— Что же делать, нам нужно что-то сделать, — продолжал нудеть чей-то голос, когда резко раздалось.
— Прекращай. Иначе я с тобой что-то сделаю.
Именно так сопровождаются разговоры между Накаджимой Ацуши и Акутагавой Рюноске за последний час, в которых один находится на волне мелкой паники, не зная, что и придумать, а второй пытается сбавить обороты зятя. Для мягкотелого детектива такое состояние было вообще привычным делом, но сейчас он, как заведенная машинка повторял одно и тоже. Рюноске невольно, глядя на это, задумался, стоит ли отдавать сестру замуж за такое чудо. Он, конечно, не знал, как был рад Ацуши, когда смог всё же помириться с девушкой, что даже отправил её брату сообщение, игнорируя уже привычную колкость мафиози. Этот вечер он был готов вспоминать с упоением, ибо ему пришлось позвонить кому только можно, чтобы красиво всё оформить и придумать, что говорить. Впервые в жизни, Ацуши нервничал даже сильнее, чем когда собирался делать предложение девушки. Гин, которая вошла в квартиру, холодно поинтересовалась с порога: — Чего не ушел? Но Накаджима ей не ответил, лишь провел вперед, где девушка увидела изготовленный стол, свечи и мелодичную музыку. Та удивленно вскинула бровь, смотря на юношу. Становилось понятно, что она ещё злится, поэтому парень перешел к словам. — Гин, прости меня, пожалуйста. — Он взволнованно улыбнулся. — Всё, что я сказал тебе сегодня — глупость, которая не является правдой. Я так не думаю о твоей семье… о нашей семье, — парень запнулся, понимая, что Рюноске бросил бы на него красноречивый взгляд, прося не вовлекать его в это. — У меня теперь даже с братом твоим хорошие отношения. Мы с ним… нашли общий язык, и это правда. Он мне очень сегодня помог. Я бы без него не справился… Впрочем, я и без тебя ни с чем не справлюсь. Ты придаешь мне сил и мужества, которые позволили мне выстоять натиск твоего брата. Я изменился только благодаря тебе. Гин внимательно слушала его, и видя как расслабляются её плечи, хотелось облегченно вздохнуть. Девушка переставала злиться на него. — Гин, я люблю тебя. Я сделал тебе предложение, зная обо всех нюансах и казусах. Только я несу ответственность за все испытания, что выпадают мне на пути с тобой. — Он протянул руку, обхватывая ладонь Акутагавы. Та совсем не сопротивлялась, смотря на юношу теми самыми влюбленными глазами, как тогда, когда они впервые поцеловались. — Я не хочу, чтобы ты нервничала и злилась. Знаешь, ты права, лучше нанять профессионального фотографа, чем любителя. Поэтому Люси-чан не будет нашим фотографом. — Ты пытаешься мне угодить? — спрашивает его темноволосая, и он отрицательно качает головой. — Нет, что ты. Я подумал, и понял, что ты была права. А я нет, потому что обидел тебя. Прости меня, Гин. Только давай не будем рас… Договорить ему не дают. Руки девушки обвивают шею юноши, и ласковые губы темноволосой касаются его. Накаджиме всегда нравится сравнивать губы девушки с цветами, ибо он словно чувствует на своих губах нежные лепестки сакуры, что дарят приятное чувство опьяняющего жара. С виду скромная Гин, при желании могла быть пылкой девушкой, сводя жениха с ума своими действиями. Этим она напоминала своего взрывного во всех смыслах брата, который тоже мог вспылить не по-детски. Детектив ответил на поцелуй мафиози, обнимая её за талию и прижимая к себе чуть ближе. Руки девушки слегка сжимали и оттягивали волосы юноши, заставляя его непроизвольно мычать, чувствуя, как сбивается дыхание. Акутагава, которая всегда тонко чувствовала желания Накаджимы, надавила своим телом, заставляя его мелкими шажочками отступиться назад. Ловко маневрируя, она довела его до дивана, слегка толкнув назад. Ацуши тяжело дыша, упал на диван. В глазах плыло, как и всегда бывало в такие моменты. Тело стало как будто ватным, и в горле пересохло. Ему казалось, будто он весь горит. Возникший жар в груди требовал своего выхода, и Гин, словно мотылек, летела на свет, чтобы сгореть в чужом огне. Она наклонилась вниз, и её волосы, как темный занавес, скрыли их от внешнего мира. Детектив видел горящие серые глаза девушки, которые обжигали душу, лишая воли на сопротивления. Акутагава подняла его руки вверх над головой, сжимая запястья, лишая воли к сопротивлению. — Гин… — юноша невольно издал томный вздох, прося уже прекратить столь сладостную пытку взглядом, чувствуя, что он плавится, как шоколад в её серых очах, которые заполнили все его мысли. — Гин… Юноша мог бесконечно, в пылу страсти, повторять имя девушки. А та бесконечно могла его целовать, губами исследуя каждую клеточку. Девушка наклонилась к нему, целуя. Свет померк. Об ужине пришлось на время забыть. Конечно, потом они о нем вспомнили, и почти до самой ночи, с упоением поедали приготовленные блюда, смотря на дождь, который лил за окном. Наступающий сезон дождей, уже давал о себе приличные знаки. Гин так же между делом поинтересовалась, во время еды, какие блюда из всего, что было на столе, готовил Рюноске, зная о привычке брата недосыпать перец или соль. Это было самое яркое и лучшее примирение в жизни. Повторять подобный опыт, ему всё же не хотелось. Потому что, что сработало однажды - не всегда может сработать дважды, а терять девушку ему совсем не хотелось. Именно поэтому, отправившись с утра за молочной продукцией, без которой не обходится ни один завтрак их семьи, тот не ожидал увидеть парня Ичиё, зажимающего другую девушку в объятиях, в которых Накаджима своим чутким зрением, разглядел отрывки поцелуев. Он проследил за ними до самого сквера, убедившись окончательно, что это, ну вот, вообще не дружеская прогулка. Узнать в мужчине парня Ичиё было легко, ибо в тот вечер, они все долго рассматривали и запоминали, как Хигучи держит в руке букет, а рядом стоит незнакомый прекрасный мужчина, на фоне которого фигура Акутагавы выглядела бледнее, и это даже не буквально. Вспоминать злость и острую тоску шурина не хотелось, от того, когда Ацуши подтвердил свои опасения, то решил найти Рюноске, чтобы поделиться увиденным. Правда, юноша совсем не знал, в каком отеле находится мафиози. Так и застыв с телефоном в руке, он думал, как бы узнать об этом от самого юноши. Он считал, что такие новости лучше сообщать вживую. Но тут на счастье, мимо проходил Дазай, который, услышав затруднительную ситуацию Ацуши, решил помочь разобраться. Таким образом, наставник быстрым шагом привел их в нужный их отель. Когда Накаджима поинтересовался, откуда он знает, то тот, сверкая ослепительной улыбкой, ответил, что в сторону, куда вчера уходил Акутагава, был лишь один отель. Детектив сначала порадовался, а потом резко оцепенел, осознав, что эти двое виделись вчера. И судя по тому, что Дазай живой, ситуация не стала критической. То есть, никто никого не убил. Неужели, они пришли к примерению? Именно такие мысли терзали Накаджиму, пока он наблюдал, как Дазай с помощью незабываемого в своей отвратительности флирта, выясняет номер комнаты шурина. Конечно, он знал, что рано или поздно, разговор между бывшим наставником и учеником случится, но не думал, что так скоро. Несмотря на маленькое самомнение, детектив считал, что его появление сильно изменило жизнь мафиози. И был совершенно прав, когда так думал. Акутагава давно не получал таких встрясок по жизни, со времен, когда отказался от признания Дазая до признания своей влюбленности в Хигучи. За прошедшие чуть меньше, чуть больше полтора месяца, его жизнь круто менялась уже много и много раз. И судя по всему, совсем не собиралась останавливаться, чтобы дать ему передохнуть или подумать. По крайней мере, ему бы не помешало обдумать те новости, которые он только что услышал, ибо они значительно меняли всё происходящее в его жизни, срывая державшуюся петель собственничества, которую он прикрыл, чтобы не распаляться, и всё равно она невольно проникала в его жизнь, касаясь Хигучи. Хигучи Ичиё… подчиненная, что всегда была рядом. Девушка, на которую он раньше не смотрел. Возлюбленная, которую он возжелал, но не мог тронуть. Теперь была свободна. И где-то внутри довольно облизывался зверь, который царапал грудь и сердце, требуя немедленно решаться на серьёзные поступки. И если раньше, он думал, что тот парень значительно выигрывает у него, Бешеного Пса, спокойным характером и таким же будущим для Ичиё, то теперь дело приобретало совсем другой оборот. Раз уж, даже он в итоге оказался тем ещё мерзавцем, то тогда Хигучи будет лучше находиться с ним, чем с кем-либо ещё. Акутагаве предательства не ведомы. Он их ненавидит и сам предателей не щадит. А потому полностью был согласен с возникшей идеей Накаджимой растерзать столь мерзкого конкурента, перебив ему желание изменять с кем-нибудь ещё. Вот только… — Не думаю, что Хигучи будет приятно получить перед дверью на коврике избитого парня, — медленно проговорил Рюноске, смотря на полного энтузиазма Ацуши, готового ринуться в бой. Интересно, откуда что берется? — Поэтому, притормози в своих кровавых планах. В конце концов, это больше по моей части. — Акутагава-кун совершенно прав, Ацуши! — раздалось неподалеку от них, знакомый хитрый тон, заставивший темноволосого поморщиться, ибо как можно было забыть, что они обсуждают происходящее прямо под носом Дазая. Да и этот подсластитель, в лице похвалы, на него уже совершенно не действовал и благосклоннее к бывшему наставнику не делал. Акутагава не хотел впускать Дазая в номер, но тот сделал это без спроса, и уселся в уголке, показывая, что никуда не уйдет. Тогда Рюноске собирался уйти сам, прихватив своего зятя, чтобы вдали от ушей бывшего наставника обсудить возникшую ситуацию. Но Осаму и здесь вмешался, предложив Тигру перекусить тем, что у него было в пакете. И, конечно, добрая душа не смогла ему отказать. И это даже несмотря на страшные глаза шурина, которые он ему сделал в коридоре. В итоге беловолосый помет удобно устроился в номере, поделив молочную продукцию на троих, а Рюноске сидел весь, как на иголках, морщась над каждой вставленной фразой Осаму, который тот умудрялся подавать с серьезным выражением лица, как какую-то великую мудрость. И ведь Ацуши на этот детский сад велся! Пришлось пихать зятя ногами, как бы говоря, что эти посиделки совсем не мирные, и что эту проблему, он хочет обсудить отдельно от Дазая. Но тот был, как толстокожая черепаха, и лишь только ободряюще смотрел на Акутагаву, который шепотом пожелал ему мучительной смерти от переедания. — Но ведь надо же что-то делать, — проговорил Ацуши, которого тема измены волновала больше всех. Осаму скучающе разглядывал потолок, мафиози угрожающе шевелил плащами, готовый наброситься на любого, кто хоть скажет ему не то слово. — Нельзя, чтобы Хигучи-сан жила в обмане… — А кто говорит, что она будет жить в обмане? — в дело вмешивается Дазай, которого явно никто не просил этого делать. Он доедал купленную Ацуши еду, выглядя задумчивым. Кажется, в его хитрую голову пришла идея. — Почему бы просто не дать Хигучи улицезреть то, что увидел Ацуши-кун. И пусть думает, — проговорил бывший наставник, довольный облизывая ложку. Акутагава раздраженно вздохнул. Не хотел он этого особо признавать, но идея была неплохая. В конце концов, Рюноске было глубоко наплевать на ничтожного изменника, об которого можно было обтереться обувью. Он больше переживал за Хигучи. Ведь, юноша окончательно запутался в том, что происходит в личной жизни девушки, и насколько сильно связан он с ней. Обладатель Расемона хотел, чтобы Ичиё увидела это, и уже просто объяснила, что происходит. Есть ли у них хоть какой-то шанс? — Тогда значит, ты найдешь эту сладкую парочку ещё раз, а я приведу Хигучи на место, где она всё увидит. Дальнейшее будет уже решать она, — парень прервал все причитания Тигра к нулю, наконец сказав то, что хотел предложить с самого начало. По тому, как одобрительно закачал головой зять, его захотелось проткнуть Расемоном. Да уж, эту проблему они могли решить вне компании бывшего наставника. Осаму тоже план одобрил, хотя его голос не играл никакой роли, о чём Рюноске ему любезно сообщил, наблюдая ехидное лицо бывшего Исполнителя, который приговаривал: — Какой же ты всё-таки грубый, дерзишь мне, Акутагава-кун, — обиженным тоном произнес ему уже раз в сотый детектив, выходя с ним из здания отеля. Обсудив за последние полчаса остальные детали и пути отступления, в случае чего, ребята решили не затягивать с открытием правды Хигучи. Ацуши со своей нескончаемой энергией побежал в парк, где видел в последний раз парочку, а Рюноске смог выдохнуть и начать собираться. Он хотел ещё заскочить домой, чтобы оценить масштаб бедствия сделанного Тигром, пытающегося впечатлить его сестру. Пообещав себе, что если увидит там хоть какой-нибудь мусор, то обязательно убьет Накаджиму, тот не ожидал услышать очередной бубнеж под ухом, какой он плохой. Поэтому Рюноске раздраженно процедил бывшему наставнику в ответ: — Вы меня таким воспитали. Получайте плоды своих трудов, — проговорил Акутагава, невольно ускоряя шаг. Находиться в компании любителя суицида совсем не хотелось. Обсуждать им было больше нечего. Поэтому, ощутив, как его схватили за предплечье, тот резко обернулся, сталкиваясь с серьезным взглядом Дазая. Внутренне напрягшись, он раздраженно буркнул. — Чего? Я хоть и сказал, что не злюсь, но простить не обещал. — Я про Хигучи-сан. Рюноске хмурится. Он злится, что даже способность применить не может. И от этого, парень всегда чувствовал себя ущемленным. Находясь вдали от Дазая, мафиози знал, что его мало, кто сможет одолеть, и его уверенность в себе и своих силах росла. Но стоило только наставнику появиться на горизонте, как вся нахлынувшая уверенность сходила на нет. Только он один мог пошатнуть её своим безразличным взглядом, заставляя Акутагаву переживать одни и те же эмоции, биться с собственным ничтожеством в его глазах. Это борьба была невыносимой. И хоть Дазай ушёл, а та тень разочарования так и осталась рядом с ним, никогда не давая ему нормально спать. Мешая полноценно жить. Закрывая глаза на все его достижения, повторяя одно и тоже на ухо. Без признания это ничего не стоит. Акутагава никогда не простит Дазая за длинные годы бессмысленного ожидания. Никогда не простит за колючие раны, оставленные им. Но он понимает, что без них, юноша не стал бы таким, какой есть сейчас. Поэтому и не злится. — Не упусти её. Она, возможно, единственная, кто любит тебя и будет рядом. Кто будет принимать тебя таким, какой ты есть. Цени её, и не повторяй моих ошибок. И всё равно, это не даёт Дазаю повода советовать ему. На это уже слишком поздно. Акутагава посмотрел на бывшего учителя, чьё лицо выражало полнейшую серьезность, и почему-то разозлился. Он резко выдернул руку из хватки Осаму, и быстро поспешил дальше по дороге, подальше от этих внимательных карих глаз, которые жгли спину. Снова заставляли вспоминать те дни, когда Рюноске за право, чтобы эти глаза смотрели на него с гордостью. Хотелось плюнуть на старого себя. Почему он разозлился? Может, потому что, эти слова слишком сильно задели душу. Ведь, в сути своей, Дазай был прав. Хигучи одна из немногих, кто терпела его, кто подстраивалась под его характер и всегда готова рискнуть собой, лишь бы защитить его. Да, это её работа. Но разве Хигучи у него единственная подчиненная? Нет. И многие из них спешили сменить ужасные условия работы на более комфортабельные. Лишь бы не терпеть его шефство над ними. Но девушка так не поступала. Она не бросила его, ни тогда и ни сейчас. Он был даже уверен, что после этого больничного, девушка вернется на работу и продолжит работать с ним, как и раньше. Но не из жалости. Просто Хигучи такой человек. Человек, который, видимо всё же любит его, портового Пса, и желает быть с ним, несмотря ни на что. — Ценить...? Я и без вас это знаю, — он произносит это хриплым шепотом, чувствуя, как замирает сердце от сказанных слов. Как правильно, они ложатся на груди, словно так и должно быть. Верно. Теперь он должен будет чтить три правила в отношений к Ичиё. Ценить. Защищать. Не отпускать. И он ни за что, не посмеет нарушить какое-либо из правил.***
Хигучи смотрела на то, как заканчивается её больничный, и с тоской думала о выходе на работу. И её больше расстраивала прерогатива заниматься снова бумажной работой, чем слоняться по заданиям с Ящерами и Акутагавой. О последнем девушка предпочитала думать в последнюю очередь, ругая себя за собственную слабость и смущение, что одолевали её. Она злилась даже на то, что вначале больничного сбрасывала звонки начальника, сетуя на своё плохое душевное самочувствие. На деле, ей не хотелось слушать этот полный безразличия голос, который не верит ей. Вначале, когда девушка вышла на больничный, та с горяча, хотела писать письмо о переводе. Ей хотелось показать Рюноске, что раз он предпочитает ей собственное одиночество, не доверяя, то пусть справляется с проблемами сам. Но эта мысль спала уже на следующий день, ибо она осознала неправильность своего поступка. Во-первых, она такой же руководитель отрядом Черных Ящеров, как и обладатель Расемона, и её уход только усугубит всё. Разве она может подставлять парня? При таком раскладе, девушка была готова даже вернуться и сделать вид, что ничего не было, но из-за этого становилось как-то больно. Во-вторых, сбегать после того, как ей признались в чувствах, пусть потом и отвергли их, ну как-то трусливо. А она член Мафии, и уж по таким пустякам, из отдела в отдел не бегают. К тому же, это может ранить парня, который решит, что Ичиё его теперь презирает. Возможно, девушке стоит снова начать действовать, быть активнее, ведь сейчас у неё большой шанс добиться исполнения мечты. Ведь, Рюноске уже признался ей в чувствах! А если бы, он решился поцеловать её на порыве эмоций? Она догадывалась, как бы это всё выглядело, и какой пожар разгорелся бы в её душе. Та нервно выдохнула, чувствуя, как краснеет. Если раньше мысли об этом были под запретом, то теперь, после всего произошедшего, она может спокойно мечтать об этом. Если уж случится один поцелуй, то за ним могут последовать и второй, и третий. Главное для неё сейчас, это понять, как вести себя сейчас с Акутагавой, после выхода из больничного, и как затронуть тему, которая привела их к такому исходу. Именно поэтому девушка сильно удивилась, когда днем раздался звонок, и в трубке раздался такой родной, но холодный голос начальника: — Выйди во двор. Тебе нужно кое-что увидеть. — Быстро сообщил он, и Хигучи почудилось, что её любимый семпай нервничает, потому что тот резко добавил. — Время на сборы — пять минут. Я тебя ждать не буду. И, конечно же, Хигучи собралась. Она правда надеялась, что Рюноске решил поговорить с ней насчет ранее произошедшего, и была слишком счастлива, выбегая во двор. Но реальность, оказалась жестче, ибо мафиози, заметив девушку, окинул её только тяжелым взглядом, который ничего ей не объяснил и не дал подсказки. Ему не понравилась радость на её лице? Юноша заторопился, и Ичиё едва поспевала за ним, вечно теряя в толпе. В итоге, владелец Расемона тяжело вздохнул, хватая её за руку, и что-то прошипев под нос, поспешил куда-то ещё сильнее. Девушка не понимала, что происходит. И ей стало обидно, ведь она надеялась на другое. Говорила же ей мама, не строить замков, а то сломаются и будет больно. А ей и было больно. Ичиё хотела услышать другое, но вместо этого, её куда-то тянули, даже не слыша, что она спрашивает. Парень был мрачен, и судя по всему, случилось что-то ужасное. В этом, Хигучи убедилась, когда Акутагава привел её на место встречи с Тигром, который стоял в парке, внимательно разглядывая людей в толпе. Девушка раздраженно фыркнула, что не скрылась от взора двоих юношей. Она недолюбливала зятя Акутагавы, хотя бы за то, что в своё время начальник едва не погиб из-за него. И что именно этот беловолосый паренек, был виноват в частом плохом настроении Рюноске, который тот срывал на других. Но теперь они вроде как стали семьей, и от этого девушке было немного печально. Она не возражала против выбора Гин, но чувствовала себя несчастной. Потому что Хигучи хотела быть с владельцем Расемона давно, а Ацуши получил возможность находиться в его семье так просто. Ей даже хотелось придушить детектива за такую удачливость. Особенно сейчас, когда у неё ничего не складывалось, а парень был так счастлив. Но её резко развернули в ту сторону, куда смотрел Тигр и приказали присмотреться повнимательнее. И девушка неожиданно поняла, что они все на задании, и её глупые мысли совсем неуместны, а поговорить с Акутагавой, можно и после задания, если он, конечно, станет её слушать. Она присмотрелась, увидела знакомое лицо, правда, но ничего подозрительного не обнаружила. И поинтересовалась: — Подозрительных личностей не вижу. Мы ищем кого-то конкретного, может введете в курс дела? И почему-то, на этом моменте, оба парня замерли. Они удивленно переглядывались, между собой, ничего не понимая. Хигучи точно должна была увидеть изменщика. Неужели, решила сделать вид, что ничего не происходит? Ацуши не выдержал первым, вскрикнув: — А тот парень, он разве не твой? Он же тебе изменяет, ты не видишь? — и юноша махнул куда-то рукой. Хигучи смотрит обратно в ту сторону. И пазл окончательно складывается. И все старые действия Рюноске, все его слова приобретают цельную картину. Ну наконец-то, она сможет объясниться. — Это не мой парень, это мой брат. Троюродный. Он приехал сюда из другой страны, отдохнуть. Познакомился с одной девушкой, и попросил меня о помощи. Девушка оказалось очень строптивой. — Хигучи невольно хмыкнула. вспоминая ночи мучений, когда они с братом придумывали по три плана обольщения. — Не думаю, что я должна ревновать своего брата к его девушке, — в конце та бросает аккуратный взгляд на Акутагаву, который стоит ни жив, ни мертв. — А… цветы…? — взволнованно поинтересовался Тигр, аж выпрямившись весь. — Мы вместе брали цветы. И я помогала ему готовиться к свиданиям. Он очень плохо говорит на японском, и не все моменты может решить сам. — Коротко отвечает девушка, чувствуя, как сильно накалился воздух. Ацуши тоже выглядит удивленным. Он переглядывается с шурином, который сильно шокирован происходящим. Они ведь считали, что у Хигучи кто-то есть, поэтому, вели себя так. Особенно Рюноске. Если бы он знал, что это её брат, то он… — Ой, серьезно что-ли? — вырывается у Накаджимы, и он едва сдерживает смех, начиная хихикать. — А мы тут подумали… ой, а он-то… Слышится хрюканье. Кажется, Ацуши на грани истерики. Акутагава ловким движением Расемона, сбивает смеющегося Накаджиму, который больше потешается над ним, нежели над ситуацией происходящей. Хигучи удивленно переводит взгляд с начальника на повисшего на дереве Тигра, который вместо смеха начинает возмущаться на шурина, и снова смотрит на Акутагаву. На этот раз, она ждет уже других слов от Рюноске. А лучше действий. Но парень стоит, и в его голове снова поселилась зияющая пустота, похлеще, чем когда он узнал о том, что Тигр жених Гин. Акутагава понял, что ревновал Ичиё к её брату, и насколько же это было глупо и нелепо для столь серьезного мафиози. Неудивительно, что Тигр рассмеялся. Заслуженно. Рюноске хотел что-нибудь сказать, но не мог подобрать нужных слов. Хотелось действовать, но количество людей, и сообщник в лице Тигра, отталкивали. Акутагава не знал, что делать, но понимал, что если будет стоять, то точно упустит Хигучи, и возможно, на этот раз, навсегда. Парень уже заметил обиду в глазах девушки и занервничал. Но помощь пришла, когда не ждали. Послышался грохот, и парочка обернулся на лежавшего Тигра, который потирал больную голову. Увидев, что на него смотрят, Хигучи с надеждой, а шурин с непониманием в глазах от происходящей ситуации, тот понял, что ситуацию надо спасать. Акутагава мог быть опасным мафиози, сколько его душе угодно, но уж в вопросах, связанных с взаимоотношением с другим полом, было видно, что он новичок. Ведь Хигучи сейчас смотрит на него, не как коллега на начальника, и полюбил он девушку совсем не как коллегу, но не знает, как об этом сказать девушке, чтобы заставить её сердце ёкнуть. Рабочий настрой тут неуместен. Паре нужно было помочь. Поэтому парень задорно заговорил, отвлекая молодых людей от нервных переглядок друг на друга: — Эй, я понимаю, что эта правда тут всех шокировало, но предлагаю отложить разговор на завтра. — Ацуши встал, поправляя грязную одежду и бросая быстрые искры на беспечного Рюноске, которому сейчас было абсолютно всё равно на его взгляды. — А сегодня, раз уж всё так разрешилось, сходим куда-нибудь все вместе вчетвером. Я, Гин и вы. Двойное свидание, так сказать. Согласны? Хигучи смущенно кашлянула, ненавязчиво поправив локон. Рюноске давно отметил, что порой девушка так делает, чтобы успокоиться и собраться, и это всегда выглядело чересчур забавно для одной из опасных мафиози, находящейся в подчинении у Бешеного Пса Мафии. Забавно и очень по простому. — Свидание? Но я… мы… — та пыталась что-то сказать, но в этот раз, впрочем, как и всегда, Рюноске всё решил сам, нагло сообщив об этом. — Мы согласны. Ичиё удивленно посмотрела на юношу, словно не веря в услышанное. Её глаза ярко блеснули, и обладатель Расемона, подумал, что ослепнет, думая, что может же быть Хигучи такой, когда не пристает к нему лишний раз. Тот усмехнулся, достаточно ласково для этого случая, поинтересовавшись: — Ты против? — Нисколько. — Пришло ему в ответ, от ярко улыбающейся Хигучи, для которой этот день стал самым счастливым. Но не только у девушки. И у юноши, который на неё смотрел тоже. А зять всё же смог помочь спасти чужие отношения.