Родила царица в ночь...

— Нет, я запрещаю. В дзюдо она не пойдет. Этот спор повторялся столько раз, что Ира предпочитала бы и дальше делать вид, будто бы спит. Но как это делать, когда сна ни в одном глазу, а чужой шепот слишком сильно привлекает внимание? Особенно, когда само его содержание напрямую касается тебя, грубо тыркая пальцем. — Ей сперва в школе успеваемость надо поднять, в компанию влиться, а потом остальным заниматься. Какие еще спортивные секции? Еще в прошлом месяце я синяки у нее на руках обнаружила, понимаешь? Сколько времени заняло добиться узнать, откуда у нее эти синяки. А если что серьезное будет, допустим перелом? Она и его скрывать будет! Сан Саныч или в простонародье Саня был мальчиком не то, чтобы большого ума. Раньше Ира с ним дружила, так как считала забавной привычку заикаться при малейшем испуге и немного подпрыгивать при этом, но с прошлого лета разговаривать с ним стало невозможно. Да и бегал он от нее почему-то. Это сейчас Ира знала, что дружила с ним только она, а не он с ней, Саня вообще от нее скрыться пытался, но как она могла это понять? Он же ничего ей не говорил. Да и вообще они мало разговаривали, оказывается. В прошлом месяце Саня впервые решил поговорить серьезно и полез с кулаками. Когда он начал плакать, Ира вообще растерялась и как-то не смогла ударить в ответ, просто удерживала от себя руками, слушая как он захлебывается криком и соплями. А недавно его мама вообще из школы забрала. О таком рассказывать стыдно. — …Потом она полезет с мальчишками драться или еще куда влезет. Не по какой-то причине, а чисто по дурости своей, по уверенности, что сможет в одиночку справиться. Нет, ее надо в спокойное место отправлять. Продолжать учить уму-разуму, а не последнее выбивать. — Последнее дело Прокопенко. Девочка тоже ходила в тихое спокойное место. А в итоге что? Осталась в глухой подворотне. Убийца просто ее запугал. Какой смысл учить уму-разуму, если она не сможет принять верное решение из-за страха ослушаться или получить вред? Будет лучше, если она будет знать, когда давать сдачи, а когда бежать и звать на помощь. А то, что хамит и оценки упали, это надо уже у нее спрашивать. Может ребята оказались плохие, Ирка без повода не лезет. Сейчас тяжелые времена, всякое может случиться. Ты ведь и сама это знаешь. Реагируй спокойней. Ирина смотрит на скользящий по потолку свет от машины и думает, что лучше уж и дальше будет бегать с Машенькой по ее Казани. А уроки и вечером можно сделать. Лишь бы не было как в прошлый, когда мама повезла ее в балетную школу, а она в нужную «Рыбку» не смогла согнуться. Тренер (или кто это был, она так и не поняла) говорил, что девочки от природы гибкие, но конкретно она — железобетон и вообще не подходит. По приходу домой тяжелым молчанием матери можно было останавливать крейсер. Было приятно, что папа вернулся немного раньше, чтобы узнать о ее проблемах. Но лучше бы он как в старые-добрые сел вместе с ней за шахматы, а не сдавал в секцию да еще и какую-то спортивную. Она еще в прошлый раз не отыгралась! Попадись ей опять эта Варя! Наглая стукачка. Может и в действительности кулаков ей надавать, если слов хороших не понимает. В самом деле, она же не сделала ничего, ну, плохого. Машенька — человек хороший, верить ей можно. А то, что смешные повязки да бисер всякий носит, так тоже ничего, даже интересно. Ира сама научилась такие вязать, даже подружкам такие подарила, красивые браслеты получились. Чего плохого с ней гулять? «Сайгонова» — как ее многочисленные друзья называют, про город рассказывает, музыку слушают красивую, интересную. Она никогда такой не слышала. А еще они иногда фильмы смотрят! У дяди Феди с тетей Леной их не так много, да и капитана Врунгеля она уже помнит наизусть. У Машеньки же вместо моряков и морей один сплошной космос, куда ни посмотри. В основном старые, из потрепанных коробочек касеты оставляли экран в белых мушках, но смотреть их было интересно. Ира правда и половины не понимала, но что-то внутри оставалось. Трепещущее, вздувающееся внутри восторгом счастье. Хотя, так было после любой встречи с Машенькой. — …Потому что я хочу дать своей дочери нормальную жизнь. А то, что хочешь сделать ты… Я знаю, чего ты хочешь. Сегодня был день, когда они должны были смотреть новый иностранный фильм, который Машенька обменяла на другой из своей коллекции. Уроки отменили. Отец должен был быть поздно. Мама и того позже. Лишь тетя Лена заволновалась из-за ее столь скорого ухода, но Ира могла уговаривать людей, когда надо. А Варя! Типун ей на язык! Что ни увидит, так разнесет на полшколы! Хватило же ей ума сказать учительнице! Она хорошая, правда, но так заволновалась, когда решила, что Ира с какими-то хулиганами бегает, что сразу родителям все да сообщила и от себя добавила. А вот сейчас решают ее судьбу, теперь уж точно. Либо в дзюдо, либо… Ира не очень хотела предполагать, куда захочет повести ее мама в этот раз. — И чего же я хочу? Ира заворчала в подушку и откинула лезущие кудряшки. Душно.

* * *

Ира тяжело схватилась за грудь, панически ощупывая ее на отсутствие вылезающего монстра и тихонько заплакала. Фильм был страшный. Очень. Теперь ей приходилось постоянно вглядываться в темноту и еще дольше успокаивать себя, что там никого нет. Даже Машенька, обычно распластанная на подранном диване в тот раз сидела рядом с ней и постукивала себе пальцами по губам, вздрагивая на особо пугающих моментах. С Машенькой с прошлого раза они смогли встретиться только через зиму. Она куда-то уезжала и обещала еще вернуться. Но Ира ей верила. Это же Машенька! Не Карлсон какой-нибудь. — И зачем там люди, если есть такие роботы? Работу всю сделают, вопросов задавать не будут, платить не надо. Да и место там не для человека сделанное. Неудивительно, что чудовище завелось, место прямо под стать. Но герла взорвала корабль все же зря. Такой огромный!.. В плечо вцепились крепкие пальцы на что Ира даже взвизгнула от испуга. — Ирка, ты чего? Кошмар приснился? Папа выглядел бодрым — значит еще даже не ложился. За окном было светло и этот равнодушный синий свет делал морщины и шрамы на лице даже глубже и четче, чем они были днем. Даже глаза казались выцветшими в этом сплошной синеве. Ира громко выдохнула и вспомнила, что на улице должна быть все еще ночь и стоит быть потише. Она подтянула сползшую бретельку майки и кивнула. После того, как мама с папой развелись в доме стало слишком тихо. Словно жизнь пропала из этого места. Мамино ворчание и горестные вздохи на проделки дочери растворились в воздухе, как и не были. Шуршание страниц, скрип перьевой ручки, ее немного лающий смех, когда она вслух перечитывала Чехова, регулярный скрип мебели во время очередной уборки, в которой естественным образом должна была участвовать вся семья, немного горчащие интонации во время разговоров с папой. Все, их нет. Можно изредка это услышать, но уже в разделенном виде, как эхо прошлого. Не сказать, что Ире нравилось быть с мамой постоянно. Это удушало и вгоняло в такие рамки, за которые заступишься и можешь получить кинутым карандашом по голове или еще чем потяжелее. Но знание того, что их некогда целое и важное распалось на куски… Вводило в ступор. Это было так странно, что мама больше с ними не жила. Так странно просыпаться дома только с отцом и завтракать только с ним. Еще странней было приходить к маме и понимать, что она никуда не делась из этого мира, она все еще здесь, с ними. Но… Не с ними. Папа внимательно взглянул на нее и положил руку на лоб. — Ты не простыла, подруга? Выглядишь неважно. — Па, из-за чего вы с мамой развелись? Все же было неплохо? Папа наморщил лоб и присел на бортик дивана. Такого вопроса он явно не ожидал и ему пришлось немного подумать, прежде чем прийти хоть к какой-то мысли. — Именно, что неплохо, а не хорошо. У нас слишком разные мнения насчет всего. Да, можно постоянно искать компромиссы, но это дело занимает слишком большое количество времени и столько же сил. Если бы мы разделили наши обязанности, думаю найти общий язык было бы проще. Но твоей маме, сама знаешь, нужно держать все под своим контролем. И этот контроль не всегда упрощает задачу, а порой усложняет. Ира улеглась поудобней и тоже нахмурила лоб. — Как же вы тогда так познакомились, что я появилась? Константин Игоревич весело усмехнулся и поцеловал во вспотевший лоб. — Звезды так сошлись, милая.

* * *

Если для Иры звезды сошлись относительно удачно, то для Машеньки они разлетелись по всему Млечному пути. — Маша, Машенька, не плачь, все будет хорошо. Ире решительно не было понятно, что произошло. Только вчера ее лучшая подруга сверкала голубыми глазищами и сияла не хуже солнца, а сейчас казалась тенью тени самой себя. Неподвижной, тяжелой и пугающе безвольной. Как тело манекена или того робота из зарубежного фильма. Она сидела в углу за диваном, когда пришла Ира. Даже не шелохнулась, когда она подошла и позвала ее по имени. Даже когда дотронулась, не повернулась и не окинула присущим ей взглядом из-под полуприкрытых светлых ресниц. Она была холодной и липкой на ощупь. Что-то было решительно не в порядке и Ира собиралась выяснить, что же случилось. Папа всегда говорил: прежде чем что-то делать — думай, думай, строй последовательность событий, если она даже неправильная, она хотя бы будет. Действуй, лишь когда поймешь что она — это именно она, единственно верная. Думай. — Маша, что произошло? Что случилось? Тебя кто-то ударил? Кто? Я надаю ему кулаков, даже папе скажу, только не плачь. Маша-а-а… — Ничего, Ируль, ничего… Давай только посижу немного и мы пойдем… Куда Маша собиралась идти Ира так и не поняла. Поняла лишь, что раньше Маша как-то много людей домой приглашала. А сейчас все куда-то подевались.

* * *

— Какой же ты здоровый… Парень, как тебя зовут? Ира недовольно сплюнула текущую в рот из носа кровь и собралась уже сказать, что никакой она не парень. Что она обычная девчонка Ира и нечего ее называть мальчишкой, раз впервые постриглась коротко. Что она просто за справедливость и что наваливаться толпой на одного — настоящая подлость. Сейчас она только кровь выплюнет, ее что-то многовато. И как-то слишком больно всему телу, она впервые так дралась — по-серьезному, со злобой, с силой. Но так было нужно, правильно… — И-ара. — Как? Яра? Сокращенное от Ярослав? Ага, понял-принял. А меня Игнатий зовут. Но ты можешь звать меня Игнатом, ты заслужил. Давай, вставай. Ира посмотрела на него хмуро, подумала, что издевается. Но нет, тот протянул руку искренно, а когда Ира вытерла свою об олимпийку и протянула, то пожал крепко-крепко. Мальчишки все же удивительные создания, не от сей природы. Пока они вместе шли в «клевое-особое-безопасное» место Игната, тот трещал без умолку. Словно его и не били старшаки, а так, легонечко по голове погладили. От его болтовни немного болела голова и совсем, совсем немного хотелось по-детски закрыть ему ладонью рот. Но у самой Иры рот постоянно наполнялся кровью и его приходится вытирать разбитой рукой — язык прикусила, когда ей в челюсть попало.

* * *

— Теперь ты понимаешь, к чему это приводит. Ира смотрела на свои изрезанные стеклом руки и не могла поднять взгляда на свою мать. Та с выпрямленной спиной стояла у окна и завешивала окно шторами, которые она сделала из первой же купленной ткани. В ее квартире пусть и не было больших широких окон, но соседи напротив имелись. И даже не одни, что напрягало ту еще сильней, когда дело касалось родной дочери. С перебинтованным одним глазом и надетых поверх очках это было явно неудобно, но помогать она себе не позволяла. — Что с ним случилось? — То, что происходит со всеми на этой работе, если позволяешь ей руководить собою. На самом деле, этого бы не произошло, слушай он меня хоть иногда. Но нет, надо было жать из себя до конца. Черт. Елена прижала ладонь к повязке, на которой начало расползаться пятно крови. Ира тут же вскочила, но была осажена громкой руганью. — Надорвешься же! — А тебе я вроде бы сказала пойти умыться, нет? Посмотри на себя! Как из земли вылезла! — …Ма, все так и было.

* * *

— Ирина! Ирина Константиновна! Нам нужна ваша помощь! Ирина Константиновна осмотрела место событий угрожающим взглядом, одновременно пытаясь привести выпрямленные волосы в порядок и заправить рубашку. Пропускать последние уроки перед самими экзаменами — не самое умное занятие, но только услышав панический шепот начальницы, она без малейших зазрений совести сбежала прямо из-под носа учительницы. И ради чего? Продавщицы магазина, в котором также подрабатывала Ира, выглядели опустошенными и немного выпавшими из реальности. Магазин также оставлял желать только лучшего. Даже стены выглядели немного подгоревшими, все в гари и дешевом алкоголе. — Они опять приходили и требовали, чтобы все им продали. В следующий раз обещали поджечь нам машины. Вот скажи мне, откуда у нас машины, особенно если мы работаем здесь? Ира посмотрела недовольно сперва на табличку «Открыто» на грязном асфальте, на единственное оставшееся целым окно, а затем на говорившую. Ее вроде Настей звали, после окончания смены Ира ее сменяла. Если она и раньше оставляла впечатление бледной моли из-за серого цвета волос и миниатюрности, то сейчас на нее и смотреть-то было страшно. Того и гляди в обморок хлопнется. На всякий случай Ирина взяла ее за плечи и осторожно усадила на ближайший поребрик. — А от меня вы что хотите-то? Они же ушли. Вторая продавщица дотронулась до ее плеча рукой и дернула другой с выгоревшей сигаретой в сторону входа, отчего та сразу осыпалась ей на плотные квадратные туфли. — У Тамары Вячеславовны и у нас план появился как отвадить этих бизнес-воротил. Но для этого нужно твое согласие и участие. Только сперва выслушай, ага? Ирина подняла брови, но чуть подумав кивнула. Если это действительно отвадит негодяев держаться подальше, то почему бы и нет. Время, проведенное с Игнатом научило проще относится к разного рода задумкам и авантюрам. Спустя несколько часов она была злее самого Сатаны. Да и выглядела в зеркале подсобки как оный представитель нечисти. Лохматой, с накладной неаккуратной бородой и налитыми кровью глазами — к такому даже врач не отважился бы подойти, не то что преступник. Честное слово, если на ней опять используют это грязное подобие на нормальные тени, она останется без глаз. — Ирина, вы очень высокая и спортивно сложенная женщина. Вас и без растительности на лице порой принимают за мужчину, а сейчас… Вы выглядите очень внушительно. С вашей кожанкой… Вы очень похожи… — На бомжа. Вы хотите, чтобы я припугнула их диким перегаром или что? Для чего этот маскарад? — Не совсем. Мы хотим, чтобы они подумали, что у этого места уже есть крыша. Видимо увидев выражение лица Ирины продавщица замолчала. Гром наклонила голову набок и обернулась на начальницу. Та, подобрав под себя недлинное темное платье, сидела на столике из фанеры и щелкала ногтями по его поверхности. Взгляд ее был внимателен и задумчив, словно она оценивала, насколько правдоподобно та выглядит в новом облике. Все же, зря она уроки пропустила. — А охранника нанять не проще? Татьяна Вячеславовна сморщилась. В свете настольной лампы ее обыкновенно простодушное лицо перекосили две старушечьи складки, выпячивая ее округлый подбородок еще больше. — Ирина, я понимаю, что эта идея довольно абсурдна. Но мне нужно выиграть время, пока не найдутся нормальные парни, готовые нас защищать. Я бы с радостью наняла охрану, но у меня банально нет на это денег. Таких денег. И если подобные набеги на наш магазин продолжатся, мы не сможем не то, что платить вам зарплату… Магазин придется отдать им уже за бесплатно. Ирина, вы единственный нормальный человек, на которого можно положиться в данный момент. Ирина наклонилась ниже, чтобы лучше слышать чужую речь, но Тамара на это поджала губы и отодвинулась. Кажется ее кольнула борода. — Хрен собачий это, а не идея. Вы думаете, когда их будет человек под пятьдесят, их правда будет волновать какой-то заросший мужик? И даже если этот ваш бредовый план сработает, они сразу поймут, кто стоит перед ними, в конце концов от махания кулаками думать меньше не прекращаешь! Что ж мне потом делать с теми, кто решит меня проводить до дома? По идее, можно было запросто позвать Бустера и ребят из их общего клуба. Проблему они бы порешали быстро и без лишних вопросов. Однако Ира с самого начала дала понять, что собирается попробовать себя в чем-то новом, ведь она не собиралась все дальнейшие студенческие годы или даже жизнь потратить на обучение их зелени. Сейчас она пробивалась сама. Просьба о помощи лишь загонит ее Бустеру в должники, чего крайне не хотелось. — Все у вас должно получиться, я видела как вы на прошлой неделе выгоняли буйных посетителей. Тем более, это не на долгий срок, а до тех пор, пока не найдем вам адекватную замену. Зарплату я вам как могу — увеличу, как и обеспечу сохранность тайны о вас самой. Большего я вам, увы, обещать не могу. Ирина Константиновна еще пару мгновений мерилась взглядами с начальницей, а после в задумчивости выпрямилась и начала мерить подсобку шагами, растирая уши. С улицы донесся малопонятный шум и звук разбившегося стекла. Думай, думай, думай… Если откинуть бредовость… Слабые шансы на осуществление и возможные травмы… Если правильно распределить время работы и учебы… Не попадаться знакомым… Думай, думай, думай… Нет ни единой причины соглашаться на такую глупость. Кроме одной. Ирина резко остановилась и медленно повернулась лицом к начальнице. Та недоуменно переглянулась с продавщицей, но решила дождаться окончательного вердикта Иры. Это будет сравнимо только с ходьбой в дупель пьяным по краю многоэтажки. Но игра может стоить своих свеч. — Нет, Ирина, если вам не нравится задумка, вы имеете полное право отказаться, я не настаиваю, просто… — Я соглашусь, если только потом смогу прийти к вам с собственной просьбой и вы выполните ее без вопросов. Хохот и улюлюканье проникли под крышу здания. Похоже, последнее решение начальницы было решающим для магазина в целом. Начальница легко дернулась, но изучающего и немного любопытного взгляда от Ирины не отвела. В конце концов она скованно улыбнулась и в официальном жесте сложила руки на животе. — Конечно, приходите. Если конечно не прогорим, а так — мы всегда будем вам рады.

* * *

Игнат пересчитывал полученные с боя деньги и проникновенно болтал о жизни, о клубе, о ребятах. Сегодня, оказывается, выступали новички и он был очень доволен результатом. В них оказался большой потенциал, может даже через несколько лет они пробьются на большую арену, бойкие ребята всегда достигали своих результатов. А учитывая, сколько они приносили сейчас, то и вкладываться в них точно стоило. Ира же смотрела на ситуацию несколько иначе — чем больше ребят не пройдет отбор, тем больше ей придется расчищать улицы от тех, кто не усвоил правила игры и пошел творить свои. С чужой кровью и деньгами, разумеется. Но сейчас она отдыхала. Фоновый поток бесконечной речи успокаивал воспаленные мозги и забирал беспокойство о настоящем. О будущем Ира даже не вспоминала. У Игната, внезапным и чудесным образом появился «Мерседес». Хитрый жук. Подарили, ага. — …И вот говорю я ему: «Равняйся на Пикассо, он плохого не посоветует. Видел парней из Зеленограда? Вот настоящее искусство!». Ира нахмурила лоб и подняла глаза с шрамов на руках на Игната. — Что еще за Пикассо? Еще одна проблема. Еще один хулиган, преступник которого Ира должна поставить на место. Когда же они успокоятся… — Родная, ну ты даешь. Самого Пикассо и не знать! Это же наша новая знаменитость! Встретив полное непонимание в чужих глазах Игнат даже пересчитывать деньги прекратил. — Тут у нас по районам бородатый мужик бегает и дерется как зверюга. На нормальных парней даже не смотрит, а из злодеев весь дух вышибает. А Пикассо он, потому что берет носит. Как придурок правда, но может так удобнее… — Мгм… Слишком много внимания, слишком близко подобрались. Из Зеленограда? А, Эти. Слишком много чертей развелось, чудовищно много. Тот же черт ногу сломит, скольких еще придется лупить, если полезут к тому же из других городов. Повезет, если ее чьи-нибудь братки не ищут. Но как говорится: надейся на лучшее, готовься к худшему. Скорее всего ее искала целая орава братков, с друг другом не связанных. А если слухи даже до Игната дошли… Стоило на какое-то время залечь на дно. Но тогда Эти уйдут с поличным. Со всем этим на руках. Прежде всего она обязана была закончить начатое. Игнат внимательно на нее посмотрел и совсем по Прокопенковски сложил руки. И где он понахватался этого, вроде с дядей Федей всего пару раз встречались. Хотя, может это общеначальниковская привычка, так складывать руки и проникновенно заглядывать в глаза? Это бы объясняло, почему временами Ира ловила зеркалки и почему ее так сильно с этого корежило. Не в обиду дяде Феде. — Может перерыв возьмешь? Родная, ты совсем замученно стала выглядеть. — Думаю, скоро возьму. Но не сейчас. — Ярочка, я знаю тебя от и до, ты забудешь об этом через час. А такими темпами с копыт свалишься если не через недельку, так через две. Сама же знаешь, если боец выдохнется — он уже не боец, от него толку никакого. Так что, шуруй к себе на работу и силами, правдами-неправдами выбивай себе отпуск. Ира раздраженно вздернулась, но Игнат поднял руки, как всегда поднимал, когда Ира готовилась на него наброситься. Он обезоруживающе улыбнулся, совсем как тот мальчишка, которого она когда-то вытащила из передряги. — Я не гоню на тебя. Говорю как друг и брат. Глянь в зеркало, как до дома дошуруешь.

* * *

Ирина поправила черный берет и одернула покрытую пылью шубу из бобра. Напарник на это хмыкнул, но вслух ничего не сказал. Ира же проигнорировала его, ведь бобриный мех — самый износостойкий материал, да и вообще, нужно же хоть иногда использовать подарок Игната. Тот свое уже получил, издеваться она над собой никому не позволяла, однако шуба все же классная. — Боже, Гром… А авоську ты случаем не носишь? Тебя от бабушки не отличишь, пока не выпрямишься. Откуда ты вообще это достала? — Кабаньими тропами. Какая разница? Не в дорогущий же ресторан идем. Напарник смешливо фыркнул. Вместе они вышли на улицу, где легкими снежинками продолжала опускаться зима. Первый снег в году, по мнению Иры, как первый подарок на день рожденья — такой же чудесный, праздничный и привносящий крупицу маленького чуда в ежедневную суету. Замораживает. Ира чувствовала неведомое до этих пор спокойствие. Да, выбивать из негодяев всю затесавшуюся дурь было быстрее и надежнее, но заставляющая работать мозги ледяная ярость накапливалась в груди кипящей тошнотой. Она опасалась, что в нужный момент та бросится ей глаза, ослепит бурлящим желанием стереть с лица земли все и даже больше. Ира, конечно, гнала тогда эти мысли. Она знала себя, это было невозможно. Последняя же вылазка поставила все на свои места. Она чуть не заняла его место, чуть не стала им. Вся эта накладная чушь на лице, эта кожанка, этот идиотски повернутый берет… Кем-Чем она пыталась стать? Зачем? Она лишь теряла себя, с каждым днем погружалась в это безумство глубже, на самое дно. Становилась каким-то зверем, нет, мерзким отвратительным его подобием, который даже не может понять, что хорошо, а что плохо. Который получает удовольствие от того, что делает. Ярина чуть не убила человека. И ей это даже почти понравилось. Академия дала в этом смысле передышку, успокоил кипящие мысли о возможном новом малолетнем расчленителе бабулек или еще каких недоносках, за которыми приглядывала Ира. Но перейдя на бумажки, она обрела настоящий покой. Было даже весело наблюдать за происходящим, ведь Ира абсолютно точно знала, что творится на самом деле. Знала, как они думают, чувствовала нутром этих подонков и подлецов. Было даже проще раскрывать дела, ведь через бюрократию и проходила большая часть преступлений. Одна маленькая ошибка, недочет и вот половина рубителей лесопарковой зоны едет отдыхать на зону. А вторая ждет, пока придет Ирина Константиновна. Как и с этим казино. Слишком отлизано, слишком хорошо все было в документах. Ирина проверила, как умеет наверное только она. И грянул гром. — К вопросе об авоське. Да, ношу. Она не рвется и ее стирать, к слову, можно. — Ты напоминаешь мне мою мать. Забавно, ведь Ирину в последнее время сравнивали исключительно с Еленой Хмуровой. — Лично с ней не встречалась, но если она похожа на меня, то можешь начинать ею гордиться… Как думаешь, в нашем деле фигурировали родственники преступников? Слишком гладко все проходило. Казино, да таких масштабов… Что-то мы упускаем. — А мне лично кажется, что все прошло очень даже неплохо. Всех повязали и никто не пострадал. Родственников мы проверяли еще в самом начале, так что волноваться не о чем. — И все же…

* * *

Ирина Константиновна Гром не хотела больше никого к себе подпускать. Вот, у нее есть Прокопенко и достаточно. Остальное ее не касалось. Запах больницы пропитался кажется даже в легких, даже после выхода на улицу, где освежающий морозец моментально обморозил ноздри и всякое в них чувство. Ирина больше не чувствовала жуткого, неестественного веселья, когда смотрела на некролог погибшего товарища-этого. Чувствовала лишь как все шрамы, которые она получила, начиная с битья головой о разбитую школьную раковину и заканчивая пулевым выстрелом в упор начинают вскрываться. Гребаные черти были везде, давно уже стоило зазубрить это себе на носу. Затерев фантомную боль от разорванной брови, Ирина Константиновна натянула берет пониже и нахохлилась бобровой шубой. Работа не волк, в лес не убежит и от общения с тобой не взвоет. Как и куча наркоманов, грабителей, воров, мошенников, убийц и просто-напросто идиотов, которые либо оказались в ненужное время в ненужном месте, либо что-то натворили.

Мир ждет.