notebook

      К третьему курсу у Регулуса заканчивались акварельные краски, а его блокнот был заполнен наполовину. Он стал часто появляться рядом с мародерами, и Регулусу это нравилось. Однако он не перестал рисовать их издалека. Однако времени на рисование у него оставалось все меньше, поэтому рисовать он стал реже. Он почти никогда не включал себя в рисунки, даже если оказывался в ситуации.       Он никогда не лез из кожи вон, чтобы поговорить с Римусом, хотя тот всегда настаивал на разговоре с ним, и кто такой Регулус, чтобы отказать ему. Летом перед третьим курсом он рассказал Сириусу, что знает о Римусе. Он сказал, что просто уделял много внимания Сириусу, и тот в конце концов догадался. Он не упомянул, что встречался со своими рисунками, и после полнолуний на Люпине всегда было больше шрамов, которые ему приходилось рисовать.       Регулусу было ясно, что Сириусу нравится, когда он рядом, а Регулусу нравится быть рядом. Блэку-младшему нравилось узнавать людей, которых он рисовал. Однако он никогда не собирался рассказывать им о тетрадях с рисунками, которые у него есть. Они бы испугались.       Он наблюдал за взаимодействием Лили и Джеймса. Он рисовал их, а потом анализировал. Было ясно, что Джеймс влюблен. Это было так очевидно, но Регулус верил, несмотря на то, что Лили всем показывает, что она тоже любит Джеймса. Взгляд, которым она смотрит на него, не выражает искреннего раздражения. Однако Блэк держал это при себе. Он не смог бы легко это объяснить.       Он обнаружил, что рисовать Барти становится все легче. Он рисовал его, когда ему больше нечем было заняться. Он нарисовал несколько их взаимодействий и заметил, что Барти смотрит на него иначе, чем Джеймс на Сириуса. Но он не обращал на это внимания. Крауч сказал бы ему, если бы это было важно.       В конце концов, он спросил его, может ли он купить Регулусу еще акварели. После этого он горячо поблагодарил Барти за них. Тот просто сказал, что это меньшее, что он может сделать. Регулус не знал, что он имел в виду, но не стал спрашивать.       За месяц до Рождества к нему подошел Сириус и попросил Регулуса вернуться в гостиную. — У меня есть кое-что, о чем я очень хочу тебя спросить, — Регулус, очевидно, пришел. Его никогда не нужно было убеждать следовать за своим братом.       В тот вечер Сириус представил Регулусу их идею стать анимагами для Римуса. — Я читал, что оборотни представляют угрозу только для людей, поэтому, если мы станем анимагами, то сможем оставаться с Римусом во время полнолуний, — хотя их отношения были скалистыми из-за Регулуса, тот согласился участвовать.       — Конечно, я участвую, за кого ты меня принимаешь? , — он надеялся, что это сблизит их.       Он нарисовал то, чем, по его мнению, должны были быть все их анимагические формы. Регулус нарисовал собаку, кролика и змею. Он чувствовал, что догадка Джеймса была неверной. Кролик казался неправильным, но позже он придумает что-нибудь получше. Он не мог представить себя кем-то другим, кроме змеи. Он слишком много лжет.       В то Рождество Регулус получил подарки от всех Мародеров, что его удивило. Он подарил подарок только Сириусу. Он обещал подарить им по подарку на той неделе. — Мне так жаль. Я не думал, что вы подарите мне что-нибудь. Я подарю вам что-нибудь на этой неделе, обещаю, — они пытались уговорить его не делать этого, но Регулус не поддавался.       В тот вечер Блэк нарисовал каждого из них, открывая подарки. Римус с опаской открывает свои подарки, боясь собственной реакции на них, полагал Регулус. Джеймс открывает их, не обращая внимания ни на что, кроме подарка. У Сириуса всегда благодарное выражение лица, и Регулусу было ясно, почему. По той же причине он не думал, что друзья Сириуса подарят ему что-нибудь.       В конце третьего курса он получил свое превращение в анимага. Он был удивлен, когда превратился в маленького черного кота. Его брат тут же придумал ему прозвище: — Тень! Это прекрасно! Ты черный кот. Как будто ты маленькая тень, — так и прижилось. Они также прозвали Римуса Лунатиком.       Регулус был первым, кто получил свою трансформацию, а другим пришлось остановиться, потому что год заканчивался. Ему нравилось превращаться в форму анимага и просто гулять по замку. Это было умиротворяюще.       В ночь перед их отъездом Регулус нарисовал свои новые догадки для форм анимагов Сириуса и Джеймса. Он нарисовал черную собаку и оленя. Он не знал, почему решил, что Джеймс будет оленем, но ему так показалось.       Тем летом Регулус украл еще два альбома. Его руки не дрожали, но он по-прежнему мало отвечал матери. Он обнаружил, что больше не хочет этого.       Он прятался в своей комнате так часто, как только мог, и заполнил половину первого альбома тем летом.       Наказания Сириуса становились еще хуже, и Регулусу пришлось начать латать его после. Он выучил исцеляющие заклинания, как только заметил, что наказания матери становятся все более физическими. Он сбежал вниз, как только мать ушла, и помог Сириусу добраться до его комнаты. Он вылечил его, прежде чем вернуться в свою комнату.       Сириус всегда пытался запретить ему это делать, но это меньшее, что Регулус мог сделать. В конце концов, он был братом Сириуса.       Вскоре, но не достаточно скоро, начался четвертый курс. Барти сильно вырос, и Регулус заметил, что в его глазах что-то изменилось, когда он посмотрел на него. Но он не обращал на это внимания. Особенно он старался не рисовать Крауча.       Римус стал выше, а Джеймс — мускулистее. О Сириусе Регулус мог сказать только то, что у него прибавилось шрамов, но это только то, что он мог видеть. К тому же, он видел Сириуса все каникулы, так что, возможно, он что-то упустил из виду.       Регулус старался не рисовать Барти больше, чем нужно. Это было сложно — не рисовать взгляды, которые он бросает на Блэка. Ему больше нравилось рисовать Сириуса теперь, когда снова начались занятия, потому что он выглядел намного счастливее, чем раньше. Регулус был рад. Римус стал немного сложнее, и это сделало его более веселым. Джеймса рисовать стало радостнее. Его мускулы были чем-то новым для Регулуса в рисовании. Лили оставалась прежней. Все, что он заметил в ней, это то, что прежнее выражение лица выросло.       Джеймс и Сириус оба получили свои трансформации вместе. Они смеялись после этого, потому что: «Ты чертов олень. Это уморительно; у тебя на голове рога». «Ты гребаная собака. Это объясняет, почему ты всегда так громко говоришь». Было забавно наблюдать, как они подшучивают друг над другом. Они быстро придумали прозвища Бродяга для Сириуса и Сохатый для Джеймса. Сириус постепенно начал убеждать Регулуса сидеть с ними во время еды.       Однажды все началось со слов: — Давай, Реджи. Садись с нами, всегда кажется, что чего-то не хватает, потому что тебя нет рядом, — Регулус, очевидно, сдался. Он был готов на все ради Сириуса. Он удивил себя тем, что ему действительно нравилось сидеть за столом. Ему нравилось разговаривать с людьми, и ему нравился шум. Слизерин был более тихим, и там он чувствовал себя тяжелым.       Он стал больше рисовать себя с мародерами. Теперь он чувствовал, что без него все будет неполным. На самом деле он больше не ненавидел рисовать себя.       Через несколько месяцев после начала четвертого курса Барти как-то вечером подошел к Регулусу. Он заставил его отложить тетрадь и поцеловал его. Регулус не знал, что происходит и что ему делать. Барти отстранился, выглядя испуганным, и Регулус тут же попытался его утешить. Это сработало.       Барти сказал ему, что ему нравится Регулус, и тот ответил, что все в порядке. Он сказал Барти то, что тот хотел услышать. — Ничего не должно измениться, Барти. Ты все еще мой лучший друг, и это не изменится, — хотя Регулус думал, что это уже произошло. Он чувствовал, что Мародеры были его друзьями больше, чем Барти, но он никогда не сказал бы ему об этом. Барти понравился его ответ, но он спросил, могут ли их отношения измениться. Он спросил, могут ли они стать чем-то большим, и Регулус не знал, что ответить. Барти был красив, и он был милым, по крайней мере, для него. Но Регулус не хотел заниматься сексом с Барти. Он не думал, что хотел бы заниматься этим с кем-либо. Блэк спросил, может ли он спать на нем, и Барти, очевидно, разрешил ему. — Конечно, все, что тебе нужно.       В ту ночь Регулус не мог уснуть. В итоге он превратился в Тень и пошел к гостиной Сириуса. Он ненадолго превратился обратно, чтобы попасть в портрет и в комнату Сириуса в общежитии. В итоге он остался Тенью и прижался к Сириусу. Ему нужно было поговорить с ним утром. Он чувствовал, что в нем самом что-то не так.       Утром он проснулся от того, что Сириус проводил руками по его шерсти. — Привет, Реджи, — он быстро превратился и спросил, могут ли они недолго поговорить. — Конечно, давай я наложу заглушающее заклинание, — Сириус так и сделал, и только тут Регулус понял, что у него нет его палочки.       Регулус объяснил ситуацию с Барти и рассказал о своих собственных чувствах. Он сказал Сириусу, что считает себя сломленным. — Я сломлен, Сириус. Так и должно быть. Никто больше не чувствует себя так, — Сириус заверил его, что это не так. Он сказал Регулусу, что тот, вероятно, асексуал, и объяснил, что таких, как он, очень мало. Он сказал ему, чтобы тот делал с ситуацией с Краучем все, что хочет, но он должен сказать Барти, если тот согласен быть больше, чем другом. Блэк подумал об этом и поблагодарил Сириуса. — Конечно, Реджи, в любое время.       Регулус шел обратно в общую комнату Слизерина, размышляя об этом. Он чувствовал облегчение от того, что другие люди чувствуют то же, что и он, но он все еще не знал, что сказать Барти.       Крауч выглядел таким обнадеженным, что Регулус сдался. Он сказал Барти, что они могут попробовать, и не стал упоминать, что он асексуал. Барти поцеловал его и сказал Регулусу, как тот был счастлив. Блэк ответил, что рад, но не знал, говорил ли он это всерьез. Перед тем, как отправиться в Большой зал, Крауч снова поцеловал его. Он обнял Регулуса за талию, и тот последовал его примеру. Он поцеловал его в ответ, но не думал, что ему это нравится так же сильно, как Барти.       Барти предложил сесть вместе, но Регулус объяснил, что у него уже есть планы с мародерами. Ложь. — Сегодня мы планируем пойти в Хогсмид, поэтому мне нужно сидеть с ними. Но завтра мы можем посидеть вместе, — он сказал мародерам, что им нужно идти в Хогсмид сегодня, как только он туда придет. Он также рассказал им о Барти, на что они попытались сказать ему, что это не очень хорошая идея. Он сказал, что не знает, что еще делать, и они должны перестать говорить об этом. Они оставили это, но было ясно, что они не хотят этого.       Регулус, по просьбе Барти, начал рисовать их вместе. Ему не нравилось рисовать их. Ему не нравилось заставлять того изображать на своем лице то же выражение, что и у Барти. Ему не нравилось, что они как бы сливаются на странице. Но он все же нарисовал их вместе, потому что Краучу было приятно это видеть. После этого он перестал рисовать так много. Ему больше не хотелось брать в руки перо или акварель.       Он тусовался с мародерами, когда мог, и разыгрывал сцену, когда встречался с Барти. Он подыгрывал, когда тот целовал его. Он подыгрывал на свиданиях. Он не хотел терять своего первого друга, поэтому делал вид, что хочет Крауча.       Сириус сказал ему, что это нехорошо. Он сказал ему, что он не должен соглашаться с этим, если Барти попытается делать то, что Регулусу не нравится. Сириус пытался сказать ему, что, если он не понравится Барти, если он порвет с ним отношения, то не стоит оставаться с ним. Что он плохой друг, если позволяет своим чувствам мешать их дружбе. Регулус не слушал брата, хотя и хотел. Так было проще.       В то Рождество мама попросила их с Сириусом остаться дома, и они поехали. Они знали, что должны это сделать. Барти поцеловал его на прощание, и впервые, покидая Хогвартс, почувствовал облегчение.       Мама сказала им, что они должны быть на высоте, а рождественский ужин они собирались устроить для «связей». И Регулус, и Сириус ненавидели эту идею, но подыграли ей. Блэк-младший был более правдоподобен, чем Сириус. В тот вечер Сир сказал что-то не то, что закончилось публичным наказанием. Когда гость ушел, Регулус поспешно поднял Сириуса по лестнице. Он пытался вылечить то, что мог, но мать использовала очень тяжелые заклинания. Сириус сказал ему, что бесполезно пытаться, но Регулус продолжал и продолжал, пока не испробовал все, что мог. Сириус морщился, обходя свою комнату, а у Блэка-младшего тряслись руки. Он ненавидел смотреть, как его брат страдает. От осознания того, что он сделал все возможное, но так и не смог вылечить Сириуса, ему хотелось плакать. Сириус начал собирать свой чемодан. На его лице все время была гримаса. — Собирай свои вещи, Регулус, — тот поспешил сделать то, что сказал брат. Он доверял суждениям брата. Он бросил все ценное в сундук. В том числе и два старых альбома.       Он встретил Сириуса в своей комнате, и тот сказал ему, что они идут к Джеймсу. Он объяснил, что мама Джеймса предложила им обоим безопасное место, если оно им когда-нибудь понадобится. Сириус сказал Регулусу, что будет только хуже, если они останутся, но он не знал, почему Сириус пытается убедить его. — Очевидно, что я иду с тобой, идиот. А теперь, может, хватит терять время и пора уходить? — Сириус рассмеялся над словами Регулуса, и они побежали вниз по лестнице.       Мама кричала на них, но Сириус орал, что ей не стоит рассчитывать увидеть их снова в ближайшее время, и Регулус надеялся, что это правда.       Они бежали под дождем, казалось, несколько часов. Их легкие горели, а тело болело. Но они продолжали бежать. Они бежали до тех пор, пока не оказались на пороге дома Поттеров.       Как только дверь открылась, они вошли внутрь. Сириус рассказал им, что произошло, пока Юфимия делала все возможное для его ран. Регулус сидел в стороне от суматохи и думал о том, что нарисовал Сириус, когда увидел дом. На его лице отразилось облегчение, когда дождь намочил его. Он огляделся вокруг и посмотрел на небрежно наклеенные самодельные открытки на холодильнике. Он увидел теплые улыбки на лицах Юфимии и Флемонта. Он подошел к своему мокрому сундуку и нашел альбом. Он сел у огня и стал рисовать. Когда никто не начал кричать на него, он нарисовал важные вещи.       Он нарисовал момент, когда Сириус кричал на Вальбургу. Он нарисовал момент, когда Сириус увидел дом Джеймса. Он нарисовал, как Сириус рассказывает Юфимии историю о том, что произошло. Он нарисовал дом, в котором находился. Он нарисовал семью Поттеров с Сириусом, а на следующей странице нарисовал еще одну, где были и он, и Сириус. Он улыбнулся этому рисунку. Он оставил его без цвета, в отличие от остальных. Он подумал, что, оставив его нераскрашенным, он оставил его незаконченным. Но почему-то ему казалось, что так и должно быть.       На следующий день после того, как он и Сириус появились на пороге дома Поттеров, к ним пришли Римус и Лили. Они беспокоились не только о Сириусе, но и о нем. Они беспокоились о том, что с ним случилось, и в тот вечер он добавил их обоих к незаконченному рисунку семьи Поттеров.