Summer night

Слэш
R
Завершён
64
автор
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
64 Нравится 6 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Солнце ласкало воду, игралось в листве и сочной, насыщенной зелени у берегов, гладило корпус блестящей белой яхты. Это, конечно, не Капри или какая-нибудь Аргентина, но после недолгого заключения в одиночной камере (пусть и с дополнительными удобствами), казалось раем. Бывший премьер-министр довольно щурился на солнце, и прокатывал по языку вкус дорогого виски. Все шло замечательно. Все шло по плану. Еще один день – и он получит обратно свои счета за границей, свой бесполезный украинский паспорт, и адье. Тот, кто посадил Чуйко за решетку, его же и выпустит. Да еще и буквально «воскресит», только на Капри. Замечательно. Замечательно ведь? Юрий Иванович поднял голову из-под воды, и скосил глаза на гаранта, который ну совсем сейчас ничего не соображал. -… Василь Петрович, если Рада не в состоянии будет выбрать нового премьера за два месяца, значит что? - Значит ее можно будет распустить? Распустить! Голобородько едва ли не взвизгнул, и бросился в воду вслед за бывшим премьером. Как был, в смешной футболке с бабочкой и шортах. Поднял кучу брызг, и через секунду уже оказался около Чуйко. И смотрел, смотрел своими блестящими не то от алкоголя, не то от воодушевления глазами. - А как это сделать?.. Вы знаете? Я - нет. Бывший премьер-министр мог только улыбаться в ответ, словно заразившись от Голобородько этим наивным оптимизмом. Мог только стирать воду с глаз, жмуриться от солнечных бликов. И чувствовать, как сейчас внутри что-то обрывается и все заливает теплом. От этой свободы, от выпитого виски, и этих радостных чужих глаз напротив. В них тоже плескалось солнце. Этот президент, мальчишка, по сравнению с Юрием Ивановичем, казался сейчас таким близким, гораздо ближе, нежели когда они оба рассекали коридоры Рады в костюмах, спорили из-за законопроектов и пытались… что-то там пытались. Василий – сделать страну лучше, а Чуйко – просто работать как раньше. Без этого чертового реформаторства. Но даже тогда он чувствовал, что все идет не так. Хотел и сохранить свою выгоду и что уж там, откаты и коррупционные схемы, и гаранта сохранить. У себя. Для себя. Такого неискушённого в политике, наивного, действительно думающего, что он сможет что-то изменить. Что же, Голобородько смог. Выйти на коррупционную верхушку в лице самого Юрия Ивановича. Вот только ни удовольствия, ни радости от этого не испытал. Чуйко помнил его лицо тогда – лицо человека, которого предали. Разочарование в этих больших карих глазах. И как бы это не было странно и неестественно – бывший премьер чувствовал вину. Не за «ворованные деньги», на это было плевать. Он привык жить хорошо и любил. А за этот взгляд. Ну да ладно. Ладно. Сейчас все было по-другому. Гарант улыбался, едва не вплотную к Чуйко бултыхаясь в воде, радостный, довольный. - Я не знаю. Но обязательно что-нибудь придумаю. – усмехнулся Юрий Иванович. Казалось, еще немного – и Василий сейчас полезет к бывшему премьеру обниматься. Вот так, в воде, мокрой одежде, пахнущий рекой и вискарем. И Чуйко, если честно, даже не стал бы сопротивляться. - А если и не получится, то черт с ним, полетели со мной, на Капри! Это сорвалось с губ само собой. Как шутка, как бравада своим положением и счетами (пусть и замороженными). Как будто бы Голобородько мог согласиться. Да он скорее сам бы сел в тюрьму по обвинению в коррупции, нежели позволил бы себе сбежать из страны. Но именно сейчас что-то внутри Юрия Ивановича рвалось, топило с головой, и хотелось вернуться обратно. Раз уж не на пригретое место, то просто к роскошной жизни, и забрать Василия Петровича. На свою маленькую яхту, в свои апартаменты, на это Капри, будь оно неладно. Чтобы вот так – солнце, тепло, кругом зелень и пляжи, какие-нибудь воспоминания о политических интрижках, дорогой алкоголь, и эти смеющиеся глаза гаранта.

* * *

А потом было еще лучше. Когда они уже вышли из воды, Голобородько накинул на плечи полотенце, забавно пытаясь отряхивать волосы и подставив лицо солнцу. Оговорился по телефону, брякнув, что он на Капри. Ой, то есть на яхте. Юрий Иванович лишь улыбался, довольно жмурясь. Потом, уже вечером, они вновь распивали виски. Василий Петрович пересказывал все, что за два месяца произошло в Раде, Чуйко – дипломатично молчал, иногда лишь подшучивая. Вспомнили Анну, которая косвенно и устроила «смерть» бывшего премьера. Юрий бы и тут пошутил что-нибудь в меру похабное и ироничное, но вовремя понял, что не нужно. Бессмысленно уже. Хватило и шуточек на кладбище. Она уже никто, да и была по сути для гаранта никем – лишь временным увлечением с смазливой мордашкой. И все равно предала бы. «Не то что ты, да, Юрий Иванович?» Чуйко вздохнул в такт своим мыслям. Если бы этот бывший учитель истории оказался бы таким же по нутру, как и все чиновники и хапуги – сидели бы они сейчас вдвоем на яхточке побольше, с алкоголем поэлитнее, где-нибудь в море, на банальных до невозможности Мальдивах или на Кубе. Как равные. Голобородько очень пошла бы светлая рубашка, расстегнутая до середины груди и такие же легкие бриджи. Хотя, впрочем, пусть будет даже в одежде бывшего премьер-министра. Так он казался до невозможности.. своим. Настоящим. Чуйко вновь вздохнул. Прикрыл глаза, удерживая в голове этот образ. Чокнулся с Василием Петровичем за что-то там, и вечер поплыл дальше. Потом, уже под конец бутылки, Голобородько внезапно посмотрел как-то по-другому, блестя в темноте пьяными глазами. - Юрий Иванович… а давайте на брудершафт? «Ох как банально, Василий, и как интригующе.» - хмыкнул бывший премьер. Нет, против он не был. В конце концов, за последние дни они действительно стали союзниками, хотя и цели преследовали каждый свои. - Ну давайте. Они скрестили руки, сцепившись под локти, и выпили. Президент забавно прятал глаза, пытаясь не столкнуться взглядом с Чуйко. Но на самом деле все равно украдкой смотрел. Как и в воде, как когда они пили этот виски. Василь не знал, зачем, что он там не видел, в лице бывшего премьер-министра… Но теперь все опять вывернулось по-другому, события переиграли сами себя, и из памяти словно постепенно стиралось вовсе, что Юрий Иванович так-то главный коррупционер. То, против чего так боролся гарант. А теперь Голобородько на его яхте, в его одежде, пьет его виски, и чувствует себя… комфортно? Хорошо? Чувствует надежду и уверенность. У Чуйко всегда есть какой-нибудь план, нужный компромат. А потом Василь скинет этих чертовых олигархов, возьмёт наконец реальную власть в Раде в свои руки, и все будет хорошо. А Юрий Иванович получит свои деньги и свою вторую жизнь на Капри. И гарант больше никогда не увидит этих пронзительных глаз, этих морщинок по уголкам, когда он улыбается. Сердце неприятно кольнуло. У Голобородько больше не будет такого соратника – матерого волка в политике, интригана, старше его лет на десяток, если не больше, но которому так хотелось верить. Они поставили стаканы обратно на стол, и вот тут Василь окончательно замялся. По классике жанра они сейчас вроде как должны были поцеловаться. Но единственное, что он смог сделать – подняться на цыпочках, едва пошатнувшись, скользнуть взглядом по чужим губам, и замереть. Как-то страшно было. Странно и страшно. Чуйко это видел. Ощущал эту неуверенность, и с одной стороны она веселила. Гарант – лицо у власти, наивысшее (юридически, конечно), он может пить с кем хочет, целоваться с кем хочет, раскатывать на яхтах и чувствовать себя сейчас хозяином положения. А с другой стороны – Василий Петрович, хоть и стал пожестче, но его наивность и искренность никуда не делись. И это… нравилось? Влекло? Отвратительно, так по-человечески. И отдавалось такой мутной, щемящей болью где-то под сердцем. Чуйко иногда сочувствовал этому молоденькому гаранту, он ему нравился. Все-таки да. Нравился. Но как назло только сейчас это ударило так остро, так по-настоящему. Так или иначе, а что ему терять. Завтра, когда все пойдет как по маслу, гарант вернется в столицу, а бывший премьер – полетит к своей новой жизни. «Сейчас, считай, твоя последняя ночь. И последний шанс.» Юрий медленно и осторожно протянул руки, и взял лицо Василя в ладони. Тот удивленно хлопнул глазами, но даже с места не сдвинулся. Лишь вздрогнул. - Ну вы же хотели на брудершафт, Василий Петрович. Чуйко наклонился, вдохнул тонкий аромат виски от чужих губ, и поцеловал. Легонько, совсем поверхностно, словно школьницу. Хотя нет. Девок любого пошиба и возраста он целовал по-другому – властно, напористо, машинально и одновременно безэмоционально, получая, что ему хочется. А тут… Голобородько. Гарант Конституции, пьяный, доверяющий, ниже его на голову, и отчаянно краснеющий. Бывший премьер-министр оставил еще пару аккуратных поцелуев, и уже собирался отпустить его. Но Василь внезапно вытянулся на цыпочках еще повыше, и обвил свои руки вокруг шеи мужчины. Кончики пальцев едва ли не вцепились в волосы с проседью. Голобородько явно не хотел отпускать своего бывшего премьера, а теперь союзника, и черт знает еще кого. Юрий удивленно вскинул брови. Но против он не был. Совсем нет. Такая внезапная отзывчивость гаранта наводила на определенные мысли, и теперь душу царапало еще сильнее. Чуйко не замечал явную симпатию к себе все это время, или сам новоявленный гарант так умело ее скрывал? И теперь, посадив, а потом выпустив, вступив в сговор с бывшим премьером, наконец перестал скрывать? «Что ж за судьба такая у тебя, Юрий Иванович.» Впрочем, сетовать на судьбу не было ни времени, ни желания, ни смысла. Сейчас было важно лишь то, что они стоят вдвоем на этой яхте, едва покачиваясь от волн и выпитого. И гарант цепляется теперь одной рукой за его рубашку, целуя коротко, как-то смазано, то едва касаясь губ, то пытаясь чуть не залезть с языком. Чуйко где-то в глубине души был, наверное, в таком же смятении. Вот уж никогда бы он не подумал, что будет обнимать Голобородько за шею, аккуратно вести в поцелуе, и чувствовать, как к нему жмутся всем телом. - Василий Петрович, вы понимаете, чего хотите?..- все-таки смог ввернуть пару слов бывший премьер-министр, едва оторвавшись от чужих губ. - Я… простите, если я…- гарант мог только что-то не очень внятно бормотать, облизывая губы и опять, опять пряча взгляд. Его бережно взяли за подбородок и приподняли голову. Светлые глаза напротив едва поблескивали в темноте. - За что тут просить прощения, дорогой мой? Чуйко улыбнулся, именно так, как нравилось Василию, и чмокнул в уголок губ. В ответ вновь вцепились в его рубашку, и тяжело выдохнули в поцелуй. - Юрий… Иванович… Голобородько прижался к бывшему премьер-министру всем телом, коснулся губ, теперь уже более раскованно. Опытный Чуйко вновь перехватил инициативу, проходясь языком по кромке зубов, едва прихватывая чужие губы своими зубами, и чувствуя этот общий вкус виски и какого-то хрена речной воды. И никакого отвращения к происходящему, к тому, что он целует мужчину, да и не самого молодого и красивого из всех возможных. Юрий хмыкнул. Черт, да будь гарант еще моложе – видит небо, он не сдержался бы еще на первых неделях работы вместе в Раде.

* * *

Как они добрались до маленькой каюты с палубы яхты – Чуйко, если честно, не помнил. Помнил, что они целовались на ходу, едва не свалились с ступеней, и все-таки оказались внутри. Пьяный Василь цеплялся за бывшего премьера так, словно если отпустит – Чуйко испарится в воздухе, вместе с этой яхтой, вискарем, и этой теплой летней ночью. Наконец упав на веселенькие простыни с цветочным рисунком, гарант, видимо, попытался собраться с мыслями и осознать, что он все-таки собирается сделать. Голобородько все еще сомневался, чувствовал себя в максимально непривычном положении. И даже выпитый виски на двоих полностью не смог затуманить разум. Если честно, Василь не думал, что все дойдет до такого. Был уверен, что Юрий Иванович остановит его. В темноте едва заметно блеснули чужие голубые глаза. Ладонь бывшего премьер-министра лежала на щеке Голобородько, большой палец легонько гладил по виску. - Передумали? Василь был уверен, что сейчас он улыбался в темноте, так знакомо, с легким снисхождением. Словно даже в этом положении они соперничали. Ну уж нет. Вместо ответа гарант едва слышно вздохнул, и вновь накрыл чужие губы своими. Ногами оплел талию бывшего премьера, вжимаясь бедрами. Если честно, не хотелось даже останавливаться, чтобы раздеться. Но Чуйко все-таки подцепил край своей же футболки, и потащил вверх, стягивая ее с Василя. Огладил чужую горячую кожу, поцеловал за ухом, и вновь ощутил, как сжалось сердце. Они могли прийти к этому гораздо раньше, наверное. Было бы больше времени. Хотя, если бы гарант все так же вышел бы на коррупционную схему Чуйко и на него в итоге – было бы еще больнее. Впрочем, сейчас уже неважно. Важны были только губы гаранта, откровенно и жадно целующие его, руки, которые гладили бока, живот, и спускались ниже. Чуйко свободной рукой подхватил его за талию, прижал ближе, отчетливо чувствуя чужое возбуждение. Проехался своими бедрами по его, вызвав первый, хоть и едва слышный стон. Восхитительно. Ради такого Голобородько стоило и перенести эту идиотскую погоню с переодеваниями, и неуклюжее распитие не самого лучшего виски.

* * *

Проснулся бывший премьер-министр рано. Раньше, чем Василий. Гарант буквально спал на его груди, уткнувшись носом куда-то к ребрам. Одна рука расслаблено лежала на животе Чуйко, ноги сплелись с его ногами. Цветастое одеяло сбилось куда-то вниз, и от утренней прохлады Голобородько жался к Юрию Ивановичу. Господи, теперь трезвому бывшему премьеру видеть это и вспоминать, что было прошлой ночью было, мягко говоря, забавно. И теперь, наутро, все это еще острее отдавало тоской. Хотелось подтянуть Василя к себе, коснуться губами темных волос на макушке, и лежать так долго-долго, хоть до самого полудня… Но увы. Времени у них осталось совсем мало, а еще нужно завершить финальный штрих в плане Чуйко, и окончательно рассорить олигархов. Поэтому Юрий осторожно поднялся, бережно переложив спящего гаранта на спину, и подтянув одеяло. Не удержался, невесомо погладил Голобородько по щеке, и улыбнулся, игнорируя собственные чувства, как только мог. Ничего. Скоро он будет уже не в этой стране, и окружив себя привычными деньгами, роскошью, и какими-нибудь девками, сможет все это забыть. Хотя бы попытается. Солнце светило так же ярко и тепло, как вчера, играло бликами на воде и белоснежной яхте. Чуйко оделся, пожалел, что не прикупил на яхту какую-нибудь дешевенькую кофемашину, вздохнул. Он не отказался бы сейчас посидеть полчасика на палубе вместе с гарантом, распивая кофе. Опустив ноги в воду, плечом к плечу, действительно наслаждаясь утром, никуда не нестись. Какая-то глупая чертова идиллия, навеянная вчерашним виски, не иначе. Ничего. Завтра утром будет и кофе, и какая-нибудь выпечка, и море вместо украинской реки. На Капри. Без беготни с олигархами, компроматами, и всем прочим. А когда-нибудь, Чуйко уверен, они с гарантом все-таки увидятся. Либо в Юрии проснется ностальгия по «родным краям», либо он уговорит Василя прилететь. Обязательно. Когда-нибудь.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.