Люди — спички

      Родительский дом встречает теплом и уютом. Мама с папой сидят в обнимку на диване, тётя с сестрой обсуждают какой-то показ мод в Милане, а братья играются с Патриком. Семейные посиделки в честь пятидесятилетия Олеси прошли замечательно. Вкусный ужин, домашняя атмосфера, песни, танцы. Как же давно ей этого не хватало…       Сидя в кресле возле камина и смотря на огонь, в голове Клава прокручивала все моменты своей жизни за последние несколько месяцев.       За последние несколько месяцев с ним.       Смотрит в одну точку. Взгляд пустой, почти безжизненный, холодный. А тело неподвижное. Мир будто замер и сейчас существовали только она и её мысли. Воспоминания счастливых дней с ним больно режут сердце. Внутри всё сжимается и становится дурно.       Вдруг на девичье плечо ложиться чья-то рука, выводя её из некого транса. От неожиданности девушка вздрагивает, поворачивая свою голову на человека за её спиной.       — Клавушка, ты как? — спрашивает женщина. Один из самых близких и любимых Клаве людей — её мама. При упоминании о ней в сердце разливается приятное родное тепло.       — Всё нормально, — поправляет плед на своих ногах и берёт чашку горячего чая в руки. — Присаживайся, чего стоишь? — кивает головой на кресло напротив, пытаясь скрыть свою растерянность.       — Точно всё нормально? Ты целый вечер какая-то сама не своя, что-то случилось? — садится напротив дочери и смотрит ей в глаза. В серых омутах отчётливо виделась нерешительность. Она хочет что-то рассказать, но сомневается.       — Ма, да всё хорошо, просто устала очень, — слабо улыбается, делая глоток чая. — У меня всё замечательно, не надо переживать. У тебя вообще-то сегодня день рождение, поэтому ты должна думать о себе, а не обо мне, — грозно машет пальцем, вызывая улыбку у мамы. Расскажет, но не сегодня.       — Хорошо, хорошо, как скажешь, — смеётся, оглядывая гостиную. — Все уже ушли спать, может посекретничаем? — останавливает взгляд на дочери.       — Ну давай, — усмехается, садясь удобнее в кресле.       — Как работа? — вторая чашка зелёного чая оказалась в руках Олеси.       — Всё стабильно. Съёмки, концерты, фотосессии… Ну в общем, как всегда, — растерянность отступила, и голос стал увереннее.       — А квартира как, нравится? — горячая жидкость обжигает горло, поэтому мама морщиться, вызывая смешок у дочери.       — Аккуратно, оно горячее ещё. Да, квартира супер, очень нравится. Детскую уже почти доделали, — гладит шёрстку Патрика, который положил свою голову на колени Клавы.       — Это хорошо если нравится, — говорит и улыбается. Всё же её дочь будет прекрасной мамой.       Молчат, слушают треск дров в камине и дыхание уже спящего пса. Пьют чай, который уже чуть остыл и был не таким горячим. Так тихо и спокойно… Клава давно не чувствовала себя так хорошо. Плохие мысли ушли на второй план и, блондинка смогла бы расслабиться окончательно, если бы не слова матери, которые прозвучали, как гром сред ясного неба.       — Как у вас с Егором? — казалось бы, очень простой вопрос о парне своей дочери, если бы не одно «но».       Клава замирает, быстро поднимая глаза на маму. В один миг улыбка пропала, и взгляд стал пустым. Внутри всё больно сжимается, а в уголках глаз собираются слёзы. Олеся угадала. Причина такого состояния её дочери — Егор.       — Ну… мы встречаемся… ты же знаешь, — пытается улыбнуться, запинается, голос дрожит. Тактика «дурочка» работала всегда, но по взгляду матери понимает — нет, на этот раз не получится и придётся рассказать.       — Клав, у вас что-то случилось и я это ви. — речь женщины прервал телефон Клавы, на который пришло сообщение от контакта «Егорка».       Телефон лежал на журнальном столике между кресел, экраном вверх. Поэтому в Олеси была возможность увидеть это сообщение. Клава тоже его увидела и тяжело вздохнула, закрывая глаза.       — А нет, не у вас. У тебя, — опять в точку. Проницательность этой женщины всегда удивляла и вызывала восхищение, но не сегодня и не сейчас.       — Просто… всё сложно, — горько усмехается, когда одинокая слеза скатывается по щеке вниз.       — Как ты поняла, что больше не любишь его? — спрашивает тихо, будто боится напугать.       Клава закидывает голову назад, опираясь о спинку кресла, и смотрит в потолок. Молчит, думая о чём-то. Мама, как всегда, оказалась права. Она уже его не любит. Хочет любить, но не может.       На самом деле это больно — не отвечать взаимностью на чувства близкого тебе человека. Ты видишь как он тебя любит, как ты ему важна, как он переживает, когда ты не отвечаешь на его звонки. Видишь любовь и полную самоотдачу этим отношениям. И хочешь любить взаимно, отдавать столько же. Ты очень хочешь, но не получается.       И бросить ты его не можешь, потому что привыкла, потому что боишься сделать больно. Потому что раньше это было мечтой, потому что слишком много плакала, чтоб это стало реальностью. И ты даже не знаешь почему так происходит. Всё же было хорошо. Они же были счастливы…       Они, чёрт возьми, впервые были так сильно счастливы…       — Я помню, что это была пятница, тринадцатое…       Просыпаться в объятьях любимого человека — лучшее начало любого дня. Несмотря даже на настойчиво звонящий, противный будильник. Протягивая руку к тумбочке Клава берёт свой телефон и выключает мелодию. Кладёт мобильный под подушку и ложиться обратно на татуированную грудь парня.       Тёплое белое одеяло обволакивает обнажённые тела молодых людей, не давая холоду пробраться к ним. Массивная рука парня крепко прижимает блондинку к себе поэтому когда она попыталась встать, Егор проснулся.       — Доброе утро, бейб, — хрипловатый после сна голос парня вызывает мурашки по телу Клавы.       — Доброе, — Клава улыбается так искренне, что все проблемы блондина в один момент исчезают. Сейчас в его голове только она.       — Ты решила сбежать от меня? — смеётся, когда девушке всё же удалось вырваться с его плена.       — Конечно, — говорит, поднимая футболку Егора с пола и натягивая её на себя.       — Ну вот зачем ты оделась? Голой тебе намного лучше, Клавчик, — встаёт с кровати и подходит к девушке со спины. Крепко обнимает её, зарываясь носом в блондинистые волосы.       Стоять по средине спальни в объятьях обнажённого парня, Клава могла вечно. Но чувство голода и противное урчание в животе не давали ей полностью насладиться этим моментом. И ещё какое-то непонятное волнение знатно портило настроение девушке. Её интуиция подсказывала, что случится что-то очень плохое. И от этого Клаве становилось нехорошо.       — Егорка, иди одевайся, а я пошла в душ, — говорит, поворачиваясь к нему лицом и оставляя быстрый поцелуй на губах. — А потом будем завтракать, — уходит в ванную.       День прошёл очень быстро. Пятничный выходной подходил к концу. Пара молодых людей сидела на кухне, смотря на ночной город и обсуждая планы на ближайшее время.       Настроение Клавы немного улучшилось, но волнение и предчувствие чего-то плохого никуда не ушло. Но девушка решила не обращать на это внимание и просто наслаждаться моментом вместе с парнем.       — Клав, ты самое лучшее, что случилось со мной в этой жизни. Я очень сильно люблю тебя… — смотрит с любовью и нежностью, вызывая улыбку блондинки.       Клава уже хотела что-то сказать, но свист чайника заставил её прерваться. Встаёт и идёт к плите. Спустя секунд десять чувствует мужские руки на своей талии. Егор разворачивает её к себе лицом и крепко обнимает.       И в этот момент Клаве становится больно. Очень больно. Не потому, что он что-то сделал, нет, это была не физическая боль, а душевная, моральная. Сердце пропускает удар и в груди всё сжимается. И тут она понимает, что всё. Это конечная.       Они отстраняются друг от друга спустя минут. Он так влюблённо смотрит на неё, а на лице счастливая улыбка. Была. Он будто всё понял. Сразу, как только посмотрел на неё.       Клава ведь никогда не умела ему врать и они очень хорошо понимали друг друга, чувствовали. Она смотрит, на его лице та же улыбка, а в глазах рушится весь мир. Они больше не горят так, как горели раньше. И от этого девушке становится ещё больнее…       — Пошли спать, любимая, завтра рано вставать, — она слышит абсолютно всю его боль. Клава берёт Егора за руку, и они идут в спальню.       Ложатся на кровать, обнимают друг друга, и каждый думает о своём. В какой-то момент рука Егора, что была на талии Клавы, начала спускаться ниже. Подцепляет пальцами пижамные шорты девушки, стягивая их вместе с трусиками. Нависает над Клавой, и дыша ей в губы произносит:       — Пообещай, что ты никогда меня не бросишь. Что всегда будешь со мной и любить будешь только меня, — тяжело дышит, покрывая лицо и шею девушки поцелуями, переходя к ключице.       — Обещаю… — запускает свои пальцы в его волосы и прижимает его голову к себе, когда на щеках появляются мокрые дорожки слёз.       Рано или поздно всему приходит конец. И даже самой сильной любви, которая казалась вечной. Время идёт, чувства уходят. Это нормально.       Люди — спички, им свойственно перегорать. У кого-то это происходит раньше, а у кого-то позже. Кто-то не перегорает вообще, горя человеком и любовью к нему до конца своих дней.       Но бывает и такое, что горит до конца. А если это происходит, значит это и есть та самая любовь, которая не угаснет никогда. Она не подвластна времени. У неё нет срока. Она бесконечная. Она настоящая.       Если у вас однажды спросят: «как уходят чувства?», то я уверена, что большинство ответит «медленно», «постепенно». И в чём-то вы будете правы.       Чувства уходят незаметно. Забыл позвонить, не написал и т.д — всё это по началу будет казаться пустяком, но станет повторяться чаще. День за днём люди будут отвыкать разговаривать между собой. Их спички будут потухать и в скором времени перегорят.       Вы даже не успеете понять, в какой именно момент, самый близкий вам человек стал чужим и холодным. Просто вы будете смотреть на него и понимать, что это уже не то. Это уже не так, как было. Так уже не хочется. Всё закончилось. И в конечном итоге люди расстаются.       «Когда-то и мы закончимся, перегорим, как спички, оставив после себя только пепел».       — Знаешь, ма, той ночью, где-то внутри меня разбилось то, что делало меня счастливой… — смахивает большим пальцем слезу, смотря в потолок.       — Доченька, всё будет хорошо. Ну не получается с Егором, бывает. Ты ещё найдёшь своего человека, — берёт руку блондинки и сжимает её.       — Я не хочу другого, мам. Мне нужен именно он, — мотает головой, отрицая слова Олеси.       — Клав, любовь заканчивается и это нормально. Не насилуй своё сердце, и не заставляй его любить, — улыбается так тепло и нежно, что Клава невольно вспоминает своё детство. А точнее момент, где она показывала маме оценку за контрольную по математике. — Почему ты не можешь бросить его? Боишься? Если что, то мы тебя поддержим, — поправляет плед на плечах девушки, чтоб та не замёрзла.       — Я беременна, мам, — произносит после минутного молчания, закрывает лицо руками, давая полную волю своим эмоциям.       — И что ты собираешься делать? — Олеся растерянна и удивлена, поэтому понимание слов, сказанных Клавой, пришло спустя какое-то время.       — Рожать конечно же, — немного успокоившись ответила Клава.       — А Егор знает? — смотрит внимательно, изучая каждую эмоцию дочери.       — Нет, но скоро я полечу в Дубай к ребятам и там ему скажу… — в девичьих руках чашка горячего чая.       Треск горящих дров и тишина помогли Клаве успокоиться и прийти в себя окончательно. Усталость и стресс сыграли свою роль, поэтому спустя каких-то полчаса девушка почувствовала, что начинает засыпать.       — Мам, последний вопрос и пойдём спать, — делает глоток травяной жидкости, смотря на женщину.       — Давай, — зевает, переводя усталый взгляд на Клаву.       — Как ты это поняла? — то, что действительно интересовало девушку, так это как её мама узнала о проблемах с Егором. Она никому кроме Лады не говорила, но сестра проболтаться не могла.       — Сегодня, когда мы говорили о Егоре за столом, ты полностью игнорировала эту тему. А так не поступают, если всё хорошо. Сладких снов, доченька. Я люблю тебя и поддержу в любом случае, — встаёт, целует блондинку в макушку и уходит.       Как только Клава оказался в своей комнате и её голова коснулась подушки — она уснула. Уже завтра девушка будет смотреть на всё трезвым умом и думать, что ей делать. А сейчас она будет просто спать, наслаждаясь такой редкой возможностью выспаться.