящим наяву. Я чувствую как Марго выгибается и кончает с протяжным стоном, сжимая мои волосы в кулак, и этот момент подводит меня самого к оргазму. Моя, моя, моя, навсегда моя, никому не отдам, ни за что. Заслуженная, выстраданная, долгожданная. — Я завтра не встану. — Куда ты денешься, глупая. Мы падаем на кровать без сил и без желания что либо говорить друг другу, тут и так всё ясно. Она обнимает меня, а я её, целует и прижимается щекой к груди. Вопреки всем ранее сказанным словам засыпает в течение пары минут. И делает меня самым счастливым человеком на свете, мне больше не о чем мечтать в этой жизни. Хотя нет, остаётся последний пункт и обдумывая его я сам проваливаюсь в сон… Интересно, если не открывать глаза, то новый день не наступит? Мы так и будем лежать в кровати целую вечность, затаив дыхание от близости? Я решил в очередной раз полюбоваться спящей девушкой рядом, но не тут было. Голубые глаза уже прожигали, взгляд как будто виноватый. Марго наблюдала за моей реакцией, сама выглядела расстроенной, возможно даже слегка подавленной. Ах, да, ночь… — Доброе утро, солнышко! — Доброе, любовь моя! — она так скривилась на этих словах, вот только непонятно почему, всё же было хорошо. — Завтрак закажем или пойдём прогуляемся? — Конечно прогуляемся, я недалеко заприметила чудесное кафе. — Хорошо, тогда подъем? 9:32. Она ни слова не сказала, лишь откинула одеяло и направилась в ванную комнату. По-моему нам срочно надо поговорить, так что я немедленно пошёл за ней, рискуя быть убитым на месте. Марго попыталась молча вытолкать меня, но я жестами дал понять чего хочу. Закрыв дверь и включив душ, прижался губами к её уху. — Я понимаю, честно… — Ничего ты не понимаешь, — яростный шёпот снова вызвал бурную реакцию в моем мозгу и теле, а уж это чёрное нечто из шёлка вообще не давало возможности сосредоточиться. — Лучше, если мы сделаем вид будто этой ночи не было. Мне стыдно и противно от себя самой, не сдержалась. Олли, пожалуйста, прости, я… — Ты этого хотела, Марго, как и я. И хочешь снова. И пусть то, что произошло в Лондоне, останется в Лондоне. После этих слов я снова поцеловал её, одновременно подцепляя пальцами единственный предмет одежды, разделявший нас. Она сопротивлялась, она пыталась разорвать поцелуй, она схватила меня за руки. Пришлось просто напомнить, что я сильнее, и всем весом вжать её в дверь. И опуститься на колени, впопыхах стаскивая с округлых ягодиц тонкое кружево. — Если это повторится, то я не смогу списать на случайность. — Так не случайность же, а закономерный итог прошедших лет. Под моим натиском, касаниями языка и губ, движениями пальцев внутри возбужденного тела Марго быстро сдалась, перестала дёргаться. Я смотрел снизу вверх, наслаждаясь представшей перед глазами картиной — она жмурилась и громко стонала, срываясь на крик. Облизнувшись, я поднялся и снова поцеловал её, чувствуя как мы оба горим. Марго перестала увиливать от ласкающих рук и потащила меня за стеклянную дверцу в душ, одновременно избавляя от белья. Боже, мы вообще сможем выйти из номера сегодня до встречи с продавцом или нет? — Надеюсь, наши до сих пор не слушают. — Неважно, не сдерживай себя, я хочу знать как тебе хорошо со мной. — Олли! — она едва слышно прошептала прямо в ухо. — Детка, моя любимая детка, только моя… Дальше все как в тумане, опять. Влажная горячая кожа, её протяжные стоны, её укусы на моем плече, её ноги на моих бёдрах, её горящие глаза, подернутые пеленой возбуждения. Её спина под моими губами, когда мы сменили позу. Её сдавленные крики, когда я все же зажал рот рукой, потому что стало слишком громко. Она вся целиком моя, здесь и сейчас, долгожданная. «ребята, дайте знать что у вас происходит» Смс от Матиаса. Мы позавтракали, немного прогулялись, сами последили за нашими наблюдателями. Первая половина дня выдалась насыщенной, даже слишком. «все в порядке, встреча в 18:30» «хорошо, подключимся в 18:00» — Планы до вечера? — мы сидели на набережной, я обнимал Марго, а она щурилась от солнца в моих руках. Откуда вообще здесь солнце, где туманы и дожди? — Никаких, абсолютно. Посмотрим город, раз так повезло с погодой, часам к пяти вернёмся в отель, соберёмся и вперёд. — Мой невероятный, — Марго забралась ко мне на коленки, обняла и уткнулась носом в щеку, прикрыв глаза. — Что чувствуешь? — Что я на своём месте, там, где и должна быть, — одной рукой она перебирала кудряшки, а второй гладила по шее, я чуть ли не задыхался от переполнявшей нежности. — В твоих объятиях. — Мне кажется, люди, прожившие пять лет в браке, так себя не ведут. — Может нам предоставится шанс узнать, когда-нибудь. Два ледяных омута, близко близко, лукавая улыбка, играющая на любимых губах, от которых не хотелось отрываться. И самые важные слова за всю жизнь. — То есть ты… — Не начинай, ладно? Алекси скинул все счета, логины и коды доступа для перевода денег, ведь в первую встречу нужно внести аванс. Больше никакой информации не поступало, хотя я передал фото наших преследователей, но видимо ещё никто ничего не нашёл. Марго застыла перед зеркалом. Нам выходить через десять минут, машину уже взяли напрокат, она стояла недалеко от гостиницы. Девушка была одета в джинсы, кеды и блузку с неприлично глубоким вырезом. В руках держала кольца убитых, которые мы должны носить. Уже надевали их, что случилось? — Давай я помогу. Взяв одно из колец, я притянул её ладонь к себе, поцеловал и ловко надел украшение на безымянный палец. Её глаза полыхали, а губы дрожали. — Я так боюсь тебя потерять. Марго крепко обняла меня, пока я пытался понять кто именно и кого боится потерять, эти игры порядком надоели и запутали наши отношения до предела. — Всё будет хорошо, детка, пойдём. В машине мы наконец-то смогли нормально поговорить с базой. Следят за нами турки, члены террористической ячейки, хотят забрать товар после оплаты. Хитро, но не получится загрести жар чужими руками. Спецназ Интерпола будет наготове, в момент передачи повяжут всех, нас в том числе. Приказ не сопротивляться, дальше отпустят с грузом домой. Продавцов так и не нашли, вся надежда на встречу. Ладно, посмотрим. Прибыв на место, проверив телефоны и оружие, мы вышли из машины. Какая-то фабрика в северной части города, стоило пройти несколько шагов, как из-за угла тут же выехал чёрный мерседес. В нем было два человека, покинув автомобиль, водитель держался чуть дальше, говорил пассажир. — Добрый вечер. — Добрый. Ханс, я так понимаю? — Верно, — высокий, светловолосый человек в очках пожал руку мне и поцеловал Марго. — Вы удивительно обворожительны. — Спасибо, но не стоит, мой муж ужасно ревнив. Молодец, повела игру в нужное русло. Лёгкие улыбки, шуточки, комплименты, чтобы сбить напряжение. — Вы готовы перевести аванс? — Конечно, но только после того, как убедимся, что товар в наличии и в целости. — Понимаю вас, пройдемте. Я подошёл с Хансом к багажнику Мерседеса, действительно, в кейсе лежала та самая игрушка за миллионы евро. Понятия не имею что и откуда, но она нам нужна. — Отлично. Милая, переведи эти любезным людям 50%, как и договаривались. — Ханс, ваш номер счета, пожалуйста. К Марго подошёл второй мужчина, до этого никак не участвовавший в беседе. Достал из внутреннего кармана куртки визитку и протянул девушке. Она зашла с телефона в приложение, ввела все цифры и показала чек о совершенной операции. — Отлично, просто превосходно. Где вам будет удобно встретиться завтра? Вы же вроде хотели остаться в Лондоне после сделки. — Совершенно верно, Ханс, — я пытался перестроиться по ходу беседы. — Редко удаётся провести время с женой, оба очень заняты, так что даже пара дней вдвоём уже хорошо. Как насчёт старого Южного порта? Это недалеко от нашей гостиницы. — Почему бы и нет, по времени только чуть позже попрошу, в 21.00, в сумерках будет проще перегрузить ящик. — Да, вы правы! Значит, до завтра. Рукопожатие, довольная улыбка, выдох, машина. Марго завела разговор о наших якобы планах на отдых, чем сразу дала понять — нас слушают по полной. Да в целом я этого же и добивался, когда говорил про гостиницу. Немцы наверняка захотят поставить жучок, не будем им мешать, сходим поужинать, а потом заставим краснеть и бледнеть от непристойных звуков страстного секса горячей супружеской парочки. Им не удастся нас поймать, как бы не старались. Но у моей спутницы были совершенно другие планы, выходя из машины Марго споткнулась, упала и довольно серьёзно ударила ногу. Мне пришлось занести её на руках в номер, сбегать за льдом, найти аптеку, перевязать голеностоп эластичным бинтом и покормить с ложечки, хоть она и возмущалась. Так тепло и так мило, но в то же время очень нервно, тревожно. Сможет ли она выполнить задание? Решительный взгляд и бесконечные попытки встать — она не сдаётся без боя, никогда. В результате ночь прошла беспокойно, я боялся пошевелиться лишний раз, чтобы вдруг не задеть Марго. Весь день до встречи с продавцом мы просидели в номере, смотрели сериал, поглощали еду из гостиничного ресторана и болтали. Я заметил, что она держалась слегка отстранённо, не как вчера, взяла себя в руки. Интересно что будет дальше? Сделает вид, что ничего не было? Расскажет всё Йоонасу? Промолчит? Вечером мы собрали вещи и поехали в сторону порта, наступил ключевой момент всей операции. Марго ещё немного хромала, но изо всех сил бодрилась, облокачивалась на меня и нехорошо улыбалась. Она сидела на капоте машины, подтянув ноги и разглядывала город. Я хотел подойти и обнять, но не решился, а тут и Мерседес подъехал. Те же двое, то же рукопожатие. — Ну что ж, вы и мой помощник забираете оружие, а ваша милейшая жена переводит деньги. Марго кивнула и достала телефон, пока я открывал багажник. Ханс подошёл к ней и внимательно следил за каждым движением, второй мужчина ждал указаний. — Всё как и обещали. Ханс проверил, что деньги зачислены, после чего сам подошёл и помог нам перегрузить очень тяжёлый ящик с пушкой внутри. — Приятно с вами иметь дело, мы, немцы, ценим чёткость и точность. Выстрел и помощник Ханса падает замертво. Я тут же пытаюсь прорваться к Марго, но второй выстрел проходит совсем близко, вынуждая спрятаться за колесо, видя, что она сделала абсолютно то же самое. Продавец рвётся к своей машине и укрывается за открытой дверью. — Отдайте оружие и никто не пострадает! — кричит кто-то с сильным акцентом. — Вы привели хвост?! — Марго шипит на Ханса, пока тот отрицательно машет головой и достаёт пистолет. — Скорее вы нечисто сработали. — Нас больше и мы будем стрелять! Автоматная очередь прошибает колеса нашего автомобиля, вынуждая меня и девушку сбежать за ближайший угол, она корчится от боли в ноге. Где этот чёртов спецназ?! — Матиас, мать вашу! — шёпотом я вызываю базу, наблюдая как Ханс тоже меняет место и прыгает за вторую машину. Откуда-то со стороны появляются двое, я сразу узнаю их — наши преследователи, вооружены до зубов и медленно крадутся к багажнику. Только вот ни у одного из них нет автомата в руках, а значит где-то как минимум ещё один прикрывает. Я ложусь на землю и целюсь в ноги, успеваю свалить одного, но тут же на наше укрытие обрушиваются десятки выстрелов. — Не очень умная мысль, Матела! Марго находит какую-то лестницу у стены и пытается забраться по ней, пока я даже нос не высовываю. От Порко заразилась, решила в снайпера поиграть? Не с нашим оружием и не в нашем состоянии. Раздаётся взрыв и внезапно я теряю слух и зрение. Черт, светошумовая граната, ожидаемо, но неприятно. Когда мир вокруг снова собирается в одну точку, я вижу пятерых нападавших, стоящих на коленях, руки за головой. Один, которого я задел, лежит, но живой. Ханс стоит в наручниках рядом со спецназовцами. Мы же лежим лицом в землю, я слышу тихий смех Марго справа, наверное, это истерическое или от боли. Когда плохих парней увезли, то командир группы захвата поднял нас, освободил и пожал руки. — Отлично проведённая операция, пушка ваша, самолёт ждёт. Подбросить? — Конечно! — я подошёл к девушке, обнял за плечи и поцеловал в висок. — Ты далеко полезла? — Хотела посмотреть сколько их и снять по возможности. — Как нога? — Носить тебе меня на руках до самой базы. Мы дружно засмеялись, спецназовцы ничего не поняли, но улыбались из вежливости. Двое помогли загрузить сумки и ящик с грузом в чёрный внедорожник, а я аккуратно посадил Марго назад, сел рядом и положил её ноги к себе на коленки. — Это был интересный опыт. — Как думаешь, что дальше? — Да откуда я знаю, мы живы, груз забрали, а остальным пусть занимается Интерпол, министерство обороны и прочие кому это интересно, — девушка удобно устроилась в уголочке. — А долго до базы? — Часа два, поспите, если хотите. Мы действительно задремали. Но самый тяжёлый момент этой командировки произошёл в самолёте. — Олли. Давай так — ничего не было. Я сорвалась, мне правда очень жаль. Прости, что причинила много боли, но лучше для нас обоих все забыть. Ты сам сказал — что было в Лондоне, то остаётся в Лондоне. — Я так и думал. Не хватит у тебя духу повторить те же самые слова, что говорила ночью. — Не начинай, — она сидела напротив, скрестив руки на груди и недовольно хмурясь. — Это было задание. — Конечно. И на самом деле ты меня не любишь. И не боишься потерять. И не хочешь до безумия. И ни на что не намекала. — Нет. В твоих же интересах молчать. — То есть Йоонасу ты ничего не скажешь? — я всё ещё надеялся, что это какая-то дурацкая шутка, ну не могут её слова быть реальными. — Это не твоё дело, мы сами разберёмся как жить дальше. Было хорошо, но было. Прости ещё раз. Я помню, что ты можешь меня подставить, но умоляю не делать этого. Просто ради меня, если действительно любишь. Я поверить не мог своим ушам. Вот стерва! Подарила мне надежду, подарила мне самые счастливые дни в жизни, а теперь топчет, разбивает, просто уничтожает все хорошее, что было. Хотелось схватить её за шею, грубо прижать к стене и поставить засосы на каждый участок кожи, до которого я только смогу дотянуться. А после взять прямо здесь, в самолёте, жёстко и яростно, чтобы вся задница была в синяках, чтобы сидеть не могла пару дней. — Я всегда бился за нас двоих. Любил как мог, пока ты позволяла себя любить, иногда давая возможность приблизиться; пока ты делала вид, что мои чувства взаимны, давая надежду. Именно надежда держала меня эти казавшиеся бесконечными два с лишним года. Ты снилась мне почти каждую ночь, а когда сны стали реальностью, то просто всё разрушила. Ты не соврала, когда сказала, что любишь меня, но по неизвестной причине ты врешь сейчас. Снова врешь! — я взмахнул руками и тут же поймал сам себя. Желание ударить, ярость и боль завладели телом, вытесняя остатки разума. Лишь инстинкт убийцы. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы резко выдохнуть и вернуть контроль. — Я больше не хочу это обсуждать. Ты меня услышал. Марго отвернулась и замолчала. Я внимательно вглядывался в казавшееся беспристрастным лицо в поисках хоть какой-то эмоции: сожаления, борьбы, вины. Но нет. Лишь губы сжались в полоску. Сдерживает слезы? Определённо и что-то скрывает. Всё происходящее связано между собой - попытка взрыва на парковке, ночной визит в мою спальню, Лондон. Она ведёт тяжёлую внутреннюю войну со своими чувствами и с какими-то внешними угрозами, я уверен. Понимает, что может подставить меня, поэтому бросает, но безумно любит, поэтому вернётся. Обязательно вернётся. А если нет, то я сам заставлю.